«По реке демонической злости,
Плывут горы кленовых листьев,
Отражения в ней в свой цвет окропляя,
Забирая одинокие души,
Путник пусть бежит и бежит,
но от листа багрового он никогда не улетит.
По реке демонической злости,
Плывут горы кленовых листьев,
Отраженья в свой цвет окропляя,
И душа одинокая просит,
Путник бедный спасения ищет,
Но багровые листья пощады не знают»

старая деревенская песня

Только что ливший как из ведра дождь, тут же иссяк, будто обрезанный небесным мечом Мируото, бога ветра. Его яростная атака на рыдающее небо разбросала по небу серые тучи разорванным покрывалом.
Натутоке озяб, он попытался подтянуть свой отяжелевший обвисший на плечах плащ, который растянулся по телу непослушным хряком и так норовил нырнуть в свежую грязевую лужу.
Яркий свет отразился в глазах Натутоке от искрящихся луж. Это ежегодный подвиг Мируото освободившего новую луну из коварных лап Дайкидзин.
«Это конец, - липкая холодящая спину и подгибающая ноги мысль ворвалась с воплями в голову Натутоки, - я не успел».
«Ох уж эти тонкие губы Исе, ох уж эти черные глаза-колодцы…»
« Нет! Я сам виноват! Не нужно было задерживаться!»
Пока парень занимался самобичеванием, ветер полностью разогнал тучи с небосвода, освобождая непорочное сияние полной луны. Озорно повыпрыгивали из темноты вслед за своей матерью и ее звездоокие чада, пока огнедышащий отец отдыхает после тяжелого дня.
«Сегодня ночь выхода Момидзи-они». – шумно расплескивая лужи и утопая в грязи, Натутоке перешёл на бег после короткой передышки, он уже всеми мыслями был во власти демонов. Не помогали даже воспоминания о сладких устах Исе, а маячившие фонари его родной деревни на возвышении холма казались ему далекими детьми Луны. Так же призывно сверкали в темноте, но помочь ничем кроме взглядов не могли.
«После долгой битвы с Дайкидзин, великий воин Мируото слабеет и теперь остаток ночи люди должны позаботится сами о себе: запершись в домах, за высоким забором». – страшные сказки старика Хакаке вылезли противными змеями воспоминаний. – «И именно в этот час опадают кленовые листья. Напившись вдоволь сока земли и насытившись кровью прародительницы Масуроми, демоны вырываются в тот же миг, когда листья касаются земли. Ведь у них только раз в году есть возможность напиться человеческой крови, чтобы в следующем году вернутся вновь багряным ужасом».
Парень знал, что это не только страшные сказки старика, ему представился случай несколько лет назад увидеть одних бедолаг, не нашедших кров на ночь. Эти вывороченные руки-ноги и высушенные тела встали у него перед глазами кошмарным воспоминанием.
Похолодало.
Натутоке дыхнул паром в ладонь.
«Когда опускается холод и белым воздухом человек начинает дышать, - Хакаке обычно в эти моменты сильно слюнявил и угрожающе резко воздевал указательный палец чуть ли не к самому потолку, - вот именно тогда знайте, спасения уже не будет! Ибо демоны рядом!»
Паренек остановился как вкопанный, не смея пошевелится.
Искрящийся морозный воздух застыл, предательски сжимая грудь.
Стараясь пересилить себя, Натутоке медленно повернул голову в сторону священного леса. Молчаливый и мрачный лес крепко спал, но вот то, что скрывалось за его ветвистыми стенами кряхтело и очень сильно пугало парня. Без единой эмоции  из-за верхушек деревьев, даже не удостаивая своим вниманием случайных зрителей, в вечной задумчивости гора Рейяма созерцала небо.
- Может и правда я накручиваю сам себя, - успокоившись таким блаженным видом, паренек облегченно выдохнул паром, - как обычно говорит моя Исе. Вот я ей завтра расскажу, посмеемся вместе тогда над моими страхами.
- Хотя нет, не буду ей рассказывать, а-то опять будет смеяться надо мной.
Недалеко в лесу хрустнула ветка, от неожиданности парнишка подпрыгнул, расплескивая лужи на дороге, и тут-то он увидел, как остроконечный лист обломился вместе с поддерживающей веткой.
Медленно кружась, опускалась к земле смерть Натутоке, он это уже не только предчувствовал, а знал наверняка.
Перед глазами промелькнули все родные и близкие, ну и куда уж без этих пленяющих глаз Исе.
Без единого порыва ветра кленовый лист кружась и раскручиваясь, уткнулся в мокрый дерн.
И ничего не произошло.
- Ну и болван же я, – облегченно выдохнул Натутоке, выпуская струйку белого пара, - чтобы верить в детские страшилки...
Резким сильным ударом, пригибающим к земле парня и деревья, обрушился ветер. Черные рогатые тени, вырываясь и рыча из опавших листьев, вытягивая лапы, выползали на край леса в нескольких шагах от обмершего Натутоке.
«Это конец».
«Лишь только тому повезет, кто встретит вечного охотника, - Хакаки, протер слезящиеся старческие глаза, - сына величайшего бога-воина гордеца Тангу Рей. Хоть и был он рожден обычной смертной женщиной но, так же как и сам его отец питал ненависть ко всем демонам. Получеловек-полубог или полубог-получеловек, смотря с какой стороны. Не редко выходит охотиться. Давно он блуждает по окрестностям Рейямы в поисках своего счастья, но никак не может его найти. То ли божественная натура его тянет к высоким целям, то ли человеческая не дает покоя. Никто не знает этого ответа. Но все должны знать одно – если в ночь Мируото и Дайкидзин вас застала дорога нечего опасаться, когда рядом Тангу Сай сын Тангу Рея».
Рыча демоны привыкали к своим полупрозрачным телам, не сводя своих пламенных глаз  с обмершего Натутоке. Они знали, что парень уже никуда от них не денется.
Медленно приближались зыбкие темные силуэты. Их скрытые в тени рогатые лица исказили мерзкие ухмылки, именно так должно быть рисовало сейчас сознание парня полуневидимых демонов.
Ускоряющимся ритмом неистово забило в барабан сердце в груди парня, волосы на затылке поползли вверх, а ноги подкосились и стали самопроизвольно подёргиваться.
Он прощался.
Прощался со всеми.
«Неужели это конец?».
Не заметив даже когда упал на спину, Натутоке медленно отползал в сторону от дороги изрядно вжимаясь в мерзлый дерн.
Бесшумные шаги. Неясные тени были уже на расстоянии вытянутой руки. Демоны упивались страхом человека.
Натутоке взвизгнул и зажмурился, когда одно из чудищ начало медленно протягивать свои лапы в его сторону. Лихорадочно парень закрыл лицо ладонями, поскуливая в ожидании жуткой боли.
Быстрый свист разразился ревом демона, а рядом с ухом парня, что то с чавкающим звуком впилось в землю.
Сквозь пальцы зажатых ладоней Натутоке видел демона с расширяющейся дырой в груди, его образ быстро растворялся в воздухе, а его братья, взвыв, обернулись назад к лесу. Прямо возле одного склонившегося в глубоком поклоне клёна стоял человек во всем белом. Несмотря на то что он стоял в тени дерева, Натутоке как при ярком дне сквозь зажатые в спазме пальцы смог четко разглядеть этого странного мужчину. Он не был похож ни на одного из ранее встречавшихся ему людей. Казалось, сам воздух начинал светиться и вибрировать, окружая его мягкой прозрачной периной, оставляя поодаль медленно кружащих опускающих светлячков. Но больше всего парня поразили глаза незнакомца. Глаза познавшие всю скорбь этого мира, глаза видевшие все те страдания которые не смог бы перенести ни один смертный. В этих темных огромных овалах глаз скрывалась боль и печаль, затаившаяся в ярко фиалковых зрачках в контрасте с белоснежным, застывшим в надменном укоре лицом. Незнакомец протянул руку за плечо, попутно нехотя сбрасывая свои длинные белоснежные локоны, запрыгнувшие на колчан со стрелами.
«Я спасен! Это же Тангу Сай!». – Крик Натутоке казалось разорвал всю округу, но на самом деле он только нечленораздельно промычал.
Момидзи-они принялись быстро растворятся тут же обращаясь в образы диких рогатых звериных теней. Семеро зверей, семеро теней взяли в полукольцо полубога. Вепрь, лисица, волк, олень, тигр, гуар и обезьяна замерли напротив спасителя Натутоке.
Первым бросился в бой вепрь выставив вперед усеянную клыками свою морду, но, не успев сделать и первые пару шагов, с легким хлопком рассыпался на мелкие кружащие ошметки. А на том месте где был демон отчетливо из земли выглядывала стрела с белым опереньем.
- Ну же, скорее, я тороплюсь. – Слегка склонил голову в бок Тангу отводя в сторону руку с изогнутым луком.
Не сговариваясь, но с разных сторон сообща прыгнули волк и тигр. Натутоке очень сильно хотел закрыть глаза в страхе, но страх решил распорядиться своим хозяйствованием по своему, заставляя парня смотреть внимательно на происходящее.
«Тангу Рей был одним из очень старых богов,» - Хакаке хитро прищурился, от чего его и так довольно узкие глаза превратились в тонкие щелочки, - «хоть и старым был, но во славу производительным. Ни одна земная красавица не могла пройти мимо его взора и ни одна не могла устоять перед ним.»
В этот момент девицы, подошедшие поближе к очагу и прислушивающиеся к сказкам хихикали, обильно обливаясь красной краской.
« Но дети, родившиеся от союза бога и смертной,» - старик вонзал к небу свой указательный перст, - «были все мальчиками на лицо и все обладали невероятной силой. Поговаривают, что первый император и был настоящим потомком Тангу Рея».
При этой фразе частенько как бы невзначай в деда летела репа или случайно ударялась пустая чаша.
Оползая пригвожденный стрелой к дереву волк, рычал растворяясь черным пеплом, тигр зарылся носом в землю подле ног полубога.
Из-за спины Тангу взвилась предательски вверх лиса щеря пасть и метя в шею, гуар и олень, с ревом выдирая из земли большие комья, неслись несокрушимой лавиной рогов вперед.
«Но только один из сыновей Тангу Рея получил полную силу бога и бессмертие», - стряхивал с себя Хакаке остатки неизвестно откуда взявшихся нечистот на одежде после непристойных фраз об императоре, - «и это именно странник-охотник Сай. Если с тобой случилась беда и рядом оказался этот юноша, забудь о страхах ночи ибо он сам сильнее любого демона».
Остались только двое демон и полубог.
- Ты ее никогда не найдешь. – Прорычала обезьяна.
Сай плавно закинул свой изогнутый лук в колчан к стрелам и так же неторопливо вытащил из поясных ножен дугообразный киссаки. Меч отразил свет луны в сторону демона, оставляя прорехи в его дымно-черном теле.
Обезьяна злобно зарычала, с огромной силой ударив по земле. Эта битва напоминала игру теней бродячих артистов, один исчезал другой появлялся, меняя облики и виды. Все смешалось и слилось: тень и свет, луна и солнце, ночь и день.
По самую рукоять Тангу вогнал свой меч в грудь последнего демона.
- Ты никогда не найдешь ее. – Обезьяна чудовищно расхохоталась, ее нижние конечности уже начинали рассыпаться прахом.
- Где она?! – глаза полубога сменились с печальных на полные гнева, гнева сокрушающего горы и низвергающего небеса, гнева останавливающего ветер и рассекающего воды.
Натутоке трясся уже не только от пережитого страха, но и от холода с сыростью.
«Когда Тангу Рей изготавливал одно из лучших творений, а именно меч против Дайкидзин для Мируото, он был настолько увлечен своей работой, что долго не мог найти покоя в достижении идеала». – Как бы извиняясь, перед старым сказителем уже стояла чаша полная саке и старик уже очень как хотел окончить свою историю. – « И так однажды в поисках идеального баланса между остротой и крепостью клинка Рей встретил девушку в лесу. Никого он не мог полюбить в своей  долгой жизни, но тут почувствовал всем сердцем, что готов отдать свое бессмертие за то чтобы остаться только подле нее. Так видать и получил свое божественное начало Сай. Но праматерь демонов однако не дремала, решив отравить возлюбленную бога.»
Демон растворился.
Крик полной боли и злобы вторил приближающемуся грому.
Натутоке был ни жив, ни мертв. Его парализовал еще больший страх, он знал что лучше было сейчас вжаться в грязь и выждать когда Тангу Сай уйдет по своим делам, но больше он ждать не мог. Неимоверный холод проник по всему телу парня и если он сейчас не пошевелится, то вскоре ему уже ничего не понадобится.
Нервно выстукивая дробь зубами Натутоке медленно приподнялся, почтительно кланяясь полубогу.
- С-с-спасибо, о ве-ве-личайший, - он чуть не прикусил язык, челюсть сама по себе выщелкивала своеобразную мелодию.
Тангу только сейчас заметил паренька. Фиалковый отблеск на надменном лице прожог насквозь Натутоке.
- Ты мне поможешь найти ее. – Блеклый рывок тумана и горло парня уже сжимала рука полубога в смертельных тисках. – У тебя нет выбора, ты мой должник.
«Долго искал лекарство для своей возлюбленной Тангу Рей, да так испереживался, что лишился рассудка, это-то и передалось его еще не рожденному сыну». – Довольный окончанием рассказа Хакаке наконец то осушал чашу с саке.
« Дедушка, дедушка», - голосила ребятня – «а как же она смогла родить, если была отравлена?»
« А это уже другая история и в другой раз». - Старик хитро улыбался, зная что его обязательно попросят о продолжении.
«Я сильно устал, но вкратце скажу пару слов», - соглашаясь на бурное возмущение слушателей, Хакаке поднимает руки ладонями вперед, - «скажу, что Тангу Рею помог Мируото, но помог только на то чтобы женщина смогла родить ему сына, а на сегодня все. Продолжение истории назавтра, если вы пожелаете что бы бедный старик остался в вашей деревне и за жалкую миску риса готов был поделится с вами чудесными правдивыми историями».
Почти поутру в деревню ввалился весь измазанный в грязи и почти замерзший юноша.
Когда его отмыли, все поразились, увидев его поседевшие волосы. Но это было пустяком, так как родственники парня уже оплакивали его кончину.
Когда ему стало легче все пытались выпытать что с ним случилось, но Натутоке ничего не мог припомнить.
Так прошла осень и зима, а с цветением сакуры состоялась свадьба Натутоке и Исе из соседней деревни.
И буквально перед самой свадьбой позвякивая кольцами хакхара появился странствующий монах. Невысокого роста, невзрачный с незапоминающимся лицом. Он застал среди суетящихся Натутоке и, преградив ему дорогу своим посохом с кольцами, отвел в сторону. Из-за суеты никто не обратил на них особого внимания.
Узнав свое от трясущегося при виде рассыпающегося засохшего кленового листа парня, монах удалился так же неожиданно, как и появился.
- И говорят мне, мальчишки слышали как приговаривал монах, покидая деревню, одну фразу. - Хакаке отпил горячего чаю, более нагнетая внимания к себе оттягивая паузу.
- Да не томи ты, - не выдержал Рюи-мясник, - а то как получил свои потрошки, так я быстро из тебя их и выну.
- Тьфу ты, я аж обжегся, - как в подтверждение своих слов старик высунул язык наружу, - вот видифь?
- Ну ладно, - погодя какое то время, наслаждаясь тем как остальные слушатели успокаивают мясника, а успокаивали кто чем мог, кто палкой, кто ногой, - так вот, монах произнес следующее: «Значит, он ее еще ищет и он совсем не похож на своего отца. И у него нет крыльев, и нет красного лица». А кого ищет никто не знает, придет время, может, и мы узнаем, а пока на сим мои истории заканчиваются.
Старик знал, что мясник, от успокоительного лекарства отойдя, захочет побыстрее отблагодарить рассказчика, а Хакаке носом чуял уже, что и так призадержался в этой деревне.

Отдельная и огромная благодарность человеку с большой буквы, который правда стесняется публичности с творческим псевдонимом Ratamahatta, спасибо за его труды над правкой моего корявого текста.