Яростные волны с рёвом обрушивались на корпус холька, так и норовя опрокинуть судно. Стонали шпангоуты, трещали доски обшивки, с трудом выдерживая натиск воды. Люди на палубе работали молча, лишь изредка перекрикивались меж собой матросы, изо всех сил сражаясь со стихией.
- Плохи дела, господин чародей, - услышал Магнус сквозь вой ветра. – Сильная буря, а у берега острые скалы. Нам ни за что не войти во фьорд.
- Я бы и рад помочь, но ветер заклинать не умею, - равнодушно отозвался тот. – Хотя смотрите! Вон там какой-то огонёк…
- Так и есть, мейстер Эриксон, туда мы и идём, - сказал капитан, вглядываясь во тьму. Луна то и дело скрывалась за тучами, и лишь вспышки молний озаряли море. – Фьёрмгард. Да только никто не знает, сможем ли до него добраться.
Магнус повернулся и отошёл к юту. Он предпочёл бы вовсе отсидеться под палубой, но если капитан ошибётся и корабль все же налетит на скалы, там будет слишком опасно. Вот и приходилось мокнуть под дождём.
Было холодно. Завывал непривычно влажный ветер, падала с неба ледяная вода, кричали волны. Там, откуда плыл Магнус, из пустыни один за другим шли самумы, принося тучи песка, каждую весну начинал дуть хамсин, а самый маленький дождь становился событием, которое будоражило всех. И он был рад, что покинул ту землю.
Очередная волна упала на палубу, смывая не успевшего схватиться за канат матроса. Магнус метнулся вперёд, ловко ухватил человека за шиворот и подтащил к себе, чувствуя, как его окатывает следующей волной.
- Кха… Спасибо, господин, - выдавил тот, кашляя и выплёвывая воду.
Магнус не ответил, вновь всматриваясь во мрак.
Лопнул один из канатов, рассыпались в ночи людские крики, а парус накренился, едва не сломав мачту. Магнус слегка пригнулся, готовясь к чему угодно, но хольк выдерживал напор. Крепкая посудина, подумал колдун. Когда он впервые увидел его в порту Аим-Хайят, то подумал, что стоит все же дождаться хорошей шебеки. Проблема заключалась только в том, что шебеки Джумара на Север ходили редко, а ждать он не мог.
И все плавание стояла хорошая погода. Вот под конец море и решило отыграться.
- Держаться! – закричал капитан.
Огонёк стал ближе.
Застонал корпус холька, принимая новый удар стихии. Корабль закачался, поднявшись на гребень волны, рухнул вниз – и Магнус услышал треск.
Капитан все же ошибся.
Торчащий из волн камень пропорол дно холька, как хороший таран, и в один миг корабль накренился, разваливаясь на части.
Кто-то заорал и тут же умолк, булькая кровью – Магнус заметил, как его пронзило насквозь обломком мачты. Капитан отлетел на нос и, кувыркнувшись через фальшборт, исчез в водяных брызгах. Магнус уцепился крепче, стараясь уловить момент и спрыгнуть с умирающего корабля – но тут хольк развернуло и с силой ударило о камни.

Магнусу всегда нравился холод. Даже сейчас, когда он шагал, словно восставший мертвец, по заснеженному лесу и пошатывался, пытаясь совладать с непослушным телом. Когда ледяная вода выпила из его плоти все тепло, и лишь огонёк магии поддерживал в нем жизнь. Закончатся силы – и замёрзнет кровь, остановится сердце, погаснут глаза. Нужно добраться до тепла, уйти с холода, и все же это было лучше, чем подыхать от жары в песках Юга.
Он сумел-таки выплыть из глубины, куда колдуна опрокинула стихия. Добрался до крутого берега – холма, который спускался в воду, точно его насыпал туда великан, создавший фьорды. И – вот уж удача так удача – там даже были люди.
Человек.
Девушка.
Магнус не стал спрашивать себя, что она делала здесь в такое время, зачем пришла на берег в шторм и почему спустилась к воде. Он просто принял её помощь и теперь шёл следом, полностью отдавшись поддержанию жизни в своём теле. У него не осталось внимания даже на то, чтобы разглядывать нежданную спасительницу. Колдун запомнил лишь имя – Рона – и больше ни на что не смотрел.
- Ты холоден, как восставший мертвец, - бросила она, помогая ему влезть на склон.
- И ты не боишься? – Магнус позволил себе улыбнуться.
- Мёртвые не разговаривают.
Разговаривают, девочка, - подумал колдун, но вслух ничего не сказал. Чего доброго, она и вправду решит, что он драугр, вернувшийся из-под косы Жнеца, чтобы убивать живых. И он останется здесь… впрочем, они уже поднялись на холм, где проходила узкая тропа, истоптанная лошадиными копытами. Уж пройти по ней труда не составит.
Тропа, как считал Магнус, должна была привести их в деревушку или хутор, но дом был один - приземистое жилище с узкими окнами, втиснувшееся среди двух огромных елей. Здесь не было ни ограды, ни двора, ни даже сарая - дом просто стоял, выходя прямо на тропу, которая упиралась в дверь и исчезала, не пытаясь обойти препятствие.
Так не бывает. Но дом все равно стоял, и девушка шла прямо к нему.
Дверь открылась тихо, без единого скрипа. Магнус шагнул в сени – и только сейчас понял, что одежда его промёрзла насквозь. Девушку это не смутило: пинком она распахнула вторую дверь и буквально втолкнула колдуна внутрь.
- Один из моряков жив! – возвестила она, перешагивая порог. – Но он очень странный.
- Я думала, погибли все, - раздался второй голос. Голос был приятным, красивым, хоть и ничуть не похожим на высокие тона южных девиц. – О, боги милостивые!
Магнус растянул посиневшие губы в улыбке. Ничего вокруг он по-прежнему не видел, тратя все внимание и силы на поддержание жизни в остывшем теле.
В четыре руки с него стянули заледеневший камзол, который тут же повесили у огня – сушиться. Следом отправилась рубаха и штаны, после чего вторая девушка отправила хихикающую Рону проверить силки. Сама же усадила колдуна возле очага, и тот с облегчением почувствовал, как по венам растекается тепло.
На лоб ему легла холодная рука.
- Я здоров, - сухо сказал колдун. Пальцы девушки пробежались по его щекам, коснулись мочки уха и отдалились.
- Я удивлена, что ты вообще жив, - ответила хозяйка. Дождалась, пока за Роной захлопнется дверь и добавила уже совсем другим тоном, холодным и жёстким: - Ты теург.
Она не спрашивала.
- Почти, - уклончиво сказал Магнус. – Таких, как я, в академиях теургами не называют. Обычно – проклятыми черными колдунами, отродьями Харса, и так далее.
- Некромант.
- Верно.
- Вот, значит, как ты сумел выжить.
Её голос не дрогнул, и это удивило Магнуса. Матросы на хольке сторонились его, хоть и уважали, капитан разговаривал, перебарывая желание запереться в каюте и не показываться, пока опасный пассажир не сойдёт на берег. Тех, кто управляет мёртвыми, боятся и не любят – даже здесь, на севере, где ещё сильна древняя вера.
Эта девица вела себя так, словно каждый день общалась с мастерами Смерти.
Колдун почти отогрелся и, наконец, позволил себе отвлечься, тут же встретившись взглядом с глазами хозяйки - зелёными, со светлыми искорками по радужной оболочке. Магнусу всегда нравились такие – на юге они почти не встречались. Выше виднелись светлые брови и прядь волос, падавшая на щеку, ниже – тонкий нос и губы, слегка поджатые, как будто их обладательница рассматривала что-то неприятное.
Магнус моргнул, возвращаясь в себя и с облечением выпуская из рук нить силы. Тотчас же навалился холод, и он задрожал, борясь с желанием обхватить себя руками.
- А, проняло-таки, - довольно заключила девушка.
Магнус осмотрелся – все вокруг он видел впервые, будучи почти слепым, когда перешагивал порог. Комната была целым залом, широким и длинным, явно занимая весь дом. Дощатый пол устилали плетёные коврики из тростника, несколько крошечных окон едва пропускали тусклый дневной свет. На стропилах висели пучки трав, связки каких-то грибов и вяленого мяса. В очаге бился огонь, озаряя сложенные из светлых брёвен стены, и все это совсем не походило на заметаемые песком жилища Джумара. Холода накладывали свою печать.
Цепким взглядом некромант отметил висящие у двери пистолеты, прислонённую в углу оросскую совну с хищно изогнутым клинком и боевой топор на стойке рядом.
Дом был странным. Непривычным. Иным.
- Я благодарен за спасение, добрая девушка, - глухо сказал Магнус. – Но не знаю, чем тебе отплатить. Меня зовут Магнус Эриксон, я приплыл из империи Джумар. Там я был некромантом девятого звена при крепости Фец.
- Интересно, - сказала девушка. – Я не стану спрашивать, как так вышло, что северянин очутился там и стал одним из них, да ещё столь высокого ранга. Но если захочешь рассказать, буду рада услышать твою историю. Можешь звать меня Альмой, а с моей сестрой, думаю, ты уже познакомился.
- Да. Не окажись она тогда на берегу, я бы уже замерзал под водой.
- Она там оказалась только потому, что птицы нашептали мне о корабле, терпящем крушение. Здесь часто случаются бури, и иногда мы достаём из воды моряков – тех, кому повезло выжить. Но такого, как ты, я вижу впервые. Уж не знаю, как человек может выплыть в такой шторм, но тебе это удалось. Поблагодари всех, в кого веришь, Магнус Эриксон. Они того заслуживают.
Выплыть, подумал Магнус. Человек может и не такое, о да. Особенно если рядом есть столько материала. И боги тут ни при чём. Да он и не верил ни в каких богов.
Он вспомнил, как раскололся пополам их «Трезубец», налетев на скалу. Как его швырнуло в воду, и лишь находчивость да умение помогли ему спастись. Быть может, для кого-то было бы неприятно заставлять умерших матросов поддерживать себя под руки, а потом приникать к мёртвым губам и вдыхать воздух из чужих лёгких, пытаясь продержаться в глубине – но Магнус уже давно перестал быть брезгливым. Брезгливые в пустыне не выживают.
- Надень это, - в руки ему упал амулет на кожаном шнурке. Амулет был не очень аккуратно выточен из речной гальки: просто круг с тремя бороздками, образующими треугольник.
- Мне нужно в город.
- Глупости. Ты ослаблен и голоден. Надевай.
Пришлось накинуть шнурок на шею – и когда окатыш лёг на сердце, Магнус чуть не поперхнулся от нахлынувших ощущений. По телу прокатилась тепло, впиталось в каждый дюйм его плоти и волной ударило в голову, точно крепкая персиковая настойка.
- Ты ведунья, - сказал он.
- Может, и так.
- Или ведьма. Как тебя лучше звать?
- Служители Окты зовут дочерью Харса, мерзкой хэксой, недостойной жизни. А для людей старой веры я – норна. Как хочешь, так и зови.
- Я не октафидент. Нет ли у тебя одеяла, норна?
Слегка улыбаясь, Альма поднялась и вскоре протянула ему шерстяной плед, после чего села обратно на лавку, положив ногу на ногу и с интересом разглядывая гостя.
Колдун спокойно накинул плед, не обращая никакого внимания на хозяйку. Никакой особой красотой он никогда не отличался. Жилистое тело без капли лишнего жира, худое обветренное лицо с темными бровями и грубоватыми чертами, точно его высекли из гранита – вот и все плотское богатство, нажитое за тридцать семь лет жизни. Высокий, светловолосый, вечно аккуратный и собранный некромант был чужаком там, среди низкорослых смуглых южан. Был он им пока что и здесь – но только пока.
Краем глаза он заметил, что мужская рука касалась этого дома редко и недолго. И сам дом был не так уж велик, единственная дверь вела сразу в сени, а спали сестры в клети под крышей, куда нужно было лезть по приставной лестнице.
Теперь ему не казалось странным все вокруг: колдовской дар Альмы объяснял всё. Такие, как она, даже в просвещённый семнадцатый век от Исхода вызывали суеверный страх у простых людей. Ведьм уважали, но в то же время сторонились, а в последнее время на них ополчились церковники – вот уж с кем ссориться Магнус не пожелал бы никому.
- Если ты голоден, то придётся обождать, пока моя сестра разделает мясо, - сказала Альма, изучая колдуна взглядом. – И после того несколько дней отдохнуть.
- У меня мало времени. Тратить его на то, чтобы без всякой пользы лежать в постели, я не могу.
Норна поджала губы.
- Неужто уйдёшь так сразу? – с холодком в голосе спросила она.
- Моё дело не терпит, - повторил некромант. – В этот порт месяц назад прибыла экспедиция людей Джумара. Они должны были вернуться, но не сделали этого. Почти наверняка они уже мертвы, но чем дольше я пробуду здесь, тем вернее погибнут те, кто мог выжить.
Он умолчал о том, что это была не единственная цель его прибытия сюда. Магнус давно уже убедился, что молчание – золото. «Знает женщина – знают все», - говорили в Джумаре, и хотя Альма вызывала у колдуна доверие, давать волю языку он не собирался.
- Ладно, - совсем уж мрачно ответила норна. - Проклятье! У тебя же ничего не осталось, кроме одежды. Куда ты пойдёшь? Без коня, без оружия, без денег…
- Коня я добуду, надо только сходить на пляж, - усмехнулся Магнус. – Туда ведь море выбросило тела, верно? Оружие моё всегда со мной. Деньги…
Он не договорил. Дверь в сени распахнулась, и внутрь влетела Рона. Девушка слегка запыхалась, но с её пояса свисали два мёртвых зайца.
- Живой! – обрадовалась она. – А я уж думала, тебя Жнец прибрал!
- Умолкни, - поморщилась Альма, поворачиваясь к ней. – От твоих воплей он совсем окочурится.
- Ой, да будет тебе! – связанные бечёвкой зайцы полетели на стол.
- Фу! Убери это, дура! Разделывай во дворе!
- Потерпит.
- Нет, не потерпит…
- Проваливай! – Альма вытолкала сестру за дверь и захлопнула ту с таким грохотом, что закачались подвешенные к стропилам связки трав.
- Ураган, а не девица, - спокойно сказал Магнус.
- Ей девятнадцать лет, а ума и на десять не наберётся, - буркнула норна, возвращаясь. - Давно пора замуж отдать, но она - сестра колдуньи. А отрава святош сюда уже сильно проникла, наши мужчины ведовство теперь считают тёмным искусством и боятся его. И тех, кто с ним связан.
– Неужто все так плохо?
- Да! – бросила Альма. – Сто лет назад здесь не было ни одного восьмёрника, а в Силумгаре Окта вела себя тихо и скромно. Теперь язычники уходят оттуда к нам, но и здесь король уже принял чужую веру, и поди знай, что будет завтра!
- Завтра сюда придут демоны, и ты с тоской будешь вспоминать сегодняшний день.
Альма лишь зло сверкнула глазами и указала на стол.
Магнус послушно уложил столешницу на козлы и принёс лавку. Он не видел ничего предосудительного в том, чтобы подчиняться женщине – хотя там, в Джумаре, любой аристократ-южанин оскорбился бы одной мыслью об этом. За годы, проведённые в тамошних пустынях, Магнус так и не смог привыкнуть к странным обычаям джумарцев, к высокомерию кочевников и ритуалам знати, которыми сопровождался, наверное, каждый их шаг.
В основном потому он и отправился сюда. Найти пропавшую экспедицию, послать весть о том Царю Царей – и забыть, наконец, о раскалённых песках, над которыми гуляют самумы. Конечно, здесь тоже будет много проблем. Но здесь он хотя бы может оказаться своим.
Вскоре вернулась Рона – мрачная и тихая. Альма указала ей на очаг, и девушка молча водрузила на огонь котелок с мясом, после чего уселась на лавку.
- Что с погодой? – спросил Магнус.
- Снег лежит, - ответила Рона, угрюмо поглядывая на сестру. – А буря давно стихла. Зачем тебе, чужестранец? Хочешь прогуляться?
- Вроде того.
- Тогда я с тобой! – Рона вскочила на ноги.
- Сядь! – рявкнула Альма. – Никуда вы оба до завтра не пойдёте! Ох, мужики, горе с вами, замёрз до полусмерти, и опять на мороз хочет!
- Ты права, - помолчав, ответил Магнус. – Но мне всё равно приётся вернуться на берег. И как можно скорее.
- Думаешь, там твой меч всплыл? – хмыкнула Альма.
- Нет. Мне нужен материал.
Норна потемнела лицом и больше ничего не ответила. Рона подняла брови, но тут сестра указала ей на котелок, и пришлось следить за похлёбкой. Магнус отвернулся, думая о своём.
- Будь осторожен в городе, чужестранец, - прошептала Альма ему на ухо. – Там нынче крепко не любят колдунов.
- Я не забуду этот совет, - сказал колдун.
Он вновь задумался о том, что будет делать дальше, но вскоре тёмные мысли напрочь исчезли, выбитые из головы запахом горячего супа. Магнус медленно поел, наслаждаясь каждой ложкой – там, на юге, такие блюда были в диковинку, да и вообще мясо у джумарцев считалось за деликатес. И даже не заметил, как сгустились сумерки.
Спали сестры на втором этаже, под крышей, куда вела приставная лестница и гостю, конечно, ходу не было. Магнус, впрочем, и не напрашивался – его вполне устраивала постель возле ещё тлеющего очага. Дом, снег, ледяной северный ветер – все это пробуждало в нем давно забытые воспоминания, и даже приказ Царя Царей ушёл куда-то в глубины памяти.
В конце концов, он все равно найдёт джумарскую экспедицию, живой или мёртвой. А там даст весть в Аим-Хайат и забудет о песках.
Куда больше его заботили слова Альмы. Джумар далеко, и о гибели одного колдуна Джахандар может и не узнать. Ведь не узнал же он, что случилось с экспедицией. На Севере многие не любят тех, кто правит Смертью, но если норна сочла нужным дать такой совет, значить он мог только одно: хозяин Фьёрмгарда, кем бы он ни был, теперь служит святой Окте.
А значит, и впрямь стоит поостеречься.

Его имя было Йон, но за глаза все звали не иначе как Вампиром – за бледную кожу. Никаким вампиром молодой хельвержец, конечно, не был, да он никогда и не видел ни одного, но избавиться от прозвища ему так и не удалось. А в последний год жизни в Ветеринге парень даже привык к нему.
Теперь Вампир приехал домой – уверенный в себе, слегка надменный теург, только что закончивший обучение под патронажем лучших магов мира. То есть лучшие маги сами так именовали себя, Йон же давно разочаровался в знаниях профессоров и с тоской вспоминал обширную библиотеку, где пропадал в свободное время. Натурфилософия, математика, алхимия – вот где, по его мнению, таилось истинное волшебство. А теургия была всего лишь ремеслом, использующим достижения этих великих наук.
И все же теперь Академия осталась далеко позади, на берегу Лазурного моря, а его принял Север. Успевший отвыкнуть от холодов, маг ёжился на ледяном ветру, несмотря на тёплый меховой плащ.
Часовые у ворот цитадели пропустили его без лишних вопросов. Город остался за спиной, отрезанный каменными стенами и башнями, ветер стих, и Йон наконец-то позволил себе вздохнуть с облегчением. Придётся привыкать к этой погоде. В конце концов, это ведь его дом.
- Мейстер маг? – рядом с ним как по волшебству возникла девушка-тир [1]. – Эрл ждёт вас.
- Веди, красавица, - сказал Йон, нисколько не покривив душой: девица и впрямь была хороша собой. Темноволосые загорелые южанки из Элассе и сопредельных стран Вампира никогда не прельщали. Эта же, вся светлая, как ранний снег, одним своим видом заставляла кровь быстрее бежать по венам, и теург даже одёрнул себя – не дело распоясываться в доме сюзерена. Пусть даже с этим сюзереном распита на двоих не одна бутылка крепкого вина.
Вскоре он уже поднимался по ступеням на высокое крыльцо, грохоча подкованными сапогами. Тир шла впереди, совершенно беззвучно, и Йон поймал себя на том, что любуется её походкой. «Да, брат, - сказал он себе, - давненько у тебя женщины не было». Он попытался вспомнить, когда именно, и не смог. Слишком был погружен в тайны натурфилософии и теургии, чтобы вспоминать о низменных плотских вещах. Сейчас он продолжит работу. Но и о теле забывать не стоит.
- Сюда, господин, - тир открыла дверь и отошла, позволяя Йону пройти первым. Тот отдал плащ девушке и, глубоко вдохнув, шагнул внутрь.
За порогом лежал тёмный зал, мрак в котором едва разгонялся тлеющим в очаге огнём и слабым светом из окон. Служила комната, судя по всему, местом советов – здесь стоял тяжёлый стол с разложенными на нём картами, какими-то фигурками и приборами.
А за столом сидел белобрысый человек, которого молодой теург знал как Гирта Торкельсона, благородного эрла Дейры, этелинга [2], а заодно сводного брата, собутыльника и друга, не чуравшегося общества бастарда – ещё даже до того, как Йон открыл в себе дар магии. В отличие от Вампира, Гирт всем своим видом буквально кричал о крови древнего рода – от черт лица до каждого движения, выверенного и чёткого. Даже будучи пьяным, он не терял этой грации.
Впрочем, сейчас он сидел за столом, заложив руки за голову и насвистывая мелодию похабной наёмничьей песенки. И только при виде бледного лица гостя вскочил, разом прекратив музыкальный этюд.
- Да чтоб Жнец мне в задницу серп свой засадил! – вскричал он, отбрасывая стул. – Ну наконец-то!
- Счастлив вернуться, мой эрл, - Йон поклонился.
- С дуба рухнул? – Гирт крепко обнял его. – «Мой эрл», «мой господин». Ты теперь благородный, привыкай уже! – он захохотал. - Хильда, принеси нам грогу, - велел эрл, и тир поспешила исчезнуть. – Я ждал тебя через три дня, братец.
Йон сел напротив.
- Лошадь оказалась быстрей, - ответил он.
- Тем лучше, потому что… - Гирт задумался. – Так уж вышло, что мне нужна твоя помощь.
Чего-то такого Вампир и ожидал. В конце концов, теперь он теург, человек, которому доступно высокое искусство магии, и глупо было думать, что ему позволят запереться в лаборатории и работать в своё удовольствие. Он – инструмент, и правители не упустят возможности его использовать.
Но Гирт был слишком серьёзен, и Йон весь обратился в слух.
- Месяц назад, - сказал эрл, - во Фьёрмгард прибыл корабль из империи Джумар. Джумар, поди ж ты! Хорошо если раз в год какая торговая посудина оттуда приплывёт. Но, и вот заметь, как это важно, на корабле были не купцы. А книжники. Да не твои профессора, которые за городом стены без очков не найдут, а опытные следопыты, воины и некроманты. Некроманты, Йон, задумайся.
Ему не нужно было задумываться. Что хотел от Вампира Гирт, стало ясно и так.
- Окта наседает, - продолжал эрл. – Мои люди при дворе говорят, что эта жирная свинья Тостиг собирает армию и хочет нас силой заставить принять Восьмерых. Да только подавится!  - он стукнул кулаком по столу. – Мы поедем в столицу через месяц, вроде как на витэнгамот [4]. Только ни демона с этого не выйдет. Надо смотреть в будущее. Война неизбежна. А некроманты Джумара… да ты и сам знаешь, что это за люди. Если мы сумеем привлечь на свою сторону кого-то или хотя бы перенять знания…
- Ладно, - Йон поднял руку. – Я тебя понял, Гирт. Ты хочешь, чтобы я нашёл эту экспедицию и поговорил с их предводителем.
- Верно, - согласился эрл, довольно улыбнувшись. В этот момент вернулась Хильда, и он с благодарностью взял дымящийся кубок.
- Тогда я это сделаю. Но только один вопрос…
- Почему ты? Все очень просто. Ты – теург. Маг, человек одного ранга с ними. Пошли я кого-нибудь другого, и будь он хоть трижды благородным, колдуны могут попросту не послушать его. Они, как я знаю, людей без дара ни во что не ставят. А вот тебя услышат. К тому же ты мой брат, пусть и только по отцу, и тебе я доверяю как никому другому.
Йон хотел спросить о других теургах, но быстро понял, что если бы у Гирта был выбор, он давно бы уже сделал это. А значит, других у него не было.
Удивляться тут было нечему. Обучаться в Ветеринге и других городах могли только последователи Окты – язычников там не жаловали. Здесь, на севере, была ещё очень сильна древняя магия норн, гоэтия, но вот теургией не владел почти никто. И сам Вампир принял Окту, исправно ходил каждую седмицу в церковь и читал Святую книгу – чтобы в последний день швырнуть её в огонь. Его святыми книгами стали «Магические начала натуральной философии» и «Основы алхимии». А сделать вид, будто поверил в святых праведников южан – уж это дело нехитрое.
Разговорить некромантов, значит. Нелёгкая задача, но всё ж выполнимая.
- Я сделаю это, - сказал Йон.
- Мы должны договориться с ними, братец. Если этого не случится, через пару лет нас не станет. А ещё через сотню в Хельверге будут сплошь жить одни демоны.
Йон вздрогнул. Ему довелось увидеть в Академии вживую одну из тех, кого ветерингские учёные звали ла суккубе – и боги великие, мало какая женщина могла с ней сравниться. Нетрудно было понять тех, кто падал в её объятия и кого потом находили мёртвыми, с улыбкой блаженства на лице. Опасная ловушка, завлекающая мужчин и пьющая их силы. И ведь это всего лишь один из множества видов демонов, а сколько их всего, не знает никто.
- Джумарцы уже пятнадцать веков сдерживают пустынных тварей, - добавил Гирт. – И получается у них это куда лучше, чем у Бордовых плащей - сражаться с демонами.
- Потому что Бордовые – один-единственный орден, а в Джумаре тварям сопротивляется вся армия империи.
- Значит, надо меняться нам. И поспешить с этим.
- Тогда я не буду терять времени.
- Выезжаешь завтра, - сказал эрл. – В помощь возьмёшь Хильду.
- Тир? – Йон повернул голову. Он был бастардом, да ещё прижитым от женщины из народа Проклятых, от которой унаследовал бледную кожу и белые с рождения волосы. А потому иначе смотрел на таких людей, чем высокородные, но и пользы от них много не видел. Если свободному человеку он ещё мог довериться, то трэллу – никогда.
- Да. Не отказывайся, она действительно может помочь – во многом. Некоторые вещи сам ты не сделаешь, - и Гирт захохотал собственной шутке. Хильда опустила взгляд.
Йон вздохнул.
Бой за рабыню он быстро проиграл, да впрочем, не особо и противился. На одной чаше весов лежала его душа волка-одиночки, на другой – множество дел, которые очень удобно было бы переложить на женские плечи, и вторая чаша сильно перевешивала. Хильда восприняла приказ Гирта как должное – и, когда Йон наконец встал из-за стола, с почтением отдала ему плащ.
- Пожелай мне удачи, - искоса глядя на друга, сказал Вампир. – Один Жнец знает, как я этих колдунов сумею убедить.
- Удача тебя никогда не оставляла, - серьёзно ответил Гирт. – Лёгкой дороги… теург.

[1] Тир (др.-сканд.) – рабыня. Мужчина-раб – трэлл. Аналог холопов на Руси.
[2] Этелинг (др.-англ.) – мужчина, принадлежащий к королевскому роду.
[3] Витэнгамот (др.-англ.) – государственный совет.

Море уже успокоилось после вчерашней бури, и волны лениво набегали на землю, заставляя колыхаться груды выброшенных водорослей и куски досок. От «Трезубца» остались лишь искорёженные обломки, но Магнус сюда пришёл не за ними. Ему требовалось иное.
Теперь, днём и при ясном небе, он мог лишь удивляться, как вообще покойному капитану удалось заплыть так далеко. Стихия расколола их корабль у самого входа в длинный фьорд, в глубине которого даже отсюда можно было увидеть башни города. Застань их буря раньше, в открытом море – и корабль остался бы целым, пусть и потрёпанным. Успей они войти во фьорд – и сумели бы избежать гнева морских богов совсем.
Но они не успели, и теперь три десятка человек плавали в здешних водах, кормя морских рыб.
Место было неуютным и мрачным. Занесённый снегом холм здесь круто спускался в море, дальше из воды выглядывали острые скалы – не на них ли налетел хольк? Магнус не помнил. После крушения в его памяти осталась лишь ледяная вода и отчаянные попытки выжить.
- Что ты хочешь тут найти? – полюбопытствовала Рона, которая исполнила обещание и пошла сюда с ним. Магнус не ответил – спускаясь к воде, он изучал берег. И быстро нашёл то, что искал – двух мертвецов, ничком лежащих на камнях.
Они уже не годились для того, чтобы стать сервусами, как в академиях называли слуг-мертвецов – слишком много времени прошло, и мозг их начал разлагаться. Сервусов надо творить из свежего материала. Тогда это будет не самый умный, но беззаветно преданный помощник, способный таскать тяжести, махать мечом, стрелять из мушкета. У него остаются осколки прежней памяти, есть искра разума, и ему нужно лишь отдавать приказы да держать в узде.
Но Магнус вернулся сюда слишком поздно и мог воспользоваться мертвецами лишь как бездумным куском плоти.
Рона вскрикнула, отпрянув назад, когда один из матросов вздрогнул и открыл глаза. Колдун ухватил её за руку.
- Стой и не бойся! – велел он.
- Ты… ты…
- Разве сестра не сказала тебе, кто я такой?
- Н-нет, - запинаясь, призналась она. – Я н-не боюсь. П-просто впервые вижу… такое.
- Это всего лишь кадавр. Смотри.
Матрос шагнул к ним. Будь дело на юге, он бы уже изрядно вонял, но здесь холод позаботился о том, чтобы сохранить тело в целости, а близость солёной воды не позволила ему промёрзнуть. Бледная кожа, уже тронутая синюшными трупными пятнами, лёгкий хруст, сопровождавший каждое движение – какой-нибудь крестьянин уже улёпетывал бы со всех ног, вопя: «Драугр!». Но матрос не был драугром.
- Кадавр? – со страхом спросила Рона, глядя на мертвеца.
- Мясо. Некромант может управлять любым куском плоти, где есть мышцы и нервная ткань. Это низшая ступень мастерства, доступная даже первому звену. Слугу из него не сделать, я управляю мертвецом, как собственным телом. Но большего мне сейчас и не надо.
Ещё одно небрежное движение – и матрос плюхнулся в воду.
- Тогда зачем он тебе? – Рона не скрывала отвращения.
- Капитан вёз с собой нескольких коней джумарской породы. Собирался продать их хускэрлам [1] короля. Полноценных химер из них тоже не получится, но вот ехать верхом я смогу без труда.
- Ты поедешь на мёртвой лошади?
- Это даже лучше, чем на живой, - усмехнулся некромант. Пальцы его рук шевелились, словно перебирая невидимые струны. В мыслях он обладал второй парой рук, второй парой ног и лишними глазами, мутными и подёрнутыми пеленой, но все же позволяющими разглядеть хоть что-то. Магнус закрыл собственные глаза, позволяя мозгу сосредоточиться только на картине ледяных глубин.
И быстро увидел тёмные пятна на дне.
- И он… - Рона вновь запнулась. – Ищет для тебя лошадь?
- Нет. Это я её ищу. Труп – всего лишь инструмент, всё равно, что подзорная труба.
- А какая следующая степень?
- Ты очень любопытна.
- Пожил бы в этом захолустье, тоже был бы любопытным, - проворчала Рона. – Особенно если твоя сестра – норна, а ты дара лишён. Альма всегда мне об этом напоминает. Тоже мне, колдунья! Да если б не она, я бы давно отсюда уехала. Только куда, если везде восьмёрники?
- Фьёрмгардский лорд теперь тоже из них? - Магнус спустил кадавра ниже и равнодушно оглядел дно. Двое мертвецов, один из них – в тёмном камзоле. Капитан или его помощник. Лицо колдун разглядеть не сумел, зато бугорок на поясе мог быть только кошелём – и Магнус заставил мёртвые пальцы оборвать его.
Осязание ему было недоступно. Во всяком случае, в этом теле.
- Он теперь стирэсмэн [2]. Да, - под ногами Роны захрустел снег. – Один Жнец теперь знает, когда он наберётся храбрости и пришлёт своих головорезов за нами.
- Ты спрашивала, какова следующая ступень, - сказал Магнус. Кадавр поплыл к следующему пятну, в котором даже отсюда угадывалась разбитая корма. – Сервус. Если человек умер не больше чем четверть дня назад, его можно воскресить как слугу. Это будет уже не кадавр, которого джумарские маги обычно зовут «третьей рукой» - у него есть примитивный разум, реакции, а при желании его даже можно заставить говорить. Он не умеет думать – только выполнять приказы, да и то если знал при жизни, как это делать. Воскресив крестьянина, даже самый умелый колдун не заставит его, например, умело сражаться мечом. Только если лишит разума, превратит в кадавра и станет драться сам, используя его тело.
- Мерзость.
- Ты повторяешь слова октафидентов. Они считают точно так же.
- Но это ведь когда-то было живым! Это – люди, которые любили, чувствовали, жили!
- А теперь - всего лишь мясо, - холодно ответил колдун. Второе пятно действительно оказалось оторванной кормой, и на счастье Магнуса, она почти уцелела. Значит, кони не разлетелись по всему океану. – В нём нет ни души,  ни разума.
Кадавр сорвал задвижку с двери и проник внутрь. Света там почти не было, но Магнус хорошо помнил расположение кают – к тому же кони содержались у самого входа.
- Все равно противно, - пробурчала Рона. – Умерших нужно достойно похоронить, а не… вот так.
Магнус не ответил. Он занимался тем, что руками кадавра вытаскивал на поверхность трупы лошадей. Придётся изрядно поработать, чтобы не пугать народ, но уж на это его умений хватит.
Вскоре из моря выплыл бывший матрос, таща за собой тело. На суше его силы разом иссякли, но колдун не дремал и тут же потянулся к скакуну, насыщая плоть своей силой.
- Меня сейчас стошнит, - простонала Рона, глядя в мёртвые глаза лошади.
- Ты сама хотела пойти со мной, - усмехнулся Магнус.
- Я же не знала, что ты будешь тут делать!
- А стоило спросить. Но ты можешь уйти, если хочешь.
- Ну нет, - с отвращением сказала девушка. Щеки её вновь порозовели. – Уж если пришла, так досмотрю до конца.
Колдун не стал с ней спорить.
Выбрав место поровнее, Магнус заставил мёртвого коня лечь и одним движением вскрыл ему брюхо, отчего Рона все же не стерпела и быстро отвернулась, опорожняя желудок. Некромант не повёл и бровью. Он вообще забыл о существовании спутницы: его целиком занимала работа.
Быстрыми размашистыми движениями он вычистил тело от лишней плоти, которую простым заклинанием заставил истлеть и рассыпаться прахом. После чего принялся срезать человеческие мышцы пласт за пластом и переносить их на химеру, укрепляя тело. Кадавр помогал, делая грязную работу – то есть прижимая куски собственной плоти к нужным местам и держа там, пока Магнус сосредоточенно сплавлял их вместе. Рона, уже слегка оправившаяся от увиденного, с брезгливой гримасой наблюдала за его действиями, но уходить не пыталась.
- Ты превращаешь тело в пыль, - сказала она, глядя, как Магнус уничтожает очередную порцию отходов. – Это тоже некромантия?
- Нет, это уже полноценная теургия, - рассеянно ответил колдун, сшивая края разреза. – Впрочем, и некромантия ведь тоже относится к теургии, то есть высшей магии. Видишь ли, у академиков, что октафидентов, что джумарцев, давно уже идут самые учёные споры о том, как классифицировать магию. И получается у них плохо. Один предлагает одно, другой другое, третий – ещё что-нибудь, иногда даже дерутся и за бороды друг друга таскают, выясняя, чьи мысли вернее. Одни делят магию на четыре стихии, но не знают, куда отнести некромантию и иные школы. Другие пытаются придумать колдовство тёмное и светлое, но не знают, как тогда быть с джумарцами – у нас ведь любой мастер Смерти умеет исцелять, а значит, он и чёрный, и белый сразу. Были даже такие, которые объявили святую молитву формой магии – их, конечно, тут же спалили за ересь, Окта на это быстра. А единого мнения как не было, так и нет. Даже на отдельные школы чётко разделить магию не выходит, они все друг в друга перетекают. Тление – работа с плотью, то есть оно лежит близко к некромантии и магии Жизни, но тлением можно разложить и металл, и дерево, лишь слегка изменив структуру заклинания, а это уже совсем другое. И поди разберись во всем этом.
- Сколько учёности, - поморщилась Рона. – По мне, так научиться огнём плевать по врагу - и в бой.
- Ты практик, - усмехнулся колдун и выпрямился, только сейчас заметив, что солнце успело проделать по небу изрядный путь. Темнело здесь на редкость быстро. – Как и я.
Он щёлкнул пальцами, и конь поднялся на ноги. Теперь он уже не был похож на пробывший сутки в воде труп – лишь отсутствие пара из ноздрей да мёртвые белёсые глаза выдавали его истинную природу. На бугристой чёрной шкуре не осталось ни единого шрама.
- Ну… - пробормотала девушка, глядя на химеру. – Выглядело жутко, но если не знать, как ты это делал, то получился прекрасный скакун.
- Это грубая работа – только для того, чтобы добраться до Фьёрмгарда. Хочешь прокатиться? – не без улыбки предложил Магнус. Рона словно заражала его своим огненным характером, и некроманту это нравилось. К тому же настроение у неё менялось мгновенно – вот только что она блевала, увидев, как Магнус препарирует мёртвое тело, а теперь крепко задумалась, ехать ли на созданной им химере. И ответ не удивил колдуна.
- Только наверху, - решила она. – А то здесь я все кости поломаю.
И вскоре она уже гордо восседала на конской спине, сжимая бока ногами, чтобы не упасть – ни седла, ни стремян Магнус не запас. Узды у него тоже не было, но она и не требовалось. В мыслях мага сейчас таились, кроме его собственного тела, ещё четыре ноги, которыми он и правил где-то на границе сознания. Концентрируясь, он мог без труда поднять троих таких слуг – но, как и все остальные маги, предпочитал сервусов, контролировать которых было куда проще. Мясо оставалось мясом. Отчасти полезным, но неудобным.
- А как скоро она начнёт вонять? – спросила сверху Рона.
- Пока в ней теплится моя сила – никогда. Магия препятствует разложению.
- Значит, так можно и зайчатину хранить?
Некромант, не сдержавшись, захохотал. Никому в Джумаре и в голову не пришло бы насыщать силой мясо, чтобы оно не протухло. Рона же продемонстрировала поистине практичный ум.
На миг Магнус пожалел, что у девушки нет дара и нельзя заняться её обучением. Рона ему понравилась, и если выбить из неё брезгливость, девушка далеко пошла бы. Впрочем, мало кто из учеников медресе Смерти не блевал на первом уроке.
Он подумал, что стоит все же спросить Альму. Хотя и шансы исчезающе малы – сестра-ведьма просто не могла упустить самородок под рукой. Если Рона вообще владеет магией, то сможет разве что жестом зажечь свечу.
Но когда тропа сделала последний поворот, выводя их к дому, все эти мысли улетучились. Потому что у дверей стоял гость, и гость этот пришёл не с добрыми намерениями.
Весь вид этого высокого мужчины говорил о том, что он не из простых людей. На поясе его висел пистолет, на плечах лежал меховой плащ, а роскошный чёрный камзол прошивала серебряная нить в виде какого-то сложного узора. Но Магнус лишь мельком поглядел на одежду, куда больше его интересовала голова – абсолютно лысый череп, рунические татуировки на щеках, рыжая борода и густые брови, из-под которых смотрели угрюмые голубые глаза.
Интересный экземпляр, но далеко не красивый.
- Мир тебе, чужак, - пророкотал гость, когда колдун приблизился. Краем глаза Магнус отметил, что у двери, сложив руки на груди, стоит Альма – и едва сдерживает злость. – До стирэсмэна Эльфгара дошли слухи, что ты прибыл сюда с кораблём, который разбился вчера на скалах.
- Неужто за мной следили? – улыбнулся Магнус. Гость пожал плечами.
- То не моё дело. Я должен лишь сказать: Эльфгар, лорд фьёрмский, желает, чтобы ты немедленно покинул его земли.
- Вот как? Кто ты-то будешь, добрый человек? – ровно спросил Магнус. Улыбка с его губ исчезла.
- Я – Деоринг, старший сын стирэсмэна.
- Тогда передай отцу, что я ищу здесь следы пропавших людей Джумара по приказу Царя Царей. Ничего больше мне не нужно. И пока я их не найду, никто не заставит меня уйти. Ни стирэсмэн, ни хоть вся Святая Окта.
Безразличное выражение на лице Деоринга сменилось насторожённостью.
- Отец считает, что ты лазутчик, чужак, - сказал он. – Но раз так, посети его дом во Фьёрмгарде. Там ты сможешь узнать всё. А потом уезжай.
- Мой гость уедет, когда пожелает, - бросила Альма. - Так и передай Эльфгару. А если он хочет мне приказывать – пускай попробует.
Деоринг не ответил. Он поднялся в седло и, гикнув, поскакал прочь.
- Самовлюблённый болван! – буркнула Рона, и колдун услышал в её голосе куда большее, чем просто неприязнь к наглому хольдару [3].
- Что взять с приверженцев Окты, - презрительно добавила Альма. – И ведь года не прошло, как Эльфгар восьмёрником стал… А, пустое!
- Они и впрямь считают меня лазутчиком? – спросил Магнус.
- Да. Деоринг – слепая курица, руны защищают его от магии, но и не дают видеть. Ни он, ни все остальные даже не думают о том, кто ты такой. Ты сейчас для Эльфгара и всех его тэнов [4] – просто человек, которого выбросило штормом на берег у моего дома. Думаешь, почему сам Деоринг сюда заявился? Чтобы понять, кто перед ним: одежда на тебе больно дорогая для простолюдина. Окажись ты благородным аристократишкой из Силумгара или Элассе – будь уверен, уже отдыхал бы в Длинном доме. Но ты прибыл из империи, а здесь не слишком-то любят южан.
- Я не южанин. Впрочем, ты права. Теперь у меня есть ещё одна причина уйти.
- Вот как? Если ты боишься за нас, то успокойся. Они не посмеют напасть на тебя в моём доме.
На самом деле Магнус мог бы сказать, что сыновья лордов обычно не ездят встречать потерпевших кораблекрушение, и скорее всего, здесь уже знают о том, кем может оказаться гость с юга. А значит, дело куда хуже, чем думает Альма.
А кроме того, он хорошо знал, как в той же Элассе расправляются с ведуньями. Не потому, что те владеют «тёмной» магией, а потому, что неподвластны Окте и больше того, идут против неё.
- Помнится, вчера ты дала мне совет быть осторожнее, - Магнус покачал головой. – Теперь я советую тебе то же самое.

[1] Хускэрлы (др.-сканд.) – гвардия короля и эрлов.
[2] Стирэсмэн (др.-англ.) – титул хельвергской знати, аналог барона.
[3] Хольдар (др.-сканд.) – нетитулованный мелкопоместный дворянин в Хельверге, аналог английских джентри. Также – «благородный свободный человек» безотносительно социального статуса.
[4] Тэн (др.-англ.) – младший титул хельвергской знати, аналог рыцаря или шевалье.

- Уехал! – возмущалась Рона, сидя у очага. Короткий визит на берег выстудил её, несмотря на тёплый мужской камзол и штаны. Девушка вообще предпочитала мужскую одежду, плюя на мнения неодобрительно качавших головами стариков. – Нет, ну просто подумай! Только отогрелся после корабля и уехал!
Магнус и впрямь не задержался в их доме. После отъезда Деоринга он, к вящему неудовольствию обеих сестёр, быстро собрался и отправился следом на своём мёртвом коне. Рона, впрочем, подозревала, что злятся они совсем по разным причинам. Если сама она хотела послушать о далёких странах, которые несомненно посетил в своих походах некромант, о его магии и, наверное, много ещё о чём, то Альма явно вздыхала о причинах куда более плотских.
Рона даже хотела упрекнуть в этом норну, но так и не рискнула. Старшая сестра была скора на расправу, а колдовство позволяло ей придумывать изощрённые наказания, недоступные простым людям. Иногда Роне и вовсе казалось, что та выставит её из дому, но каждый раз Альме удавалось сдерживать себя.
- Уехал и ладно, - буркнула она, сортируя сушёные травы. – Больно надо было!
- А мне казалось, ты ему рада, - осторожно бросила пробный камень Рона, но наткнулась на тяжёлый взгляд сестры и умолкла.
- Как бывает рада мужчине одинокая женщина, рядом с которой живут одни мерзавцы, которых и видеть-то противно! – Альма отшвырнула пучок вербены. – Помолчи. Ты меня раздражаешь.
От неё исходила такая волна злости, что Рона сочла за лучшее подчиниться. Альма никогда не любила младшую сестру, но раньше она была спокойней. А с тех пор, как во Фьёрмгарде поставили храм Восьмерым, такие вспышки стали случаться постоянно.
Норну злило то, что хорошо знакомые прежде люди теперь перестали приходить к ней за толикой колдовства и стали осуждать её ремесло. Новая вера пришла как-то вдруг – просто однажды стирэсмэн вышел к народу и объявил, что теперь служит Окте. До того яд восьмёрников незаметно, но глубоко разошёлся по городу, а теперь ударил, как змея.
Язычников пока никто не выгонял, разве что обложили подушным налогом, и кое-кто, собравшись, уже отправился восвояси – поговаривали, что на север, в Нордлинг, где эрл Гарольд давно уже мечи точит на Окту. Приходили чиновники и к Альме, но бумажка бумажкой, а хускэрлов в помощь король не прислал. Местные же тэны боялись норны, как огня.
Конечно, Рона знала, что рано или поздно за ними придут. Чиновник, а с ним – пара отчаянных голов, затаивших когда-то злобу на Альму. Обвешаются амулетами, среди которых, если повезёт, попадётся пара настоящих, а там попробуют подчинить норну силой.
О том, что будет тогда, Рона старалась не думать. Потому что храбрецов стражи дома превратят в кровавую кучу, которая и некроманту будет бесполезна, вот только этого уже стирэсмэн не стерпит. И своего добьётся. Может, вызовет теурга из столицы, может, отправит неподвластного ведьмовским чарам Деоринга. Только от ведьмы он, пусть и большой кровью, избавится. 
- Я поеду за ним, - вдруг сказала она.
- Что? – Альма подняла голову.
- Я поеду за колдуном, - повторила Рона. – Помогу ему в поисках джумарцев. А он, наверное, заберёт нас отсюда.
- Дура, - вздохнула норна. – Никуда мы отсюда не уйдём.
- Сама дура! – взвилась Рона, отчего сестра вздрогнула. – Глаза открой! Не сегодня-завтра Окта и сюда придёт! Не по нутру им и ты, и я! Думаешь, они позволят тебе здесь жить? Думаешь…
- Хватит! – Альма вскочила на ноги. – Замолчи!
- Не замолчу! – упорствовала Рона. – Раз ты молчишь, скажу я!
Альма глубоко вдохнула, и на миг Роне показалось, что она сейчас ударит. Но сестра лишь покачала головой.
- Чтоб духу твоего здесь не было через час, - сказала она.

Неожиданно для себя самого Йон чувствовал удовольствие от новой поездки, хотя и без того целый месяц провёл в седле. Впереди была встреча с магами, больше того – с некромантами, искусство которых в Академии изучалось лишь отстранённо, как искусство врага. А значит, впереди – новые знания.
Удовольствие ему доставляло и общество Хильды. Девушка оказался умна, начитана и умела поддержать любую беседу, что изумляло теурга. На прямые вопросы об источнике этих знаний она отвечала, что общалась со многими людьми и обладает хорошей памятью.
Йон ещё раз нащупал сумку, где хранились бумаги – наброски заклинаний, отдельные мысли, которые он доверил чернилам и взял с собой, чтобы работать даже в дороге. Затерялась среди них и купчая на тир – Гирт попросту подарил девушку сводному брату, заявив, что тому будет полезно женское общество, а самому ему Хильда не так уж чтобы и нужна. И как в воду глядел. Первая полезность вскрылась буквально на следующий же день, когда из-за метели им пришлось заночевать в поле.
Найдя укромное место среди разлапистых елей недалеко от дороги, Йон отправился на поиски хвороста – посылать в стремительно сгущающиеся сумерки леса тир он и не подумал, а потому просто бросил ей охапку смолистых веток с ближайших деревьев и велел разжечь огонь, пока он собирает что-то посущественней. И уже в лесу вспомнил, обругав себя последними словами, что не брал огнива. Понадеялся на магию. Вот теперь и убедился, что иногда нужно спускаться с небес на землю, к простым смертным.
Но когда Вампир вернулся, то увидел меж деревьев разгорающийся костёр.
- Так, - сказал он, бросив собранный хворост на снег. – Это уже интересно.
Хильда потупила взгляд. Она могла бы, наверное, смягчить и голема, характером будучи полной противоположностью своему имени [Hild - битва]. Но сейчас теург был непреклонен.
- Как же ты разожгла огонь? - холодно спросил Йон. – Только не лги. Я прекрасно помню, что не брал с собой ни кремней, ни огнива.
Тир молчала.
- Отвечай, - велел маг.
По-прежнему не говоря ни слова, девушка взяла одну из принесённых им сухих веток и поднесла к ней руку. Нахмурила брови – и на дереве затрепетал крошечный огонёк.
- Чудесно, - Йон отобрал у неё тлеющую палку и швырнул её в костёр. – Гирт знает?
- Нет, господин, - Хильда по-прежнему смотрела в землю. – Вы приказали, и я…
- И ты додумалась до такой глупой ошибки, - вздохнул Вампир.
- Простите, господин.
- Я-то прощу. А вот будь на моем месте кто другой, он бы на твоей спине живого места не оставил. У раба не должно быть секретов от господина. А скрывать способность к магии… - он покачал головой. – Что ты ещё умеешь?
- Ниче…
Он бросился вперёд, одновременно выхватывая из ножен кинжал. Миг – и Хильда уже лежит на снегу, прижатая весом мужчины, а в горло ей упирается отточенное острие.
- Повтори это ещё раз, и я оставлю тебя здесь до весны, - со злостью проговорил теург. – Ну?!
- Простое пламя, - тихо ответила тир. По её коже скатилась бордовая капля. – Светлячок. Вспышка. Ледяная игла. Всё.
- Маловато, - буркнул Вампир, убирая кинжал. Затем он помог сесть Хельге. – Кто учитель?
- Отец. Я была дочерью колдуна из Нордлинга, пока меня не схватили пираты. А потом продали этелингу Гирту.
- Почему не гоэтия? Почему высшая магия?
- Отец был не в ладах с норнами, господин…
- Ладно, - вздохнул Йон. – Вытрись.
Хильда кивнула, доставая платок. Теург, впрочем, этого уже не видел – он смотрел куда-то в лес, думая о неожиданном приобретении.
Зажигание огня, свет, ослепляющая вспышка, нож изо льда. Быт, защита, оружие. Простенькие заклинания, которыми способен овладеть даже человек со слабым даром, не годящимся для полноценной теургии. Хотя переход между фазами вещества для такого недомага – уже целое достижение. Сделать воду твёрдой многого стоит.
Что ж, Хильда не оказалась попавшей в рабство великой колдуньей, но и это могло пригодиться.
«В чем пригодиться?» - спросил он себя. И тут же ответил. Да в чем угодно. Мало ли что может случиться? А если на него наденут кандалы из иттрия, блокирующего потоки магии? Штука дорогая, но пока неизвестно ни одного случая, чтобы маг освободился от неё иначе как с помощью отмычки или кувалды. Тир же, скорее всего, проворонят, а её ледяной нож прекрасно подойдёт на роль отмычки.
Он потрогал святой символ Окты - восьмиконечную звезду, по-прежнему висящую на груди. Снимать его Йон пока не спешил, здраво рассуждая, что в землях восьмёрников он ещё пригодится.
- Вы не боитесь моего дара, господин? – услышал он голос Хильды.
- Глупый вопрос, - проворчал Вампир. – Чего мне бояться? Твоего ледяного стилета? Так сталь получше будет, её не надо все время силой накачивать. А стальной нож у тебя и так есть. И если ты до сих пор меня не убила, так только потому, что беглых рабов четвертуют, а идти тебе некуда.
- Есть куда, - тихо сказала девушка. – Но далеко…

Стук копыт догнал Магнуса уже на подходах к городу. Там, откуда он ехал, никаких селений не было, и лошадь могла принадлежать только одному человеку.
Он обернулся.
Взмыленный вороной конь остановился у самого крупа его кадавра и шарахнулся в сторону, испуганно заржав. Рона без труда удержалась в седле, но все же натянула поводья, заставляя коня присмиреть.
- Альма сказала, я могу домой не возвращаться, - угрюмо бросила она.
- Потому что ты поехала за мной? – понял Магнус.
- Да. Ну… не только. Я… ты…
- Успокойся, - колдун махнул рукой, приглашая девушку встать рядом. Поглядел на видневшиеся вдалеке ворота – и переступил конскими ногами. – Зачем тебе я?
- Я решила, что если помогу тебе, ты заберёшь меня с собой, и Альму тоже, - вздохнула Рона. – Нам тут жизни не дадут. Уйти в Нордлинг, так и туда Окта придёт. А у вас на юге…
Ему не хотелось разочаровывать девушку тем, что он не собирался возвращаться, и Магнус промолчал. Он уехал из Джумара, видя, как пустыня потихоньку пожирает империю – медленно, год за годом. А здесь, в сущности, было почти то же самое. Просто здесь людям давали выбор.
- Там жизнь не мёд, если ты хочешь знать, - ответил колдун. – Думаешь, почему я разъезжаю по всему миру? Потому что не могу уже выносить песков. Это чужая и очень непростая страна. Если я за два десятка лет не привык к ней, почему ты считаешь, что получится у тебя?
- Мой дед, Ивэн Сейнов, приехал сюда из Ороса и тоже был чужим, но остался, - упрямо сказала Рона. – А если на юге не понравится, уеду в Исоллу, на острова. Там, говорят, норн уважают, и зима туда не доходит.
- Я не могу принять твою помощь, - помолчав, ответил некромант. – Нет, не потому, что… Проклятье! Тебе же и двадцати нет!
- И что? – возмутилась девушка. – Меня уже три года как замуж отдавать можно! А мужчины наши в шестнадцать уже сражаются по-настоящему!
- И все равно остаются горячими юнцами, - Магнус покачал головой. – Но ладно. Если ты не боишься меня, моего ремесла и того, чем я занимаюсь, то добро пожаловать.
- Альма всегда говорила, у меня нет дара, - сказала Рона. – Но я могу быть полезной…
- И будешь, - усмехнулся Магнус. – Держи.
Он бросил ей серебряный кругляш, который девушка поймала и сжала в руке.
- Теперь ты – моя подопечная, - ровным тоном произнёс колдун. – Твои враги – мои враги. Твои друзья – мои друзья. Это начальные слова ритуала посвящения, в Джумаре любят пышные речи. Но думаю, мы можем обойтись и без него.
Рона кивнула, разглядывая амулет. Магнус знал, что она видит там, когда-то он и сам носил такой же. На гладкой поверхности мастер-ювелир выбил рисунок: ненюфар, водяную лилию, увитую стебельками. Символ вечной жизни немёртвых. В Джумаре этот цветок знал каждый, от Царя Царей до последнего нищего, но здесь, на севере, теплолюбивые лилии вряд ли росли хоть где-то.
Он уже ждал вопросов, но Рона лишь молча повесила амулет на шею, принимая ученичество. Кодексом медресе Смерти не возбранялось брать в ученики людей обыденных – из них можно было готовить лекарей, способных исцелять без крупицы магии. Магнус, впрочем, сомневался, что девица способна на такое. Ремесло целителя требует терпения и усидчивости, а ни того, ни другого Рона ещё не показала. Напротив, всё её существо говорило о прямо противоположном.
Но тут они подъехали к воротам.
Фьёрмгард располагался в самой глубине фьорда и жило в нем, на взгляд Магнуса, от силы тысяча человек, не больше. Окружал город лишь высокий деревянный частокол с торчащими тут и там башнями – слабая преграда для организованной армии с артиллерией. Но караульную службу тут несли исправно: Магнусу пришлось назваться и застрять на воротах надолго, пока стражи решали, что им делать со странным гостем. Они попросту не знали, как поступить с визитом некроманта.
Тот их понимал. Святая Окта осуждала магию Смерти. Сама по себе некромантия не была преступлением, а вот связанные с ней дела, в которых часто обвиняли колдунов – вполне. Осквернение могил, убийство, надругательство над мертвецами. За такое и на костёр отправиться можно.
Вдобавок Магнус прибыл из Джумара. А политика – штука тонкая, простому стражнику от политики лучше держаться подальше.
В конце концов, изрядно поломав голову, его обязали получить разрешение в канцелярии при храме Окты, после чего со всем уважением пропустили в город.
А за стенами кипела жизнь. Несмотря на холод и тусклое солнце, улицы были запружены людьми. Здесь торопились куда-то носильщики, зазывали покупателей лавочники, шли по делам хозяев трэллы. В нос ударили запахи города: гниль, мокрая земля, тухлая рыба, которую торгаши пытались всучить простакам. И гомон, десятки разговоров, сливавшиеся в единый низкий гул.
- Ты хорошо знаешь город? – спросил колдун.
- Бывала в нём нечасто, но все главные места показать могу, - отозвалась Рона. После того, как они миновали ворота, девушка изрядно приободрилась.
- Мне нужно такое, где можно купить слухи.
В кошеле Магнуса лежало двенадцать золотых стерлингов – достаточно, чтобы жить припеваючи полгода, но не более того. К тому же он лишился оружия, и, несмотря на бравый ответ Альме, чувствовал себя голым. Конечно, у него имелся безотказный инструмент – боевые заклинания школы Тлена, но всегда есть шанс напороться на пожирателя магии или воина в заговорённых доспехах. Да и северяне в первую очередь всегда смотрели на оружие, а уж потом на человека. И Магнус никогда не забывал про холодную сталь.
Но тратить деньги на оружие он не мог: хорошая шпага стоила половину его капитала, и примерно столько же – пистолет с колесцовым замком. Поколебавшись, Магнус решил оставить приобретение оружия на потом, а сейчас направиться в «места, где покупают слухи».
Таких оказалось немало, но никто так и не рассказал ничего путного, кроме одного: пришедшая месяц назад в гавань джумарская шебека однажды ночью попросту исчезла, словно её и не было.