Работа 1
Элизабет сбросила с себя мокрое платье и, отжав рыжие, потемневшие от воды локоны, подошла к мольберту:
- Почему, Джон, почему Офелия тонет в этой грязной канаве? Она такая красивая и должна плыть по чистой воде, а вокруг пусть распускаются белые лилии: лилии тоже красивые, и они символ скорби.
Отступив на шаг от незаконченного полотна, художник повернул голову в сторону натурщицы, но глаза его были пусты, будто он не слышал обращенных к нему вопросов.
Элизабет закашлялась:
- Кажется, я заболела.
- Это не канава, Лиззи, - словно очнулся Джон, - это ее история. Посмотри на сломанную иву –любовь Офелии отвергли, посмотри на берега, заросшие крапивой – боль, страшная боль в ее сердце. А это ожерелье из фиалок…
- Я поняла, Джон, она всегда была ему верна.
… Элизабет грелась, завернувшись в одеяло и то и дело задумчиво отхлебывая из горячей чашки. Ей не суждено было насладиться поздним триумфом самой известной картины Джона Милле: до ее собственной смерти оставалось менее десяти лет.
Работа 2
Луг растет с тех пор, как бывают дожди.
Зеленые, красные, фиолетовые они множатся, тянутся и вянут. У них еще нет имен и названий - они одно целое. Без зрения тянутся к солнцу. Без обоняния чуют тление пищи. Без слов - говорят. Корни и пыльца разносят вести: о смерти, но и о жизни, размножении. Люди еще не рвут их грубыми руками. Не изменяют их по своей прихоти, не скрещивают. Их цвета еще не стали языком в чужих устах.
Работа 3
Девочка Люся шла из школы и разглядывала по дороге небольшие подтаявшие кучи снега. Недавно сгребённые экскаватором, они выглядели неприглядно: серо-коричневые, мятые и грязные, словно больные. Да и сама Люся была немного простужена и чувствовала, что ее цвет был таким же, как у этих куч. Придя домой, она смотрела в зеркало и снова замечала, что ее цвет поменялся. Надо было делать уроки: тетрадь была серая в синюю клеточку, а ручка — темно-синяя. Люся ощутила, как тоже начинает синеть от тоски делать домашку. Под конец домашней работы, когда она уже почти закончила читать литературу, она превратилась в лягушку, насколько позеленела от скуки. Потом вечером по телевизору показывали смешную передачу, и Люся немного развеселилась, стала как будто радужной, когда смеялась над шутками ведущего. Ей на живот присела кошка Муська, и Люся порозовела от счастья, когда Муська начала урчать. Но больше всего Люся изменилась в цвете, когда, наконец, начались летние каникулы: она с подругами сходила на речку, загорела и стала совершенно глянцево-коричневой от радости.
Работа 4
На Катин день рождения Антон подарил ей кактус. Изумленная Катя вежливо сказала «спасибо», пообещала, что будет о нем заботиться, а там, глядишь, и имя даст. Например, Портос - уж больно брутально выглядел мясистый кактус со своими колючками-шпагами.
- Ты что, - зашипели посвященные в страшную тайну общие друзья, - не знаешь, как Антон любит кактусы? Он тебе кусок своего сердца подарил, а ты – «Портос».
- Прям-таки и сердце, - растерялась Катя, – это ж моток колючей проволоки.
- Какое сердце, такой и кактус: просто он старый солдат и не знает слов любви.
Катя сделала все, что обещала: поставила кактус на подоконник и каждое утро говорила ему «Привет, Портос!» и «Все еще не знаешь слов любви?». А спустя месяц увидела, что поверх колючек загорелся огонёк бутона – такой нежный, такой нелепый на этом брутальном шипастом теле. Не удержавшись, позвонила тому, кто единственный смог бы разделить ее восторг от чудо-цветка, и вечером вновь встречала у дверей Антона – при параде и еще с одним кактусом.
Отредактировано Семён Коробов (21.04.2025 00:32:24)
