Иногда Маринку хотелось убить. Едва ты пытался предаться наслаждению своим благополучием, как ей тут же приходила в голову какая-нибудь сумасбродная идея. Оля всегда её поддерживала, а слово Оли было решающим. Марине повезло с парнем, - Серега воплощал все её безумные фантазии, и, словно у него вообще головы на плечах не было, неоднократно рисковал своей жизнью. Ольга была его старшей сестрой и отличалась патологической тягой к опасности. Мы все были детьми военных, поэтому трусость для нас была самым страшным грехом. Приходилось постоянно доказывать, что ты не трус, чтобы хоть как-то выжить в таком коллективе.
Нога Маринки соскользнула со ступеньки и она заехала мне прямо в глаз своим армейским ботинком.
— Аккуратней копытами! — вырвалось у меня со злости.
— Молчи тюлень! — сказала Марина, растянувшись по лестнице.
Её зад уперся мне практически в нос. Я стиснул зубы со злости и сжал кулак, желая ей его всадить в ягодицу так, чтобы она хромала весь оставшийся день, но сдержался. Надо ли говорить, что я не любил Марину, а она хронически не переносила меня. Она постоянно подозревала меня в трусости и делала другим по этому поводу различные намеки.
— Спалимся из-за тебя! — мне хотелось её хоть как-то уязвить.
— Опять штаны намочил?
Марина открыла люк технического обслуживания, ведущий в ремонтный ангар. Говорить уже было нельзя и я ей так и не смог ничего ответить.
Мы делали всё тихо. Мое сердце бешено колотилось. Я представлял как нас поймают и пытался придумать в голове фразы, которые бы всё объяснили взрослым. Я первым нащупал в темноте корпус разведывательной машины, бесшумно взобрался внутрь и закрыл за собой люк. Через мгновение я включил силовую установку и вывел на экраны панораму ангара. В ангаре никого кроме нас не было. Маринка была в нескольких метрах и на ощупь двигалась в моем направлении. При задраенном люке разведчик работал абсолютно бесшумно. Моя рука плотно обхватила джойстик и я выдвинул манипулятор в её направлении, затем подцепил её и потащил в десантный отсек. Увидев на мониторе её перепуганное лицо, я испытал чувство большого наслаждения. Попав внутрь, Маринка стремительно пошла в мою сторону и со всей силы двинула мне в ухо. В голове зазвенело.
— Иди открывай ворота! — она выпихнула меня из кресла оператора, так и не взглянув мне в глаза. Меня, впрочем, это устраивало. На какое-то время я был освобожден от её укорительных взглядов.
Выбраться на разведчике с основной базы было практически невозможно и как только разведывательная машина без боевого модуля попала на запасную ремонтную базу, мы все не спускали с неё глаз. Основную базу освободили для ремонта огромного комплекса перезарядки, раскидав всё оттуда по другим ангарам. Запасную ремонтную базу практически никто не охранял. Людей и оборудования категорически не хватало.
Наша межзвездная артбатарея прибыла на планету всего лишь пару месяцев назад. Гигантские ракеты, длиной в сотни метров, день и ночь загружались в подводные шахты. Ближайшим звездам следовало бы побеспокоиться такому соседству. Основная база была на дне океана, наша база, располагавшаяся на поверхности, была временной. На планете, как мы считали, бояться нам было нечего, поэтому относились к своей безопасности достаточно беспечно. Несколько лет назад эту систему хорошенько проутюжили наши войска, с тех пор был заключен мир и враг в этих краях не появлялся. Мы все считали, что на планете никого кроме нас нет. Я надеялся на спокойное времяпрепровождение, но тут Марина, своим пронырливым умом, где-то раздобыла информацию, что в сотне километров от нас находится мертвый город, в котором некогда жили миллионы людей.
Никто из нас не знал, правда это или нет, более того, мы даже не знали координат этого города, но с тех пор Ольга со своим братцем твердо решила, что мы должны этот город отыскать. Мы собирали информацию по крупицам, пилоты рассказывали нам о различных разрушенных сооружениях, но ничто не подходило под описание крупного города. Многие вообще сомневались в том, что до нас на планете жило больше, чем несколько тысяч человек. Почти вся поверхность планеты была покрыта океанами, особо крупных островов не было. Правда атмосфера была пригодна для дыхания, но это было единственное преимущество этой планеты. В океане росли гигантские, многокилометровые деревья, тянущие к поверхности, свою зеленую листву. В этой листве обитали членистоногие рыбы, некоторые из которых бывали достаточно крупными. Воздух был нормальным, но дышать рекомендовали все-таки через маску, так как содержание кислорода превышало норму. Однако на деле масками почти никто не пользовался.
Я открыл ворота и увидел стоявшего возле них Мишку. Не проронив ни слова, жестом он мне показал что всё чисто и мы вместе забрались в разведывательную машину. Беззвучно, механическое создание ползло на своих шести ногах, по каменистому грунту, в сторону океана. У берега стояли Ольга, Сергей и Наташа. До этого они стояли на стреме, отправив меня на похищение разведчика, так как отец мой работал на этой базе и я часто у него бывал и знал её как свои пять пальцев. Чтобы контролировать меня, Ольга послала со мной Маринку.
— Как всё прошло? — спросила ровным тоном Ольга, сняв резинку с волос и распустив свою короткую прическу.
— Дима как всегда обоссался, — желчно ответила Маринка.
Мне захотелось посмотреть ей в глаза и хоть как-то напомнить о её перепуганной физиономии, но она так и не повернулась в мою сторону.
Ольга недоверчиво взглянула на меня, скорчив брезгливую физиономию. Ребята переглянулись. Я взглянул на Наташку. Она была немного смущена, но в её взгляде читалось понимание. Наташка была единственным человеком, которого я искренне уважал в этой компании и Маринка, чувствуя о моих с ней доброжелательных отношениях, стремилась меня опустить в её глазах. Мы с Наташкой это понимали, поэтому старались её не провоцировать, но Маринку так просто провести было нельзя. Она чувствовала нашу взаимную привязанность каким-то животным инстинктом и жутко бесилась по этому поводу. Она хронически не переносила мужские слабости, которыми я был наделен от природы.
Механическое существо, повинуясь командам Маринки, плавно погрузилось в воду. Затем Маринка сложила его ноги и перевела в режим плавания. На экранах мы видели бурную подводную растительность, меж которой плавали многочисленные подводные обитатели.
Мы имели несколько возможных точек нахождения этого города, но никто из нас до этого не выходил за пределы базы. Всё, что мы видели, мы видели впервые. Нас трясло от возбуждения. Отплыв от базы на достаточное расстояние мы всплыли. Марина ловко управляла разведывательной машиной. Вынырнув из океана, она быстро перевела её в режим полета и, расправив крылья, разведчик стремительно понесся над волнами. Иной раз эти волны достигали в высоту сотни метров, но поднимать разведчика высоко было нельзя – собьют наши же, поэтому Маринке приходилось подниматься и опускаться вместе с волнами.
Через пятнадцать минут мы достигли первой точки. Это был небольшой островок, на котором мы увидели первые строения. Никто из нас до этого не видел наших врагов и мы жадно пытались выхватить в темноте хоть какие-то очертания и обнаружить хоть какие-то признаки жизни. Как назло пошел дождь и в иллюминатор уже ничего не было видно. На экране можно было разглядеть модель острова во всех деталях, но все продолжали смотреть в иллюминаторы, надеясь увидеть объект нашей ненависти своими глазами. В тот момент я впервые почувствовал, как кровь закипает в моих венах. Несомненно, что каждый из нас хотел лично убить хотя бы одного врага.
Не желая терять времени, мы отправились к следующей точке. На экранах появились силуэты каких-то высоких зданий, торчащих из-под воды. Недалеко от них находился остров, развернутый к нам огромной бухтой. В бухте не так штормило. В ней так же торчали из-под воды высокие здания. Тогда мы поняли, что что-то нашли. Здания были огромными, местами имели серьезные повреждения, некоторые стояли покосившись, но вокруг зданий ничего не было. Они просто торчали из-под воды.
— Для чего они это всё построили? — удивленно спросила Наташа.
— Может они водоплавающие? — ухмыльнулся Мишка.
— Вероятно здания связаны как-то под водой, — предположила Ольга.
— Опускайся под воду, — скомандовал Маринке Серега, толкнув рукой её кресло. Как я уже сказал ранее, Сергей воплощал самые бредовые идеи Маринки, но за это ей приходилось расплачиваться тем, что он обращался с ней как с вещью.
Я почувствовал как по моей спине пробежал холодок. Недоброе предчувствие овладевало моим разумом. Мне тут же захотелось вернуться назад, но было поздно. Увиденное произвело на нас сильное впечатление, - под водой не было деревьев, вместо них, на сотни метров в разные стороны мы видели здания, самых разнообразных форм.
— Давай направляйся к этому, — одевая скафандр, Серега указал Маринке на небольшое здание.
Она взглянула на него с тревогой, но он не обратил на это внимания.
— Тебя оставим с девочками, — сказал он мне и подмигнув Маринке, вместе с Мишкой направился в шлюз.
Маринка пыталась не подавать виду, но я видел как она нервничает, глядя на громадных обитателей океана, плавающих в сотне метров от нашей машины.
— Сережа, плывут рыбы, очень крупные, — спокойным голосом произнесла Ольга.
— Мы видим.
Здания показались нам довольно странными, они были абсолютно негерметичны, в некоторых окна и двери были открыты. В одну из таких дверей и проникли Серега с Мишкой. Внутри помещения, среди странных предметов, им удалось обнаружить несколько мертвых тел.
— Это люди, — произнес Мишка, разглядывая скелеты, — вероятно эта часть города по какой-то причине ушла под воду.
— Приближаются большие рыбы, — снова спокойно произнесла Ольга, — уходим.
Рыбы по-прежнему плавали вдалеке, но в нашей компании решала когда бояться – Ольга, и никто ей не смел перечить. Вынырнув из-под воды, мы решили посадить разведчика на крышу одного из зданий, пару десятков этажей которого торчали над водой. Охранять машину оставили Наташку.
Здание производило на нас жуткое впечатление. С одной стороны мы ненавидели его за то, что оно было вражеским, с другой, от него веяло смертью. Рядом с разведывательной машиной, в крыше был пролом, уходивший вниз на несколько этажей. Мы закрепили тросы и начали спуск. Повсюду мы видели разрушения. Наконец, на одном из этажей мы отцепились и решили осмотреться. Серега шел первым. Ловко перепрыгнув через глубокую пропасть, он не стал нас дожидаться и скрылся в одном из коридоров. Едва мы перебрались на другую сторону, как он вернулся. Лицо его было серьезным.
— Нашел что-нибудь? — спросила его Маринка.
— Тсс! Дура! — Сергей закрыл ей рот ладонью, затем кинул нам под ноги связку с рыбами.
— И что? — удивленно спросил Мишка.
— Раскрой панцирь.
Мишка нагнулся, стянул со связки одну рыбину, затем попытался ножом поддеть её панцирь. Рыбина дернулась и выскочила у него из рук. От испуга он грохнулся на пол.
— Твою мать! Что это?! — произнес он неестественным голосом.
— Кто-то поймал этих рыб и принес на этот этаж, причем недавно, — спокойно произнесла Ольга.
Это нас здорово напугало, но мы продолжили исследовать здание. Спустившись на этаж, мы увидели и поймали ребенка. Там же мы обнаружили и ухоженную комнату, где по всей вероятности, обитали люди, но больше мы никого на этаже так и не нашли.
Мишку поставили охранять лестничный марш.
¬- Ребенок! Верните ребенка! – со стороны лестничного пролета послышался женский голос. Затем раздался выстрел и крик Мишки:
- Твою мать!
- Мама! Мама! – закричал ребенок и Сереге пришлось его вырубить.
Спустившись, мы увидели лежавшую на полу женщину, с дырой в голове. Её рот был открыл, а глаза выражали ужас. Под её головой растекалась лужа крови.
- Случайно, – Мишка пожал плечами.
- Надо уходить, - наконец я решил вставить свои пять копеек.
Я ожидал какой-нибудь упрек со стороны Ольги или Марины, но они промолчали.
Внезапно из темноты раздалось несколько выстрелов. От стены отлетели куски штукатурки и всё вокруг нас заволокло пылью. Я упал на пол, на меня сверху повалился кто-то. Посветив фонарем, я увидел лежавшую на мне Ольгу, половина её головы улетела куда-то в сторону лестницы.
- Оля! – заорал Серега.
Затем он бросился в ту сторону, из которой прогремели выстрелы, паля из пистолета. За ним побежали Мишка и Маринка. Вскоре они заняли небольшой плацдарм в коридоре и вели перестрелку. Всё происходило так быстро, что пока я поднимался, их уже окружили. Мне повезло, меня не заметили. Я тихо подошел сзади к двоим нападающим и пристрелил одного за другим.
Мишка навел на меня пистолет, но, узнав, облегченно опустил. Он был ранен в ногу, все его штаны были в крови. Рядом с ним сидела Маринка и держала на руках бездыханное тело Сереги. Через мгновение на лестничной площадке появился подросток и выстрелил Мишки в голову. Я тут же пристрелил его в ответ.
- Они мертвы, уходим! – крикнул я Маринке, повернув её лицо к себе, но она сидела, совершенно опешив и даже не слышала меня.
Несколько раз я ударил её по лицу, но она никак не приходила в себя. Я схватил её за волосы и начал трепать, пока она, наконец, не попыталась от меня отцепиться.
- Дима?! – удивленно произнесла она.
Я немного и сам потерял над собой контроль, приводя Маринку в чувства. Снизу доносились стоны и проклятья. Я думал только об одном – как нам выбраться наверх.
Мы преодолели несколько этажей, пока Марина не остановилась.
- Сережа! – закричала она.
- Сережа мертв! – я ей жестко ответил и дернул за руку, но Марина скрючилась и села на корточки.
До тросов оставалось около двадцати метров, нас настигали преследователи, а Марина снова впала в ступор. Я понимал, что если завяжется бой, то мы уже отсюда никогда больше не выберемся. Я вцепился в её роскошные волнистые волосы и потащил волоком.
Я прицепил её к себе, а себя прицепил к тросу. Прежде чем я включил лебедку, выстрелом мне оторвало ногу по колено и через несколько мгновений я потерял сознание.
Наверху Наташка вела бой, прикрывая наши лебедки, но когда мы поднялись, Маринка запуталась и не могла выбраться. Наташке пришлось подбежать к нам и вытащить нас. Вдвоем с Маринкой они тащили меня к разведчику и когда я был уже внутри, пуля попала Наташке в живот.
Я очнулся уже внутри разведывательной машины. Маринка перевязывала мне ногу. Наташа к тому времени уже умерла.
- Она тебе нравилась? – спросила Маринка, посмотрев в её сторону.
- Да, - я ответил ей с равнодушием.
- Я вас ненавидела больше всех на базе, - откровенно сказала Марина, - вместе вы выглядели такими счастливыми.
Я удивленно посмотрел на Марину. Никогда ещё я её такой не видел. Она очень аккуратно перевязывала мне ногу, словно это была лапка раненного птенчика. Я посмотрел на ошметки своей голени, затем на её окровавленные руки.
- Я думала о том, как вам хорошо, когда вы вместе и завидовала вам. Я думала – вот бы у меня так было. Я представляла себя на месте твоей девушки и думала о том, как бы ты за мной ухаживал.
Маринка мечтательно посмотрела мне прямо в глаза. Я посчитал, что она находится в шоке и решил её не тревожить. Закончив с моей ногой, она села в свое кресло и повела разведчика на базу. Я был очень слаб и снова выключился.
На следующий день в подводный город был отправлен спецназ. Операция длилась несколько недель. За это время выяснилось, что в том городе находились крупные силы противника, что у них была техника и они готовили нападение на нашу базу. Учитывая беспечность, с которой перебрасывалась наша группировка, их нападение могло быть успешным.
С тех пор Маринка больше ни разу обо мне плохо не говорила. Видя меня, она почтительно улыбалась, но мне так никогда больше и не удалось с ней поговорить. Я так много хотел ей сказать, я несколько раз пытался застать её, но она ловко уклонялась от встречи.
Иногда Маринку хотелось убить… Но если бы не она, нашей базы бы уже не было.

Я пошел по стопам отца. Сделал я это не потому, что хотел продолжить семейную традицию, а потому, что в инженерных войсках мы всегда находились в стороне от непосредственных боестолкновений. По крайней мере, мне так казалось. Мой возраст подходил к тридцати, я уже успел жениться и развестись. Звание мое застряло на уровне лейтенанта, но меня это не сильно беспокоило. В последние годы мне довелось чинить крупные суда, побывавшие в бою. С огромными пробоинами в корпусе, с оторванными частями, с телами мертвых солдат внутри, - их притаскивали на нашу орбитальную базу. Какие-то нам удавалось восстановить, но основная масса шла на запчасти.
Однажды, к нам на базу доставили сильно изувеченный линкор. Корпус был пробит в нескольких местах насквозь, одна из шести башен главного калибра лишилась своей половины, другая вообще отсутствовала. Маршевые двигатели вышли из строя, кое-как, на буксире, эта посудина доковыляла до самой большой верфи в нашем ремонтном хабе. Каково же было наше возмущение, когда мы узнали, что должны привести этот кусок металлолома в боевое состояние, причем как можно быстрее. Запчастей и так не хватало, а тут ещё нас заставили загрузить на линкор полный боекомплект и ремонтировать его с боезапасом на борту.
Выжившую команду линкора так же не отправили на перераспределение, а разместили на нашей базе. Они помогали нам в ремонте. Из-за них в столовой было не протолкнуться. Своими мрачными физиономиями они портили нам аппетит, и в отместку, мы с ними практически не общались.
В тот день, в столовой опять началась давка. Три длинные очереди сливались в одну, в узком коридоре. Народ толкался и пихался, пытаясь прорваться к раздаче. Времени на перерыв отводилось мало и каждому хотелось поскорее отобедать, чтобы затем насладиться выигранными свободными минутами. Неожиданно я получил довольно сильный удар в бок. Я обернулся. Позади меня стояли офицеры злополучного линкора. Не увидев кто меня так сильно пнул, я презрительно цыкнул в их сторону и отвернулся.
— Как нога? — знакомый голос пронзил меня словно молния.
Я снова обернулся и увидел прямо за собой робко улыбнувшуюся Маринку. На ней была офицерская форма с капитанскими погонами.
— Маринка! — я попытался её обнять, но мы стояли очень плотно и я только потрепал её рукой за плечо.
Мы взяли свои порции обеда и сели за один столик. Я жадно рассматривал спортивную фигуру Маринки и её это немного смущало. Накачанная мускулатура рельефно проступала сквозь форму, при этом талия была такой, что мне казалось, я могу её обхватить руками. Лицо стало ещё более сухощавым, чем в детстве, на щеках появились впадины, между которых проходила узкая полоска, коряво улыбающегося, рта. Курносый носик стал ещё острее, а подбородок ещё отчетливее. Неизменными остались только её белокурые волосы и пара любопытных, серых глаз.
Весь обед мы проговорили о том, как сложились наши жизни. Я узнал, что Маринка теперь – командир разведбригады, что было вполне в её духе. Семьей она обзавестись так и не смогла. Обед пролетел незаметно и, так и не наговорившись, мы условились встретиться после работы.
Увидеть в космосе знакомого человека – большая редкость, тем более в армии, поэтому такие вещи воспринимали как большую удачу. Однако встреча с Маринкой всколыхнула во мне и другое чувство, о котором я стал забывать. С детства я воспринимал Маринку как предвестника бури. Вот и сейчас, вопреки моей воле, во мне зародилось недоброе предчувствие. Вечером мы гуляли по орбитальному причалу, рассматривая обезображенный силуэт их линкора, возвышавшийся на фоне остальных, более мелких кораблей, и болтали о службе.
— Где это вас так потрепало? — я кивнул Маринке в сторону их корабля.
— Дела плохи, Диман. Мы отступаем.
Маринка говорила вполголоса, едва шевеля губами, чтобы не привлекать лишнего внимания.
— Насколько плохи?
— Потери очень большие.
— Как думаешь, мы их сдержим?
Маринка отстраненно посмотрела в сторону. Её взгляд был устремлен куда-то в сторону причала, затем её глаза оживились. Она прищурилась, словно что-то перебирала в уме.
Мы постарались сменить тему, но так ни о чем больше поговорить и не смогли, в итоге разошлись по своим каютам. Я не мог уснуть. Я думал о том, что это конец, но в этот раз это не было виной Маринки. Я вспоминал свою жизнь и пытался смириться с мыслью о смерти. В глубине души я был рад, что перед концом мне всё-таки удалось поговорить с Маринкой. Всё это время меня к ней тянуло и нашу встречу я воспринимал как подарок судьбы перед финалом моей жизни. Единственное о чем я сожалел, это о том, что времени нам осталось слишком мало и я не смогу ей рассказать о многом из того, что хотел.
Обстрел начался внезапно. Яркие шары вспыхивали то тут то там, - по нам била межзвездная артиллерия. Мы гадали о потерях и предполагали, кто будем следующим. Наши конечно пытались отвечать. С планеты, пробивая атмосферу, уходили в космос ответные ракеты, но по разговору с командой линкора, мы понимали, что обнаружить противника пока не удалось.
Спустя сутки мне довелось наблюдать самую ужасную сцену в моей жизни, преследующую меня в ночных кошмарах и по сей день. Планета вспыхнула словно факел. Десятки снарядов пробили её кору и взорвались на уровне мантии, выбросив огромные обломки её поверхности в космос. Зрелище, которое потрясло всех нас до глубины души, - миллионы наших соотечественников погибли за мгновение, лишь экипаж линкора взирал на всё это с безысходным равнодушием.
Нашему орбитальному комплексу тоже досталось. Верфи с десятками кораблей разнесло в клочья, и они, образовав облако мусора, летали повсюду вокруг нас, то и дело сталкиваясь со станцией. Я удивлялся тому, что до сих пор был ещё жив. На лицах экипажа линкора мелькали зловещие улыбки.
Когда прервалась связь со штабом, нас, точнее тех, кто от нас остался, собрали в приемном зале. Нам объявили, что теперь мы сами по себе и начались прения по поводу того, как нам следует поступить. Впервые с начала обстрела я почувствовал надежду на то, что останусь жив. Наш генерал обращался с просьбой к капитану линкора о том, чтобы использовать их корабль для эвакуации. Мы как раз успели к тому моменту починить маршевые двигатели, и линкор мог развить достаточную скорость, чтобы нас не достали их ракеты.
Капитан отошел посоветоваться со своими офицерами, среди которых была и Маринка. Они что-то эмоционально обсуждали, капитан на них несколько раз крикнул и я видел, как один из офицеров сжал кулак. Затем капитан снова обратился к нашему генералу.
— Готовьте людей к эвакуа…
Он не успел договорить. Едва он раскрыл рот, как один из его офицеров кивнул Маринке и та выстрелила ему в затылок. Затем прогремели ещё несколько выстрелов. Помещение оцепила Маринкина разведбригада. Нам всем дали понять, чтобы мы не делали лишних движений. Наконец Маринка начала говорить.
— Линкор останется здесь и примет бой! Вы тоже можете остаться, если хотите драться. Если вы хотите улететь, вас никто не держит.
— Нас всех убьют! — кто-то выкрикнул из толпы в сторону Маринки.
— Берите любой транспорт и убирайтесь к чертовой матери!
Я увидел на лице Маринки знакомые эмоции. Ещё с детства трусость приводила её в бешенство, но сейчас у неё в руке был пистолет и ей приходилось себя сдерживать, чтобы не укакошить нескольких из нас для приструнения. На месте своих коллег я бы боялся не врага, обстреливающего нас ракетами, а Маринку, способную разукрасить приемный зал в красный цвет.
— Мы сможем улететь только на линкоре, - обращались к ней мои коллеги.
— Вы можете умереть как настоящие солдаты, дав бой врагу, - обратилась к нам Маринка.
— Пошла ты к черту! Умирай сама! — доносилось в неё с нашей стороны.
— Вы жалкий балласт! — со злостью выкрикнула в их сторону Маринка, но затем изменилась в лице и пробежалась взглядом по нашим головам, словно искала кого-то.
Тут я увидел суету среди нескольких наших рабочих. Я решил подойти к ним поближе и послушать о чем они говорят.
— Кто эта сука! — вопрошал один из них.
— Убить её н***р! — произнес другой.
За спиной они передавали друг другу оружие.
— Их всего-то пара десятков. Перестреляем и линкор наш.
— Я с вами, — сказал кто-то сбоку.
— Я тоже, — сказал ещё один.
Маринкины псы осматривали нас своими волчьими глазами и, как мне показалось, заметили эту компанию. По крайней мере один из них показал другому на наше место и тот утвердительно кивнул ему головой. Предвидя намечающуюся бойню, я решил, что надо что-то делать. Извинившись, я просунулся в самую гущу заговорщиков и стал в полный рост.
— Разрешите обратиться! – я крикнул так громко, чтобы привлечь как можно больше внимания.
Меня тут же взяли на мушку, но Маринка дала солдату отмашку. Мы встретились с ней глазами. По моему взгляду она поняла, что тут что-то не так.
— Ты что творишь? — кто-то позади процедил сквозь зубы и дернул меня за штанину. — Сядь, идиот!
Я не стал обращать на них внимание и продолжил:
— Я хочу драться с врагом! Я хочу к вам на линкор!
Повисла пауза. Неожиданно встал ещё один из нас и сказал, что тоже хочет драться, за ним поднялись ещё несколько человек. Среди нас началось замешательство.
— Все кто хотят драться, проходите на линкор. Остальные свободны,— объявила Маринка.
Проходя мимо Маринки я остановился.
— У них оружие, — чуть слышно бросил я в её сторону.
— Пасиб, Диман, — не поворачивая головы в мою сторону, ответила Маринка.
Когда мы шли по коридору, раздались выстрелы. Мне стало тревожно. Больше всего я боялся за Маринку, но и товарищей, с которыми я проработал несколько лет, было жалко. Уже на линкоре я узнал, что перестреляли только тех у кого было оружие, остальных заперли в спальных отсеках.
Подробностей плана я не знал, но работы у нас было много. Нам предстояло привести в полную боевую готовность все оружие, которое мы только могли найти. Затем мы разломали часть верфей и этими обломками окружили линкор. С линкора сняли топливные элементы маршевых двигателей и уничтожили, чтобы ни у кого не возникало соблазна, что мы покинем систему. Между тем артподготовка стихла и Маринка объявила, что, возможно, скоро начнется наступление.
Мы все представляли собой одно большое облако космического мусора, летавшее по орбите и вооруженное до зубов. Все энергетические установки и системы связи были отключены, ничто не подавало признаков жизни.
Я находился в сорока километрах от линкора. В моем распоряжении была орудийная башня снятая некогда с одного крейсера. Мы приделали к ней восемь маневровых двигателей и зарядили шестью ракетами обе её пусковые установки. Ещё около десятка подобных оружейных систем с нашими ребятами летали среди космического мусора в радиусе ста пятидесяти километров от линкора.
Засечь цели мог только линкор, так как только у них было специальное оборудование. Затем они должны были передать нам координаты и, отстрелявшись, мы должны были вернуться на линкор, если его не уничтожат.
Через некоторое время я уловил короткие зашифрованные сигналы врага. Я понял, что началось. Противник входил в систему никак себя не выдавая. По разрозненным радиосигналам мне удалось определить только направление с которого шло наступление, но об их количестве можно было только догадываться. Прошло несколько часов, прежде чем их корабли появились в зоне видимости. Оптическая система распознала шесть судов на дистанции от полумиллиона, до полуторамиллионов километров. Они шли уверенно, ничего не опасаясь. По всей видимости, они предполагали, что все наши силы покинули систему.
Через дальномер я смотрел, как на линкоре развернулись башни главного калибра в сторону противника. Меня трясло от напряжения. Затем линкор произвел залп из всех пусковых установок, уничтожив за один выстрел пять и повредив ещё три корабля противника. Сразу после выстрела мне пришли координаты целей. Манипулируя джойстиком, я развернул башню в нужном направлении и одну за одной отстрелял все ракеты.
Враг попал в нашу засаду и понес большие потери. При этом, линкор за облаком мусора им так и не удалось обнаружить.
Я бросил башню и, используя двигатели скафандра, за несколько минут долетел до линкора. Наши ребята отстрелялись и тоже вернулись. На борту линкора мы праздновали победу, противник отступил.
— И что теперь? — спросил я у Маринки.
Радостное выражение лица Маринки сменилось на серьезное.
— Будет вторая атака, более крупными силами.
Маринка не особо расстраивалась по поводу того, что говорила.
— Возможно будет артподготовка, затем разведчики. Я думаю они пришли к выводу о том, что здесь несколько тяжелых крейсеров.
Я снова пришел к мысли, что нам конец. Началось мучительное ожидание, приводившее нас в ужас.
Вопреки нашим догадкам, противник начал штурмовать систему несколькими десяткам крейсеров, без артподготовки и без предварительной разведки. Мы их видели, улавливали их закодированные послания, но боезапас был пуст и ответить нам было нечем. Они же, в свою очередь, палили по всему, что у них вызывало подозрение. Несколько часов мы тревожно смотрели в иллюминаторы и ни о чем не разговаривали. Нас окружали со всех сторон. Мы чувствовали, что выполнили долг и готовились принять смерть.
Я сидел возле одного из иллюминаторов и предавался мыслям о своем героизме. Я жалел лишь о том, что никто не узнает, как мы дрались против превосходящих сил противника. Я дергался от каждого шороха и, закрывая глаза, представлял как в нас влетела ракета.
— Ты мне зуб выбил! — толкнула меня в плечо Маринка.
— Что?! – я подскочил так, словно меня ударило током.
— В тот раз, в мертвом городе, когда ты пытался меня привести в чувства!
Маринка задрала верхнюю губу и показала мне пальцем на свой клык, которого, по её утверждению я её лишил. Протез ничем не отличался от остальных зубов. Я улыбнулся и снова прислонился к иллюминатору.
— Мне так не хватало тебя эти годы, — Маринка прижалась ко мне и положила голову на плечо. Мое сердце бешено заколотилось. Я хотел что-нибудь сказать, но от волнения у меня спутались в голове все слова. Я аккуратно положил ей на голову руку и погладил ей волнистые волосы. Маринка поежилась.
Мы сидели, наслаждаясь нашими последними мгновениями, как вдруг к нам подбежал один из офицеров.
— Они ушли! — удивленно произнес он.
В командной рубке нам прокрутили запись наших детекторов, зафиксировавших вспышки их маршевых двигателей. За какое-то мгновение весь их флот убрался из системы. Через некоторое время мы поймали сигнал союзников. В систему вошло несколько наших крейсеров.
Как потом выяснилось, дав бой, мы оттянули на себя часть сил противника, что позволило нашим войскам замкнуть кольцо окружения. Им ничего не оставалось, как уносить ноги. Мнимое отступление было частью плана высшего руководства, по растягиванию группировки противника.  Об этом плане знала Маринка, но никому, даже мне, ничего не сказала.
С тех пор, между мной и Маринкой словно исчез невидимый барьер. Мы встречались, общались, веселились, но договорить тот разговор на линкоре, нам так и не удалось. Я даже начал желать, чтобы поскорее снова началась война и мы, оказавшись с Маринкой перед лицом смерти, высказали бы наконец друг другу всё, что хотели…

Говорят, когда-то давным-давно люди чувствовали себя в безопасности, живя на планетах, но для тех, кто видел как тяжелая ракета класса «космос-космос», одним ударом выжигает всю атмосферу, планеты навсегда останутся самым опасным местом. Такие как мы, намного безопаснее чувствуют себя в космосе, где, как ни странно, есть где укрыться, есть куда убежать. Мы смотрим на тех, кто живут на планетах, как на сумасшедших, как на первобытных, человекообразных существ, от которых произошли наши предки.
Пять лет прошло с тех пор, как закончилась война. Я получил заслуженную пенсию и начал подумывать о том, куда бы податься. Конечно же я думал о Маринке. Последний раз я с ней встречался год назад, дальше были только электронные письма. На пенсию она ушла раньше, практически после окончания войны и с тех пор путешествовала по галактике. Я написал Маринке и она пригласила меня к себе на планету. Точнее это была не её планета, а того парня, с которым она уже полгода тусовалась. Честно сказать, я не особо хотел встречаться с её парнем, и предпочел бы где-нибудь встретиться с Маринкой наедине, но выбора у меня не было.
Виталик был бывшим разведчиком. После войны он купил себе планету и решил на ней обосноваться. Грубый, наглый, невежественный, он был похож на дикую обезьяну. Он не здоровался, не имел никакого понятия о вежливости и вел себя на планете, как настоящий царь. Поначалу я был в шоке, от выбора Маринки, но затем мне захотелось понять, что же она в нем нашла, ведь это животное обращалось с ней как с вещью.
— Воды, — говорил Виталик.
И Маринка бежала ему за водой. А иногда он вообще ничего не говорил Маринке, а просто проводил пальцем по мебели и, не глядя на неё, поднимал палец вверх, если на нем оказывались следы пыли. Маринка тут же бралась за уборку. Маринка, которая была старше его по званию, которая в былые годы умножала таких сержантов на ноль, делая из них пушистых крольчат. Мне было очень тревожно за Маринку и, думая о том, как эта скотина обращается с ней в постели, я приходил в бешенство. Мне хотелось его по-тихому пристрелить и забрать Маринку подальше от этого кошмара, но я не мог этого сделать, не разобравшись в её чувствах. Я понимал, что не будь в этом её собственного желания, она бы никогда на такое не пошла.
Я жил в гараже. Жить среди инструментов для меня было привычным делом, да и подальше от их спальни, которая мне так не давала покоя. Ну а днем я уходил гулять, так как Виталик возился в гараже со своими прибамбасами, безжалостно эксплуатируя Маринку. Мне никак не удавалось остаться с ней наедине, а меж тем я очень хотел её спросить о причине такого выбора.
Вскоре, впрочем, некоторые моменты прояснились. На планету прибыли друзья Виталика, — такие же отморозки. Приехало человек пятнадцать, привезли с собой лодки, гарпуны. Они так же не замечали меня, что меня вполне устраивало. Наконец они собрались на дело. Как я узнал позднее, они запустили в местный океан, гигантских морских змей, для последующей на них охоты. Чудовищ, длиною в сотни метров, обладавших интеллектом и громадной зубастой пастью.
Было довольно странно, когда перед началом охоты Виталик меня спросил, пойду ли я с ними. Маринка на меня тревожно взглянула, но я не хотел её оставлять и согласился.
Мне дали небольшой коптер, на котором я должен был отбомбить определенный участок коралловых рифов зажигательными боеприпасами. Бомб они не щадили, повсюду над морской поверхностью поднимались клубы едкого дыма, разграничивая пространство в котором датчики засекли змею, от открытого моря. Это был первый выводок и по их предположениям, змея уже должна была достигнуть нескольких сотен метров в длину. Я летал над поверхностью и нигде не видел чудовища. Через некоторое время в зоне показалась одна из наших яхт. Я подлетел поближе и сел на небольшую площадку, как мощный удар из-под воды, подбросил яхту. Сделав несколько кувырков в воздухе, я полетел вниз. Прямо подо мной, в воде, извивалось гигантское тело, я влетел прямо между его колец. Уцепившись за роговые выступы, я взобрался на спину чудовища, выступавшую над водой и сделал вдох, после чего, прыгнул в сторону и попытался от него отплыть. Чудовище было занято яхтой. Оно с яростью рвало её на куски, убивая всё живое, что ей попадалось на глаза.
Мимо меня, на полном газу пролетела одна яхта, затем другая. Я видел как они вонзили в его спину несколько гарпунов. Шлепая по волнам, один из тросов пролетел над моей головой, едва её не срубив. Чудовище взревело, затем ушло на глубину. Ко мне тут же подплыла одна из яхт.
— Ты как, цел? — тревожно спросила Маринка, бросая мне круг.
— Да вроде.
Я хотел убедить Маринку, что всё в порядке, но не сумел скрыть шокового состояния и она это заметила. Но, в отличие от наших детских приключений, мой испуг не вызвал у неё негативных эмоций, наоборот, она виновато посматривая, ухаживала потом за мной до самого возвращения.
— Змея оборвала тросы! — подплывший на своей яхте Виталик обращался не к Маринке, а к одному из своих друзей, словно её там вообще не было. Мое состояние его тоже особо не волновало, напротив, он недовольно кивнул в мою сторону, сказав, — ушла за коралловые рифы, этот плохо отбомбил!
В этот момент, я окончательно понял, что мне здесь не место. Видимо планетная жизнь не для меня. Вечером все собрались в доме у Виталика и устроили грандиозную попойку, в качестве поминок по погибшим товарищам. Я же, в свою очередь, собирал в гараже вещи и думал о Маринке. Я пришел к выводу, что Маринку всегда тянуло к таким парням, такой же был и её первый парень – Серега. Я думал о том, что мне никогда не удастся понять её, но чем сильнее я это понимал, тем сильнее чувствовал, что люблю её. В тот вечер мне было хреново и я не мог улететь в таком состоянии. Мне надо было поговорить с Маринкой и я решительно пошел в дом. Маринка сидела трезвая возле хорошо налакавшегося Виталия и грустно смотрела в сторону.
— Пойдем, - сказал я, — надо поговорить.
Затем, не дожидаясь ответа, и не обращая внимания на недоумевающее лицо Виталика и его друзей, вывел Маринку из-за стола. Вероятно мне повезло, что они были пьяны и так и не поняли, что случилось. Я отвел Маринку к своему кораблю и мы перелетели на соседний остров. Выйдя из корабля, мы увидели над нами манящую россыпь звезд на небосводе, на которую мало обращали внимания в доме у Виталика. Мы немного постояли молча, слушая шум прибоя, затем я развернулся к Маринке. Маринка пыталась скрыть смущение, которое в ней вызвал мой решительный взгляд.
— Зачем он тебе сдался?
Маринка потупила взгляд, но ничего не ответила.
— Я понимаю, тебя вероятно тянет к таким, грубым и рисковым мужикам, подобным диким зверям, но ты никогда не обращала внимание и на других людей?
Маринка взглянула на меня с небольшим любопытством.
— Я конечно не такой отчаянный мужик, да и характер у меня женский, ты меня знаешь, но я никогда бы не смог так с тобой обращаться.
Маринка слушала меня очень внимательно, что побуждало меня говорить дальше.
— Мы с тобой разные люди, наверное слишком для того, чтобы быть вместе, чтобы понять друг друга, но когда я вижу как он с тобой обращается, мне хочется его пристрелить.
Маринка задумалась.
— Ты знаешь, я все последние годы думал о тебе. Я так и не смог ни с кем сойтись. Мне кажется я в тебя влюбился.
Маринка замерла, уставившись куда-то себе под ноги. Я толкнул её плечом и, улыбнувшись, продолжил,
— Я бы очень хотел быть твоим мужем, ухаживать за тобой, дарить тебе свои чувства.
Маринка стала передо мной. Её глаза блестели, на щеках был румянец, она смотрела мне прямо в глаза и покусывала губу.
— А что? — удивленно спросил я, — чем я хуже этих остолопов? Ты меня знаешь, я тоже в передрягах бывал…
— Ты это серьезно?
— Да…
Не успел я договорить, как Маринка впилась в меня своими губами. От волнения у меня сердце чуть из груди не выпрыгнуло. Но Маринке этого было мало, она припечатала меня к обшивке корабля и начала срывать с меня одежду. Я не ожидал такой прыти, на меня словно налетела тигрица. Маринка была очень сильной и не стеснялась применять свою силу в моменте нашей близости. Для меня это было неожиданно, я и сам завелся и с удовольствием боролся с ней, сил у меня было всё-таки немного побольше и мне удавалось выиграть очередную позу, но через мгновение я оказывался повержен и борьба начиналась снова. Эта игра нас очень забавляла и всю ночь мы провели утоляя страсти друг друга.
Перед рассветом мы сидели обнявшись на каменистом пляжу. Наши комбинезоны были разложены под нами и являлись непосредственными свидетелями ночных баталий. Я не мог поверить своему счастью, обнимая Маринку.
— Увези меня отсюда, — произнесла Маринка, глядя на восход, — куда-нибудь, куда тебе хочется. Увези.
В тот же час мы покинули планету. Мы отправились в один из космических городов, которые сейчас активно строились на завоеванных землях, и прожили в нем два месяца, пока Маринка не начала ко мне охладевать. Моя размеренная спокойная жизнь сводила её с ума. Мы не ругались, я всё понимал и благодарил судьбу за те счастливые мгновения в жизни с Маринкой, которые она мне подарила. Маринка очень не хотела меня обидеть и постоянно подбадривала. Уехала она внезапно, оставив записку, в которой было написано три слова – «я тебя люблю».
Я понимал, что такое признание от Маринки никто в этой вселенной не получал и мне было очень приятно от этой мысли. Мысленно я желал ей увлекательных приключений и надеялся, что она больше не свяжется с полными кретинами, вроде Виталика. При этом связь наша оборвалась насовсем. Мне было тяжело с этим смириться.

***

Прошло пять лет. Я за это время снова женился и снова развелся. Пытался начать новую жизнь, но мои тараканы в голове никого не интересовали. Я терял интерес к жизни, начал выпивать, как вдруг, неожиданно, в дверь раздался звонок и я увидел на пороге Маринку. Её за руку держала маленькая девочка и с любопытством на меня взирала.
— Познакомься, Наташа, это твой папа.
Я опешил от этой новости. Во мне снова разгорелась надежда на возобновление наших отношений.  Мы пошли на кухню, было начали говорить, но Маринка дала понять, что скоро улетает и Наташу оставляет со мной. Она считала, что её жизнь слишком опасна для девочки и что лучше бы ей брать пример с меня, чем с неё. Девочку она назвала Наташей не случайно. В тот день, в мертвом городе, Наташка спасла нам жизни и всю свою жизнь мы чувствовали себя ей обязанными.
В тот день мне хотелось Маринку убить как никогда. Когда я думал о том, что моя дочь росла без меня целых четыре года и о том, где она за это время побывала и с какими отморозками общалась. А ещё мне хотелось, чтобы Маринка осталась со мной хотя бы на неделю, я бы даже не приставал к ней, мне просто хотелось почувствовать, что она рядом… Но она улетела в тот же день. Попрощаться так толком и не получилось, Маринка быстро собралась и вышла. Мне показалось, что я увидел слезы на её глазах. По странной причине, мне не было тяжело с ней расставаться, напротив, я все мои мысли были обращены к маленькому человечку, стоявшему рядом со мной. Я смотрел на Наташу и видел в ней знакомые черты и мысль эта меня увлекала всё сильнее и сильнее. Девочка молчала, ничего не боялась, а её большие серые глаза внимательно изучали мельчайшие детали моего жилища.