Название: Колодец.
Жанр - Фентези.
Аннотация: Главный герой пытается спасти деревню.

    Светало. Все жители крохотного посёлка высыпали провожать гостя в дальнейший путь. Монах, ему было восемнадцать лет но выглядел он прилично моложе из-за худобы и бледности лица, взобрался в седло верной ламы и поехал дальше на север, оставляя гостеприимный оазис за спиной.
    – Эх, я никогда не закончу это путешествие!
    Гигантское плато Хелгор вновь заключило его в объятия каменистой пустыни. Тут и там закрывались распахнутые по ночному времени норы мелких зверьков, ящерки да змейки проснулись и сейчас делали первые, робкие попытки шевелиться. Ничего - скоро они вновь поползут по шершавым камням, отогретые солнцем и жарким западным ветром. Тут и там росли кактусы - совершенно гладкие, их с удовольствием ели коровы и козы, а дальше на север - уже колючие, из породы тех, кто отчаянно борется за жизнь. Чем дальше от оазиса - тем злее шла эта борьба порядка и хаоса. Впрочем, кактусы - это хорошо. Их корни крепят, держат почву, мешают пескам подняться вверх.
    Монашек глянул на восток. Его цепкий взгляд различил мелкого скорпиона. Членистоногое активно охотилось, собственно, для него был самый «сезон» - одна дичь засыпает, другая только просыпается, жаль сколько влезет!
Впрочем, жалить долго не удалось - черногрудый воробей быстро схомячил жучка. Монашек улыбнулся ему, как дорогому гостью:
    – Откуда ты тут, друг? Впрочем, в сентябре вы тут водитесь, я помню, читал… да и сам я сейчас тут.
Птаха едва успела отзавтракать, когда появился «местный» желтый воробей, из тех, что родились на плато Хелгор. Вдвоём улетели, бодаясь, на далёкий саксаул. Дерево едва было видно - как точка на западном горизонте.
    Солнце поднималось всё выше и уже припекало. В небе пролетела стайка синиц. Одна из них, самая красивая, сделала кружок на монахом, словно решая - можно ли съесть его? Само небо из тёмно-красного, почти оранжевого, стремительно становилось белым.
Ларнейская лама шла медленно, но несла большой груз, от пяти до восьми пудов, седока и кучу припасов. Монах всё разглядывал далёкий саксаул, словно звёздочку, как вдруг услышал крик:
    – А ну, стоять!
Путник точно проснулся и закрутил головой, выискивая взглядом источник шума, но ни спереди ни сзади его не было.
    – Я сказала, стоять! – Голос звучал так словно принцесса пыталась командовать взводом солдат.
Натянув поводья, монах остановил ламу и глянул на восток, прикрывая рукой лицо от слепящих глаза лучей восходящего солнца. Там ехала верхом на лошади девушка неземной красоты… А может быть, юноша нашёл её привлекательной именно из-за яркого света розоперстой зари?
    – Узрел, родной?! – Она поравнялась с ним. – Ты из храма? Целить умеешь?
Он сглотнул.
    – Нет, я просто послушник…
    – Да плевать! – Она схватила поводья ламы и увлекла бедную скотину за собой. – Ты мне нужен, понял?! Будешь брыкаться, зарежу! – И в доказательство своих слов другой рукой она обнажила кинжал, молнией сияющий в лучах восходящего солнца.
Несколько минут они ехали в молчании, лама едва поспевала за гнедой. Далеко на востоке ползли по небу низкие пепельные облака - предвестники скорой песчаной бури. Где-то там, далеко-далеко она уже шла вовсю, но сейчас два всадника видели лишь предзнаменования грядущей беды.
    – Простите, а куда мы держим путь?
    – В леваду, мне нужен целитель!
Монах поднял ладони словно протестуя:
    – Но я не целитель! А что у вас случилось?
Девушка тут же ответила тоном, которым обычно рычат ругательства:
    – Хворь. Уже половина наших легла. Пятна красные по всему телу…
Ветер играл с локонами красавицы, открывая взору юноши нежную девичью шею. Монах посмотрел на её кожу и сказал:
    – Пятна? У вас на теле есть красные…
Она обернулась:
    – Чего?!
    – Простите, они ещё совсем маленькие… но завтра поутру…
Она рванула поводья ламы на себя и теперь они ехали бок о бок.
    – Я что, завтра откинусь?!
    – Ну…
    – Чего мычишь, ты по делу реки!
Монах замотал головой.
    – Я… я не целитель, я ничем вам не помогу, лишь сам заражусь и сгину без толку…
Незнакомка пыталась говорить слова высокого стиля общения, но то и дело срывалась на деревенские вульгарности.
    – А ну хватит ныть! Дело надо делать, дело!
Монах поспешно кивнул.
    – Да. Конечно. А что значит - легли? Заболели, или померли?
Девушка пожала плечами.
    – Кто уже откинулся, кто - ещё в постелях в горячке. Человек десять уж сожгли вчера.
Монах покивал головой.
    – А болеют вообще все, или там только почтенного возраста?
Девушка ответила:
    – Парни в основном. Ну, из баб…
Она вдруг резко ускорила движение.
    Лама простонала, протестуя против столь быстрой езды. Монах покорно держался за луку седла, моля небожителей о просветлении. Но небеса лишь гнали всё дальше на запад песчаную бурю, суля помутнение и напасть. Вскоре показались дома деревни - на многих были черные или грязно-серые тряпки, символ опасности мора. Они словно кричали «Помогите! Помогите же нам хоть кто-нибудь!». Люди спокойно ходили друг к другу в гости - само слово карантин тут слышали хорошо если когда-то.
У края левады спешились, а в лицо ударили первые песчинки.
    – Ладно, говори, чего нам делать!
Монах привязывал ламу к дереву.
    – Я только читал о таких хворях…
    – Конкретней!
Монах сделал глубокий вдох.
    – Вроде… воздух самый обычный. А у вас все сразу занемогли, или по очереди?
Девушка прицокнула языком.
    – Уж и не вспомню. Началось на той неделе… что это даст?
Монах покачал головой.
    – Я и сам не знаю. Хворь может идти по воздуху, или от прикосновения передаваться… Кто первым занемог?
Девушка отвернулась, ударила кулаком по брёвнам ближайшего дома.
    – Моя сестра. Она… сгинула. Потом такие пятна появились у других.
Монах едва слышно шепнул проклятье. Девушка тут же впилась в него взглядом:
    – Говори!
Осенив себя знаком Богини, послушник твёрдо сказал:
    – Позови двух-трёх крепких парней, надо проверить моё предположение.
Она надвинулась на него, поднимая нож:
    – Если ты удрать вздумал…
Он поднял руки, словно заслонялся от жара.
    – Нет, нет! Мой долг послушника помогать людям, пусть даже ценой собственной жизни! Я только… я подумал… а ваша сестра, она… – Монах пытался прятать глаза. – Была столь же красива, что и вы?
Пленившая его красавица поднесла вострую железку к самому горлу монаха.
    – Ты чего речёшь?!
    – Ну, просто… если она первой занемогла, а потом только парни…
    – Да будь ты проклят! – Она с криком вогнала лезвие кишкореза в стену ближнего дома, потом обошла пять дворов. Набралось лишь три добровольца. Рослые, крепкие деревенские силачи - сейчас они шли пошатываясь. Монах направился к общинному колодцу, стоящему в самом центре поселка, а песчаная буря всё усиливалась.
    – Это… только предположение…
Девушка проорала:
    – Да говори уже!
Он посмотрел на одного из парней.
    – Подними ведро воды.
Девушка гаркнула:
    – Делай!
Парень подчинился. Монах взял стоящую у колодца деревянную кружку, принюхался, потом набрал в рот - и тут же сплюнул воду.
    – Отравлено.
Жители деревни таращили глаза:
    – Чего?
    – Кем?
Он посмотрел на девушку.
    – Наверное, мне кажется… в общем, там труп.
Она отшатнулась:
    – Да ты! Ты хоть понимаешь, чего речёшь?!
    – Вода отравлена. Вы, надеюсь, кипятили прежде чем пить, это хоть частично ослабит хворь…
Монах скинул шапку, халат, своим засапожным ножом отрезал конец верёвки от ведра.
    – Тонкая, зараза, двух сразу вряд ли удержит. Ладно. Как крикну - тяните! – Он обвязался вокруг груди, пропстил верёвку между ног и твёрдо сказал: – Я пошёл.
Деревенские лишь молча поразевали рты. Монах ухнул в колодец и повис на тонкой словно нитка верёвке. Сельчане медленно раскручивали ворот лебёдки, опуская безумца всё ниже и ниже. Вскоре послышался тяжкий стон, поток отборнейших ругательств и крик:
    – Тяни!
Яростнее завыл ветер. В деревянной башне колокол загремел, лишний раз возвещая о буре. Силачи навалились на лебёдку, поднимая под колокольный звон страшный груз. Утопленница пугала всех своим видом. Парни вытащили её, сняли верёвку, положили тело рядом с колодцем. Девушка рыдая грохнулась на колени подле сестры, неказисто приобняла родное тело и возопила:
    – Дура! И себя! И стольких! – Её полный отчаяния вопль утонул в стонах шургана.
Из колодца донёсся крик:
    – Верёвку спустите!
Парни вытащили смельчака. Он, весь мокрый, уселся на землю и привалился спиной к колодцу. Приведшая его девушка нашла в себе силы кинуть взгляд на монаха - у того на лице пылали крупные красные крапы мора. Монах выдавил из себя улыбку.
    – Мы… сделали доброе дело. Вода в колодце очистится… потом сюда вернутся люди… и в твоей деревне опять будут цвести сады…
Он прекратил дышать, а из носа потекла струйка тёмно-бордовой, почти чёрной крови. Деревню накрыл ураган.

Конец.

Отредактировано Ascard200 (19.02.2023 14:07:38)