Туся, спасибо Вам за внимание и отзыв!

Лоторо, большое спасибо!

Ijeni, спасибо, мне приятно знать, что что-то понравилось!))))

/"из раньшего", многолетней давности/

Мальчики

1. Мистер Паркер

Мистер Паркер пачкает руки вишнёвым вареньем,
потому что таково его настроение:
слизывать варенье с пальцев гораздо слаще,
чем есть его из вазочки чайной ложкой,
чинно сидя за столом... Этой маленькой ложью
мистер Паркер утверждает себя как личность,
что в его возрасте вполне допустимо и даже логично.

Мистер Паркер умён и начитан, одет, как дэнди.
Он несет над собой синий шарик на белой ленте,
что сочетается с его костюмом и его ботинками,
и вообще смотрится весьма впечатляюще и картинно.
Истинные джентльмены не бегают по садовым дорожкам.
Мистеру Паркеру это совсем не сложно.
Всему своё время: мистер Паркер побегает позже.

Мистер Паркер ведёт счет своим неудачам
весьма холодно и никогда не плачет.
Все случаи, в которых он был небезупречен,
мистер Паркер кропотливо увековечивает
в красной тетрадке и придумывает себе наказания
(не спать всю ночь, залезть на крышу высотного здания,
не есть мороженого месяц, а может - два).
Мистер Паркер справляется с ними едва.

И вот однажды он понимает, что игры кончились,
что пора браться за ум (и такое прочее),
что истинный джентльмен для жизни всегда открыт
(несмотря на то, что об этом не говорит),
что нужно пробовать жизнь на излом, на сопротивление,
что это больше, чем детская кража варенья,
больше, чем синий шарик и коллекция марок,
что время - само по себе огромный подарок,
и надо успеть потратить его с умом...
Он крадётся в бар за папиным коньяком
и сигарой - и чувствует себя взрослым совсем.
Мистеру Паркеру исполняется семь.

2.
У мальчика злые глаза. Он говорит: "Как скажете, сэр!"
Мир его бледен, беден, угрюм и сер.
Завтра он выйдет на сумрачное шоссе,
дальше - попутный ветер и blowjob.
Мальчик уже давно ничего не ждёт
от зовущихся именами "отец" и "мать",
с того дня, как понял - это их основная работа - ждать:
поначалу - что он встанет на ноги, скажет своё первое "ма",
ограждать от любого гипотетического дерьма,
после - ждать благодарности за стеклянный колпак,
закатывать истерики по поводу любого "не так",
искренне верить, что он пойдет проторённой тропой
по верстовым столбам, вкопанным отцовской рукой,
в свитере, связанном мамой на Рождество,
что в итоге он станет воплощеньем всего,
что у самих осталось нераспечатанным -
членство в футбольной команде, игра на рояле,
диплом с отличием, правительственные гранты...
И мальчик, балансируя где-то на грани,
отвечая: "Да, сэр!" - и: "Конечно, мэм!" -
втайне мечтает быть обычным никем.
У мальчика злые глаза и умелый рот.
Завтра он отправляется в первый крестовый поход,
в землю обетованную
где никто
его точно
не ждёт.

3.
Мальчик Никто никому ничего не должен.
Нынче ноябрь, он цепляет на шторы "дождик",
серебристые нити, как будто бы скоро праздник.
Мальчик Никто бродит по улицам праздно
до самого вечера, а затем в заброшенном здании
городской больницы на прокуренном грязном матрасе
он вдыхает зелёный дым, ощущая себя раздавленным.
Но какая разница, кто его нынче трахнет.
Какая разница. Он привычно ерошит волосы,
привычно смотрит в пустой оконный проём
и лениво думает: "Сволочи. Люди сволочи.
Мир - дерьмо, как я рад, что родился в нём".
Мальчик Никто таскает с собой рюкзак,
где между презервативов и леденцов
болтаются плеер, дневник и крепкий коньяк,
перелитый в бутылку от "колы". В конце концов,
Мальчик Никто сам себе выбрал имя,
сам себе выбрал правило жить без правил.
Условно взрослые, живущие рядом с ним,
удобную ложь его принимают за правду,
условно взрослые не ломают его игру,
берут его деньги и без стука не входят в комнату,
и с ними он никогда не бывает груб.
А что происходит под одеялом скомканным
ночью - это, в общем, не их печаль.
Он пишет слова, чтобы можно было молчать
о самом главном, о чем никогда ни с кем:
ему двадцать восемь. Он одинок. Совсем.

4. маленький джек

маленький джек сегодня сошел с ума.
ему снятся реки, золото и снега,
ирландский пастор, играющий на трубе,
стая гусей, летящих на Амстердам,
а у него - только сломанный карандаш,
и нечем остановить этот дикий бред.
он просыпается - несвеж, и, конечно, небрит,
голоден и беспомощен, как птенец.
вирджиния приносит ему теплое молоко,
и смотрит ласково: "когда же ты подрастешь,
когда прорастешь сквозь землю, маленький плут?"
"я стану травой, я стану ячменным зерном,
правда-правда!" - от вирджинии пахнет травой,
горькой полынью от теплых натруженных рук.
"не смейся, увидишь, я скоро стану зерном".
"я тебе верю, верю, маленький джек".
у маленького джека еще не было ничего,
кроме тетради в кожаном сюртуке,
кроме обрывков чьего-то смеха и чьих-то фраз,
случайно подслушанных в парке, да облаков
плывущих себе неспешно своим путем.
маленький джек идет надевать костюм,
идет чинить карандаш и смотреть в окно,
а после выходит в утро, в котором дождь
делает город похожим на акварель.
там, где дома кончаются, и вода
перетекает с неба в широкий ручей,
там, где заросли ивы и лозняка,
джек снимает костюм и идет по воде.
шлеп-шлеп - безумцем легко ходить
легкою рябью графитовой по листу,
виться тонким, юрким серым следом
за деревянным малиновым поводырем.
джек снимает костюм и идет по воде,
ловит на кончик стержня людей и рыб,
полупрозрачный русалочий хоровод
пляшет, сползая с кончика карандаша.
завтра он сделает бодрый крахмальный вид,
будет сидеть, как всякий приличный чин,
и сохранять для потомков седые усы,
мятые профили, пудру на париках.
и никто не подумает: "боже, как он нелеп!"
и за шуршанием тихим карандаша
вряд ли услышит кто-то, как там, внутри,
в самой середке тихо идет отсчет,
зреет крупинка золота в глубине.
маленький джек сегодня сошел с ума.
маленьким мальчиком вышел из теплых грез,
из смятых за ночь, истерзанных простыней.
джеку сегодня исполнилось сорок пять.
завтра у его крахмального двойника
кончится время, испишется карандаш.
а послезавтра он точно станет землей.
и вирджиния будет смеяться и танцевать,
лить на землю теплое молоко
и шептать слова на диком своем языке.
и маленький джек прорастет сквозь землю зерном.
маленький джек прорастет сквозь землю зерном.
только безумцы и помнят, как прорастать.

Отредактировано Anathema Device (01.02.2017 17:39:25)

отперты (кому?) - тем, кто знает /имена, пароли, явки/

В данном случае является обособленным обстоятельством. Без вопросов.

А вот тут должна быть. Пропустила, спасибо!

При том, что пней в лесу полно, и если пробегаешь зверем до восхода солнца, через какой именно кувыркаться, можешь и не вспомнить. Точнее, гарантированно не вспомнишь.

Абсолютно из одного - обереги. Подвесы на груди вполне могли носиться вместе с плетёными нитяными оберегами на запястьях (от одной нити до нитяных браслетов из нитей разных цветов), причём кулон мог быть даже металлический (но чаще - зашитый мешочек с наполнением), а мог быть и не кулон.

Никогда не был. Что именно ты знаешь, например, о Волхе? Равно как и об оборотничестве?

Слабовато... Но я в тебя верю! Продолжай.))))))))))))))

Отредактировано Anathema Device (28.01.2017 18:28:30)

ФЕЙСПАЛМИЩЕ... Даже комментировать не буду, извини.