Замок Креенфельс, мрачная крепость на одинокой скале у холодного моря, являл собой разительный контраст с одной собственной частью - светлой гостиной, где собрался весь высший свет города Бремена.
   Юная баронесса Лиза Розенкрейц чувствовала себя неуютно на этом шумном собрании. Гостиная стала больше похожа на салон жены мэра. Графы и графини, маркизы и баронессы упражнялись в остроумии и двусмысленности выражений. Чем больше они пили изысканного де Шато, тем похабнее выражения становились. Она была здесь самой молодой и невинной. Даже мужчины считали унизительным заговорить с ней, да она и не хотела, что бы с ней разговаривали эти напомаженные франты. Она чувствовала себя чужой на их празднике жизни. Наконец она не выдержала:
   - Матушка, позвольте удалиться в свои комнаты.
   Фрау Розенкрейц удивленно подняла брови:
   - Что ты? Сейчас будут танцы.
   - Мне это необходимо.
   - Хорошо, иди.
   - Спасибо, матушка.
   Юная баронесса бежала по гулким коридорам, пока не достигла своих комнат. Тут ее встретил слуга, пузатый крестьянин Вилль.
   - Куда вы спешите, моя госпожа? - спросил он, разводя руками.
   Она отшатнулась, едва не сбив с комода хрустальный сервиз.
   - Вилль. Позволь мне пройти.
   - Конечно, конечно, госпожа.
   Сама не зная зачем,она сказала:
   - Пусти. Я должна поговорить с одним своим другом.
   - О, родная. - Вилль расплылся в улыбке. - Разрешите и мне быть вашим другом.
   - Нет, Вилль, уйди!
   - Капризная маленькая бестия! - С этими словами пузатый мужик повалил ее на пышный ковер в комнате и начал сдирать одежду.
   - Ты с ума сошел? - закричала юная баронесса. Она отбивалась от него как могла, пока он не схватил ее руки и не прижал их к полу. - Тебе же башку отрубят! - Она ударила его коленкой, но попала лишь в необъятное пузо. С тем же успехом можно было бить чугунный котел.
   - Ты ведь никому не скажешь, правда? - Девушка кричала и плакала и не слышала его подлых слов. - Ты ведь заботишься о своей непорочной репутации!
   Развязка наступила неожиданно. Deus ex machina явился хрустальный графин, по необъяснимой причине слетевший с комода и приземлившийся на голову Виллю. Осколки разлетелись по всей комнате. Вилль обмяк и придавил девушку к полу всей своей тяжестью.
   Та с трудом выбралась из-под его туши. Какое-то время она поправляла разорванные одежды, сотрясаясь от рыданий. Через несколько минут она пришла в себя и позвала сквозь тихие всхлипывания:
   - Грегор! Грегор, ты здесь?
   Слабое пятно света повисло перед ней в воздухе. Из пятна раздался дрожащий, словно теряющийся в помехах голос призрака:
   - Да, я здесь, Лиза.
   - Это ты его вырубил?
   - Само собой.
   - Знаешь, я часто смотрю на твои портреты. При жизни ты был таким красивым. - Она медленно протерла глаза салфеткой. - Ты мог бы обнять меня?
   Пятно света степенно приблизилось к ней и окутало едва светящимся облаком. От него исходило не тепло, но холод. Руки Лизы покрылись гусиной кожей. Она вздрогнула, но все же сказала:
   - С тобой так хорошо. Ты теплее, чем многие из живых. - Она посмотрела на тушу Вилля. - Надо отсюда уходить, пока он не очнулся.
   Они вышли в коридор. Лиза заперла комнату.
   - Знаешь, последнее время я сама начинаю чувствовать себя привидением.
   - Почему?
   - Люди не хотят принимать меня в свое общество. Для них я значу не больше, чем мебель. Но ведь я вполне привлекательна, правда?
   - Для меня ты прекраснее всех на земле. И это чистая правда.
   - Я благодарна тебе за то, что спас меня от участи худшей, чем смерть.
   - Это мой долг как мужчины.
   Лиза улыбнулась. Странно было слышать, как облако света называет себя мужчиной.
   - Чему ты улыбаешься? - обиделся призрак.
   - Ничему. Знаешь, я так одинока. Только с тобой я... - Она запнулась. Потом сказала: - Помоги. Защити меня.
   - Я понимаю тебя. Ведь на самом деле призраками становятся не после смерти.
   - После чего же?
   - Нами становятся при жизни.
   - Я не хочу стать привидением! Мне так страшно, Грегор!
   - Ты не станешь им. Потому что я... не позволю тебе.
   Холод сменился теплом. Лиза оказалась в крепких мужских объятиях, строптивые губы раскрыл поцелуй.
   Грегор вновь обрел плоть. А с ней - счастье и способность дарить его.
17 декабря 2008 г.

Маша очень старалась. Целый день она усердно, высунув язык от напряжения, вырисовывала на компьютере поле с цветочками, деревья, птичек и домик с собачьей будкой и скворечником. Однако, когда картинка была почти готова, вдруг на экране почти всё пропало, остались только перекошенная собачья будка и весь низ экрана заняли три растянутых скворечника.
- А-а-а... Это что ? – спросила она старшего брата, которому исполнилось уже 10 лет.
Брат не спеша подошёл к Маше, посмотрел на компьютер и авторитетно сказал :
- Глюк.
- Ч-что? – переспросила Маша. – К-как ?
- Глюк. Обыкновенный глюк, - повторил брат.
- А что это ?
- Ну-у... понимаешь, каждая компьютерная программа – очень сложная вещь. И хотя программисты очень стараются, вариантов использования отдельных возможностей программы миллионы, поэтому проверить все невозможно. Если расчёты оказались в чём-то неточны, при какой-то сотой, или тысячной операции компьютер выполняет неправильное действие, картинка на экране портится и работа прекращается. Компьютер завис. Теперь его надо выключить, и через минуту включить снова. При этом, правда, всё что было на экране пропадёт.
- А как же моя картинка ? – заревела Маша.- Я целый день её рисовала !
- Надо было каждый час нажимать кнопку «сохранить», - назидательно произнёс брат. – впрочем, глюки бывают и не по вине программ : если свет мигнёт, напряжение изменится, то тоже работа компьютера испортится. А теперь ничего не поделаешь, завтра рисуй всё снова. А вот тебе конфетка, чтобы не плакала.
*
Начальник полиции города Нью-Абракадабра наблюдал
за работой диспетчерской службы с автоматизированной системой контроля автомобильных потоков. Автоматы исправно в течение нескольких лет определяли наиболее нагруженные магистрали и включали в этих направлениях увеличенную длительность зелёных сигналов, разрешающих движение.
В большом зале с множеством пультов и камер наблюдения – здесь обеспечивалась работа всех перекрёстков города - было только два человека, так как им очень редко приходилось вмешиваться в систему автоматики, при плановой профилактике раз в полгода – менялись на новые некоторые блоки, и если какому-нибудь чину срочно понадобилось организовать зелёный коридор для безостановочного проезда по всем светофорам.
Вдруг на перекрёстках возникла редчайшая ситуация : на нескольких десятках перекрёстков сразу с одной стороны встало по 3 машины, с другой по одной, а с третьей и четвёртой – никого. И тут компьютер сошёл с ума : все светофоры загорелись, как ёлочные гирлянды – все цвета стали подряд загораться со стремительной быстротой. Все водители начали движение и возникло столпотворение.
- Что это ? – заорал начальник полиции. – Кто посмел ?!
Диспетчер, вспотев за две секунды, бросился к главному выключателю и выключил компьютер. Все светофоры при этом включили красный свет, запрещающий движение.
Начальник полиции бросился к телефону и срочно направил на все перекрёстки полицейских для регулировки движения вручную. Затем он приказал вызвать всех ответственных лиц.
Начальник полиции, грозно нахмурив брови, расхаживал по центру зала управления с выключенной аппаратурой.
- Возглавляемый мной и конструктором Эллем (конструктор кивнул головой) институт разработал программу четырёхканального моделирования приоритетной пропускной способности при множестве определяемых факторов, которая многократно протестирована и не может дать сбой, - заявил директор института программирования.
- Системы автоматизированного управления, созданные в бюро автоматизированной и робототехники, точно и безошибочно выполняют заложенные в них программы, - заявил директор завода, создавшего регулировочный автомат.
- Электросеть в данном помещении имеет блоки бесперебойного питания и спецфильтры, не пропускающие помехи, - заявил специалист по обеспечению бесперебойного электропитания.
- Диспетчера не вмешивались в работу автоматов в день аварии.
- Связь со всеми датчиками и светофорами проверена – замыканий и сбоев нет.
- Да что же это за безобразие ? – возмутился начальник полиции. – Кто-то да виноват же в отказе ?!
Главный специалист пожал плечами и сказал :
- Да нет... По-видимому, это был просто... глюк.
*
У диктатора лопнуло терпение. Малые страны не могут и не должны перечить сверхдержавам свободного мира. Однако народ страны Ббб вновь отверг на референдуме решение правительства о передаче контроля за пролив и береговые месторождения сверхдержаве диктатора. «Отговорки, - думал диктатор. – Был бы у их правительства разум, так не стали бы и выносить вопрос на голосование : решили – и преподнесли народу как величайшее благо.» Надо примерно наказать такую страну. Так примерно, чтобы другим малым странам НИКОГДА не пришло в голову перечить указам сверхдержавы и его, диктатора, приказам. Можно было, конечно, залить страну напалмом. Как это делалось во Вьетнаме. Однако вьетнамскую кампанию сверхдержава проиграла. Можно было, конечно, забрасывать малую страну бомбами до тех пор, пока никого и ничего живого в ней не осталось. Однако самолёты могут быть и сбиты, хоть страна и малая, но противовоздушная оборона у неё есть.
Ну ладно, решил диктатор. Поступим как в своё время с Хиросимой.
Придя на командный пункт управления стратегических сил, он вставил свой секретный специальный ключ. Специалисты услужливо навели боеголовку на столицу страны Ббб. Диктатор довольно крякнул и нажал «Пуск».
Боеголовка взлетела... И внезапно стала уклоняться от заданного пути.
- Уб-бьюююю !!!! – взревел диктатор. И правда убил пару специалистов. Однако как спецы ни старались, дистанционное управление полностью отключилось, самоликвидация – тоже. Пролетев дружественные малые страны Ввв, Ггг и Ддд, боеголовка упала в дружественной же малой стране Еее и взорвалась... От дружественной малой страны Еее осталась большая чадящая радиоактивная воронка.
- Если сию же секунду мне не объяснят, что мне делать дальше, я прикажу повесить всех учёных и весь ваш институт, - сообщил диктатор.
- Нет ничего проще, - хладнокровно ответил главный физик-ядерщик. – В нашей стране практически все имеют компьютеры. Следовательно, практически все нормально воспримут и поймут, если завтра – нет, даже не нужно выступать вам лично ! – просто выступая с программой новостей, диктор телевидения сообщит : «вчера уничтожена угрожающая нашей национальной безопасности страна Ббб. Перед этим непреднамеренно была уничтожена страна Еее – ЭТО БЫЛ ГЛЮК.»
*
Сверх-сверх-сверх-сверхцивилизация.
Составные части этой сверх-сверх-сверх-сверхциви-лизации (по-нашему – граждане) занимаются тем, что создают галактики, вселенные, миры, потоки времени (по-нашему – боги).
Для этого они используют гиперквазигенераторы контуров галактик (по-нашему – сверх-сверх-сверх-сверхмощные компьютеры), а для того, чтобы они работали, используется энергия Альфа-омега преобразователей, дающих энергию, равную миллиарду миллиардов миллиардов миллиардов миллиардов Солнц (по-нашему – квазары).
Однако их число не постоянно. В различные эпиточки появляются новые составные части (по-нашему – рождаются дети). Они, прежде чем включиться во всеобщее миротворчество, проходят квадранты степенизации (по-нашему – учатся).
И вот один из таких «Обучающихся» попал в 6 квадрант степенизации (стал студентом). В первом треке (семестре) он создал прекрасный мир и получил Пятую трековую степенизацию (пятёрку). Во втором треке он создал Прекрасный и Гармоничный мир примитивных существ (по-нашему – водорослей), за что получил очередную Пятую трековую степенизацию. В третьем треке он создал Гуманнейший и Прекраснейший двухмерный мир, где двухмерные существа непрерывно складывали из себя прекраснейшие цветовые сочетания (по-нашему – что-то вроде калейдоскопа) и опять получил Пятую трековую степенизацию. В четвёртом треке он создал Сложный Прекрасный мир, населенный самодвижущимися и обладающими первой сигнальной системой существами (по-нашему – вроде животных) и получил, понятно, опять Пятую трековую степенизацию.
Упорно работая весь пятый трек, он замыслил грандиозный, сложный и прекрасный проект, содержащий в себе прекраснейший по красоте мир, оригинальние низшие существа и вершину величия – гуманнейшие и гениальные существа, обладающие второй сигнальной системой, то есть разумом.
Проект близился к завершению. Наконец, он направил мысль в сторону завершения творения (нажал на компьютере «Enter»). И вдруг... он ощутил, что что-то произошло не так. Пристально вмысливаясь в своё творение, он вдруг с изумлением и ужасом обнаружил, что получил не прекраснейший, а кошмарный мир, где разумные существа, назвавшие свою планету «Земля», направили весь свой разум на бесконечно чёрное зло и с утра до вечера изобретали всё более и более дьявольские способы убийств, издевательств и надругательств над природой и себе подобными, наслаждаясь страданиями других и очень быстро сами становясь жертвами следующих злодеев.
«Обучающийся» создал мыслеформу непонимания (по- нашему, позвал учителя, или закричал «Маа-маа!»).
Тут же рядом с ним материализовался «Степениат» (ответственный за его обучение). «Степениат» совершенно спокойно поглядел одним глазом на «Обучающегося» и его гиперквазигенератор (вторым глазом он смотрел в поток времени, третьим – в поток форм, четвёртым – общался с другим «Степениатом», пятым – спал, шестым – смотрел активацию плазмоидов, седьмой и восьмой держал в резерве), и почесав девятым отростком третье с половиной плечо,  скучным образом сообщил «Вся эта вселенная с «Землёй»...это просто ГЛЮК».
*
Ошибки полагается исправлять. «Обучающийся» создал обратную мыслеформу (ввёл команду «Стереть всё») и тут... случилось редчайшее. Произошел ещё один глюк, в результате которого... стёрлась сама сверх-сверх-сверх-сверхцивилизация.
Осталась – глючная «Земля».

- Господи, она опять нас топит! – закричал он, шарахаясь от стены к шкафу и наоборот. В следующем подходе, Миша снял со стены подделку картины Айвазовского, к ней тянулся мокрый след.
Лена сидела молча на кресле, потому что в такие моменты по опыту Мишу лучше было не останавливать.
- Простим на первый, ага, да, что она там льет? – он подошел ближе к стене и принюхался, хотя и без того было понятно, что белоснежный кристаллизирующуюся на воздухе разводы – соль. – Она, что там льет вообще? – Миша повернулся к Лене. – Что она льет в большой, мать её, комнате? Да там кухня, туалет и ванная в километре.
- Так же было у моего дяди, - решилась ответить Лена. – Там между плитами льет.
Миша зло посмотрел на неё.
- Одевайся! – скомандовал он. – Сейчас пойдем к этой старой, и ты будешь в этот раз плохим полицейским.
Лена ничего не ответила и только пошла в спальню, чтобы накинуть сверху свитер.
Пока девушка собиралась, Миша еще раз подошел к стене и провел пальцем по разводу. Понюхав палец, он прищурился и крикнул Лене.
- Милая, ты там скоро? Она пахнет морем, океаном, водорослями. Что за нахрен?
- Да, тут я, готова.
- Ну, идем, тогда.
Они поднялись на пятый этаж по обшарпанному коридору с зелеными мерзкими стенами, типичными для Москвы. Миша позвонил в звонок, на той стороне раздалось т-р-р-р-р-р. Никто не подходил. Т-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р.
- Мерзкий звонок, а-у, бабуль? Вы заливаете нас морской, нахрен, водой!
Т-р-р-р-р-р-р-р.
Миша ударил кулаком в металлическую дверь, а потом резко дернул. От того, что дверь неожиданно открылась, он чуть кубарем не покатился вниз по лестнице. Выругавшись и собравшись, он поманил за собой Лену. Осторожно они вошли в коридор.
- Ты чувствуешь? – спросила удивлено Лена.
- Да, - сердито произнес Миша, остановившись посередине прихожей. – Пахнет морем. Ау, старушка? Старушка, вы живы?
В ответ ни звука, только шелест, словно ветер обдувал засушенные водоросли на берегу.
Миша сделал небольшой шаг в нерешительности, не смотря на то, что он был очень зол, все-таки проникать в чужое помещение без приглашения…
- А, да? – неожиданно из комнаты донеся кряхтящий голос. – Я здесь, да.
- Можно мы пройдем?
- Да, да, конечно проходите.
Миша потянул за собой Лену. Бабуля сидела на стуле у стенки, и как только они вошли, судорожно пододвинула краешек ковра, застилавшего весь пол.
- Так, бабуля, - начал Миша, - вы нас заливаете! Можно посмотреть ванную и кухню?
- Я не заливала! – ответила обиженно старушка. – Проходите, сами убедитесь.
Лена отстала от них. Что-то было не так. Спустя мгновение она поняла – запах, словно улетучился, от него остался неявный шлейф, словно банку с чем-то закрыли крышкой. Она задержалась в комнате и огляделась. Осматривалась так внимательно, что не заметила, как вернулся Миша с бабулей.
- Лена, я ничего не понимаю, у нее тут все окей. Кто нас, черт возьми, заливает? Нужно подниматься выше, там алкашня живет, наверное, пиво об унитаз открывали и что-то пошло не так.
- Постой, - задумчиво произнесла Лена и опустилась на колени. Она прислушивалась.
- Что с тобой, милая? Тебе плохо? Уведи её отсюда на свежий воздух. Быстрее, чего стоишь? –заволновалась старушка.
Миша положил руки на плечи девушки, но та только шикнула на него.
- Уйди с края ковра! – воскликнула она, и когда Миша подчинился, резко вздернула ковер.
В комнату ворвался шквалистый ветер, потянуло морской солью, раздались раскаты грома, сверкнула молния. Лена и Миша ошалело отпрянули к стене, потому что под ковром пола не было, а было квадратное отверстие, за которым бушевал океан, а на волнах-гигантах дрейфовал деревянный корабль.
Миша приложил ладонь к карману рубашки и нащупал две таблетки. Он посмотрел на Лену, на которой не было лица, и покачал головой.
- Марки на месте, Лен. Это не галюки. Что это, мать его, такое?
Они слегка оттолкнулись от стены и подошли ближе к отверстию. Ветер закручивал их волосы, заставлял глаза слезиться. Где-то там внизу, над мрачно-синей всклоченной поверхностью боролись с порывами чайки. Миша протер глаза, но ничего не пропало. Океан… под ковром бушевал настоящий океан.
От удивления и оцепенения они не заметили, как старушка на цыпочках вышла из комнаты, а вернулась со шваброй. Одним крепким движением она столкнула обоих в пучину. Миша и Лена кричали, но из-за шума бури их голосов не было слышно, не было слышно и хлопка, когда волны забрали их.
Бабушка задернула ковер и села на коленки у края.
- Извините, детки, - сожалеющим голосом, словно исповедуясь, произнесла она. – Но это ведь океан, что еще есть у одинокой старушки, верно? Только океан под ковром и воспоминания. Не гневитесь на меня. Вы бы забрали у меня океан, а что кроме него у меня бы осталось?

жжжжжжжжжжжжж

Я большая! Я большая, толстая, мохнатая, я счастливая. Бреюююю, бреююю, на бреющем полете крылья трепещут, мелко бьются о плотный июльский ветер и я парюююю. Влажный теплый воздух меня обнимает, нежно ласкает и тихо опускает в росистый сад. Жжжж, жжжж, жжжж - вот он, сладкий! Вот он мой сладкий, желто-лопоухий, в мелкую дырочку, ах эти дырочки, АХ эти ДЫРОЧКИ! Каждая сочится, истекает, льется прозрачным нектаром, со вкусом прошлогоднего вишневого варенья, которое девчонка с косичками лопает в беседке, густо намазывая на батон.
Бззззз, я бы вонзила в ее пухлую попу свое жало, что бы она не визжала и не размахивала руками, когда я хочу откусить только маленький, совсем маленький кусочек подвяленной вишенки. Но там огромный противный двуногий с вонючим тапком, тварь! Бзззззз, бзззз
Жээжж, жээжжж, уже утопаю, мои мохнатенькие ножки липнут и проваливаются в теплую, ворсистую мякоть. Что ты трепещешь, маленький, своими тоненькими желтенькими? Синь! Цвинь, цвинь - прочь, пошла, я тебе не по зубам, пустозвонка, лети вон, жирных гусениц лопай, вон! Вон их на яблоне сколько, лопнешь, отстань.
Жэээшьььь, жэээшь, сладко, так сладко. Тяжело то как, пыльца тянет как камень, всю меня оплела липкой сетью... Спаааать, спать, солнышко теплое, я спааать хочу, не долечуууу, не долечууууу....
Шшшшьь, шшшшшшь, в этой влаге, пурпурной и темной, ароматной и атласной я посплю. Тугие лепестки разогнулись упруго и пропустили меня в прохладные глубины, послушно сомкнувшись надо мной. Розззы, роззззззы, я в них так сладко сплююююю, сплююююю, сплююююю.

Жжжзжжжж, жжжжззззжжжж, я лечу! Я большая, толстая, счастливая! В маленьких прозрачных домиках, истекающих янтарем, мое лето! Жжжжжж!

Когда уровень сахара падает ниже нормы,
Мое тело берет в аренду на час или два
Человек или некто, принимающий его форму,
Оставляя мне тонкую щель, где едва-едва
Видно как он куда-то плывет кальмаром,
Как он яростно ветер рубит соломкой.
Его легкие-лес заняты пожаром.
Пальцы мелко трясутся, бумажки комкая.
Мне становится жутко, когда внезапно
Он бежит тараканом через дорогу
И затем ковыляет на ставших ватными
И чужими ногах к родному порогу.
Это мерзкое и ненасытное существо
Рыщет в поисках сахара. Жрет кусками.
Сахар для него, вроде как, божество.
Когда жертва принесена, оно отпускает.

04.09.2017