Свою особенность Питер ощутил утром, когда умывался под рукомойником. Словно молния, в его голову влетела ослепительная яркая мысль, и он так и застыл над корытом, с закатанными рукавами. Когда свечение в голове поутихло, Питер смог осознать, в чем его особенность. Удивиться он не успел - с улицы раздались мерные гулкие удары, кто-то молотил набат в рельсу. Чертыхнувшись, Питер наскоро обтер лицо и руки и выскочил за порог.
Народу собралось немного, после всех напастей в деревне осталось десятка два домов, да и те на треть пустовали.
- Беда, опять беда, - скрипучим голосом известил староста, оставив колотушку, которой лупил по рельсе.
- Что случилось? - поинтересовался Питер.
Он был одним из немногих "живчиков", с целыми руками и ногами, поэтому прибежал первым.
- Снова напасть, - вздохнул староста, - объявился колдун, грозит сжечь нас, если оброк не  соберем...
Подошедшие жители зашумели, но скорее жалобно, чем возмущенно:
- Оброк? Да какой ему оброк? И так не знаем, как зиму пережить...
- Тогда, готовьтесь, люди, - торжественным, но дрожащим голосом объявил староста, - дадим отпор супостату!
Его фраза повисла в воздухе. Никто не закричал:"Дадим!", изможденные лица были обращены к восходящему солнцу. Жители молчали.
- Ну, вот так, - вздохнул староста и собрался уже пойти, как его остановил Питер.
- Я схожу и победю... побежду колдуна, - просто сказал он.
- Ты бы лучше... - начал староста, но замолчал и махнул рукой. - Иди. Победи, - разрешил он и, отвернувшись, пошел к дому.
- Мне откровение было сегодня! - крикнул ему вслед Питер. - Я - особенный!
- Контузия у парня, - прошептали в толпе две кумушки,- ишь чего выдумал. Особенный. Видали таких...
Питер обернулся к ним, но не найдя слов, только погрозил пальцем и побежал домой, собираться.

В вещмешок он положил отваренную картошку из чугунка, коробок соли и спички для костра.
Будущую битву Питер видел, как наяву и в своей победе был уверен. Ничего колдун не сможет против него, такова особенность. А чтобы исчез супостат, надо его в кадку с водой или в колодец. Можно даже просто в лужу какую. Лишь бы водой смочить.
Для этих целей Питер взял ведро. Закинув мешок на плечи, он вышел из дома и направился к старосте.

Староста был на удивление покладист, хотя и не разговорчив. Без единого слова он показал Питеру стрелу, что сегодня нашел торчавшей в столбе с рельсом, показал и послание, что было обернуто вокруг её древка.
- А я это, - Питер вертел клочок пергамента, бросая на слова безнадежные взгляды, - я спросить, куда идти-то?
Староста вздохнул и, отобрав бумажку, зачел:
" Уважаемые жители. В связи с вашим критическим положением, предлагаю встретиться у каменных врат сегодня в полночь. С собой иметь смену белья, запас провизии и питья. Это очень важно, вопрос бытия, иначе - все погибнут в пламени"
Он поднял глаза на Питера и многозначительно пару раз кивнул. Питер тоже кивнул и тут же непонимающе замигал глазами.
- Сожжет все, - пояснил староста, - если в рабство не сдадимся. Плохи наши дела...
- Не сожжет, - легкомысленно возразил Питер и показал ведро, - есть средство.
Староста с сомнением покосился на ведро, но ничего не сказал.
- Значит, у врат? - уточнил Питер и, получив утвердительный кивок, засобирался. - Тогда я пошел, идти туда не ближний свет.
- Добежишь, - буркнул староста, убирая пергамент. - На вот, - он протянул стрелу, - вернешь хозяину.
Питер сунул стрелу в ведро и, кивнув на прощание, вышел. Староста, насупив косматые брови, несколько секунд безмолвно шевелил губами, потом крякнул и выволок из под стола мутную зеленую бутыль с первачом.

Дорогу до каменных врат Питер припоминал смутно. Мальчишками, он и его приятели частенько бегали к ним, по дороге собирая грибы и орехи. Но с тех пор прошло немало тяжких лет, и путь к заветному месту позабылся. Деревья казались совсем другими, Питер не узнавал их, только кусты орешника вызвали смутное ощущение чего-то знакомого. Лещина уже завязалась, и среди листьев висели зреющие зеленые грозди по два, три, четыре и даже пять орехов в одной. Питер нашарил в мешке картофелину и, закусив, продолжил жевать на ходу.
Ближе к обеду он добрался на место, пару раз до этого проскакивая мимо. Громко поминая Лешего, грозя лесному духу переломать кости, Питер возвращался назад и вновь углублялся на поиски заветной поляны, где какой-то чудодей построил каменную арку. Створок врата не имели, только два столба и поперечина на них. Когда-то они казались Питеру высоченными, чуть ли не под облака. сейчас же то ли столбы вросли в землю, то ли сам Питер подрос, но того детского впечатления высоты камни больше не производили.
Закусив еще парой картофелин и напившись из ведра, Питер прилег, удобно устроившись невдалеке на поваленном стволе серебристой осины. Солнце жарко припекало, пуская  лучи сквозь ветви деревьев, лес нежно шелестел листьями на легком ветерке, на душе Питера стало спокойно, и он незаметно уснул.

Пробудился Питер, когда на потемневшем небе высыпали звезды и взошла луна. Вспомнив, как он здесь очутился и зачем, он вскочил, неловко задев ногой ведро с запасенной водой. Грохот показался Питеру оглушительным, затаив дыхание, он замер, вцепившись взглядом в желтое пятно костра, свет которого пробивался сквозь ветки.
"Вот, зараза, - носилось в голове, - колдун на месте, костер жжет, ждет, а я валяюсь..."
Того задора и уверенности, с которыми Питер шел к вратам, уже не было.  Хотелось есть и согреться, Питер потянул носом  и завистливо вздохнул - пахло чем-то съедобным. Одернув себя и отогнав соблазнительные мысли, он поднял пустое ведро - надо было вернуться  к большой канаве, где он в первый раз набрал воды.
- Я здесь, - раздался голос со стороны врат. Говорила женщина, и, насколько Питер мог понять, не старуха.
- А я - здесь, - буркнул он в ответ. - За водой пойду.
- Зачем? - удивилась невидимая собеседница. - Вода есть.
Питер открыл было рот, но орать в ответ передумал. Подхватив вещмешок и сунув стрелу в пустое ведро, он пошел к костру. У огня, скрестив ноги, сидела лучница. Это Питер сразу понял, едва заметил колчан и лук со снятой тетивой, прислоненные к столбу врат. Одежда же лучницы вызывала сомнения:  вместо кольчуги и кожаного нагрудника на ней был длинный кафтан блестящего черного сукна, с пуговицами,  а вместо шлема или шапки с околышем - темно-синий берет, лихо заломленный на сторону. Из под берета, скрывая левую половину лица, спускался полупрозрачный платок. Только сапоги, отороченные черным мехом, не вызвали у Питера недоумения. Богатые сапоги, он за такими когда-то и сам лез по ярмарочному столбу, да так и не долез, сорвался и отбил филей. Месяц потом еле ходил, а этой, видать, повезло.
- Ты чего здесь? - поинтересовался Питер, делая шаг к костру,  - К колдуну в рабыни собралась, или воевать с ним задумала?
Он кивнул на колчан.
Лучница вопросительно вскинула бровь и удивленно подняла глаза. Питер с вызовом брякнул ведро на мокрую от росы траву и, нахмурив брови,  упер руки в бока.  Женщина перевела взгляд на ведро:
- Моя стрела, - улыбнулась она краешком рта. - Ты принес. Спа-си-бо.
- Да не твоя, - грубо обрубил Питер, - колдуна это стрелка. Сегодня прилетела к нам, с письмом.
Всё ще хмурясь, он, на всякий случай, покосился на колчан. Внутри у Питера вдруг все замерло и стремительно рухнуло вниз. Ноги потяжелели и стали прогибаться в коленях. Оперение стрел в колчане было точно таким же, как и у стрелы в ведре.
"Сам к колдуну вышел, голеньким, без воды, без дубины, - заметалась, заскакала визжащая мысль. -  Сейчас он меня, как муху..."
Лучница неуловимым движением оказалась на ногах и бесшумно скользнула к ведру. Она достала стрелу и, осмотрев её, убрала в колчан.
- Выходит, - осипшим голосом произнес Питер, - это ты - колдун?
- Выходит, да, - негромко согласилась женщина. 
Питер поймал на себе её быстрый взгляд, и к горлу подкатил ком. Платок хоть и скрывал всю левую половину лица, глаза колдуньи Питер видел, и они не показались ему черными. Но сам взгляд - цепкий, напряженный, не сулил ничего хорошего.
- Значит, я пропал? - Питер с сожалением взглянул на пустое ведро.
Ну хоть бы чуть-чуть водички! Тогда была бы хоть призрачная удача победить, но увы, он расплескал всё.
- Еще нет, - чуть дернула плечами на ходу лучница, возвращаясь к костру. - Остальные скоро придут?
Питер вскинулся. Весь страх внутри мгновенно исчез, обернувшись гневом и торжеством. Он сложил пальцаи дулю и смачно плюнув на неё, вскинул к колдунье:
- Во! - с напором выпалил он. - Выкуси! Хрен тебе, а не остальные.
- Очень жаль, - вздохнула колдунья, - значит, спасешься ты один.
- Вот еще! Жги меня здесь, как и остальных, никуда я пойду. А лучше, - Питер хитро прищурился, - дай водички попить. Напоследок.
К его удивлению, колдунья достала из кармана кафтана плоскую металлическую флягу и резким движением бросила Питеру. Тот неловко заскользил по траве, едва не упав, поймал фляжку.
- Ты думаешь, от воды я растаю? - с язвительной ноткой в голосе поинтересовалась колдунья. - Почему ты так решил?
Но Питер не отвечал. Отвинтив пробку, он набрал горсть воды и ,шагнув навстречу, окропил сидящую у костра женщину. Вода попала на берет, на волосы и заскользила каплями по блестящему кафтану. Колдунья не шелохнулась, только чуть прикрыла глаза.
- Умри! - в отчаянии закричал Питер и плеснул на неё прямо из фляжки. - Сгинь! Пропади...
- До-ста-то-чно, - по слогам отчеканила колдунья и протянула руку. - Отдай!
Питер в полном недоумении вернул флягу.
- Сядь! - последовал следующий приказ.
Когда Питер уселся рядом, колдунья вперилась в него взглядом:
- Никакого озарения у тебя нет и не было, - заявила она, - а вот контузия  - есть. Оттого и мысли странные бывают.
Колдунья плавным движением подняла руку и коснулась кончиками пальцев край шрама, проходящего по лбу Питера. Её пальцы были мягкими и прохладными, Питер задержал ладонь, положив сверху свою.
- Ты чародейка, - прошептал он, - давно мне не было так... так прозрачно. Я пойду с тобой, куда прикажешь.
- Я не приказываю, я предлагаю, - мягко произнесла колдунья, - у тебя есть выбор. Если пойдешь со мной - будешь жить, останешься здесь - умрешь. Выбирай.
Она осторожно высвободила ладонь из руки Питера.
- Я не понимаю, - признался он. - Почему?
Колдунья молчала, глядя на догорающий костёр.
- Это... непросто, - наконец, промолвила она. - ты не пой-мёшь.
Питер тоже перевел взгляд на розовые, покрытые белой золой угли.
- Тогда я остаюсь, - буркнул он и покосился на собеседницу.
Та чуть повела плечами:
- Твой выбор.
Она поднялась и взяла колчан и лук.
- Прощай Питер, - произнесла она.
- Постой! Скажи хоть -  кто ты? 
Но колдунья уже исчезла, шагнув в пустоту врат. Питер остался на поляне один.

***

- Я пыталась спасти твоих героев.
Ночь по своему обыкновению появилась бесшумно и внезапно. Вениамин, возившийся у печи, вздрогнул и поднял голову.
- Я здесь, - выдала свое обычное приветствие Ночь и повесила на вешалку колчан. Её  непромокаемый плащ блестел каплями воды, синий берет тоже потемнел от влаги.
- Привет, - поздоровался Вениамин,- на улице дождь?
- Нет, - Ночь расстегнула пуговицы и повесила плащ рядом с колчаном, -  твой Питер решил, что от воды я растаю, как Бастинда...
- Поделом ему, - проворчал Вениамин и, скомкав пару страниц рукописи, отправил их в топку печи.

***
Земля содрогнулась, ночной лес застонал, роняя деревья. Испуганный Питер съежился у потухшего костровища, прикрыв голову руками.  Внезапно прохладный воздух наполнился жаром, Черный небосвод заалел и вспыхнул желтым огнём, нестерпимо завоняло гарью. Питер оглянулся - бежать было некуда,  огненное кольцо вокруг поляны,  жадно пожирая выкорчеванные стволы, стремительно сужалось.