Есть у меня рассказ, написан был по соответствующему случаю, в соплях. Я его не люблю. Хотела удалить, но народу он нравится.
вопрос к здешней публике собственно не почему нравится, а попытаться дать объективную оценку.

Посмотреть смерти в глаза

-Что такое посмотреть смерти в глаза? – спрашивает Ксюша у бабушки, усаживаясь на кроватке и поворачивает к ней свою стриженную голову.
Но бабушка ничего ей не отвечает, а только снова укладывает Ксюшу в кровать. «Странные эти взрослые» - думает про себя Ксюха – «они говорят слова, смысла которых не знают. Ну, прямо как дочка нашей воспитательницы, Катя, которую мама называет дурочкой. Эта Катя говорит, что у нее есть собака породы щенок. Разве может быть такое? Щенок, это никакая не порода, щенок это просто ребеночек собаки. А порода - это когда собачки похожи друг на друга, как игрушки в магазине. Вот на первом этаже живут собачки породы такса, они все одинаково длинные, на коротеньких лапках и отличаются только цветом. А у Сережки из соседнего подъезда есть две собаки породы хаски, так эти собачки даже цветом не отличаются. Они такие красивые, серенькие  с голубыми глазами». Ксюша тоже хочет такую собачку, но мама не разрешает. «Вот и взрослые, такие же, как это дурочка Катя, говорят, а сами не понимают. Ну как можно смотреть смерти в глаза?» Ксюша знает, что такое смерть. Вот когда сосед Игорь оторвал у ее любимой куклы в розовом платье голову, мама сказала, что ее кукла умерла. И никто ей в глаза не смотрел, она просто исчезла навсегда из коробки с игрушками и все. Ксюха даже всплакнула, вспомнив свою любимую куклу. И мама тоже странная. Взяла и купила новую куклу. Красивую, в белом платье с кружевами, с большими голубыми закрывающимися глазами и длинными белыми вьющимися волосами. Как будто можно взять вот так, и сказать – вот тебе другая кукла, люби теперь ее. Вот ей самой взять вместо Ксюши дать другую девочку с длинными белыми волосами, голубыми глазами и в красивом белом платье и что, она согласиться любить ее вместо Ксюши? «Странные они, эти взрослые» - Ксюша снова вспоминает свой вопрос: «что такое смотреть смерти в глаза?». «Почему-то все это говорят, а никто не знает, что это значит? Даже папа, который очень умный и знает ответы на все вопросы, и тот не знает. И Ольга Александровна ее доктор, она знает много разных слов, которые не знали раньше ни она, ни мама, ни папа. Она знает такое длинное и странное слово имму-но-ги-сто-хи-мия». Ксюша несколько раз, распевно растягивая буквы, его произносит, но в это время к ней подходит медсестра и говорит:
-Ксюшенька, дай мне свою ручку, я сейчас посажу на нее бабочку.
«Вот опять эта противная Лидка Николаевна! Вечно она ее обманывает. Говорит, что комарик укусит, а сама делает ей больнючие уколы. Или вот недавно, сказала, что чуток покороче ее пострижет, а сама взяла и обкорнала под мальчишку». Ксюша упрямо прячет руки под одеяло.
-Ксенечка, - снова говорит ей медсестра, - сейчас я посажу тебе на руку бабочку, ты заснешь и сама станешь как бабочка, не бойся, моя хорошая.
«Опять обманет» - думает Ксюша, пряча руки под себя. Но Лидка Николаевна действительно держит в руках бабочку. Ксюша протягивает ей руку, бабочка садится на нее и Ксюша летит, летит, летит. Ей весело,  легко и она сама действительно стала бабочкой. Она летает с цветка на цветок, кружится и парит в воздухе. Как здорово, что она теперь может летать. Она легко поднимается вверх и садится на радугу. Она всегда мечтала покачаться на радуге как на качелях, но даже не представляла, как это может быть здорово! Раз – и она летит вверх, два и она летит вниз и снова вверх и снова вниз. Но вот радуга исчезает, и она начинает падать. Где же ее крылья? Ксюша успевает испугаться, потому что уверена, что сейчас стукнется о землю и разобьет вкровь себе локти и коленки. Она летит все быстрее, быстрее и вот уже земля совсем близко и она сейчас бабах… Но бабах не происходит, потому, что земля почему-то мягкая, как перина бабы Тани и Ксюша проваливается сквозь нее все глубже и глубже. И вот она оказывается в полной темноте. Сначала ей ничего не видно, но потом она видит очертания, которые рисуют на картинках: плащ, коса. «Это смерть», - понимает Ксюша. «И значит ей можно посмотреть в глаза?» Вокруг темно, но глаза Ксюши уже привыкли к темноте, и она может различить черты лица и даже увидеть глаза. Глаза у нее большие-пребольшие и синие-пресиние, как небо, только без облаков, а зрачки черные-пречерные. «Ну вот, я и посмотрела смерти в глаза» - думает Ксюша, «и что теперь?». «А теперь ты умрешь» - говорит ей смерть, и тянет к ней из-под плаща свои руки. «Умру? Это что как моя кукла в розовом платье?» Смерть улыбается и кивает ей головой. «И я просто исчезну, как моя кукла из коробки с игрушками?» Смерть не отвечает, она все ближе и ближе. Ксюше хочется упасть на пол, дрыгать руками и ногами,  кричать «не хочу», как она это делает, когда бабушка отводит ее в садик, но ни руки, ни ноги, ни голос не слушаются ее, и она продолжает лежать и покорно смотреть на приближающуюся к ней смерть. Но что-то внутри в ней вдруг щелкает, и она сама себе говорит «нет!». И это мгновение ее маленькое тело превращается в один комок, и этот комок, будучи не в силах закричать в голос, кричит про себя «не-ееееее-т». Вдруг становится светлее, нет, просто за спиной у смерти появляется огромный солнечный зайчик, и он светит ей в глаза. Так обычно делает этот противный Игорь из соседней квартиры: он берет зеркальце и пускает ей в глаза солнечные зайчики. И это тоже наверняка его проказы. Утащил, наверное, у своей бабушки большое зеркало и светит теперь ей в глаза. Она так и знала, что он заодно со смертью, недаром это он сломал ее любимую куклу. То ли от солнечного зайчика, то ли от того, что глаза Ксюши окончательно привыкли к темноте, ей кажется, что становится еще светлее. И на смерти уже не черный плащ, а скорее зеленовато-серый, и она почему-то говорит теперь мужским голосом:
-Она еще под наркозом, и вас не слышит.
«Cлышу, слышу» - хочет сказать Ксюша, но голос не слушается ее.
- Мне нечем вас обнадежить. Мы удалили опухоль, но девочке предстоит еще шесть месяцев химиотерапии – продолжает незнакомый мужской голос, – ребенок может от нее умереть.
«Это он про кого? Про меня?» - не понимает Ксюша.
Она слышит, как плачет какой-то очень знакомый голос. «Мама» - понимает она - «мама, не верь ему, он тоже наверняка в сговоре со смертью, я не умру, я не боюсь смерти, я уже смотрела ей в глаза» - ей хочется закричать, но у нее не получается, что-то вставлено у нее во рту и мешает ей говорить.
-Она очнулась, – говорит мамин голос.
-Нет, - это просто у нее судорожные движения после наркоза – отвечает незнакомый мужской голос.
-Ксюша, доченька, если ты меня слышишь, сожми мне руку, – просит ее мамин голос. Ксюша легонько сжимает кулачок и ощущает в своей ладошке мамин палец. Она хорошо знает этот палец, потому что не нем есть маленькая выемка. Обычно  мама носит на нем кольцо, а сейчас кольца нет. Ксюша собирает все свои силенки и стискивает этот палец. Ей хочется, чтобы мама через этот палец услышала ее: «я не умру, не умру! Да и  вообще, пусть шесть месяцев этой проклятой химии, я все равно выйду отсюда и тоже, что-нибудь сломаю этому Игорю!»