Солнце ласково пригревало, сообщая всему живому о приближении лета, а работающей части населения – отпуска. Елена сидела рядом с открытым окном, сосредоточенно уставившись в пустоту. До начала ее отпуска оставались считанные часы, но несколько листов бумаги, лежащие перед ней на столе, не отпускали на отдых ни физически, ни морально. Она призывала на помощь силу воли, твердила: «надо писать рецензию», но не могла себя заставить даже прочитать первую страницу.
На самом деле она уже писала отзыв на эту работу, вернее дважды возвращала статью авторам на доработку. Но в душе она понимала, что претензии не по форме, а по сути работы. В принципе все, что сделано, противоречило логике, здравому смыслу и опыту исследований в данном направлении. Исправлять здесь нечего, нужно признать, что работа провалилась и забыть о ней. Но деньги потрачены, людям нужно отчитываться вот они и пишут. Скорее всего, исследование делалась по заказу компании производителя лекарства, действенность которого статья и должна подтвердить. А она Лена – всего лишь рецензент, она должна закрыть глаза на написанный бред и дать добро. Но что-то сидящее в ней не позволяло этого сделать. Сама тематика работы выглядела крайне странно. Авторы утверждали, что лекарство, относящееся к бисфосфонатам, способствовало заживлению переломов. Уже само это выглядело подозрительным. Несмотря на нескончаемую рекламу препаратов, список побочных действий лекарств данной группы постоянно рос, и переломы занимали в нем не последнее место. Но даже не это было главным. Вся логика исследования казалась Лене нелепой надуманной и противоестественной. «Может это моя личная неприязнь или зависть?», - пыталась она разобраться в своих чувствах?
Много лет назад она проводила эксперименты с использованием бисфосфонатов. Препараты этой группы были известны науке давно. Это химическое соединение отлично противостоит коррозии, смягчает воду и обогащает почву. В 70-х годах прошлого столетия ряд химических компаний начал усиленно протаскивать бисфосфонаты в медицину. Позиционировались они и как альтернатива химиотерапии. Идея ввести новое, менее токсичное лекарство взамен существующему лечению рака, казалась Лене, тогда еще слабо разбирающейся в онкологии, крайне заманчивой. Не щадя времени и сил она проводила один эксперимент за другим. Но удача отворачивалась от нее, и как она написала в отчете о работе: «выраженного противоопухолевого действия препарат не показал». Говоря простым человеческим языком – не помогало лекарство от рака. Хуже того, создавая обширные области воспаления, способствовало более быстрому росту опухоли и возникновению рецидивов.
Ей не поверили. Она оказалась под мощным прессингом руководства, фармакологических концернов и большинства коллег. Очень сложно быть хорошим человеком и хорошим ученым одновременно. В большинстве случаев приходится делать непростой выбор. Она заслужила славу женщины сложной с дурным характером. Вопреки ее заключениям, препарат ввели в клиническую практику. Но клинические испытания только подтвердили ее выводы. Один за другим врачи отказывались от использования препарата, и постепенно он ушел из онкологии, заняв пустовавшую нишу в лечении остеопороза.
Остеопороз не входил в область интересов Лены, и она с радостью отдала это направление молодой и перспективной Светлане, пришедшей в ее лабораторию.
За прошедшие десять лет Света стала лидером направления, добилась признания и создания отдельной лаборатории. Фирмы производящие бисфосфонаты, Свету боготворили и не скупились на гранты. В лаборатории всегда были деньги и хорошее оборудование. «Может, я завидую Светке?»,- спрашивала себя Лена. Она хорошо знала, что самое сложное – не врать себе.
Лена собрала волю в кулак и взялась за статью. Начало было обычным. В исследовании использовали 60 крыс. Всего шесть групп животных по десять в каждой, из них две контрольные группы, на четырех испытывали препараты. Дальше уже появлялись нелепости. Если тематика работы была заживление переломов, то лапы крысам никто не ломал, им проделали в кости небольшое отверстие.
Авторы не потрудились объяснить логику своих действий, возможно, так было проще. Костный дефект создавался не большой - пять мм в диаметре. Время же заживления достаточно большое – шесть месяцев. В костный дефект помещалась аллокость (трупная кость), смоченная в исследуемом препарате.
Дальше непонятно становилось все: как соблюдалась дозировка лекарства, где гарантии, что оно вообще попало в дефект. Логика исследования нарушалась, чистота эксперимента вызывала сомнения. Почему по аналогии с применением лекарства людьми, экспериментаторы не добавляли данный препарат в пищу или не вводили животным внутривенно, Лена не понимала. Использование аллокости тоже казалось не логичным, а совместимость ее с бисфосфонатами научно не обоснованной. Кроме того, имея опыт работы с крысами, Лена прекрасно понимала, что за полгода кость у крысы заживет без всякого лечения. И смотреть на результат нужно было не позже чем через месяц.
Лена знала, что Светина лаборатория имеет очень хорошее оборудование. Им купили даже электронный микроскоп. Но в статье авторы не разместили ни одной морфологической фотографии, которая могла подтвердить сделанные ими выводы. Оценки заживления кости они делали по трехбалльной шкале, подобно своим коллегам из 19 века, не имеющих представления о морфометрии и современных микроскопах.
Но даже с цифрами от одного до трех, которыми они оценивали заживление костного дефекта, экспериментаторы обращались фривольно. Данных по контрольным группам в итоговой таблице не было, а остальные результаты вызвали у Лены приступ хохота. Абсолютно все расчеты, сделанные в работе, не сходились с числом животных. Согласно приведенной статистике, в случае препарата «А» улучшение наблюдалось в 65% случаев. Для группы из 10 животных это шесть с половиной крыс? Во второй группе у 5 целых и семи десятых крысы и тд.
То есть продекларировано улучшение заживления переломов, а на самом деле, в работе шло только сравнение влияния на восстановление кости четырех бисфосфонатов между собой.
Лена обхватила голову руками, не зная, что делать. Она прекрасно понимала, зачем нужна эта статья. Все делалось исключительно для расширения рынка сбыта лекарства. Сейчас компания пыталась запустить руку в карман пенсионеров, у которых сломанные кости подолгу не заживают. Алчность и безжалостность производителей бисфосфонатов возмущала Лену до мозга костей. "Ну как так можно?", - не могла она понять. «Почему опять пытаются ограбить это поколение!» - недоумевала она. «Сколько же можно! Им и так досталось в этой жизни. Их детство пришлось на войну, юность на восстановление страны от разрухи. Голод, работа за копейки. В перестройку их лишили всех накоплений и оставили с нищенской пенсией. И нет мало! Нужно еще заставить этих несчастных старушек выкладывать половину пенсии за препараты, которые вместо того, чтобы лечить, будут ускорять путь в могилу»
Зная бесполезность борьбы с фармакологической корпорацией, Лена отдавала отчет в бессмысленности упорства, но все-таки включила компьютер и написала замечания.
"Зачем я это делаю? Если производители решали занять этот рынок сбыта они все равно его займут, и ничего ты не исправишь", - твердил ей внутренний голос. Она остановилась и перечитала рецензию. Лена все понимала, но поступить по-другому не могла. "У меня дурной характер", - согласилась она. "Светка меня возненавидит". Но непокорные пальцы снова стучали по клавишам.
Она распечатала текст и двинулась в сторону редакции.
-Елена Георгиевна, собственной персоной.
Ленка вздрогнула и обернулась. Рядом с ней стоял один из немногих коллег с кем сохранились теплые взаимоотношения.
-Здравствуйте Дмитрий Александрович, - сказала она кисло улыбаясь.
-Я думал вы в отпуске, - приветливо продолжил Дмитрий.
-Да, сегодня последний день, - подтвердила Лена, - сочиняла рецензию на бисфосфонатчиков.
-А, - протяжно потянул Дмитрий, изображая понимание, - и что там с бисфосфонатами?
-Характер у меня плохой, Дмитрий Александрович. Не смогла дать положительный отзыв.
-Гибче нужно быть, и мягче, - улыбаясь, согласился Дмитрий Александрович.
-Что-то во мне сидит и постоянно мешает мне жить как все: врать, подтасовывать результаты исследований, закрывать глаза на липовые эксперименты.
Елена посмотрела Дмитрию в глаза и замолчала
-Может совесть? - осторожно спросил он и перестал улыбаться.
Лена пожала плечами, тяжело вздохнула и пошла в сторону издательства.
-Опять замечания? - кисло улыбаясь, спросила ее девушка-редактор.
-Да, и пожалуйста, не присылайте больше мне эту работу, - резко выпалила Елена и ушла.
Вернувшись из отпуска, Елена столкнулась со Светланой, которая мило улыбаясь, поздоровалась и задала пару дежурных вопросов. "Значит, все-таки напечатали", - поняла Лена.
Она увидела у себя на столе свежий выпуск институтского вестника и, тяжело вздохнув, начала листать. Статью о бисфосфонатах действительно напечатали, но все, что касалось положительного влияния на заживление переломов, убрали. Оставив только сравнение между собой четырех препаратов. Лена развалилась в кресле, счастливо улыбаясь, и включила компьютер. Чувство одержанной непростой победы переполняло ее душу.
Она открыла поисковик и глаза невольно скользнули по баннерам с рекламой. "Американские ученые обнаружили, что приемам бисфосфонатов, снижает заболеваемость раком груди", - появилось рекламное сообщение на экране.
Улыбка мигом исчезла с лица Елены, и вместе с тяжелым вздохом - "вот черт" - вырвалось из ее груди.
Или позиционировал.
