"Outside"
( англ. - вне, снаружи )
Пролог
На город равнодушно опускался очередной серый вечер. Сквозь открытое окно в комнату проникал прохладный ветерок, но даже он не мог смягчить тяжелого смрада грязного белья и перегара, царящего в кабинете.
Никита Воронцов, некогда перспективный писатель, сидел на облезлом крутящемся стуле, нависнув засаленными волосами над столом, и пытался прочитать только что написанный им текст. Его мутные, совершенно пьяные глаза лениво скользили по строчкам. Дойдя до конца страницы, он презрительно фыркнул. Брезгливо бросил листы на стол и потер небритые щеки. Нехотя обвел глазами загаженную длительным запоем комнату, и беспомощно выдохнул.
Этот кабинет помнил лучшие времена: когда-то на его стенах были дорогие обои и картины, пол был застелен роскошным персидским ковром, а на окнах красовались шикарные бархатные шторы, расшитые золотой нитью. Комната была обставлена эксклюзивной мебелью, когда-то изготовленной на заказ одним модным итальянским дизайнером. Сейчас из прежнего убранства остались разве что, шторы, которые теперь больше походили на грязные половые тряпки, и прожженный рабочий стол из красного дерева, который просто был слишком тяжелым, чтобы сдать его в комиссионку. Узорчатые белые обои окрасились в мутно-желтый цвет от постоянно витавшего в воздухе табачного дыма. В остальном комната была пуста, если не обращать внимания на бесчисленные бутылки из-под виски, пустые консервные банки, окурки, заплесневелые остатки еды, бумажки, полтора десятка зловонных носков и какого-то странного разодранного одеяла, скомканного в углу у окна.
Раньше Никита гордился этим кабинетом, но теперь люто ненавидел. В большей степени, потому что эта комната была необыкновенно точным отражением его самого: всего за полгода из амбициозного писателя и любимца женщин, он превратился в нищего и совершенно потерявшего волю к жизни алкаша.
Глава 1
Сегодня, как и многие недели до этого, слова никак не хотели складываться в предложения, а его старания больше походили на бесплодные потуги. Писатель злобно сжал в руках машинописные листы и резко отбросил в угол, в гору уже изрядно накопившейся макулатуры. Остался всего месяц до того дня, когда он должен предстать перед издателем с готовым литературным шедевром, который на самом деле не был написан и на треть. Да и на шедевр точно не тянул.
Он продал всю технику и мебель, погряз в долгах и давно пропил весьма солидный аванс, который получил в те злосчастные полгода назад, когда его жизнь еще не превратилась в гниющее болото.
Мужчина до сих пор вспоминал то время и постоянно негодовал о превратности судьбы, так небрежно стряхнувшей его с небес на грешную землю.
Все началось с того что его жена Вэлла (от рождения Валька Совочкина), модель и любительница светских тусовок, сбежала от него к баснословно богатому старому пердуну, владельцу собственной марки элитных наручных часов и по совместительству наркодельцу.
Она всегда была конченой стервой и наш герой знал это, но все равно боготворил ее как неприкосновенный идол. Он просто ее любил. Почему мужчины любят стерв? Риторический вопрос, равно как и тот, почему девушки любят мерзавцев.
Никита безумно тосковал по ней, но хуже всего было то, что без нее он совершенно не мог писать. Без музы писатель - просто безвкусный фантик.
Порой ему хотелось найти ее и притащить сюда, да хоть за волосы, хоть под дулом пистолета, и привязать к стулу. Просто, чтоб была.
Но даже своим вечно затуманенным разумом парень понимал, что дело было не в ней. В нем самом.
За эти полгода он сумел пропить не только нажитое добро, но и писательский талант, и смысл самого существования. А кто-то говорил, что бутылка помогает творческим личностям… Брехня все это.
Погрузившись в свои ностальгически-катастрофические воспоминания, в стельку пьяный мужчина не заметил, как уснул прямо за рабочим столом в кучке шелухи из-под семечек. Обычно дело.
Ему, как и в большинстве случаев, снился один и тот же сон. Он чувствует, как автомобиль останавливается, и смотрит в тонированное окно: среди ночного летнего полумрака ярким солнцем горит вывеска с названием кинотеатра и разноцветная афиша, вещающая о том, что сегодня ГРАНДИОЗНАЯ ПРЕМЬЕРА ФИЛЬМА, снятого по его последнему бестселлеру.
Он вальяжно выходит из пафосно белого лимузина, ненадолго останавливается, позирует, а затем чинно шествует по ковровой дорожке в лучах сафитов и собственной славы. За канатной лентой многочисленные фотографы и куча поклонников, которые приветствуют его восторженными визгами и суют свои карточки для автографов. Аппетитная блондиночка просит расписаться прямо на ее голой груди, и кумир благосклонно исполняет прихоть фанатки. Грациозно входит в помпезный вестибюль кинотеатра, и сексапильная официантка предлагает ему «Crystal». Он изящно подносит к губам хрустальный бокал и пытается отпить хмельного напитка. Но спиртное не течет ему в рот, а только переливается в бокале! Его вдруг скручивает от гнева и сухости во рту. Никита пытается достать шампанское языком, потом рукой, но все тщетно. А тем временем сухость во рту становится невыносимой, он злится и начинает беспомощно орать. И тут просыпается…
Сразу кричит от стреляющей боли в затекшей шее. Потом с усилием раздирает слипшиеся губы и протирает рот рукой. Чертов сушняк.
Он как был, в одних застиранных трусах, плетется в ванную, периодически опираясь на стены, чтобы не упасть. Замечает на раковине лужицу крови величиной с ладонь и недоуменно морщится. «Откуда она здесь? Не помню, чтоб порезался. Ну да Бог с ним».
Поворачивает вентиль, и фонтаны бьют не только из крана, но и со всех щелей, которые только смогли найти. Его это не волнует. Парень набирает в ладони воды и жадно пьет. Потом еще наливает. И еще.
Довольно проревев, шаркает обратно в кабинет и, войдя, сразу направляется к столу, где должен был (он непоколебимо в это верил!) остаться недопитый виски. Но, взяв в руки бутылку, с несказанным разочарованием обнаруживает, что она пуста. От досады бросает склянку в стену и обижено надувает губы: придется тащиться в магазин. Пьяница натягивает первые попавшиеся, поднятые с пола в коридоре, вещи и выходит на улицу.
Дальнейшее Никита помнит вспышками, словно кадрами из киноленты:
Он идет через двор. Не глядя, ступает на проезжую часть. Слышит оглушающий гудок «Камаза». Поворачивает голову. В глаза резко ударяет ослепительный, парализующе-яркий свет автомобильных фар.
«Finita la comedia»(ит.)- слышит он свой голос, будто откуда-то издалека.
Чувствует, что свет становится нестерпимо ярким, буквально испепеляющим. Слышит глухой «бум» удара. А дальше темнота. Тотальная и кромешная. Все исчезло. В этой черноте не было даже пустоты. Ничего…
Отредактировано Ales Marion (18.04.2015 11:29:18)
успехов в этой работе!)