И снова сердце кольнуло иголкой ужаса. Филька хотел перекреститься, но рука была тяжелой и чужой. Медленно пошла она вверх и ткнулась щепотью пальцев в лоб, да так и застыла. Неожиданная догадка вдруг открыла правду, дурную и страшную:
- Так это ты на меня порчу навела, - прошептал Филька, отрывая руку ото лба и сжимая кулаки. - Стерва! Да я тебя...
Он рванулся вперед, стараясь ухватить Ведьму за горло, но та оказалась проворной. Перехватив Филькины руки за запястья, она отклонилась назад и, согнув ногу, врезала нападающему коленом по причинному месту.
Когда мир выплыл из темноты, первое, что увидел Филька, была уже знакомая пара сыромятных сапог. В паху ныло. Заскулив, Филька подтянул ноги и замер в позе эмбриона.
- Говорят, - донеслось сверху,  и сапоги пришли в движение, обходя Фильку, - дурь вышибают.
Сапоги остановились и развернулись мысами к лежащему Фильке.
- Порча на тебе, Филя, была всегда, - тон Ведьмы потеплел, говорила она почти ласково, - от рождения. И изменить что-то было бы возможным, будь ты посильнее.
Филька лежал, чувствуя, как утихает боль и вспоминал, как был босоногим мальчишкой, как лупили и гнали его сверстники, и как ему хотелось всем показать и стать, если не королем среди них, то генералом.
- Почему? - прохрипел он.
- Смотри-ка! - усмехнулась Ведьма и, присев на корточки, заглянула в лицо Фильки. - Пинок помог, верно говорят, значит. Возьму на вооружение, практикантов вразумлять.
Филька скривился, но глаз не отвел, ожидая ответа.
- Потому что ты такой, - серьезно ответила Ведьма, - и другим быть не можешь. Переслава твоя просила, чтобы ты изменился...
Ведьма замолчала и поднялась. Сапоги направились к калитке.
- Эй! - крикнул Филька и зашевелился. Утихшая было боль снова разгорелась, заставляя Фильку замереть, но желание все разузнать подстегивало вперед.
- Стой, окаянная!  Погоди...
Кряхтя и охая он кое-как взгромоздился на корточки и медленно начал выпрямляться. До конца не распрямившись, так и пошел переставляя негнущиеся ноги, словно деревянная кукла. Ведьма отворила калитку и, придерживая её, терпеливо ожидала.
- Изменить тебя, Филя, - продолжила она, - задачка для уровня господа бога, а я не ангел. Поэтому вырастила для Переславы тебя - второго, не пьющего, не хвастливого, плодовитого...
- Чо плодовитого? - не утерпел Филька. - Это Переслава - недоделанная...
Ведьма помолчала, но потом негромко сказала:
- Да нет, это ты - сморчок бракованный, жена-то у тебя баба нормальная.
Филька тем временем доковылял до забора и остановился, привалившись боком. Поднял глаза на Ведьму, и та ему подмигнула.
- Значит, твоих рук дело, - обреченно кивнул он. - Ладно, тот, второй я - весь такой прекрасный, хрен с ним. А мне-то теперь, как жить?
Ведьма смерила взглядом скрюченную тщедушную фигуру Фильки и чуть заметно дернула плечами:
- Никак. А для чего?

Отредактировано PlushBear (22.11.2015 11:02:44)

Думаю, нет.
Еси б Филька согласился закабалить себя, все одно свелось бы к тому, что не нужен он.

Как-то раз в трактир, где сидел с дружками Филька, зашел бродяга. Выпросив у хозяина миску похлебки, он забился в самый дальний угол, но и там его нашла подвыпившая Филькина компания, жаждущая развлечения.
- Эй, человече, - заплетающимся языком вопросил Филька, - ты что забыл здесь? Али потерял?
- Чего молчишь? -  вторил один из Филькиных дружков.
- А может, он не человек? - пискнул другой.
- Ага, сам господь бог, - выпалил Филька, и пьяная троица дружно заржала.
Бродяга, тем временем, выпил из миски похлебку и встал, чтобы уйти, но его усадили обратно.
- Не спеши, - гадливо улыбался Филькин дружок, - скажи нам, кто ты и какое лихо мотаешь, чего ошиваешься?
Бродяга молчал и только после затрещины неохотно начал говорить:
- Не мотаю лихо, мужички, а оно меня. Не нужен никому, вот и ошиваюсь, - бубнил он, склонив давно немытую заросшую голову, - смысл жизни ищу...
- Смы-ы-ысел, - перебил, куражась Филька,- раз потерял, зачем тогда жизнь?
Дружки загоготали, глядя, как ежится бродяга.
- Геть его, ребята! - скомандовал Филька. - Смердит на весь трактир.
Они втроем выволокли тщедушного философа и оставили на дороге, плюхнув в середину большущей лужи.
- Там смысел поищи, - посоветовал Филька, - на дне. Заодно и помоешься...

Память, вычеркнувшая этот эпизод из Филькиной жизни, почему-то сейчас услужливо предоставила его во всех деталях. Фильке даже показалось, что он вновь ощутил кислый запах давно немытого и нестиранного бродяги.
- Подпорка из тебя хорошая, - вернул к реальности насмешливый голос Ведьмы, - да только забор и без тебя стоял ровно.
Взгляд Фильки обрел осознанность. Оглянувшись, он поковылял к распахнутой перед ним калитке. Остановившись на границе, Филька остановился и прошептал:
- Не хочу.
- Как - не хочу?
Удивление Ведьма играла безупречно.  Она округлила глаза и даже чуть вздернула левую бровь, разглядывая Фильку, словно он только что появился.
- Надо, - с нажимом, тоном классной руководительницы, заговорила Ведьма, - надо заставлять, работать над собой. Не маленький уже!
От её слов Фильку передернуло:
- Окстись, бессовестная, - пробормотал он, - я жить хочу.
Ведьма, дернув плечами, отбросила маску. Её лицо вновь обрело невозмутимое, чуть суровое выражение. Карие глаза смотрели на Фильку с абсолютным безразличием:
- Задача мужчины - построить жену, отрастить живот и посадить печень, - сообщила она, - две трети ты выполнил. Ждать, когда у тебя отрастет пузо - у меня нет времени. Потому, идём!
Она сердито кивнула в сторону избы, и Филька автоматически пересек линию забора. Хлопнула закрывшаяся за его спиной калитка, Ведьма стремительно зашагала к дому.
- Куда? - несколько запоздало крикнул Филька ей в спину.
Ведьма поднялась по ступенькам на крыльцо и развернулась.
- На тот свет, - усмехнулась она, - за смыслом жизни.

Отредактировано PlushBear (23.11.2015 09:18:53)

Ведьминская изба впечатление на Фильку не произвела. Правда, в светлицу он и не попал: Ведьма провела его в самый конец по темным сеням, вдоль сохнувших на стенах травяных пучков и веников. Остановившись у стены, Ведьма подняла от пола  деревянную крышку подвального люка, открывая уходящие вниз каменные ступени.
- Боятся нечего, - заявила она, снимая со стены керосиновую лампу, - это просто ступени.
Филька прислушался к себе. Ныло в паху, неприятно заплыл подбитый глаз, саднили сбитые босые ноги,  но ни страха, ни ужаса не ощущалось. Может, деловитость Ведьмы так повлияла, а может есть некий предел человеческим переживаниям и Филька его достиг.
Без трепета он шагнул к краю люка и бросил безучастный взгляд в черноту подвала. Ведьма зажгла керосинку и тихонько пихнула  Фильку в спину:
- Давай, шагай уже, - проворчала она, - мне крышку закрывать.
Ступени оказались холодными, но гладкими. Аккуратно переставляя ноги, Филька спускался все глубже и глубже, не особо удивляясь царившей вокруг темноте. Желтый огонь лампы выхватывал из  черноты всего лишь пару ступеней нескончаемой лестницы. Ведьма не торопила, хотя Филька макушкой ощущал её дыхание.
- Пространство между мирами способно отображать обрывочные мыслеформы путешественника, - негромко заговорила она, - яркие воспоминания, эмоции. На самом деле они бестелесны и вреда причинить не могут. Не нужно их боятся.
Филька не понял ничего, но всё равно машинально кивнул, пробормотав "угу".
- Странно, что до сих пор ничего не всплыло, - в тоне Ведьмы прозвучало неподдельное изумление, - мы прошли уже половину.
- Обратно тяжело подниматься, - пробормотал Филька.
В тот же момент часть темноты отступила, открывая залитый холодным светом горный склон. На фоне огромной луны был отчетливо виден силуэт худого мужчины, толкавшего вверх огромный валун.
- О! - довольно произнесла Ведьма, - наконец-то у тебя что-то шевельнулось. Вероятно, это на твоё "тяжело подниматься".
Мужчина на горе вдруг оступился, и валун стремительно покатился куда-то вниз. Картинка медленно затухала, растворяясь в темноте.
Ступени  внезапно кончились, Филька шагнул на ровную площадку, застеленную чем-то таким же гладким, но не холодным.
Ведьма привернула керосинку, но тьма постепенно рассеивалась и уже можно было различить стены, крашенные в бледно-зеленый цвет, белый потолок со светильником. Филька шагал по коридору, который оканчивался металлической дверью. Остановившись, он вопросительно взглянул на Ведьму. Та поставила лампу на пол и, достав из кармана синюю плоскую карточку, приложила к желтому кругу на стене. Дверь лязгнула и отъехала в сторону, открывая за собой светлый прямоугольник.
- Ну вот и преисподняя, - усмехнулась Ведьма, - добро пожаловать в мой персональный Ад.

Отредактировано PlushBear (23.11.2015 10:34:48)