Подборка Майи Шварцман на Промегалите - просто навылет. Эти стихи пришпилили меня, как бабочку.
Кто там хотел современной поэзии? Смотрите, какая она бывает.

***
Дунай голубеет как венская кровь,
кудрявится взбитыми сливками штраус
над яблочным штрудлем. Всем землю и кров.
Прощай невозвратно, Европа без пауз.

Хозяевам местности с детства привит
закон милосердья, здесь каждый духовен,
неглуп, музыкален: культура в крови
(пока не буквально), почти что – бетховен.

Всем кофе по-венски! Пускай по углам
теснятся химерами тёмные слухи.
В столице всё мирно. Вольготно муллам
кричать с минаретов, – бетховены глухи.

Восславим традиции: мелкую медь
оставить, вернуться домой из кофейни
и собственной песне на горло надеть
согласно сезону и моде ошейник.

***
Не то, чтоб именно Алеппо;
пусть будут Витебск или Брест
сюжетом для панно и сепий –
да мало ль живописных мест.
Фон –  подходящ, натурщик – кремов
и гол в любых концах земли,
где комиссары в пыльных шлемах
искусство с жизнью сопрягли.

Добавить красного – и в воздух
пейзаж летит, эффектно ал,
и с ним повозки, люди, козы –
что твой Шагал.

Текст матерный. Но он прекрасен. Пока у нас есть такие тексты и их авторы, у нас есть надежда. Я слышу её в песне с этим текстом. Очень сильный текст.

Там, где нас нет, горит невиданный рассвет.
Где нас нет – море и рубиновый закат.
Где нас нет – лес, как малахитовый браслет.
Где нас нет, на Лебединых островах.
Где нас нет, услышь меня и вытащи из омута.
Веди в мой вымышленный город, вымощенный золотом.
Во сне я вижу дали иноземные.
Где милосердие правит, где берега кисельные.

– Ну-ка слёзы вытер! То ли дело их сын, сразу видно, что он лидер.
– Слышишь, если спросят, то ты ничего не видел.
– А он весь в отца, из него ничего не выйдет
– Кто ж её не знает-то, всему двору сосала.
– Это что такое? Руки, я кому сказала!
– Всё разворовали, а бывал непобедимым.
– Ваш ребёнок замкнут и не ладит с коллективом..
– Марш в детский сад! Дружный класс. Дважды-два. Раз на раз. Баш на баш. Чё, зассал? Не пацан? Только глянь на себя: тут фингал, там синяк. Хулиган, стыдоба. Как ты смел, кем ты стал?
– Мой-то? Да всё в облаках, как в детстве, витает. Ты ничем не лучше других, чудес не бывает.
– С нею, да без шансов, он же пугалище с виду!
– Хули ты всё умничаешь, с*ка, ты, чё, пид*р?!
– На, сделай пару тяг - стены полетят. Чё, ништяк, по шестьдесят. Бери сейчас. Тихий час. Твои друзья - десять негритят. Все п*здят.
– Скажи, где взял?
– Наперекосяк
– Строгача!
– Как вышел и каждое лето квасит.
– Сожалеем, но у нас всё так же нет вакансий.
– Как ты был неблагодарный, так жизнь сломал мне.
– На могильном камне пусть выбьют как-нибудь по-шикарней…

Там, где нас нет, горит невиданный рассвет.
Где нас нет - море и рубиновый закат.
Где нас нет - лес, как малахитовый браслет.
Где нас нет, на Лебединых островах.
Где нас нет, услышь меня и вытащи из омута.
Пусти в мой вымышленный город, вымощенный золотом.
Во тьме я вижу дали иноземные.
Где милосердие правит, где берега кисельные.

– Ты ж моя принцесса
– Ваша цель: выжать всё из её учебного процесса. Мы в Женеву на месяц, не жалейте их, профессор!
– Младшая будет красавица, а эта, так, в довесок.
–Сядьте прямо - тут обеденный стол, юная леди.
Что за ветер в голове, что за тон и манеры эти?
Мне тут напели, кто-то в кресло вице-мэра метит.
«Постеснялся бы, хотя бы, своим блядям звонить при детях!»
– Завтра важный этап. Частный пансионат её нрав исправит как высококлассный остеопат
Раз так страсти кипят, её в раз тут остепенят!
«Почему про отца твердят, что он властный социопат?»
– Гляньте-ка, вон та самая, новенькая, любуйтесь.
– Погоди, дитя, после школы пока побудь здесь.
– Пастырь поцеловал? Лазал под сарафан?
– Не сопротивляйся, дитя, все дела во славу творца!
– Сам не тиран и деспот, но надо знать своё место,
А ты непутёвая недотёпа с самого детства.
Я даю на роскошь новшества - тебе не даром это!
Тварь из отбросов общества тебе не пара!
– Съешь их, добавишь серой рутине цветов, оттенков.
– Эксклюзивный реабилитационный центр.
Как с настроением? У нас выздоровление.
Вместо поздравлений пусть вышлет как-нибудь по-скромнее.

Где нас нет, горит невиданный рассвет.
Где нас нет - море и рубиновый закат.
Где нас нет - лес, как малахитовый браслет.
Где нас нет, на Лебединых островах.
Где нас нет, услышь меня и вытащи из омута.
Пусти в мой вымышленный город, вымощенный золотом.
Во тьме я вижу дали иноземные.
Где милосердие правит и свет над берегами.

Где нас нет, горит невиданный рассвет.
Где нас нет - море и рубиновый закат.
Где нас нет - лес, как малахитовый браслет.
Где нас нет, на Лебединых островах.
Где нас нет, услышь меня и вытащи из омута.
Веди в мой вымышленный город, вымощенный золотом.
Во тьме я вижу дали иноземные.
Где милосердие правит и свет над берегами где нас нет.

Автор - Оксимирон. Мо-ло-дец!

Отредактировано Кот в сапогах (15.03.2017 20:30:49)

Времена не выбирают,
В них живут и умирают.
Большей пошлости на свете
Нет, чем клянчить и пенять.
Будто можно те на эти,
Как на рынке, поменять.
Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
Блещет тучка; я в пять лет
Должен был от скарлатины
Умереть, живи в невинный
Век, в котором горя нет.
Ты себя в счастливцы прочишь,
А при Грозном жить не хочешь?
Не мечтаешь о чуме
Флорентийской и проказе?
Хочешь ехать в первом классе,
А не в трюме, в полутьме?
Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
Блещет тучка; обниму
Век мой, рок мой на прощанье.
Время — это испытанье.
Не завидуй никому.
Крепко тесное объятье.
Время — кожа, а не платье.
Глубока его печать.
Словно с пальцев отпечатки,
С нас — его черты и складки,
Приглядевшись, можно взять.

Александр Кушнер.

Булат Окуджава - Песенка о полночном троллейбусе©

Когда мне невмочь пересилить беду,
когда подступает отчаянье,
я в синий троллейбус сажусь на ходу,
в последний,
в случайный.

Полночный троллейбус, по улице мчи,
верши по бульварам круженье,
чтоб всех подобрать, потерпевших в ночи
крушенье,
крушенье.

Полночный троллейбус, мне дверь отвори!
Я знаю, как в зябкую полночь
твои пассажиры - матросы твои -
приходят
на помощь.

Я с ними не раз уходил от беды,
я к ним прикасался плечами...
Как много, представьте себе, доброты
в молчанье,
в молчанье.

Полночный троллейбус плывет по Москве,
Москва, как река, затухает,
и боль, что скворчонком стучала в виске,
стихает,
стихает.

У кошки есть девять жизней

У кошки есть девять жизней,
она не боится балконов.
У нас с тобой столько же ников.
Но мы боимся всего
высокого, что выше окон
одноэтажного дома.
Взмывают чужие шпили -
мы якорем шпилим своё
жилище к ядру.
Приземляем.
Боимся сорваться в космос.
До шёпота звук приглушаем,
где должен рвать глотки крик.
С чужих шпилей реют стяги.
Чужих жаров ртуть вскипает.

… не кошки.
Но снова «линяем».
И дворник сметает ник.

Света Корзун

А. К. Толстой

[Великодушие смягчает сердца]

Вонзил кинжал убийца нечестивый
          В грудь Деларю.
Tот, шляпу сняв, сказал ему учтиво:
          "Благодарю".
Тут в левый бок ему кинжал ужасный
          Злодей вогнал,
А Деларю сказал: "Какой прекрасный
          У вас кинжал!"
Тогда злодей, к нему зашедши справа,
          Его пронзил,
А Деларю с улыбкою лукавой
          Лишь погрозил.
Истыкал тут злодей ему, пронзая,
          Все телеса,
А Деларю: "Прошу на чашку чая
          К нам в три часа".
Злодей пал ниц и, слез проливши много,
          Дрожал как лист,
А Деларю: "Ах, встаньте, ради бога!
          Здесь пол нечист".
Но все у ног его в сердечной муке
          Злодей рыдал,
А Деларю сказал, расставя руки:
          "Не ожидал!
Возможно ль? Как?! Рыдать с такою силой?-
          По пустякам?!
Я вам аренду выхлопочу, милый,-
          Аренду вам!
Через плечо дадут вам Станислава
          Другим в пример.
Я дать совет царю имею право:
          Я камергер!
Хотите дочь мою просватать, Дуню?
          А я за то
Кредитными билетами отслюню
          Вам тысяч сто.
А вот пока вам мой портрет на память,-
          Приязни в знак.
Я не успел его еще обрамить,-
          Примите так!"
Тут едок стал и даже горче перца
          Злодея вид.
Добра за зло испорченное сердце
          Ах! не простит.
Высокий дух посредственность тревожит,
          Тьме страшен свет.
Портрет еще простить убийца может,
          Аренду ж - нет.
Зажглась в злодее зависти отрава
          Так горячо,
Что, лишь надел мерзавец Станислава
          Через плечо,-
Он окунул со злобою безбожной
          Кинжал свой в яд
И, к Деларю подкравшись осторожно,-
          Хвать друга в зад!
Тот на пол лег, не в силах в страшных болях
          На кресло сесть.
Меж тем злодей, отняв на антресолях
          У Дуни честь,-
Бежал в Тамбов, где был, как губернатор,
          Весьма любим.
Потом в Москве, как ревностный сенатор,
          Был всеми чтим.
Потом он членом сделался совета
          В короткий срок...
Какой пример для нас являет это,
          Какой урок!

Марьяна Высоцкая, 2011
Глашино
На подоконнике фикус, кошачий корм и валокордин.
Тот, кто держит более трех мурчащих, как правило, спит один.
Тот, кто носит собакам косточки, сочиняет домики воробьям,
От того, как правило, веет горечью неустроенного бабья.
Вот у Глаши все было. Муж, работа, первенец, младший сын.
Через сорок лет муж проснулся и просто ушел босым.
Дети в дом приходили с парами «мама, благословите».
Всех размазало, раскромсало по дольчевите.
Жизнь показалась ей делом навозного маленького жука.
Ну не искать же за шаг до смерти нового мужика.
Как другие во всем этом держатся?! Боже, как?
Кто-то тучится, словно дрожжи.
Боже, не делай меня одной из седых макак.
Не сидеть же на лавочке, не заштопывать дыры карманами.
Не называть же детей проститутками, наркоманами.
Господи, я поживу еще, только оставь под ногами твердь.
Я посижу тут, понюхаю старость, побегаю в салочки с Леди-Смерть.
Глаша шарится по подвалам, в плетеном кошике тащит домой котят.
Знакомые спишут на старость, соседи поскалятся и простят.
У Глаши в мобильном сплошь номера приютов, ветеринарок, таких же Глаш.
Если кто и думает, что обманет смертушку, — это блажь.
Главное — делать усердный вид, всех хвостатых лечить теплом.
Поднимать глаза, причитать: «Поделом мне, Господи, поделом!»
Глаша знает, что жизнь — это вот сейчас, это быть на мушке и ждать суда.
Глаша всем хвостатым дает свой адрес, объясняет, мол: «Вам сюда».
Каждый ангел на Небе несет отчет, каждый должен держать ответ:
Скольких спустил на Землю, скольких забрал на Свет.
Глаша знает, что на планерках по пятницам ее Ангелу есть чем крыть.
Есть что ответить на «Почему она все еще там?», «Кто сливает ей мощь и прыть?».
Бог подходит к нему, говорит:
— Я считаю, что ей пора уже. Я уверен, старик. А ты?
— Нет, Глафиру мою нельзя. У нее коты.

Леонид Аронзон

Игра

Вместо утренней зарядки
мы играли с мышкой в прятки.
Я водил —
считал до ста,
потом искал
во всех местах:
в дырках,
норках,
в каждой щели,
в сумке,
в тумбочке,
в постели.
Я смотрел во все глаза:
нету мышки! Чудеса!..
До сих пор бы я искал,
если б брат не подсказал:
— Ты пока считал до ста,
мышка спряталась в кота.

Одно из любимейших у Высоцкого.
Милицейский протокол.

Сказать по-нашему, мы выпили немного.
Не вру, ей-богу. Скажи, Серёга!
И если б водку гнать не из опилок,
То что б нам было с трёх, четырёх- пяти бутылок?

…Вторую пили близ прилавка в закуточке,
Но это были ещё цветочки,
Потом — в скверу, где детские грибочки,
Потом — не помню, — дошёл до точки.

Я пил из горлышка, с устатку и не евши,
Но я, как стекло, был, то есть — остекленевший,
А уж когда коляска подкатила,
Тогда у нас было — семьсот на рыло!

Мы, правда, третьего насильно затащили.
Ну, тут промашка — переборщили.
А что очки товарищу разбили,
Так то портвейном усугубили.

Товарищ первый нам сказал, что, мол, уймитесь,
Что не буяньте, что разойдитесь.
Ну, «разойтись» я тут же согласился.
И разошёлся, то есть расходился!

Но, если я кого ругал — карайте строго,
Но это вряд ли, — скажи, Серёга!
А что упал, так то от помутненья,
Орал не с горя — от отупенья.

…Теперь дозвольте пару слов без протокола:
Чему нас учит семья и школа?
Что жизнь сама таких накажет строго.
Тут мы согласны, — скажи, Серёга.

Вот он проснётся утром — протрезвеет — скажет:
Пусть жизнь осудит! Пусть жизнь накажет!
Так отпустите, вам же легче будет,
Чего возиться, если жизнь осудит!

Вы не глядите, что Серёжа всё кивает,
Он соображает, он всё понимает!
А что молчит — так это от волненья,
От осознанья, так сказать, и просветленья.

Не запирайте, люди, плачут дома детки,
Ему же в Химки, а мне — в Медведки!
Да, всё равно: автобусы не ходят,
Метро закрыто, в такси не со́дят.

Приятно всё ж таки, что нас здесь уважают:
Гляди, подвозят, гляди, сажают!
Разбудит утром не петух, прокукарекав,
Сержант подымет, как человеков!

Нас чуть не с музыкой проводят, как проспимся.
Я рупь заначил — слышь, Серёг, — опохмелимся.
И всё же, брат, трудна у нас дорога!
Эх, бедолага! Ну, спи, Серёга!

Вот кстате не думаю, что Владимир Семенович стал бы принимать участие в конкурсах и так далее.....

уши надо мыть с порошочком.

Можешь не возвращаться. Мы не настаиваем.

А я думаю, стал бы. Он человек общительный и любитель всяких движух. Мне так кажется.

Тю! Ухи мылом моють, а порошочком зубы чистют. Ущучил? ПонЯл? Вооот. То-то. Гыгыгыгы!)))))

Евгений Лукин

1972 - 2016

Вечернее безветрие окрест.
В апрельской роще, где-то там, у липок
безбожно врёт мелодию оркестр —
скопленье металлических улиток.
А мы с Витьком, не зная ничего,
сидим и принимаем постепенно.
Нам невдомёк, что это для него
разучивают школьники Шопена.

И ещё его же:

Возопишь, ударяя в грудь,
или в рот наберёшь воды —
обязательно с кем-нибудь
ненароком сомкнёшь ряды.
И такого наговорят —
не докажешь ведь ни хрена…
У меня один только ряд.
И шеренга — тоже одна.

stranger777, Лукин - гораздо более поэт, чем принято считать.
Ап. Это не он умер! Это стих так называется в его ЖЖ!