Высокий худощавый молодой человек легкой походкой прошел по коридору и остановился у двери с надписью «Главный редактор». Он немного помялся, но набравшись смелости, с силой рванул на себя ручку, сделал несколько шагов вперед и оказался внутри помещения заваленного кипами бумаг.
Мужчина средних лет с одутловатым лицом посмотрел на него поверх очков и удивленно спросил:
-Виталий Котов? Чем обязан?
Виталик приоткрыл рот от изумления и почти беззвучно произнес:
-Но мы же вчера с вами договаривались.
Мужчина поморщил лоб, словно пытаясь вспомнить вчерашний разговор, и поинтересовался:
-На предмет?
Виталик тяжело вздохнул и тоном обиженного ребенка выпалил:
- Валерий Георгиевич! Я работаю здесь пять лет, вы ни разу не повышали мне зарплату. Мне уже двадцать восемь. Я разговаривал с вами вчера на эту тему, и вы попросили зайти сегодня.
Валерий Георгиевич снял очки и задумчиво произнес:
-Я обещал повысить  зарплату?
Глаза Виталика округлились, и он чуть не плача добавил:
-У меня ребенок через три месяца должен родиться.
Валерий Георгиевич посмотрел на Виталика удивленно, словно впервые про это слышал.
-Я же не за детей тебе плачу, - он усмехнулся и посмотрел на монитор, - и что ты у нас написал?
Он покрутил колесико мышки и зачитал: «В Тульской области расследуется дело врача-убийцы. Возбуждено уголовное дело».
-Расследуется дело, возбуждено  дело, - передразнил он, - это все на что ты способен?
Виталик покраснел и, набрав полную грудь воздуха, собрался возражать, но главный редактор уже развалился в кресле и начал патетический монолог:
-Видишь ли, Виталик. Журналистика – это творческая профессия, она не прощает канцелярского бездуховного подхода...
Виталик опустил голову и почувствовал, как слезы наворачиваются на глаза. Он уже собрался развернуться и уйти, как вдруг начальник прервал свою воодушевленную речь и деловито предложил:
-Съезди как ты в эту больницу и напиши статью, которая как бомба взорвет общественное мнение!
-Напишешь хорошо– удвою оклад, - пообещал шеф. – И уложись до выхода субботнего номера. В пять утра газета уйдет в набор, я оставлю тебе полосу на первой странице. Не подведешь?
-Марина, - крикнул он девушке сидевшей в смежной комнате, - выпиши Котову командировочные на два дня.

Виталик припарковал машину и пошел заселяться в гостиницу. Номер был небольшой, но достаточно комфортный. Виталик развалился на диване, раздумывая как ему поступить. Не придумав ничего более оригинального, он накапал на кусок сахара из пузырька и, подождав, когда подскочит температура, вызвал скорую.
-Аппендицит?- поинтересовалась фельдшер, увидев его скрюченного и красного от жара.
-Угу, - промямлил Виталик, смотря на нее воспаленными слезящимися глазами.
-В Москву тебе надо, - сочувственно добавила фельдшерица.
-Неее, - протяжно заныл юноша, - в больницу везите, до Москвы я не доеду.

Виталик лежал на скрипучей кровати, разглядывая потолок, в глубине души надеясь, что замысел удастся, и написанная статья кардинально изменит его жизнь. Вытирая пот с пылающего жаром лба, он уже строил планы на новую счастливую жизнь.
Маленькая старушка, одетая в белый халат подошла к Виталику. Она внимательно посмотрела ему в глаза и пощупала пульс.
-Где болит? – спросила она его тихим голосом.
Виталик указал на левый бок.
Старушка вытащила из кармана перчатки и надела на изуродованные артрозом руки. Немного помяв живот и поахав, она дала заключение:
-В Москву тебе нужно. Срочно.
-Как я поеду? – выдавил из себя Виталик немного театрально.
-Я тебя научу, - сказала старушка шепотом. – Встанешь рано утром, возьмешь черную тряпку намотаешь на палец и соберешь с окна выпот. А потом, проводи три раза по больному месту крестом. Вот так.
Она провела пальцем по его животу.
-Понял?
Старушка  прищуренными глазами загадочно посмотрела на Виталика и вышла в коридор.
Ей на смену зашла миловидная большеглазая медсестричка, со шприцом.
-Что это? – настороженно спросил Виталик.
-Анальгин, - удивленно ответила девушка.
-Не нужно, само пройдет.
-Доктор прописал, значит нужно, - скомандовала медсестра, заподозрив,  что молодой человек просто трусит.
-Доктор это кто?
-Вас только что осматривала - Чистякова Лидия Николаевна.
-Это доктор?
Девушка кивнула головой и всадила в Виталика шприц.
«Да уж, - подумал Виталик. – С медициной здесь беда. Даже страшно себе представить, каким был этот Яковлев».
Время и лекарство сделали свое дело: Виталик постепенно приходил в себя и раздумывал, как теперь ему провести первое в своей жизни журналистское расследование. Дождавшись, когда больные успокоятся, а медсестра сядет пить чай, Виталик залез в сумку и извлек заранее припасенную коробку со сладостями. Осторожно встав с кровати, он зашел в комнату к медсестре.
-Это вам, - сказал он и протянул коробку.
Девушка застеснялась, покраснела и стала возражать.
-Не отказывайтесь, лучше угостите меня чаем, - попросил Виталик, и чувствуя себя Дон Жуаном и Шерлоком Холмсом в одном лице, сел рядом с медсестрой.
-Как вас зовут? - спросил он улыбаясь.
-Аня, - сказала девушка и стала совсем пунцовой.
-Вам нужно лежать, - попыталась робко возразить Аня, но, достав чистую кружку,  налила кипяток.
Виталик открыл коробку.
-Угощайтесь, Аня. Сегодня вы спасли мне жизнь, и я перед вами в неоплатном долгу.
Девушка снова залилась краской, опустила глаза и взяла из коробки припудренный кокосовыми стружками прямоугольник.
Тускло светила желтая лампочка, радио периодически прерываясь на рекламу, играло классическую музыку. Больничную обстановку сложно было назвать романтичной, тем ни менее молодые люди сидели молча улыбаясь, изредка обмениваясь загадочными взглядами.
Неожиданно музыка стихла, и диктор зачитала сводку новостей.
-Сегодня суд города Тулы объявил приговор по делу врача областной больницы - Александра Яковлева. За халатность, повлекшей смерть пациента он осужден на пять лет лишения свободы.
Улыбка вмиг исчезла с лица Ани и глаза наполнились слезами.
-Анечка, что с вами? Вам жаль человека угробившего больного? - Виталик попытался обнять девушку, но она вырвалась и разрыдалась.
-Зачем вы так говорите? – возмущенно пробормотала она, - вы же ничего не знаете.
Аня посмотрела на Виталика заплаканными глазами.
-Это все Хавский, сказала она.
-Это кто?
-Зам главного врача по общим вопросам.
Все началось два месяца назад. Нас перевели на стимулирующую бальную систему и сняли все надбавки. В результате начислили зарплату по пять тысяч рублей. Саша рассвирепел. Он здесь сутками работал. Официально числился на полторы ставки, а фактически работал на две. Второго врача вы сами видели: она уже давно не оперирует. Саша взял расчетный листок и пошел к Хавскому. А Хавский ему  рассмеялся в лицо и говорит: «А что ты ко мне за деньгами ходишь? Вот кого ты лечишь, пусть тот тебе и платит. Нет денег – значит ты плохой врач».
Саша был вне себя от ярости и написал в прокуратуру. Только помощник прокурора - свекр Хавского. Он ему Сашкино письмо и отдал. Хавский Сашу вызвал и говорит: «Ты хотел меня в тюрьму засадить, так вот я тебя в ней и сгною».
Сначала Саша даже внимания этим словам не придал. Он отличный врач, хирург от бога. Руки у него золотые. А Хавский кто? Он вообще не медик.
-А что на самом деле произошло? Разве не по вине Александра умер больной? – удивленно спросил Виталик.
-Это произошло ночью, у Саши уже смена закончилось и мы пили чай. Из приемного позвонили и сказали, что скорая привезла пациента с ножевыми ранениями. Чернюхова здесь все знали. Его почти каждую неделю привозили после попоек и пьяных драк. И в тот день он напился до белой горячки, а потом напал с ножом на одного из своих собутыльников. Тот выхватил нож и несколько раз ударил Чернюхова в живот.
Когда Саша спустился его осмотреть, Чернюхов уже вскочил с каталки, орал, материться и требовал, чтобы его отпустили. Потом приехала его сожительница и увела домой. Врач в приемной так и написал в карточку – «больной самовольно покинул больницу». Ночью у Чернюхова началось внутреннее кровотечение и он умер, а утром Хавскому рассказали об этом его друзья из милиции и он во всем обвинил Сашу.
Аня не выдержала и снова разрыдалась.
Виталик в полной растерянности смотрел на девушку и гладил ее по макушке. Аня подняла голову и посмотрела заплаканными глазами.
-Вы мне не верите?
Виталик не знал, что сказать и только недоуменно пожал плечами.
-Вы у больных спросите, - посоветовала Аня. – Вон у Ильинишны из третьей палаты. Он должен был ее оперировать.
Медленно и угрюмо Виталик  шел по коридору. Дверь в женскую палату номер три была открыта. Он остановился и заглянул внутрь. Та, кого Аня назвала Ильинишной, неподвижно лежала на кровати, не подавая признаков жизни. Ее неестественно желтое лицо казалось фарфоровым, а глаза стеклянными. И только едва заметные взмахи бесцветных ресниц выдавали признаки жизни. Рядом сидела худенькая старушка с перебинтованными варикозными ногами и терла сморщенным платочком красные от слез глаза. «Они уже знают», - понял Виталик.
Старушка с забинтованными ногами оторвала платок от лица и, посмотрев в сторону Виталика, тихо произнесла:
-Это ведь не ему, это нам всем приговор.
От этой фразы у Виталика по спине пробежал холодок.
-Нет, -  сказал он скорее себе, нежели ей и, забежав в палату за сумкой, ринулся в сторону выхода.
-Вы куда? – крикнула ему в след Аня, но он не дослушал, потому что спешил в гостиницу.
Никогда еще его пальцы так быстро не стучали по клавишам. Он писал, стирал, снова писал. Мозг словно озаренный внезапным порывом вдохновения не давал рукам возможности передохнуть. Наконец он посмотрел на часы и вздрогнул – шел второй час ночи. «Нужно срочно отправлять», подумал Виталик. Он еще раз пробежал глазами текст, сделав последние исправления, подключился к интернету и загрузил статью в уже сверстанный типографией выпуск.
Виталик откинулся на спинку стула, и усталая улыбка счастливой гримасой сморщила ему лицо. Он почувствовал какую-то необыкновенную легкость во всем теле, словно сбросил со своих плеч непосильную ношу. Он встал, выпрямился, походил по комнате, потряс затекшими ногами и счастливый завалился спать

Дверь номера отворилась, и Виталик открыл глаза. Девушка в халате уборщицы ойкнула и глупо захихикала.
-А я думала вы уже уехали, - сказала она, рассматривая заспанную физиономию Виталика.
-Сколько времени? - спросил он и схватился за телефон.
-Одиннадцатый час, - ответила девушка, - вы когда съезжаете?
-Сейчас, - сказал Виталик и вскочил с кровати.
Девушка снова глупо хихикнула и вышла из номера.
Телефон разрядился и смотрел на хозяина черным экраном. Виталик пару секунд постоял в нерешительности, но потом все-таки решил ехать в офис. Он быстро собрался и спустился к машине. Небо было безоблачным, и солнце ласково светило в лицо. Виталик вспомнил события прошлой ночи и улыбнулся. Чувство гордости переполняло душу. Он сел в машину и отправился на работу.
Турникет упорно не признавал пропуск и, мигая красным крестом, издавал мерзкий сигнал. Охранник вышел из будки и, забрав карточку, удалился в комнату с названием бюро пропусков. Вскоре он появился с довольно объемной коробкой и положил ее перед Виталиком на стол.
-Вот, - сказал он многозначительно и протянул Виталию листок бумаги. – Распишитесь в получении.
Виталик изумленно открыл рот и посмотрел на охранника. Тот вытащил из кармана ручку и протянул.
Виталик несколько раз прочитал текст, взглянул на коробку и медленно произнес:
-А где трудовая книжка?
-В коробке лежит, - спокойно ответил охранник, забирая подписанный листок.
Виталик заглянул в коробку. Все было свалено в кучу: провода, флешки, СД-диски, ручки, карандаши, исписанные листки бумаги. Сверху всех этой груды вещей гордо возвышались поношенные ботинки, в один из которых была вложена трудовая книжка.
Ничего не понимающий Виталик вышел на улицу и остановился рядом с газетным киоском. Положив коробку на прилавок, он достал телефон. Юноша посмотрел на погасший экран и вспомнил, что забыл его зарядить.
-Здравствуйте, что будете читать? - приветливо спросила продавщица и ласково посмотрела на молодого человека.
-Здравствуйте Лариса, дайте мне пяток наших за сегодня.
-Ваших нет, может другие почитаете? – предложила женщина.
-Уже все разобрали? – удивленно спросил Виталик.
-Нет, изъяли весь тираж, - таинственным шепотом объяснила продавщица.
Виталик взял коробку и сделал несколько шагов в сторону. Он почувствовал тошноту, головокружение и впервые в жизни острое желание закурить.