— Все сходится, Вера Николаевна Беляева, тысяча восьмидесятого года рождения, – командным голосом говорил лейтенант полиции, после того, как следственная группа приехала в квартиру к бабушке. — Уроженка Беларуси, долгое время проживала в Закарпатье. Весной прошлого года, после развода с мужем, переехала вместе с дочерью к своей матери. Полгода назад попала в автокатастрофу, в которой скончалась на месте.
Бабушка Инесса (именно так ее звали) была в истерике и подписывала какие-то протоколы в спальне. Марина и Света сидели на кухне, нервно курили и слушали лейтенанта. Марина бледная и истощенная, жалобно посмотрела на лейтенанта и промолвила:
— Пожалуйста, проверьте все еще раз, ну не могло же это быть простым совпадением, правда? – и она как бы с вопросом и некой надеждой посмотрела на Свету.
— Наш отдел все перепроверил, уверяю, ошибки нет. Вера мертва, ей даже делали вскрытие, вот протоколы, убедитесь сами.
Лейтенант достал из своей паки какие-то бумаги и передал их Марине.
— Но ваш случай уникален, мы проведем все необходимые мероприятия, чтобы разобраться в случившемся и свяжемся с вами в ближайшее время, – полицейский поправил бескозырку. — Но по правде говоря, лично я считаю, что вас просто разыграли. Я думаю, что кто-то знал про болезнь девочки и решил напугать вас.
Марина задумалась, неодобрительно посмотрела на лейтенанта и сказала:
— Да у кого хватит ума так издеваться? – Марина кивнула в сторону Инессы. — Она уверена, что последние три дня к ним никто не приходил и никто не мог знать про болезнь малышки.
Света все время кивала и поддакивала Марине. Лейтенант сделал кислую физиономию, потому что не мог никак это опровергнуть.
— Я уже давно работаю в криминалистике и повидал многое, уж поверьте! Вот, например, случаи с вещим сном. Человек приходит в полицию и точно называет места будущих преступлений. Что-то сбывается, что-то предотвращается, что-то не сбывается. Слишком много случайного во всем этом. Я не верю в ясновидение и прочую магическую чушь, но знаю одно точно, иногда происходят такие вещи, ответить на которые мы не можем или ищем ответы очень долго, но, когда находим их, они как правило до смешного простые.
Марину явно не устроил этот ответ, и она попыталась возразить, но лейтенант продолжил говорить:
— Случайность это или чей-то розыгрыш, а может это связано с вами лично.
— Вы что меня хотите обвинить? — возмутилась Марина
— Ни в коем случае, – спокойно ответил следователь. — Я просто прорабатываю все версии, это просто моя работа. Такие случае нередки, когда преступник приходит на место преступления или сам вызывает полицию, когда хочет изобразить из себя свидетеля или даже жертву.
Марина подскочила как ошпаренная, быстро потушила сигарету, посмотрела в глаза полицейскому и тихим голосом сказала:
— Идите вы к черту!
Марина схватила свою сумочку и пошла к выходу чтобы быстрее уйти из этого места. Лейтенант ехидно улыбнулся и прокричал ей в след:
— Не уезжайте из города ближайшее время, вы еще понадобитесь в участке.

Через несколько дней после случая со спасением девочки, по совету своей подруги, Марина решила пройти полное психиатрическое обследование в местной клинике, дабы убедить себя и свое окружение в том, что никаких отклонений в психике у нее нет. Это была не сложная процедура: несколько анализов, тесты, различные логические задачи, МРТ, энцефалограмма. Однако процедуры заняли целый день, но уже на следующий день результаты тестов были известны.
Пожилой врач, сложив руки на столе, с гордой осанкой изучал анамнез и что-то бормотал себе под нос. Он то и дело исподлобья посматривал на Марину и делал какой-то комическое, неестественное удивленное лицо. В такие паузы Марина напрягалась и ждала хоть каких-то ответов. Однако врач снова опускал глаза на бумаги и продолжал что-то бормотать. Так продолжалось минут десять, после чего врач, не отрываясь от бумаг спросил:
— Как настроение?
Марина хотела, как можно быстрее закончить прием и всю эту волокиту, потому что с детства не любила больницы и странную гнетущую атмосферу в них:
— Уже намного лучше, – сказала она и выдавила из себя улыбку.
— Это хорошо… Это хорошо…
Доктор вытянул губы трубочкой вперед, когда поднял энцефалограмму Марины и начал изучать ее. Очередная неловкая пауза затянулась надолго. Марина решила нарушить тишину и спросила:
— Что скажете доктор?
Врач с любопытством посмотрел на Марину и ответил вопросом на вопрос:
— А что, по-вашему я должен сказать?
Марина даже улыбнулась, видя полноту абсурдности происходящего, потом поняла, что это, скорее всего, еще один тест на выявление психических расстройств.
— Ничего не могу сказать, вы полностью здоровы, никаких патологий не выявлено. Небольшой пост стрессовый синдром, но это пройдет, само собой.
У марины словно с души камень упал. Она удивилась, насколько все оказалось просто. Когда она шла сюда, тог была уверена, что врач будет задавать ей бесконечное множество глупых вопросов и она бы выглядела как дурочка, однако на нее сильно давление оказывало окружение и поэтому такой легкости и непринужденности она была безумна рада.  Она искренне улыбнулась, наверное, в первый раз за последнее время, поблагодарила доктора и вышла из кабинета.
Как только дверь захлопнулась, доктор быстро встал со своего места, закрыл дверь на замок, подошел к шкафу с медицинскими препаратами, достал оттуда бутылочку с разведенным спиртом. Дрожащими руками он открыл пробку и выпил все двести грамм за раз. Он скривился от горечи алкоголя, занюхал рукавом и снова начал что-то бормотать себе под нос.
Неожиданно в препараторское включился приемник и начал громко шипеть. Доктор судорожно обернулся. В горле вдруг пересохло отчего даже глотание слюны вызывало жгучую боль.
— Я все сделал как вы просили, – судорожно крикнул доктор и пошел к бытовке
Он вошел в мрачное помещение, в которой давно царил беспорядок, но никого в ней не нашел. Препараты стояли на своих местах, стулья и мебель так же никто не трогал. Куча разного хлама в дальнем правом по обыкновению была покрыта толстым слоем пыли. Приемник стоял на столе, на который падал луч солнечного света. В этом луче весело и непринужденно летали тысячи пылинок.
Доктор закрыл дверь и хотел вернуться на свое место, но увидел странного человека, в черном одеянии который сейчас копошился в бумагах на столе. Под капюшоном не было видно его лица. Он был среднего роста, среднего телосложения, и ничего необычного в этом человеке, на первый взгляд, нельзя было найти. Он разложил бумаги на столе и водил по ним правой рукой, на каждом пальце которой сверкало по перстню. Эти перстни были сделаны весьма искусно, с мелкой гравировкой, усыпанные разноцветным камнями и вставками из различных металлов. Это, пожалуй, единственная нетипичная черта в его внешнем виде, по которой его можно было точно узнать. В остальном же он был одет как простой горожанин. Черные джинсы, высокие коричневые ботинки, серая куртка с капюшоном, который очень хорошо закрывал его лицо. Фактически из-за этого капюшона лица не было видно вообще, просто мрак и отдельные черты его худой физиономии. Однако доктор сразу подметил, что он носит контактные линзы, потому что даже в таком “капюшонном” мраке его глаза выделялись особенно ярко и гипнотически. В толпе на него не обратишь внимания, но при близком контакте понимаешь, что этот человек отличается от остальных своей оглушительно аурой и невероятной, чудовищной силой воли. Это самый странный человек, с которым доводилось встречать доктору в своей жизни. Он не мог понять, псих это или умный и расчетливый агент спецслужб. Он почти не разговаривал с доктором на прошлой встрече, лишь отдавал короткие указания и распоряжения.
Вчера ночью, при первой встрече, врач после короткого разговора с этим незнакомцем угрожал ему вызвать полицию, однако в ответ выслушал целую лекцию о своем прошлом. Этот человек был хорошо осведомлен о его темных делишках по фальсификации диагнозов пожилым людям, чем, собственно и надавил на психиатра и подчинил его своей воле.
Доктор подошел к незнакомцу и дрожащим голосом промолвил:
— Все как вы говорили, она чиста, диагноза нет. Но я поражен. Я ошеломлен. Откуда вы знали? На ранней стадии диссоциация не диагностируется обычными методами, если бы я не знал куда копать, никогда бы не поставил ей такой диагноз.
Доктор старался угодить незнакомцу, так как от него сейчас зависела карьера и вся жизнь врача. Незнакомец держал папку с материалами по делам о нескольких фальшивых диагнозах, которые этот доктор ставил в сговоре с криминальными структурами ради махинаций с квартирами и прочего имущества. Там были собраны неопровержимые доказательства его преступлений. Явки, фотографии, движение наличных и безналичных средств, списки пациентов и их диагнозы. Опровергать это доктор не стал, потому что прекрасно понимал, что эта папка могла бы доказать эпизоды о десятках загубленных жизней. Незнакомец кинул все материалы на стол доктору. Уверенной и спокойной походкой он вышел из кабинета и пошел к выходу. НИ один врач, ни один пациент не обращал на него никакого внимания, словно его и вовсе не было.
Доктор с облегчение выдохнул, а потом опомнившись схватил эту злосчастную папку, забежал с ней в бытовку, кинул в урну, облил спиртом и поджег. Бумага быстро сгорала в языках пламени, а доктор вытирал платком свой вспотевший от напряжения и стресса лоб.