Работа №1
В собачьей шкуре
- Почему именно собака? - спросила Эрика своего старшего брата Рона. Он сидел прямо напротив неё за большим лакированным столом, - Почему не кошка? Не лошадь? Не тигр в конце концов?
- А ты вот почему птицу выбрала? - ответил он, слегка нахмурив брови.
- Птицы могут летать! Они красивые, изящные, они... уникальные.
Рон неторопливо оглядел помещение просторного кабинета, в котором они с сестрой находились, а затем посмотрел ей в глаза и с улыбкой ответил:
- А я просто люблю собак, вот тебе и ответ.
Их беседу прервал вошедший в дверь профессор Миллер. Невысокий худой мужчина с абсолютно седыми волосами. Но при этом он весьма хорошо выглядел для своего возраста. В его руках была только маленькая чашечка кофе. Он присел в дальний конец стола, прокашлялся в кулак, затем заговорил:
- Я надеюсь, вы отдаёте себе отчёт, что собираетесь сделать?
Эрика быстро взглянула на брата, а тот невозмутимо ответил:
- Ну конечно, мистер Миллер! Мы с сестрой прекрасно понимаем, чего хотим. Мало того, мы очень рады стать одними из первых в ваших исследованиях. И полностью вам доверяем. Так ведь, Эрика?
Любой, кто сейчас посмотрел бы на Эрику, сказал бы, что это не так. На самом деле она жутко волновалась. Авантюра, которую придумал её братишка, будоражила её так, как никакое развлечение за всю её жизнь.
Прямо сейчас они находились в научно-исследовательском центре "NEW-С", акционером которого являлся их отец. Долгие годы инвестиций, наконец, принесли свои плоды - учёные центра смогли добиться огромного прогресса в разработках по синхронизации сознания. Правда, пока это работало только на животных, вернее пробовали они только на животных, но тем не менее результаты были ошеломительными. Команда Миллера смогла найти способ поместить разум человека в тело другого носителя, настроить каналы мозга в процессе соединения под выбранное существо, чтобы человек мог управлять всеми его частями тела.
Одним словом - они дали возможность человеку ненадолго "побыть" животным. Побегать, попрыгать, полетать...
Эрика и Рон, возможно, никогда бы не узнали об этих исследованиях, если бы не не их отец, Оливер Рэдди. Он всегда был сдержанным человеком, как и подобает бизнесменам. Но однажды он пришёл домой изрядно подвыпившим и просто не смог удержаться. Всё говорил и говорил без остановки. Собрал у себя своих детей, ходил кругами со стаканом виски и делился впечатлениями о прорыве. Он был так полон энтузиазма, что Рон подхватил его в ту же секунду. Он еще никогда не видел отца таким счастливым после смерти их матери... Правда наутро отец попросил держать все в строгом секрете, но взамен на это обещание пришлось разрешить детям посещать центр и познакомить их с персоналом. Так потребовал сын.
Спустя год Рон сумел организовать встречу с главным профессором группы с целью попробовать на себе их новые испытания. И, конечно, прихватил с собой сестру.
К слову о Эрике. Она была младше его ровно на два года, но была точной копией Рона, только девушкой. Причём "ровно на два года" - было буквально. Оба родились восемнадцатого сентября. Явление редкое, поэтому брат и сестра в детстве часто шутили, что они близнецы. Многие верили. Вернее, верили почти все. Со временем они и сами стали чувствовать себя как две половинки. Неотделимые друг от друга. Импульсивный и решительный Рон - и ранимая, но такая же азартная, Эрика.
Это приключение с переселением в животных Рон задумал давно. Подготовил сведения, подходят ли они физически, и стал действовать. Оказалось, подходят на сто процентов. Поэтому заранее все спланировал, чтобы к их дню Рождения подарить сестре самые незабываемые ощущения в жизни.
Профессор Миллер не стал долго тянуть и перешёл к делу:
- В таком случае вы можете выбрать по одному животному из нашего специального питомника, затем ассистенты дадут вам пару советов, и мы начнём процедуру. Она будет длиться два часа, больше позволить пока не можем.
- Прекрасно! - Рон чуть не соскочил со своего стула, - Я хочу поскорее начать.
Эрика только кивнула
- Хорошо, тогда я принесу бумаги на подпись, документы о неразглашении, и быстро вернусь, - сказал Миллер и быстро вышел из кабинета.
Едва он шагнул за порог, Эрика накинулась на брата с расспросами:
- Чёрт, как ты это провернул? Отец же не дал согласие! Я до конца не верила!
- Дал. Просто он об этом не знает, - с ухмылкой ответил брат.
- Как это понимать?
- Папаша отправил письмо с личным логотипом на прошлой неделе на имя Миллера. С просьбой взять нас в проект именно сегодня. Так что поздравляю, сестрица! С днём Рождения!
- Но.. что значит - отправил?... Ты же не...
- Да, Эрика, да! Я отправил письмо с его почты. Было раз плюнуть с его способами защиты... Пароль - дата нашего рождения, проще некуда. Малышка, ты же всегда об этом мечтала! Летать, как птица!
- Я просто не ожидала, что это будет так скоро...
- Да не переживай ты так, они тысячи раз это делали. Потом увидишь список предлагаемых животных и обалдеешь. Все они уже испытывались минимум раз по пятьдесят. В конце концов тебе вообще не должно быть страшно.
- Это почему?
- Ты там кем хотела стать? Птицей? Ну полетаешь в удовольствие. А если даже упадешь и сломаешь птице крыло, например, или даже угробишь носителя - моментально произойдёт рассинхронизация. Она сработает при превышении болевого порога или в случае летального исхода. И ты проснешься в центре под наблюдением. Бояться нечего.
- А что тогда будет с птицей? Получается, она умрёт?
- Ну да, наверное, но зачем сразу думать о плохом? Просто сделаем это!
- Да, ты прав, давай.
Минут через десять "близнецы" подписали договор о неразглашении и отправились в самое незабываемое путешествие в жизни.
Они прошли с ассистентом к вольерам с подготовленными животными. Выбрали своих. Эрика - красивого крупного орла. Ей объяснили, что чувство аэродинамики пока невозможно "вживить" человеку во время синхронизации. Поэтому два варианта - либо она разобьется в течение нескольких минут, либо научится летать и попархает пару часов. Дали пару советов, как лучше начать полёт.
А Рон выбрал собаку. С собаками было намного проще. Десятки пород. От мелких чихуашек до алабаев. Остановился на АСТ (американском стаффордширдском терьере). Красивый, мощный, почти полностью белый кобель с черным пятном на правом глазу сразу приглянулся Рону.
- Хочу его, - сказал он.
Они с Эрикой проследовали в другой кабинет. Его даже сложно было назвать кабинетом - медицинский блок как минимум. Их разместили на соседних койках.
Очередной ассистент зачитывал правила поведения: не бросаться на граждан, не привлекать внимания в течение всей процедуры, не проявлять агрессию...
- Сейчас ваши "подопечные" спят, но мы доставим их в Центральный парк до того времени, как вы проснётесь в их телах. Когда придете в себя - окажетесь примерно на середине парка, у пруда с дикими утками. Постарайтесь использовать ваше время по пользой, у вас ровно два часа.
"Два часа, у нас есть целых два часа", - подумал Рон
А дальше было как в тумане. Ассистенты сделали им обоим капельницы, затем нацепили какие-то аппараты голову. Рон долго смотрел на сестру, которая лежала на кушетке буквально в двух метрах от него. Они оба улыбались. И вскоре уснули.
_ _ _ _ _
"Солнышко! Классно, же, солнышко! Конец сентября, и такая погода! " - первое, что подумал Рон, когда очнулся.
Рон в теле собаки бегал по парку, словно с него сняли предохранитель. Сумасшедший пёс. Бегал везде, бросался на прохожих от радости. Поиграл с мячом с пацанами на площадке, разодрал какую-то палку, потом искупался в пруду и распугал уток.
Ощущения и впрямь были незабываемые. Одно дело - представлять всё это, а другое - испытать. Ни на секунду он не пожалел, что ввязался в проект. Удовольствие приносило каждое новое движение. Прыжок... бег... захват зубами... Он даже не думал, что нужно делать в ту или иную секунду, его мозг контролировал собаку так, будто они всегда были одним целым. Оставалось только наслаждаться. И Рон наслаждался.
И так увлёкся, что даже про Эрику забыл. Как она там? Он поднял морду к небу, но не увидел ничего, кроме редких облаков и парочки пролетавших мимо голубей.
Смогла ли она взлететь? Или упала сразу после первой попытки?
Ласковое солнце продолжало слепить глаза Рону, пока он думал о сестре, а потом помогло ему свернуться калачиком под кустом шиповника и уснуть так сладко, как он никогда не спал.
Рон проснулся от холода и лютого голода. Несколько минут он не мог понять, где вообще находится. А когда осознал - понял, что он до сих пор в теле собаки. Он бы порадовался, если бы организаторы дали ему лишний час поразвлекаться, но к тому моменту на улице уже совсем стемнело. А это значило, что прошло минимум часов пять.
"Что происходит? - думал Рон, - почему я не вернулся в своё тело? Уже давно пора! "
Страшные мысли зародились его голове, но он старался сохранять спокойствие. В конце концов, Миллер знает, что делает. Он не зря достиг таких результатов, не зря его боготворил отец.
"Может, сбой какой-то... Они вернут меня позже" - об этом думал одинокий белый пёс в опустевшем парке.
А ещё думал, чего бы съесть. Голод был устрашающим. Казалось, желудок сейчас к позвоночнику прилипнет. И Рон решил сначала решить эту проблему, прежде чем займётся другой - своим возвращением. Какое-то время он бегал по парку, но в качестве еды нашел только половину бургера около мусорного бака. Кто-то, видимо, не доел и любезно оставил на земле этот лакомый кусочек. Рон сначала ринулся туда и чуть не проглотил его одним махом, но за секунду остановился. Что? Что происходит? Не будет он, сын богатого отца, питаться отходами. Да он даже обычную еду критиковал. Особенно после смерти матери, когда готовить в их доме стала другая женщина. Это Эрика всегда говорила, что всё вкусно, но Рон был не из таких.
Но прямо сейчас эта половинка бургера пахла так, что затмила собой все самые вкусные вкусности на планете. И Рон не смог сдержаться. Просто налетел и сожрал все за долю секунды.
Мало. Мало... Мало!
Это требовал собачий организм.
И Рон подчинился. Мысли о еде напрочь перекрывали все остальные. Он только и думал, чтобы съесть сию же минуту.
Полчаса прогулки по ночному парку принесли свои плоды. Рон встретил девушку на лавочке, которая практически с неохотой жевала пиццу. О-да, пицца. Её запах он почувствовал метров за сто. С грибами, как он любит.
Рон выскочил из темноты к девушке так внезапно, что она уронила свой кусок прямо на землю. Он обнюхал его, насладился ароматом, и сьел. Он знал, что в коробке еще как минимум половина. Он чуял это.
"А ну отдай мне чёртову пиццу!" - пытался сказать Рон, а получилось лишь:
- Ав, ав, ав!!!!
Сначала девушка испугалась внезапного гостя, но когда поняла, что он не опасен - с радостью поделилась угощением.
Рон ел, как сумасшедший, хватал куски и проглатывал их, почти не жуя. Он не мог остановиться, все ел и ел. А девушка все кормила его и кормила...
Наконец, насытившись, Рон смог рассмотреть незнакомку. Молодая девушка, очень хрупкая и маленькая. Лицо красивое, очень красивое, и тело миниатюрное. Тёмные волосы были аккуратно спрятаны в хвостик, одета стандартно для молодежи - джинсы и просторная толстовка, ничего лишнего.
Рон не знал, что делать дальше. Хотелось ответов, но после пиццы так потянуло спать...
Он просто сел перед девушкой и стал смотреть ей в глаза так пристально, что она отвела взгляд.
- Эй, ты что от меня хочешь, красавчик? Я тебя накормила. Кстати, за пиццу можешь сказать спасибо парню, который не пришел на свидание. И почему я вообще решила, что нравлюсь ему? Он ведь сказал - "Кэтти, по обстоятельствам." А я, безмозглая, купила пиццу и ждала его в парке. Слава богу, хоть ты пришёл.
"Кэтти, - подумал Рон, - Её зовут Кэтти."
Она незаметно вытерла слезу, а Рон понял, где сегодня проведёт ночь.
Какое-то время девушка бродила по парку в поисках хозяина ее нового знакомого, но никого, конечно же, не нашла.
А пёс ходил за ней следом и смотрел такими глазами, что девушка, наконец, сдалась.
- Ладно, приятель. Пойдём со мной. Сегодня переночуешь у меня. А завтра же я размещу объявление в интернете. Найдём твоих хозяев.
Рон улыбнулся, насколько ему позволяло это его собачья морда. Он очень надеялся, что проснется в своём теле, что за ночь вопрос с синхронизацией решится. Поэтому сразу как попал в квартиру - уснул в коридоре без задних ног. Кэтти нашла в кладовке старый детский матрасик и пару ненужных тряпок. Поспешила предложить их новому другу, но когда вернулась, он так крепко спал... Кэтти подумала, что это может пригодиться завтра, поэтому постелила вещи рядом со спящей собакой, и сама пошла отдыхать.
К огромному сожалению Рона, наутро он проснулся в том же коридоре той же квартиры.
"Что за чёрт! Какого хрена происходит!" - пытался кричать он, но из пасти вырывался лишь лай.
Тут прибежала Кэтти.
- Знаю, знаю, зайчик, ты хочешь гулять, но у меня нет поводка, - ласково сказала она, - я сейчас сбегаю в зоомагазин за углом, и мы пойдём на улицу. Потерпи немного.
"Да какое, нахрен, гулять? Я хочу назад в своё тело! Верните меня в моё тело!" - пытался сказать Рон, а на деле просто лаял, как ненормальный.
К тому моменту, как Кэтти вернулась, Рон немного успокоился, и действительно понял, что ему хочется в туалет. Сделает дела, а потом подумает, как быть дальше.
На улице было свежо. Но вот бегать по мокрой от росы траве было неприятно. Особенно когда она доставала до живота. У этой породы короткая шерсть, а на животе её, считай, вообще не было. Но еще неприятнее оказалось справить нужду на глазах у девушки. Она так пристально смотрела на Рона, что ему было стыдно. Но деваться было некуда, пришлось сделать дело.
"Неужели все хозяева вот так стоят и пялятся на своих собак, когда те какают? - думал Рон, - Изверги какие-то..."
Когда они вернулись домой, Кэтти быстро переоделась и куда-то ушла. Вероятнее всего, на работу. Напоследок погладила пса по гладкой белой спине и показала рукой в сторону кухни.
- Еда в миске, зайчик.
"Зайчик...."
"Ладно, пойду поем, - подумал Рон, - а потом подумаю, что делать дальше."
На кухне его ждала целая миска собачьих хрустяшек...
"Не собираюсь я жрать эту хрень! - негодовал Рон, - И почему люди думают, что это вкусно? Вот же, блин."
Как-то раз в детстве они с приятелем пробовали собачий корм на спор, и вкус был отвратительным.
"Ну почему не мяса кусок, Кэтти? Или пицца? Или котлетка?"
О, да-а-а. Сейчас бы он сожрал штук пять котлет. Да каких пять? Штук десять было бы самое то.
Но есть хотелось и хотелось сильно. Живот урчал, а хрустяхи пахли... Причем пахли довольно неплохо. Но Рон не притронулся к еде.
"Пусть даст что-нибудь нормальное, жадная сучка".
Но через пару часов стало совсем невмоготу, и он решил всё-таки попробовать хоть одну хрустяшку. Долго нюхал, потом решился. Сьел. Оказалось не так уж и плохо. Что-то вроде печенья с куриным вкусом. Вскоре сам не заметил, как сожрал все, что было в миске.
К тому моменту, как Кэтти вернулась с работы, Рон успел обдумать дальнейший план. Ему надо попасть в центр к доктору Миллеру. Там тот сможет разобраться, что произошло, и вернёт его в свое тело. Осталось решить, как сбежать от Кэтти.
На вечерней прогулке Рон попытался сорваться с поводка. Он тянул изо всех сил, пытался резко рвануть, когда девушка не будет этого ожидать. Но всё было напрасно. Она крепко держала поводок, и только ругала пса за плохое поведение.
А наутро его ждал еще один сюрприз - строгий ошейник. С этой штукой желание тянуть поводок отпало напрочь - острые шипы больно впивались в шею.
Несколько раз на собачьей площадке Кэтти слышала упрёки от других собаковладельцев по поводу этого ошейника, обвиняли её в жестокости. Но она каждый раз невозмутимо отвечала, что это вообще не её пес, и когда она найдёт хозяина - пусть тот делает с собакой, что хочет.
По понятным причинам хозяин никак не находился, и Рон продолжал жить у Кэтти.
Затем он придумал новый план. Решил начать пакостить, в надежде на то, что девушка от него откажется и выгонет на улицу. Он погрыз всю обувь, которую нашёл в прихожей. Туфли, кроссовки. Размотал в лохмотья. Такого "подарка" девушка не ожидала. Она долго плакала и ругала питомца, но это не помогло. Уже через пару часов она снова гладила его и просила "быть хорошим мальчиком". Кстати говоря, Рону нравилось, когда Кэтти его гладила. Очень приятные ощущения. Частенько по вечерам он прыгал на диван, когда девушка смотрела по телевизору вечернее шоу, и клал голову ей на колени. А та его гладила. По голове, спине. Так приятно было, аж мурашки по телу бежали.
Пакостить Рон не прекратил. Обувь Кэтти спрятала в шкаф, и он переключился на всё, до чего мог добраться. Погрыз диван, скатерть на кухне, две кожаные сумки. Даже свою пластиковую миску. Кэтти очень злилась, но держалась изо всех сил. Последней каплей стало когда он уничтожил зарядку от её ноутбука и нагадил ей в кровать... В тот вечер она была особенно зла, долго ходила по квартире туда-сюда, а потом позвонила подруге.
- Понимаешь, он как будто специально это делает, - рассказывала она в слезах, - Как будто хочет сделать мне неприятно. Я же вижу, он все понимает, когда я его ругаю. Но зачем тогда продолжает?
Тишина.
- Думаешь, это из-за ошейника?
Тишина.
- Ну кормлю я его самым дорогим кормом! Мне продавец посоветовал. И вкусы меняю...
Тишина.
- Гуляем минимум сорок минут за раз.
Тишина.
- Ладно, - вздохнула она, - я попробую. Но если это не прекратится, придётся отдать его в приют...
"Что?!!! Приют! Нет, нет, нет! Никакого приюта! - подумал Рон в ужасе. - Оттуда я точно не выберусь. Я больше не буду портить твои вещи, обещаю. Только не отдавай..."
И она не отдала. А Рон исправился. И взамен получил немало бонусов. Строгий ошейник сменил обычный, но Рон больше не тянул поводок. В рацион добавились человеческие вкусности - мясо, творог, котлетки (котлетки!), иногда даже сладости. Гулять по выходным выезжали за город, где Кэтти отпускала пса с поводка и давала побегать вволю, искупаться в пруду.
Ненадолго этого хватило, чтобы мысли о возвращении в собственное тело отступили. Но вскоре вернулись назад...
Рон стал пытаться подать Кэтти знак, что он на самом деле человек, разумное существо. Но как это сделать, если ты не можешь говорить?
Несколько раз он пробовал набрать текст на компьютере, когда девушка оставляла включенным монитор и куда-то отходила. Но неуклюжие лапы были слишком большими, чтобы попасть по клавишам, и ничего не вышло. Носом тоже не получилось.
Однажды они с Кэтти смотрели фильм, где запертый в подвале человек подавал сигнал "SOS" на азбуке Морзе. Рон запомнил последовательность и стал гавкать так же. Но Кэтти не поняла. Подумала, что пес требует его погладить или просит еды.
Все попытки были тщетны, пока решение не пришло само собой.
Одним утром Кэтти спешила на работу и забыла на столе открытую баночку черничного варенья.
Рон сразу сообразил, что это шанс, схватил банку зубами и принёс в спальню. Затем макнул лапу в варенье, словно кисточку в тёмно-бардовую краску, опёрся чистой лапой о стену и стал рисовать на обоях. Получилось вполне недурно. Корявое, но вполне читаемое "HELP ME"...
Он еще никогда так не ждал возвращения Кэтти домой. Лишь бы она она поняла, лишь бы поверила...
Сказать, что девушка была в шоке от увиденного - это ничего не сказать. Она даже уронила сумочку, когда вошла в комнату. С минуту просто стояла с открытым ртом и смотрела то на собаку, то на стену.
- Это ты сделал, зайчик? Но... но.. как? Ты не мог, нет-нет-нет. Может, соседка? У неё есть запасные ключи...
Рон поднял правую лапу вверх. Она была грязной от варенья.
- Ахахаха! Да не может быть такого! Ты шутишь, зайчик?
Рон помотал головой и громко гавкнул. Затем стал снова демонстрировать грязную лапу.
- Окей, раз так, то докажи, что ты всё понимаешь. Я буду задавать тебе вопросы, а ты - отвечай. Гавкай один раз, если ответ - "ДА". Два раза - если "НЕТ". И молчи. если "НЕ ЗНАЮ" Давай начнем?
- Ав!
- Ты хочешь сказать, что понимаешь меня?
- Ав!
- То есть ты - разумная собака?
- Ав-ав!
- Пришелец может быть?
- Ав-ав!
- Ммммм... Человек в теле собаки?
- Ав!!!
- Но как такое возможно?... Нет-нет-нет. Я, наверное, сплю.
- Ав-ав.
- И как ты попал в собачье тело? Переселение душ?
- Ав-ав.
Кэтти продолжала задавать вопросы, пока не находила нужный. Таким способом они "говорили" до утра. Рано или поздно девушке получалось "угадать" нужный вопрос, и тогда Рон радостно отвечал "ДА!!!!!
За ночь ей удалось узнать всю историю. Как Рон попал в собачье тело, как и где это произошло, удалось даже узнать, как его на самом деле зовут. Ей до конца не верилось в происходящее, но она всё видела и слышала собственными глазами.
Под утро они оба сильно устали от такого общения, Кэтти написала начальнику, что приболела и не сможет выйти на работу. Затем она предложила лечь спать, пообещав, что обязательно поможет выяснить, что случилось, когда проснётся.
Спать легли рядом на одной кровати.
- Спокойной ночи, зайчик, - зевая, сказала девушка.
Рычание.
- То есть Рон, я хотела сказать Рон. И кстати, убери-ка лапу с моей груди, засранец.
_ _ _ _ _ _
На следующий день Кэтти наведалась в центр "NEW-С". Но её не пустили на порог. Девушка долго уговаривала охрану организовать ей встречу с профессором Миллером по очень важному вопросу, но ей отвечали, что это невозможно. Девушка не отступалась, и требовала объяснить - почему. Через какое-то время один из охранников сдался и прошептал ей незаметно: "Миллер погиб при взрыве в сентябре прошлого года. С тех пор и центр как таковой практически не существует, одно название. Тогда почти всё оборудование сгорело, и несколько человек погибло, включая профессора..." Она оставила ему свои контакты и попросила позвонить, если он что-то еще узнает.
Рон был шокирован такими новостями. Куда теперь обращаться? Кто сможет ему помочь? Он попросил Кэтти связаться с его отцом. Но оказалось, что тот покончил с собой через неделю после происшествия в "NEW-С".
Как оказалось, в прессе было полно шумихи вокруг этого случая. Просто Кэтти в тот момент не интересовали новостные блоки, она смотрела только любимые телешоу и сериалы.
Взрыв случился восемнадцатого сентября, именно в тот день, когда Рон и его сестра участвовали в проекте. Список погибших не был обнародован, но было вполне понятно, что скорее всего и Рон, и Эрика, скончались. А следом и их отец решил свести счёты с жизнью. Другого разумного объяснения, почему не произошла рассинхронизация - не было.
Получается, Рон навечно застрял в собачьем теле? Когда он это понял, голова закружилась, и сердце сжалось в груди. Несколько дней он просто лежал и выл. Кэтти пыталась его успокоить, но нужных слов просто не находилось. Как объяснить человеку, что теперь он навсегда - собака? Как его утешить? Его собственного тела теперь просто не существует, и возвращаться некуда.
Около месяца Рон напоминал зомби. Спал, ел, ходил на улицу. Но всегда с опущенной головой и мокрыми глазами. Ему хотелось умереть, но он даже этого не мог, ведь был просто собакой. Он даже пытался уговорить Кэтти его усыпить, но она была категорически против. Часто думал, почему при взрыве он просто не отключился, ведь оборудование было уничтожено? Почему он застрял в теле этого пса? Было так много вопросов, но мало ответов.
Кэтти изо всех сил пыталась скрасить жизнь своего друга. Она покупала самую вкусную еду, постоянно предлагала куда-нибудь съездить. Когда уходила на работу - всегда оставляла включенным телевизор, чтобы ему было не так скучно...
Со временем Рон смирился, что теперь он - собака. Он видел, как Кэтти старается ради него. Она ведь напрочь забыла про собственную жизнь и отдавала ему все свободное время. Всегда спешила домой с работы, никуда не ходила и всегда была рядом, когда это было возможно. Несколько раз он слышал, как она отказывалась от свиданий или просто посиделок с подружками. Она отдала всю себя ему, и ему захотелось дать ей что-то в ответ.
Однажды он предложил подать заявку на собачье телешоу. Там владельцы с питомцами проходили всевозможные испытания. Трасса с препятствиями, навыки дрессировки, внешний вид, а также история первого знакомства. Она поддержала идею, и с пятой попытки их всё-таки пригласили на пробы. И они справились блестяще. Команда менеджеров того телешоу долго удивлялась, насколько послушной и умной была собака. Просто на грани фантастики. Они всё хвалили и хвалили Рона и его хозяйку, а те лишь переглядывались и улыбались друг другу.
После выхода шоу в эфир, Рон и Кэтти обрели настоящую популярность. Их канал в социальных сетях насчитывал сотни тысяч подписчиков. Люди боготворили пса, называли его "самой умной собакой на свете", писали восторженные письма. Кэтти радовалась успеху, а Рон, наконец, обрёл смысл жизни. Он захотел дать ей всё, на что только был способен. Он был благодарен ей, она стала его любовью, его другом, его музой, его вселенной...
Дни пролетали один за другим. И они были довольно счастливы. За участие в шоу Кэтти получила неплохой гонорар, который позволил ей организовать совместную поездку к морю. Те дни Рон не забудет никогда. Они поселились в маленьком бунгало на берегу, купались, наслаждались каждым мгновением. По вечерам просто лежали рядом на теплом песке, и Кэтти смеялась и говорила с ним. Она и до этого много говорила, но тогда это звучало особенно трогательно. А Рон слушал и безумно жалел, что не может произнести в ответ ни слова... Просто прижимался всем телом и смотрел ей в глаза.
По приезду их ждали неприятные новости. Маленькая племянница Кэтти серьёзно заболела. Врачи диагностировали рак головного мозга. В Швейцарии были готовы провести операцию, но на неё требовалось триста тысяч долларов, а таких денег у семьи просто не было. В то время Кэтти часто отсутствовала дома, но Рон не злился. Он пытался придумать, чем помочь. И придумал. Когда девушка в очередной раз пролистывала их общую страничку в интернете, стал громко лаять. Далеко не с первой попытки, но она смогла понять, что он пытается сказать. Он предложил разместить пост на их канале с просьбой о помощи для маленькой девочки. Она так и сделала, и денежные переводы полетели один за другим со всех уголков мира. Уже спустя неделю нужная сумма была собрана, и Кэтти с радостью отдала её на лечение девочки.
К сожалению, это не помогло... Племянница умерла спустя два месяца на операционном столе. Риск был слишком велик, но они попытались.
Прошло ещё пару лет, Кэтти и Рон смогли пережить трагедию и научились вновь радоваться жизни. Всё шло своим чередом, пока в одно солнечно воскресенье Кэтти не получила неожиданное предложение. С ней связался агент из Голливуда и предложил попробовать Рона на роль в фильме. Самому Рону идея показалась отличной, поэтому Кэтти согласилась без тени сомнения. Уже через неделю они прилетели на место съёмок. Девушке пришлось уволиться с работы ради проекта, но, как оказалось, оно того стоило.
Съёмочная группа была в восторге от Рона. Собака буквально понимала их с полуслова. С другими приходилось возиться порой по нескольку часов перед каждой сценой, но этот пёс был уникален. Уже через два дня они предложили ему роль.
Когда Кэтти подписывала контракт, у неё чуть челюсть не отвалилась. Оказалось, что найти животное для съемок было в сотни раз сложнее, чем актера на главную роль. И подтверждением тому была сумма с шестью нулями, которую ей предлагали в качестве вознаграждения.
Через полгода фильм вышел на экран. Их с Роном популярность взлетела до небес. Толпы поклонников взорвали страницу в интернете, поджидали их перед домом перед прогулками в надежде сфотографироваться.
Еще через год после выхода первого фильма была снята вторая часть. И оказалась не менее успешной.
Сразу после окончания съемок Рон сообщил Кэтти, что больше не хочет славы. Хочет просто жить спокойно рядом с ней. И она не была против.
Полученные средства они разделили на три части. Первую перевели в фонд помощи больных раком детей, вторую - в приюты для бездомных животных по всей стране, а на третью купили большой дом на берегу моря вдали от человеческих глаз. И денег ещё оставалось столько, чтобы беззаботно жить много лет.
И они жили. Рон был счастлив по-настоящему.
Правда длилось это не так долго, как хотелось... Средняя продолжительность жизни этой породы была всего десять-тринадцать лет...
В одно прекрасное утро он понял, что пришёл конец. Он не знал, откуда это знал, но чуял наверняка. Ему не хотелось, чтобы Кэтти видела его последние минуты, не хотелось её расстраивать. Повезло, что проснулся он раньше, чем проснулась она. Рон запрыгнул на кровать и нежно лизнул Кэтти в щёку. Та улыбнулась и перевернулась на другой бок.
Потом вышел из дома и пошёл к морю. Кэтти всегда оставляла заднюю дверь открытой, чтобы он мог выходить на улицу, когда хотел.
На пляже было красиво и тепло. Солнце едва поднялось над линией горизонта и оставляло длинный яркий след на морской глади.
Рон долго просто сидел на берегу и смотрел на воду. Она была прозрачной и чистой. Спокойной, как и он сам.
Его время пришло...
Он лёг на спину и посмотрел на небо. Белые облака красиво клубились в высоте. Правое напоминало лягушку, а то, что левее - цветок. Рон подумал о Кэтти. Ему было жаль её. Нет, не себя, а её... Он знал, что она будет плакать и скучать. И лишь надеялся, что это продлится как можно меньше. Он искренне хотел, чтобы она нашла своего человека. Чтобы обрела настоящую семью, детей... Он дал ей то, что мог дать, но пришла пора уходить.
Высоко в небе пролетела большая птица, похожая на орла. И Рон подумал о своей сестре Эрике. Она могла так же летать где-то над землей. Он надеялся, что она смогла взлететь в тот день. Не упала и не разбилась. Её настоящее тело всё равно погибло при взрыве, а так она хотя бы продолжила бы жить, как он сам.
"Я верю, что ты полетела, детка" - подумал Рон. Затем повернулся на бок и закрыл свои собачьи глаза навсегда.
Работа №2
«ОСВОБОЖДЕНИЕ»
Джек, старый по виду пёс смешанной породы, ковылял вдоль улицы. Он уступал дорогу проходящим мимо людям, теснясь к забору, где росли сорняки. Каждый раз присматриваясь, нет ли репейника, и каждый раз прислушиваясь. Слух его не подводил даже сейчас, а уж сколько раз выручал раньше и не сосчитать, не то чтобы у собаки имелись особые навыки в арифметике.
Стоило перейти на другую сторону дороги. Дождавшись попутного человека на полосатом асфальте, Джек последовал за ним. Люди ходят быстрее него, да что уж там, многие другие собаки намного быстрее. Потому Джек был вынужден немного пробежаться, чтобы не отстать.
Передние лапы тут же заныли.
На противоположном тротуаре он забился к решётчатой ограде и несколько минут отдыхал, позволяя своим лапам успокоить гул в костях.
Свернувшись, Джек был похож на разорванную покрышку грузового автомобиля: чёрный, большой, шерсть клочьями и колтунами.
Утреннее солнце поднялось над крышами домов, его начало клонить в сон. Нет, надо идти.
Сегодня он, зная маршрут заранее, выбрал короткий путь через дворы. Это молодым собакам километр не круг, а ему надлежало экономить силы.
Внезапно, его уши уловили неправильный звук в городском шуме. Точно! Из окон здания неподалёку лилась мелодия.
Джек взвизгнул и кинулся обратно к центральной улице, не чувствуя лап. И остановился только у перехода. Как бы он ни был напуган, а с дорогой нужно вести себя осторожней.
Взглянув назад, Джек немного успокоился, залез в сорняки у забора, свернулся, сложив голову на передние лапы, которые дрожали, будто от холода. Стоило немного их поберечь.
А всё же, никуда не денешься. Если вообще в этом мире у Джека есть место, куда ему стоит возвращаться, оно там, за домом с музыкой.
Вздремнув немного, он снова отправился в путь. Теперь не напрямик, а в обход, как вчера.
Джек подошёл к одному из магазинчиков, по фасаду приподнялся на задние лапы, заглянул в витрину. Он смотрел не на товар за стеклом, это делал вчера, а дальше, глубже.
Вскоре на пороге появился человек с булочным запахом.
– О! – обрадовался он. – Будулай.
Джек помнил себя Джеком сколько себя знал, но на Будулая приветливо качнул хвостом. Так его назвал этот мужчина со вкусным ароматом.
– Сейчас тебе сообразим на обед, – человек скрылся в магазине.
Джек крепко-накрепко усвоил, что заходить в дома и в помещения дома можно только кода тебя проведут за поводок или за ошейник, а потому остался терпеливо ждать снаружи.
Он облизнулся, когда у двери показался булочный человек с чем-то в руках.
– Держи, Будулай.
Джек завилял хвостом энергичней, несмело подошёл к белому хлебу и миске с водой.
Пока ел, человек протянул к нему руку, опустил на спину. На этот раз Джек уже не отпрянул, хотя и прекратил есть на мгновение, взглянул на мужчину. Это хороший человек.
Стоит найти себе место для ночёвки где-то поблизости, уж если его тут кормят, а не путешествовать через полгорода от парка.
– Приходи ещё, – сказал человек на прощание.
Джек мог найти пропитание в десятках других мест, но здесь его второй раз встречает один и тот же человек. Здесь его дом. А знакомые люди лучше незнакомцев.
Отправившись на обследование округи в поисках угла на ночь, Джек увидел другую собаку. Она привлекла его внимание тем, что стояла на задних лапах. Проследив за поводком от её шеи, Джек увидел его. Его. И тут же спрятал хвост между ног и прижался животом к земле.
Маленькая собачонка. И породой, и возрастом. Белая с жёлтыми пятнами. Её держал человек в пальто, несмотря на жару, в ботинках и в шляпе с широкими полями. Джек помнил это пальто как снаружи, так и изнутри. Помнил эти тяжёлые, крепкие ботинки. Шляпа была новой, её он не знал. И всё-таки это был Он. Хозяин Джека. Сколько он себя помнил, тот человек кормил его, водил за собой и учил, учил, учил. Вот так же танцевать, как та собачонка на задних лапах. Она часто теряла равновесие, падала на все четыре. Ничего, скоро он и тебя научит. А с Джека хватит.
Он медленно отполз к траве и, низко пригибаясь, потрусил прочь.
Хозяин снял с него ошейник зимой, и отпустил на все четыре стороны. И хотя они часто перебирались с места на место, Джек тогда помнил, где дом хозяина, мог вернуться. Но вместо этого он убежал подальше и кое-как дождался весны и лета, благо шерсти на нём много для тепла, и люди подкармливали.
Прочь и сегодня, прочь как можно дальше. Ещё одна причина убежать отсюда и никогда не возвращаться.
Однако он вернулся на следующий день. Не столько к булочному человеку, сколько к бывшему хозяину. Тот сидел на том же самом месте, и собачонка прыгала и крутилась как могла. Она ещё воспринимает это как игру, значит, у неё пока всё получается хорошо и правильно.
Джек спрятался на повороте, откуда хорошо видно их, но не слышно музыки, которую включает хозяин на своей чёрной коробке.
Зачем он здесь? Джек сам не знал. Какой-то инстинкт влёк его, какой заставляет мотылька лететь в костёр. Джек смотрел, ждал непонятно чего. Изо дня в день. В жару, а в дождь прятался под крышей остановки за мусорным баком.
- И куда ты ходишь, Будулай? – говорил булочный человек. – Чем занимаешься?
Утром в магазин за кормёжкой, потом на наблюдательный пост, как будто его кто заставляет.
Когда листья начали шуршать на дороге и запахло сыростью, Джек понял чего он на самом деле ждал.
Движения собачонки хозяина изменились. Всего на малость. Никто из прохожих людей этого не заметил, как не замечали они перемены в Джеке, но кому как не ему значить причину. Теперь она боится хозяина, боится его рассердить. Игра постепенно превращается в обязанность, в выполнение приказа. И Джек испытал нечто похожее на удовлетворение, словно все его воспоминания были на самом деле выдумкой, а не настоящей жизнью, но сегодня он получил подтверждение.
И каждый последующий день Джек видел всё, что с ним происходило много лет назад со стороны. Белая с жёлтыми пятнами собачонка превращалась в тень самой себя, в послушное воле хозяина существо. И в Джеке нарастало возмущение. Раньше, когда хозяин учил его, возмущения не было, лишь боль и страх перед болью. Сейчас же он видит только результат – подавление воли собачонки. День за днём, день за днём.
Когда уже никого не оставалось и редкие машины ездили с большим промежутком, хозяин складывал свои вещи, бумажки, которые люди сыпали в его большую шляпу и уходил в переход над дорогой. Сквозь прозрачные стенки перехода Джек различал неясный силуэт хозяина с задранной вверх рукой, и собачонку, что полувисела на поводке, перебирая задними лапами. Джек вспомнил, как хозяин поднимал его за ошейник и точно так же водил, пока сам Джек не стал большим и тяжёлым.
Это ещё не всё. Ещё не всё.
– Будулай!
Джек резко обернулся. Булочный человек шёл в его сторону.
– Что это ты тут прячешься? Я едва тебя различил.
Он остановился рядом, присел, погладил. Джек даже не подумал убегать, хотя других людей предпочитал остерегаться, да и не рисковали они близко подходить к нему из-за его больших размеров.
– Слушай, ты мне уже как родня, – булочный человек рассмеялся.
Джек любил слушать смех, он ему приятней всего. Неважно чей. Даже хозяин иногда смеялся и был в такие моменты очень добр.
– Сегодня я занят, а вот завтра приходи обязательно, я тебя кое-куда отведу.
Голос булочного человека был приятным, Джек любил его слушать.
На следующее утро булочный человек встретил его как всегда с миской молока и хлебом. Особенно долго чесал шею и плоской верёвкой что-то крутил вокруг неё. Джек уж подумал, что тот хочет его привязать, и не был бы против, но булочный человек его снова отпустил.
– Шея у тебя как у быка, Будулай. Ничего, смастерим тебе ошейник по размерчику. Ты не против? Вижу что не против.
Джек привыкал к имени Будулай, и давно ждал повода избавиться от опостылевшего наблюдения. Что ему былой хозяин? Что новая его собачонка? И всё ж тянет к ним, будто за поводок, будто хозяин не отпустил его зимой на самом деле, не бросил, и теперь тащит, тащит, тащит обратно к себе.
Как заворожённый Джек смотрел на танец собачонки. Теперь она не так часто падает, а если и падает, то сразу же вскакивает, словно асфальт её обжигает.
В какой-то момент собачонка отошла чуть далее, чем следовало, хозяин легонько дёрнул её на себя, но она вдруг подпрыгнула вверх, упала на бок и забилась в истерике. Хозяин поднялся, только начал подходить, а собачонка тоже встала и побежала прочь от него, но поводок удерживал её надёжно.
Нет, нет. Она в панике. Хозяин так её запугал, что она просто в ужасе. И лучше бы ей успокоиться.
Когда поблизости не оказалось прохожих, хозяин резко дёрнул поводок и собачонка подлетела к нему. Ударил ладоней её по голове. Раз. Второй.
Джек сам того не сознавая выпрямился, зарычал и тут же, испугавшись своей реакции, снова нырнул в чахлую, пожелтевшую траву.
Как только собачонка пришла всебя, всё стало по прежнему. Только она падала на все четыре лапы чаще, почти сразу же как вставала. Видно здорово ей досталось.
После очередного падения она больше не пыталась. Хозяин покрутил чёрную коробочку с музыкой, подал знак, и Джек едва удержал себя, чтобы не прыгнуть самому на задние лапы – так врезалась в инстинкты ему эта команда. Но собачонка лишь отошла подальше, на всю длину поводка.
Хозяин потянул её к себе, она взвизгнула.
Всё, игры кончились, начался настоящий труд. Теперь собачонка поняла, в какую западню попала. Что это не забавы, а хозяин отнюдь не её друг и товарищ.
Когда-то и Джек думал, будто протест даст хозяину понять, что их дружбе конец, и больше не будет танцев под музыку. Никогда. Ещё щенком отказался вставать на задние лапы ради хозяина. Ещё щенком. А потом до старости выплясывал. Каждый день. До ломоты в костях, до кружения в голове, до падения без сил.
Хозяину надоело сопротивление собачонки, он начал собирать свои вещи. Забрал шляпу, чёрную коробочку с музыкой, пошёл вдаль вдоль дороги. Собачонка, вероятно, решив, что победила и они теперь возвращаются домой, бодро побежала следом.
Хозяин никогда не уходит раньше срока просто так. И он всегда добивается своего. Это-то Джек усвоил накрепко. Предчувствуя беду, он поплёлся следом.
Когда тротуар закончился и началась лесополоса, хозяин ненадолго остановился. Вытащил нож из кармана, срезал ветку и, не чистя её, пошёл дальше.
У Джека шерсть на загривке встала дыбом. Он знал, что скоро произойдёт и словно видел не собачонку, а себя со стороны. Передние лапы заныли, как если бы воспоминания могли причинять настоящую боль. Под шерстью не так заметно, однако лапы его кривые, раздробленные кости срослись неправильно. Наказание и урок. За протест и чтобы ходить на задних лапах, и даже если падать, но не на переломанные лапы, а на брюхо, на бок или на спину. Никогда на передние лапы. Ни в коем случае. Иначе боль.
И сегодня хозяин то же самое сделает с собачонкой.
В Джеке просыпался гнев. Забитый в дальние уголки сознания и забытый, он восставал с такой силой, какой никогда прежде не имел. Страх и жалость к себе не пропускали его, но сейчас, видя со стороны то, что произошло с ним когда-то, он начал испытывать правильные, подходящие случаю эмоции. Ярость.
Сам не заметил как зарычал.
– Эй-эй! Осторожней! – закричал какой-то мужчина неподалёку, и женщина шарахнулась от Джека. – Он что, бешеный?
Джек не обращал на прохожих внимания. Теперь ему уступали дорогу, а не он. Сколько же мощи внутри. Сколько! Слабы лишь передние лапы, а остальное тело кипит энергией.
Хозяин свернул в лес. Собачонка было заупрямилась, но рывок поводка буквально сдёрнул её с тропы.
Джек рванул вперёд со скоростью, с которой не бегал никогда в своей жизни. Казалось передние лапы вот-вот подвернулся и разломаются на сотни осколков, но пока держали. И боль от касания с асфальтом, а затем и с травой только добавляла сил.
Почему Джек не убил его раньше? Не загрыз на улице у всех на глазах под музыку вальса или дома. Перегрыз бы поводок напал на спящего. Почему? Почему не смог?
Свернув в лес в том же месте, Джек услышал знакомую до скрежета в зубах мелодию. Ему хозяин ломал передние лапы на пустыре, а не в лесу, но и там, и здесь это происходило под звуки из чёрной коробочки. Чтобы стало понятно за что наказание – за то, что все лапы за земле во время музыки. Чтобы потом танцевать не из-за веселья, а из-за страха.
Хозяин обстругивал ветку, и вдруг что-то почувствовал, поднял взгляд.
Джек, не жалея себя, мчался во всю прыть.
Лицо хозяина исказилось в ужасе, он уже ничего не успевал сделать. Джек прыгнул к горлу, но в последний момент левая лапа не выдержала, подломилась. Удар пришёлся в грудь, и если бы не дерево за спиной хозяина, он бы рухнул в траву, и всё было бы намного проще.
Собачонка скулила и билась на поводке, пытаясь вырваться и убежать. Трепыхалась как и её хозяин между деревом и Джеком.
Джек не упал после столкновения. Не-ет. Всё что он умел лучше других псов: не бегать, не прыгать, но держать равновесие, стоя на задних лапах.
Оказалось, хозяин всего на голову выше его, и клыки как раз у самой шеи.
Левий бок обожгла боль. Снова. Снова. Не все удары ножа доставали плоти – колтуны шерсти, которые так не любил Джек спасали от большинства порезов, но их наносили слишком быстро.
Джек взглянул в глаза хозяина, которые теперь находились совсем рядом.
– Пшёл вон, Джек! – взвизгнул хозяин. – Пшёл вон!
Он попытался оттолкнуть Джека, тот отстранился, однако в один прыжок задних лап снова оказался вплотную. И тут же сквозь длинную бороду хозяина вцепился ему в глотку. Ещё два удара ножом. Джек рванул челюстями в разные стороны, разрывая шею. Горячая кровь полилась в рот, но хватку он не размыкал, наоборот крепче сжал зубы.
Хозяин, прошуршав по коре одеждой, свалился на землю. Слабо попытался оттолкнуть морду Джека. Кровь лилась на шерсть, забивала нос и пасть.
Хозяин замер.
Джек лежал над телом пока собственные раны не напомнили о себе. Разжав клыки, он оглядел себя. Левая лапа неправильно сгибалась, а шерсть на боку стала противно влажной. Она блестела на отсветах солнца сквозь листву. Наверное, слишком много сил ушло на бег и борьбу, ведь подниматься уже так трудно.
Глянув на собачонку, дрожащую и скулящую от страха при виде Джека, он испытал зависть и злость. Её лапы целы и она ещё совсем щенок. Где же был его спаситель? Почему никто не перегрыз хозяину глотку на том пустыре? И почему он сам не сделал этого за столько лет? Ведь это так просто.
Дыхание стало хриплым, всё вокруг темнело. Джек понял, что умирает. Капля за каплей из него утекала жизнь. Жизнь, которую он так и не пожил.
Но под конец хорошо. Он таки смог устоять на всех лапах, когда заиграла эта проклятая музыка. Хотя и музыка теперь уже не такая ненавистная.
Джек уронил голову на ноги хозяина. В последний момент он увидел как кусты от дороги разошлись в стороны, какие-то люди побежали к нему. И чудилось, будто от них веет булочный запах.
Отредактировано Ириса (05.10.2020 04:51:00)
Ты же мистер педантичность и мелочедокапыватель, как так-то. 
