Настя металась по рынку как сумасшедшая. Конечно, насколько это позволяла плотная, казалось, компактная и безликая толпа людей, которым всем вот прямо обязательно сегодня понадобилось приехать на рынок!
Настя в отчаяньи привстала на цыпочки, пытаясь разглядеть зелёную потрепанную шапочку из за серо-коричневых спин, но это было все равно, что искать жеребёнка в огромном табуне, Артёмка-то до метра едва дорос, куда его разглядишь...
Машинально она поправила капюшон на Ленкиной голове. Вот кому пофиг веником, так это малой... Спит себе в своей сумке-кенгуру и в ус не дует. А Артёмка плачет небось, где-то в толпе, маленький, один-одинёшенек, напуганный и безголосый...
Настя и сама принялась всхлипывать, готовая поддаться нормальной материнской истерике. Её рука еще хранила тепло маленькой ладошки сына, с того момента, когда толпа безжалостно разъединила их на перекрестке между палатками... Настя попыталась пробиться назад, туда, где в последний раз видела Артема, но как же, пробьешься через людей, которым надо совсем в другую сторону! Тогда она решила обойти пятачок палаток и вернуться на то место с другой стороны, но, в слезах, наткнулась на помеху.
Чья-то сильная рука придержала её от увлекающего в совсем ненужное Насте направление потока людей. Настя подняла голову, вытирая слезы ладонью, и увидела настоящий ужас — высокий и широкий мужик, с бритой головой и лицом бандита, хмуро смотрел на нее. А Настя пялилась на него, не зная, как обойти и что сказать, и только крепче прижала Ленку к себе. Наконец, браток спросил раздраженно:
— Ты чего?
— У меня ребенок потерялся... — проблеяла Настя. Мужик бросил взгляд на спящую Ленку, и Настя спешно добавила:
— Мальчик. Шести лет...
Браток покачал головой и, не отпуская Настиной руки, повел ее за собой. Идти за ним оказалось легко и приятно — он рассекал толпу людей, словно ледокол, давая возможность катеру-Насте спокойно плыть в его хвосте.
Он привел ее в бюро, где сидела дородная пожилая тетка, сам продиктовал и расплатился за объявление, уточнив у Насти детали, и над стадионом поплыл гнусавый голос, призывающий к посетителям привести потерявшегося мальчика Артема шести лет, одетого в синюю курточку с роботом на спине и зелёную трикотажную шапочку с надписью Адидас. Настя опустилась на предложенный ей стул, сама не своя от переживаний, и приведший ее парень неловко затоптался рядом. Она не поняла, почему он не ушел, но покорно приняла из его руки пакет бумажных салфеток, вытерла наспех глаза и красный от холода и слез нос. Парень сказал, желая утешить Настю:
— Найдется он... Сколько теряются здесь — всех приводят, правда, Семеновна?
— А как же! — кивнула тетка, перебирая бумажки на столе. — По двадцать детишков за месяц объявляем... Только конечно больше папаши теряют... И всех приводют, а что, цыган-то тут нету, а кому еще мелкие-то нужны...
Настя слушала вполуха. Нужен то Артемка только ей, это неоспоримо, а вот что он должен испытывать в этот момент, она даже представить не могла. И так он у нее забитый, всего боящийся, а в толпе незнакомых людей, наверное, вообще голову потерял...
Дверь раскрылась, и женщина средних лет заглянула в помещение:
— Добрый день! Это сюда мальчика, который потерялся?
Она буквально втащила упирающегося Артема в бюро, и Настя от радости не смогла даже встать, ноги начисто перестали слушаться. Артемка увидел ее и бросился к ней, судорожно обнял и сунул голову под мышку.
— Ну все, все, котенок! — от напряжения Настя чуть не расплакалась. — Я тут, теперь больше тебя не отпущу...
Она встала, крепко держа Артёма за руку, и с чувством сказала женщине:
— Спасибо вам большое!
— Да не за что, чего там, — усмехнулась та. — Стоит плачет, а сказать ничего не может, видно, перепугался до смерти... Ты уж больше не теряйся, малыш!
Настя погладила Артемку по голове и обратилась к парню, что привел ее:
— И вам тоже спасибо!
Он кивнул и бросил:
— Ладно, давай, подвезу до дома.
— Спасибо, мы на трамвае, — вежливо отказалась Настя, но парень осуждающим тоном возразил:
— С мелкими на трамвае, в самый грипп... Подвезу, сказал!
И, не слушая ее возражений, взял за запястье и потянул к выходу.
Настя нехотя подчинилась, у нее просто не было сил воспротивиться, рынок вконец вымотал ее...
В молчании они вышли с Динамо, добрались до светло-серой блестящей "Ауди". Парень распахнул заднюю дверцу:
— Давай, пацан, не жмись, залазь!
Настя помогла Артёму забраться на заднее сиденье, пристегнула его и села рядом, осторожно придержав все еще спящую Ленку.
Новый знакомый завел мотор и спросил, не оборачиваясь:
— Куда ехать то?
— Улица Захарова, знаете?
— Это возле площади Победы? — уточнил парень, включая навигатор, и Настя кивнула. Он с усмешкой глянул на нее в зеркальце и небрежно спросил, трогая машину:
— Звать-то как?
— Меня? — глупо переспросила она и отчего то покраснела.
— Тебя, кого ж еще...
— Настя, — ответила она, пряча глаза от его быстрого взгляда в зеркальце. Он бросил, сворачивая на улицу:
— Вова.
— Вован? — не удержалась от иронии Настя, неизвестно почему, может, из за его бандитского вида. Он удивился:
— Почему? А... Нет, я не из этих "пальцы веером..." Просто Вова.
— Очень приятно, — вздохнула Настя, злясь на себя. Ну Вова и Вова, бог с ним, толку вообще знакомиться, Версаль тут разводить... Сейчас подвезет ее с малыми до дому и исчезнет из ее жизни так же быстро, как и появился... И без него проблем полно, вон Темке шапочку так и не купила, а старая уже по ниточкам расползается, зашивать не на что... Походит ещё неделю в старой, а в следующее воскресенье опять на Динамо тащиться... Если деньги останутся...
На Захарова она показала ему на блочный дом рядом с остановкой:
— Вон там, в переулок сверните и приехали...
Вова кивнул, заруливая в маленькую улочку перед Настиным домом, тормознул у подъезда и заглушил мотор:
— Ну вот.
— Спасибо большое, — она отстегнула Артема и открыла дверцу. И вдруг услышала:
— На кофе пригласишь? Или там... Ну, муж или кто-нибудь...
Не веря своим ушам, Настя взглянула на Вову, но он занимался пристальным изучением несуществующих царапин на руле. Настя ляпнула, не особенно раздумывая:
— Приглашу.
И удивилась сама себе — вроде не собиралась знакомиться? Помогая Артему выбраться из машины, решила для себя — это из благодарности, и успокоилась.

А Настя осталась сидеть над своей чашкой с одной-единственной мыслью в голове — что приготовить на ужин? Холодильник был пустой, отвратительно большой, ярко освещенный и пустой. Три сосиски, пол-огурца и два последних яйца, это не ужин. За такой ужин никто не то что кран не починит, даже винтик не отвинтит! Что ж такого с ужином придумать?
Этот вопрос мучал ее до четырёх, когда Ленка и Артём, словно сговорившись, уснули перед мультиками. Настя повертела в руках кошелёк с десятью тысячами и отложила его — это Темке на шапку, это не тронь... Деньги у нее были, отложены на похороны, в "стенке", в книге о вкусной и здоровой пище издания 1956 года. За год ей удалось скопить сто тысяч, и она стойко не трогала ни одной цветной бумажки... Если бы не Вова с краном... За такие деньги ее только в тряпочку завернут и в Свислочь выбросят... Возьмет немного, чего уж там... Обойдутся без тряпочки, бросят как есть...
Словно украдкой от самой себя, она вытащила из книги десять тысяч, сунула в карман и пошла одеваться. Час у нее есть, пока эти сони сопят в унисон, сходить в "нижний" магазин, там мясо дешевле...
В магазине Настя долго стояла у прилавка с полуфабрикатами, сжимая в кармане несчастную неконвертируемую денежную единицу. Потом решилась-таки — попросила четыре отбивные (дома обваляет их в двух оставшихся яичках и крошках хлеба из хлебницы), взвесила в другом отделе полкило помидоров, сходила за баночкой майонеза. Вот так, ужин готов! У нее еще осталось несколько картофелин, сделает мясо, салат с майонезом и варёную картошку, гулять так гулять! Спохватилась, пересчитала деньги — хватит ли на бутылку... Взяла "Пшеничную" за две тысячи и вздохнула — эх, где ее счастливая молодость с Мартиниями и Бэйлизами, которые покупал иногда Витя, чтобы мирно посидеть вечерком вдвоём...
Отбивные весело шкворчали на сковородке, начищенная картошка ждала в кастрюле с водой, а Настя заканчивала резать лук на салат, когда Артем появился на кухне с красной спортивной машинкой:
— Машина!
Настя сразу и не отреагировала, а потом резко обернулась:
— Что?!
— Машина, — повторил Тема, показывая ей игрушку.
Настя опустилась перед ним на колени, схватила за плечи, и, чувствуя, как щиплет в глазах, попросила:
— Темочка, котёночек, повтори еще раз, что ты сказал!
— Дядя принес машину. И другую, синюю, — вежливо сказал мальчик.
Настя прижала его к груди и разрыдалась:
— Солнышко ты мое... Наконец-то!!!
— Почему ты плачешь, мама?
— От радости, Темушка, от радости...
— От радости надо смеяться! — возразил мальчик и, освободившись, убежал в комнату.
Настя улыбнулась, вытерла слезы, встала и, подумав, откупорила бутылку водки. За такое не грех и выпить!
Она сделала глоток, задохнулась и сунула в рот кусок помидора. Витя, Витя, если бы ты слышал Темку, если бы ты видел своего сына...
С Витей она познакомилась совершенно случайно. Настя покупала продукты для девчонок из своей комнаты в общаге, и у корзинки оборвалась ручка. Покупки высыпались на пол. Их помог собрать симпатичный молодой человек с яркими голубыми глазами. Слово за слово — и они обменялись номерами телефонов. Витя был старше Насти на четыре года, работал торговым агентом в какой-то новоиспеченной фирме по сбыту алкогольных напитков, имел собственную двухкомнатную квартиру в старом районе и машину отечественной марки. Для Насти это в общем-то не имело никакого значения. В девятнадцать лет главным были голубые глаза, веселая улыбка, небрежно-танцующая походка... Они влюбились друг в друга так стремительно, что уже через полгода Настя переехала из общаги в его квартиру в качестве жены.
Она была хорошей женой. Между институтом и домашними делами она заботилась обо всем и даже успевала вязать Вите модные свитера из ярких заграничных журналов. А потом в их жизни появился Артем.
Одним дождливым вечером его привела за руку женщина-милиционер и сказала, что мать ребёнка умерла от алкогольного отравления. В документах Витя значился отцом, хотя даже и не подозревал об этом отцовстве. Но оба, и он, и Настя, даже не сомневались, что Артем Витин сын. С такими яркими голубыми глазами...
При виде мальчика — грязного, вшивого, совершенно забитого и дикого — Настя едва не расплакалась от жалости, но быстро взяла себя в руки. В ванне, отмывая это костлявое существо, она привязалась к нему мгновенно и с такой силой, что в этом было что-то животное. С той минуты Артёмка стал ЕЁ сыном. Его пришлось учить говорить и смеяться, есть вилкой, а не руками, мыться с мылом и не вздрагивать при каждом громком звуке. Даже Витя срывался иногда, так задача представлялась трудной, даже невыполнимой. Настя же проявила чудеса терпения. И, когда Темка перестал мочить свою постель и просыпаться с криком по ночам, она сочла это своей личной, персональной победой, более важной, чем сданная с успехом зимняя сессия. Когда Артем впервые назвал ее мамой, ее сердце наполнилось безграничным счастьем. Когда она узнала, что беременна, ее первой мыслью была мысль о Темке, как он примет младшего братика или сестричку. А когда ей сообщили о Витиной смерти, Настя не упала в обморок только потому, что Артем был рядом...
Он снова замолчал после похорон. Через несколько месяцев Насте удалось вырвать из глубин его души односложные ответы, но на этом все и закончилось.
"Мальчику нужен отец, — с горечью подумала Настя, залпом допивая остатки водки. — Или хотя бы мужчина в доме..."
— Да где ж его найдёшь? — вслух продолжила она и с удивлением осознала, что уже слегка опьянела. От одной рюмки, срамота!
— Это потому что голодная! — наставительно сказала она сама себе и с вожделением посмотрела на отбивные. Нет, это для Вовы, кто знает, сколько такой амбал ест... Может, и не хватит еще...
Настя ухватила в рот несколько помидорок, сунула отбивные в духовку, салат в холодильник — от греха подальше, чтобы не соблазняться, и отправилась в ванную.

И наступило утро... Которое началось, как всегда, с Ленкиного вопля. Какой бы мирной соней не была Настина дочка, свой завтрак она требовала настойчиво и громко. Настя подняла голову с подушки и хотела встать, но сл стоном упала обратно. Голова болела, аж раскалывалась на составные части, желудок с мученическим упорством заявлял о том, что с ним вчера плохо обошлись, и ко всему прочему конечности, как нижние, так и верхние, решили дружно и подло объявить забастовку. Настя застонала и была поддержана Ленкой, которая начала нервничать. Надо было как то вставать... Как — видно будет...
Настя, морщась и перебирая руками по краю кровати, кое-как подняла верхнюю часть туловища и спустила ноги на пол.
— Сейчас, лапочка моя... — прошептала она дочке. — Мама вчера сдурила немножко... Сейчас тебя накормлю...
Она по стеночке добралась до кухни, обвела взглядом вроде бы знакомое помещение. Сегодня ей было незнакомо все на свете... Впрочем, вчера на кухне был бардак... Во всяком случае, посуду она не мыла... Значит, Вова? Вот неугомонный! Инструменты сложил ровненько у раковины, посуду ладно, так он еще и противень отдраил из-под отбивных... Дверь за собой тихонечко закрыл... Господи, где таких мужиков делают? Штучное производство...
Настя на полном автомате приготовила Ленке бутылочку, отнесла ей в кроватку, подождала, пока глазёнки не начнут сонно закрываться, и вернулась на кухню. Шесть утра... Выпить крепкий, привезенный вчера Вовой кофе, выкурить сигарету и сходить поработать...
Сигарету?! Настя обернулась от плиты. Пачка "Ротманса" лежала посреди стола, на видном месте. Видно, Вова вчера забыл... Ничего, придет сегодня, заберет... Ах да, точно, она же с пьяной головы просила его починить кран в ванной и себя заодно! Ну вот, небось подумал бог знает что...
Настя покраснела от одной мысли о своих вчерашних безобразиях. Она ж не такая, блин... Совсем разошлась от четырёх рюмок... Надо будет извиниться сегодня. Если, конечно, Вова придет...
Кофе слегка разбудил ее. Настя достала сигарету из пачки, закурила дрожащими руками. Взгляд ее упал на холодильник. Не веря своим глазам, она встала, подошла поближе, прочитала записку, придавленную магнетом: "Доброе утро, если голова болит — в холодильнике пиво. До вечера. Сантехник" и смеющийся смайлик. Настя против воли улыбнулась. Даже писульку оставил, заботливый какой... Интересно только одно — что он тут забыл? Неужели, не женат? Или с женой поссорился?
Да, скорее всего, грустно вздохнула Настя. Такой мужик и совершенно свободен — так не бывает...
Она допила кофе, затушила окурок в пепельнице и пошла проверить детей. Оба сопели, беззаботно разметавшись под одеялами. Настя быстро оделась, зашвырнув сиреневую разлетайку в шкаф, и вышла из квартиры, неслышно закрыв дверь.
На улице было прохладно, но для зимы совсем тепло. Ночью снег превратился в дождь, и сугробы почти растаяли. Настя поскребла метлой, разгоняя остатки грязного снега, набрала песка в баке и все таки посыпала, на всякий случай. В такие дни делать ей было практически нечего, и она быстро вернулась домой. Дети еще спали, и Артемку пришлось будить, чтобы не опоздал в садик. Они рысцой пробежались до садика в соседнем дворе, и Настя поспешила домой. Ленка скоро проснется, и свитер надо заканчивать, осталось три дня до срока, а у нее еще рукава даже не начаты...
На кухне она снова бросила взгляд на холодильник. Записка отчего-то согрела ее изнутри, и Настя улыбнулась сама себе. Пиво, конечно, очень плохая идея, но делать нечего, свитер надо вязать, деньги очень нужны. А с похмелья дрожащими руками и с туманной головой много она не навяжет!
Настя открыла холодильник. Нахмурилась — вот ведь накупил ей жратвы... Бутылка шампанского стояла в дверце, рядом с пивом, и Вова устроил туда же ополовиненную бутылку "Пшеничной", сунув под крышку еще одну записку "Не пей без меня! Не прощу!"
Настя покачала головой. Ну конечно, она не будет пить... Неужели Вова подумал, что она алкоголичка? Так уж вышло, что она расслабилась, наверное, ей было необходимо, чтобы снять напряжение... Настя взяла бутылку пива, откупорила и глотнула горький напиток. Пиво она не любила, но надо было лечиться...
После пяти шести глотков желудок слегка присмирел, холод пива подействовал на него... Голова вроде тоже уменьшилась в размерах. Теперь можно было и размышлять. Настя снова открыла дверцу холодильника, изучая содержимое. Вова по простоте душевной купил те продукты, которые, видимо, любил сам. Колбаска и креветки, масло, сыр, сливки к кофе (это уж явно для неё, подумала Настя, облизнувшись), кусок мяса в целлофане, пакет с помидорами, другой с огурцами, третий с зелёным луком... Офигел совсем, цена у него еще та зимой!!! Но данная мысль посетила Настю в паре с какой-то странной нежностью, и Настя нахмурилась. Не хватало еще влюбиться в женатого мужика! Надо ей это?
Не надо! — решила она, закрывая холодильник. Ужины ужинами, краны кранами, а вот лябоф ей сейчас совершенно ни к чему... Лучше призадуматься, что приготовить на ужин, а то соблазнила его отбивнушками, теперь надо соответствовать...
Готовить Настя умела и любила. И этому научил ее муж. Выйдя из интерната, она могла максимум яйца поджарить, ну, макароны аль денте сварить... Не учили их готовить в интернате... Нет, был у них, конечно, такой предмет, как труд, но они там больше шили, какие-то уродливые ночнушки или абсолютно вышедшие из моды прямые короткие юбки... Иногда варили картошку, морковку и свеклу, училка покупала две упаковки селедки, и они увлеченно резали все это и укладывали на блюде, а потом лопали самую вкусную в мире селедку под шубой...
Когда она жила в общаге, научилась многому у девчонок, в том числе и разные деревенские блюда, да так, что в ее исполнении они единодушно считались виртуозными... А Витя научил ее наплевать на рецепт и слушать свой инстинкт. Именно инстинкт и начал рисовать в ее воображении вечернее блюдо для оплаты крана.
В классическом исполнении оно называлось тушеным мясом в горшочках. Но Насте было начхать на горшочки, которых в доме сроду не водилось, а так как Вова не принес грибы, но кое-какие овощи и очень много картошки, блюдо будет обильным, сытным и навитаминенным.
Насладившись аппетитным запахом в своём воображении, Настя допила пиво и решила повязать немного, пока Ленка не проснулась. Устроившись в кресле в зале, она включила телевизор на минимальном звуке и взяла в руки спицы.
Вязать она научилась сама. Просто как-то в общаге соседка забросила незаконченный шарф, Настя попросила попробовать, быстро освоила простые петли, и ее засосало. Сначала она закончила шарф, потом связала шапочку в тон, потом варежки, попутно освоив четыре спицы, а потом ее потянуло на узоры и цветные картинки...
Настя сосредоточенно стучала спицами, вывязывая сложный узор на узком рукаве. Лицевая, две изнаночных, две лицевых, изнаночная... Иногда ей казалось, что вся ее жизнь это вязание. Изнаночные петли — когда все плохо, лицевые, такие гладкие и ровные, — когда все идет путем...

Полусонный Артем вошел в квартиру и направился сразу же в комнату за пижамой. Настя осторожно уложила Ленку в кроватку и тихо сказала:
— Иди поздоровайся с дядей Вовой, а потом кушать, чистить зубы и спать!
Мальчик радостно встрепенулся и побежал на кухню. Настя последовала за ним и застала их за мужским рукопожатием. Вова выложил из пакета какие то свертки и протянул Артемке яркую коробку. Тот покраснел от неожиданности и тихонько спросил:
— Что это?
— Это Лего, там надо пожарную машину собирать!
Тема осторожно взял коробку и прижал к груди:
— Я не умею...
— Ничего, вместе соберем! — Вова потрепал его по светлым волосам. — Это легко!
Мальчик поднял на него восторженные глаза, и Настя почувствовала, как у нее сжалось горло. Видеть своего ребенка таким счастливым... Она прислонилась к подоконнику и дрожащими пальцами закурила. Вова повернулся к ней:
— Ну что, ужином накормишь?
Она кивнула, пряча увлажнившиеся глаза. Темка удалился, бережно держа драгоценную коробку, и, судя по звукам из зала, начал инвентаризацию содержимого. Настя распаковала кастрюлю, еще хранящую нужную температуру, и приподняла крышку. Запах тушеного мяса наполнил кухню. Вова облизнулся от холодильника:
— Ты мясо сделала? У блин, офигеть можно, как пахнет!
Настя наполнила ему тарелку до краёв, добавила хлеба и, поколебавшись, выставила две рюмки. Вова открыл холодильник, качая головой:
— Че не ешь ничего? Испортится же!
— Не успеет, — успокоила его Настя. — А чего носишь столько?
— А что, не надо? — он взглянул на нее снизу вверх. — Ты опять есть не собираешься? Кстати, как голова утром — не болела?
Настя покраснела, вспомнив вчерашний вечер, и отвернулась к мойке, доставая тарелку:
— Немножко... Извини за вчерашний цирк...
— Да ладно, — пробормотал он. — Жалко, что опять ту штучку не надела... Красивая...
Настя совсем смутилась, не зная, что ответить, и молча села за стол со своей тарелкой. Вова поставил бутылку между рюмок и тоже сел:
— За что пить-то будем, хозяйка?
— За кран, — она свинтила пробку и налила водку в рюмки. — Качественно работаешь!
— Ну спасибо, — улыбнулся он. — Давай лучше за погоду, чтобы снега не было...
— Давай, — легко согласилась Настя. Без разницы, за что, лишь бы этот вечер никогда не закончился...
Несколько минут они молча жевали. Мясо удалось на славу, и Вова подтвердил это, с аппетитом подбирая кусочки хлебом. Настя с удовольствием и некоторым любопытством смотрела на него. Она где-то читала, что мужчина занимается любовью так же как и ест. Быстро и жадно, или неторопливо и с чувством... Вова ел скоро, но с толком и с расстановкой, смакуя каждую вилку, обстоятельно и по-деревенски шумно. Настя представила в деталях, как он гладит ее тело, так же обстоятельно, не пропуская ни одного сантиметра, со вкусом, полной ладонью... Вова неожиданно глянул на нее:
— Что?
— Ничего, — она смущённо опустила глаза, наливая по второй рюмке, чтобы скрыть замешательство, и Вова усмехнулся:
— Так готовишь — и не замужем! Как же тебя еще не заарканили?
— Было дело, — коротко ответила она. — Спасибо, ешь еще, если нравится.
— Ага, потом. Сначала кран! — Вова поднял рюмку. — За знакомство, по новой, а то вчера так толком и не познакомились.
Настя кивнула. Да уж, вчера не очень красиво получилось. Сегодня она больше пить не будет... На всякий случай...
Закончив с ужином, Вова взял инструменты и пошел в ванную. Настя наскоро вымыла посуду, приготовила турку для кофе и заглянула в зал. Артём спал, съежившись на диване, обняв свой подарок. Настя покачала головой и осторожно подняла его на руки, понесла в комнату. Стащила свитер и джинсы, стараясь не разбудить. Уложив его в кровать, она подоткнула одеяло и на секунду приникла губами к бледному чистому лобику. Темка открыл сонные глазенки:
— Лего...
Настя сунула ему в руки коробку, и мальчик, обхватив ее, как сокровище, тут же уснул.
Настя поправила сбившееся одеяло на Ленке и тихо вышла, притворив дверь. Мелькнула мысль о сиреневой разлетаечке, но Настя покачала головой, нет уж, не стоит сегодня...
Она заглянула в ванную. Вова открутил старый кран и распаковывал новый, блестящий, который принес в свёртке. Настя испугалась:
— Ой, а сколько это стоит? Придется тебе подождать, зарплата только пятого!
— Насть, отстань, да? — ласково попросил Вова. — Не заморачивайся с ценами, я с тебя копейки не возьму.
— За работу не возьмешь, окей, — согласилась она. — За это я тебя ужином кормлю, ладно, с твоими же продуктами... Но если ты кран купил новый, я за него деньги отдам!
Глядя на упрямое выражение ее лица, Вова вздохнул:
— Лежал у меня этот кран, пылился... Я другой купил в ванну, а этот остался. Все, тема закрыта.
Настя не поверила ни одному слову, но решила пока не сопротивляться. Вот зарплату получит, деньги ему просто в карман сунет, и все дела.
Вова ловко прикрутил новый кран на место, приладил душ, испробовал. Все работало, как швейцарские часы. Настя благодарно улыбнулась:
— Спасибо, ты просто чудо!
— Да ладно, чего там, — он аккуратно сложил инструменты в сумку, защелкнул допотопный замок и повернулся к Насте:
— Куда это поставить?
— Давай, отнесу, — она протянула руку и взялась за ручку. Их пальцы неожиданно перепутались, и Настя отдёрнула руку, краснея. Вова выпустил сумку, и она с глухим громким стуком упала на кафель. Настя разозлилась на себя — блин, ведёт себя как школьница... Вова взял ее руку в свою ладонь:
— Настя, что с тобой? Тебе нехорошо?
— Все в порядке, — тихо ответила она. — Извини, не удержала...
Он молча притянул ее к себе, наклонился и поцеловал в губы.
Настя приняла поцелуй, ошеломленная и еще смущенная, и даже еще немножко злая. Мягкие настойчивые губы осторожно ласкали, покусывая, ее губы, не пытаясь проникнуть внутрь, не пытаясь ускорить ни замедлить движение. Казалось, он пробовал ее на вкус, такая ли она на самом деле, или не соответствует упаковке... Настя инстинктивно обняла его за талию, чувствуя теплые ладони на своей спине, чувствуя, что они не решаются ни спуститься ниже, ни сжать крепче...
Долго ли они так стояли посреди ванной, Настя не знала, она потеряла счет времени. И в один момент, осознавая, что это становится неудобным, просто слегка отстранилась от Вовы. Он отпустил ее и тихо сказал:
— Это было... Вау...
— Ты не понял...
— Чего я не понял? — он подобрал сумку и вопросительно взглянул ей в глаза. Настя покачала головой:
— Вчера это было вчера... А сегодня другой день...
— И все по-другому?
— Наверное...
— Ты просила починить тебя...
— А ты сказал, что не спишь с пьяными девушками...
— Сегодня ты трезвая!
Настя рассмеялась:
— Пошли пить кофе!
Вова кивнул, следуя за ней на кухню:
— Я могу все починить... Но не тебя, пока ты этого не захочешь сама.
Настя поставила турку на огонь, взяла у него из рук сумку с инструментами и отнесла в кладовку, вернулась на кухню.

Ночью ей снились ужасно сексуальные сны, но Настя ни за что на свете не смогла бы сказать, кто был героем этих снов... Ей хотелось, чтобы это был Вова, и она убедила себя, что это он ей и снился.
Утром она встала свежая и отдохнувшая, еще бы, хорошая еда, хороший кофе, сигареты, оставленные Вовой словно невзначай, а главное — проснувшаяся в ней вера в будущее, сделали свое дело. Настя собиралась на работу быстро и почти с удовольствием. На улице нападало пять сантиметров рыхлого влажного снега, и Настя споро и молча раскидала это белое царство до асфальта, собрала несколько брошенных там и сям пустых пакетов сигарет, подмела срач перед мусоркой и остановилась передохнуть, опершись на черенок метлы.
И услышала жалобное МЯУ.
Маленькое существо, пошатываясь, вышло из за мусорки, пошевелило носиком и снова издало тихий пищащий звук. Настя покачала головой. Котенок был крохотный, худой и облезлый, черный, как ворона, и к тому же дрожал от холода. Он сделал пару шагов по направлению к Насте и нерешительно остановился, словно раздумывая, можно ли доверять этому великану. Настя присела на корточки и поманила котенка:
— Кис кис кис... Иди сюда, маленький!
Котенок потянул носом, пытаясь обнюхать ее на расстоянии, и вдруг резво подбежал к ней, ткнулся мордочкой в ее ладони, ища еду. Настя, не раздумывая, подняла малыша и сунула за пазуху, в тепло. Котенок завозился, устраиваясь поудобнее, и затих. Настя улыбнулась этому восхитительному ощущению крохотной жизни на своей груди и пошла прятать метлу и лопату в подсобку.
Дома было тихо. Настя вытащила котенка из за пазухи и поставила на пол. Он ошалело огляделся, нюхая воздух, и быстро засеменил по коридору в комнату. Настя последовала за ним и успела увидеть кончик хвоста, исчезнувший под диваном. Она покачала головой и пошла на кухню. Достала из холодильника сосиску, меленько покромсала на блюдечко и отправилась приручать дикаря.
Котенок обнаружился у самой стенки, маленький темный комочек с подобранными под себя лапками, только большие глаза светились в полумраке яркими желто-зелеными пуговицами. Настя поставила блюдечко на пол, легла рядом на потертый ковер и принялась тихонько, полушепотом звать малыша:
— Кис кис кис... Ну иди же сюда, маленький, смотри — я тебе покушать принесла... Кис кис... Иди сюда, я тебя не обижу...
После трех минут колебаний и жалобного мяуканья, котенок наконец, поддался на уговоры (а скорее всего на запах свежей сосиски) и по-пластунски пополз к блюдечку. Настя наблюдала как он резво хамает кусочки сосиски, а потом осторожно взяла его рукой под живот. Котенок, деловито ухватив последние кубики а блюдечка, позволил вытащить себя из убежища, посопротивлявшись чисто для порядка, и Настя прижала его к груди, ласково поглаживая по шерстке.
— Я, конечно, не специалист по кошкам, — сообщила она котенку, — но, думаю, что надо тебя постирать... Пахнешь ты помойкой, дружочек, да и вид у тебя, мягко говоря, бомжевой...
Котик расслабился в ее руках, и Настя отнесла его в ванную, пустила воду в раковину, заткнув слив пробкой, и погрузила маленького бомжика в теплую импровизированную ванну. Наевшийся ребенок решил притвориться мертвым, наверное, просто на всякий случай, и позволил аккуратно помыть себя со всех сторон. В большом махровом полотенце он выглядел еще мельче и жальче, и Настя почувствовала жаркий прилив нежности, вполне обоснованный в сложившейся ситуации.
Вместе с котенком она сварила кофе и села за стол. Черный комочек обсушился, и пушистая хотя и местами облезлая шерсть торчала во все стороны. Он начинал потихоньку привыкать к теплу ее рук, конечно, к хорошему привыкаешь быстро... Настя же закурила, вяло размышляя, что необходимо иметь в доме с маленьким котенком. Миску для еды и другую для воды — это она, положим найдет. Лоток надо обязательно, это она знала точно, а вот что кладут в лоток... Резаные газеты? Песок? Кажется, продают какой-то специальный наполнитель... Но на него у Насти денег пока не было... Значит, газеты. Малыш-то уличный, его еще приучить надо... Темке она поручит изготовление кошачьей игрушки — фантик на ниточке... А там видно будет...
И как назвать этого нежданного гостя?
Она выпила кофе и спустила котенка на пол, так ничего и не решив. Малыш выгнул спинку и как то бочком поскакал под стол — услышал Темины шаги. Мальчик вошел на кухню, зевая, и потянулся к Насте за поцелуем. Она чмокнула сына в щечку и тихо сказала:
— А у нас гость!
— Какой? — глаза Артема загорелись, и Настя показала ему на стол:
— Прячется. Не пугай его!
Тема заглянул под стол и вскрикнул от неожиданности:
— Ой котенок!!! Мама, где ты его взяла?
— На улице нашла. У мусорки.
— А можно я его поглажу? — умоляюще протянул Артем, и Настя кивнула:
— Только аккуратно, чтоб не поцарапал тебя... Он ведь совсем дикий!
Артемка полез под стол, а Настя принялась греть молоко для его какао. О чем человечек и котенок говорили под столом, она не знала, но Темка вылез на свет божий с черным пушистиком в руках:
— Мама, давай назовем его Бэтмэн! Он весь черный и у него такая же маска как у Бэтмэна!
Настя улыбнулась. И правда, котя был похож на знаменитого супер героя, шерсть вокруг глаз формировала маску, хотя и черного цвета, но отличную от остальной.
— Пусть будет Бэтмэн, — согласилась она. — А теперь иди завтракать.
— А мы купим ему домик? — спросил мальчик, садясь с котенком за стол.
— Мы сделаем ему подушку и он будет там спать.
— А можно он будет спать со мной? — умоляюще протянул Артем, и Настя улыбнулась снова:
— Не знаю захочет ли он...
— Захочет! — пылко ответил Артем. — Я ему свою подушку отдам!
— А на чем сам спать будешь ?
— На матрасе, — мальчик поднял бровив таком невероятном прошении, что Настя не смогла отказать ему:
— Ладно, до вечера найдем.

Со вздохом закрыв шкаф и так и не приняв решение по поводу предстоящей ей вечеринки, Настя пошла на кухню, но дойдя до коридора, услышала непонятную возню на лестнице и последовавший за нею короткий звонок .
— Господи ! Кого это ещё несёт ?
Звонок в такое время не предвещал ничего хорошего. Либо из инстанций, либо что-то на работе случилось, либо воры... Но воры вряд ли будут звонить в дверь! Или будут? А вдруг они так проверяют дома ли хозяева? Это точно не тетя Вера — сей час соседка всегда употребляла для положенной ей по возрасту сьесты...
Накрутив сама себя, Настя на всё же решилась глянуть в глазок . На лестничной площадке переминался с ноги на ногу Вова... Открыв замок хлипкой входной двери, Настя укорила гостя:
— Ты чего? Я уже Бог весть что подумала!
— Да был тут недалеко, вот_решил заскочить! — оправдываясь, буркнул Вова, загромождая собой и новыми пакетами небольшое пространство прихожей.
Оглядел ее, подняв брови, и улыбнулся мимолетно:
— Класс халатик! Мамино донашиваешь ?
Настя глянула на себя и покраснела: она совершенно забыла, что сейчас на ней не соблазнительный пеньюар и не выходные джинсы, а видавший виды и застираный до дыр домашний халатик. Она попятилась:
— Подожди минутку...
И шмыгнула мышью в зал, снова распахнула шкаф...
Переодевшись, она вернулась в коридор и застала Вову за сосредоточенным распаковыванием замотанных в пластик новеньких ходунков, а рядом мирно покачивалось детское креслице для машины. Настя всплеснула руками:
— Господи, ты будто на смотрины пришел!
— Так смотрины и есть, — выпрямился Вова. — А то пацану принес всякого, а о тебе и малой совсем забыл...
И он протянул ей пакет. Настя достала две коробки, раскрыла одну — смешная матерчатая кукла, для маленьких маленьких девочек. Во второй коробке оказался розовый банный халат. Именно о таком Настя мечтала уже давно : тёплый даже на вид, с карманами и поясом, длиною в пол — надеть и не снимать!
— Надеюсь, размер подойдет, на глаз брал...
Настя прижимала к груди мягкий и нежный на ощупь халат и ей захотелось заплакать от нахлынувших чувств. Но она сдержалась и пошутила:
— Значит, мне теперь в этом тебя встречать? Сиреневое кружево недостаточно возбуждает?
Вова коротко хохотнул и сунул руку за пазуху куртки. Настя с изумлением увидела узкую треугольную мордочку, лысую и в морщинках, с огромными круглыми глазами и торчащими над головой большими ушами.
— Что это?
Маленький носик смешно сморщился, и странное существо чихнуло. Настя подняла брови:
— Котенок?
Вова неловко вытащил необычного котенка на свет божий, и Настя не удержалась от смеха:
— Господи, это помесь кота и летучей мыши?
Вова покрутил головой:
— Не издевайся, очень редкая порода, между прочим!
Настя приняла от него гладкое и почти горячее лысое тельце и осторожно погладила. Котенок принялся тыкаться в ее шею, щекоча дыханием, потом громко фыркнул. Вова принялся раздеваться:
— Мне мужик денег был должен, а денег нет. А у его жены питомник вот такого счастья... Он предложил отдать мне котенком, начал петь военные песни, типа котята стоят дорого, через год он мне ее спарит с самцом, так я на продаже вдвойне заработаю...
Настя гладила тонкие, словно прозрачные уши-локаторы, и потихоньку влюблялась в это чудное существо. А Вова вытащил из пакета два мешка и пластмассовую коробку:
— А я подумал — ну нафига мне кошка, меня все равно никогда дома нет... У тебя ей лучше будет... Он мне дал корм и наполнитель, и даже лоток...
Настя усмехнулась:
— И ты взял... А как его зовут?
— У блин, вопросики у тебя... Подожди момент...
Он достал из кармана небольшую книжечку и прочитал на первой странице:
— Мадмуазель Лямур Шарнель... Извращенка эта его жена, надо ж так было мурку обозвать...
— А че, красиво! — улыбнулась Настя и почувствовала, как что-то трется об ее ногу. Бэтмен ревниво прошелся между ее ног, заглядывая на новоприбывшую. Вова рассмеялся:
— Я смотрю, у нас с тобой мысли совпадают! Ты нас представишь?
— Бэтмен — Вова, Вова — Бэтмен, — вежливо наклонила голову Настя. — Не ржать, это Темка его окрестил!
Она с сожалением спустила кошечку с рук, и та потянулась к ошеломленному черному собрату. Сладкая парочка, — подумала Настя. Мадемуазель была нежно-кремового цвета с более темными отметинами на скулах, носике и кончиках лапок, и смотрелась настоящей манекенщицей рядом с простеньким Бэтменом.

Настя засыпала в утушенную курицу риса на глаз, долила воды и принялась колдовать с баночками специй. И для завершения картины почистила и повтыкала в рис несколько долек чеснока.
Уменьшив огонь до минимума, Настя вернулась в зал. Время близилось к семи. Скоро на работу. А в зале она увидела картину Репина: Вова спал, крепко держа бутылочку, Ленка сосала, сосредоточенно играя с хвостом Бэтмена, а Мадемуазель свернулась клубочком на Вовиной груди, сладко посапывая в унисон большому человеку. Настя умилилась до слез. Сколько раз она представляла себе такую сцену, с другим мужчиной, в другой жизни...
Тихо-тихо, чтобы не потревожить спящих и мирно играющих, она села в свое потрепанное кресло и взяла вязание...
В полвосьмого она осторожно подняла на руки спящую дочку и отнесла ее к соседке. Помоет полы с Темкой, один раз можно... Выключив газ под пловом, почти дошедшим до кондиции, одевшись, она почти бегом пошла на работу. Няня, оставшаяся с мальчиком, поворчала для порядку, но быстро забыла об опоздании и даже поболтала с Настей о погоде и их тяжелых работах. После ее ухода Настя быстро пробежалась по залам и коридорам с тряпкой, пока Артем складывал на место книги и игрушки в младшей группе, смахнула пыль с полок и столов, убрала швабру и ведро в подсобку и, одев сына, поспешила домой.
Все было тихо. Вова еще спал, обнимая обоих котят. Тема потихоньку вошел в зал и изумленно вскрикнул:
— Мама! К Бэтмену пришел в гости Джокер!
Вова вздрогнул, открывая глаза, и пробормотал:
— Где Джокер?
— Здрасьте, дядя Вова, — смущенно пискнул Тема и показал на лысую кошечку: — Вот же он, Джокер!
— Это девочка и ее зовут Мадемуазель, — засмеялась Настя, входя в зал. — Ну вот, всех разбудил!
— Сколько времени? — спросил Вова, потирая шею.
— Скоро девять. Плов готов, пошли ужинать.
Он встал, неловко стягивая покрывало:
— Уж извини, задремал... Устаю, как собака...
— Да ничего, — Настя взяла у него покрывало и принялась складывать. — Зато отдохнул...
В кухне она поставила перед ним тарелку с пловом и пошла к соседке за Ленкой. Тема потребовал плова для него и двух котят, все трое с рекордной скоростью вылизали свои тарелки и отправились спать. Настя не сомневалась, что спать они будут в одной кровати...
Вова со стонами ел на славу удавшийся плов. На него было вкусно даже просто смотреть, и Настя позволила себе это удовольствие за чашкой кофе. Вова прочавкал:
— Тебе надо в ресторане работать шеф-поваром!
— Да ну тебя, — усмехнулась Настя. — Скажешь тоже!
— Ну или открыть ресторан домашней кухни прямо дома! Отбоя бы от клиентов не было!
— Я подумаю, — со смехом пообещала она. — Кофе хочешь?
Вова облизал вилку и кивнул. Настя налила ему горячего ароматного напитка, поставила чашку перед ним и снова вздрогнула от душераздирающей трели сотового. Вова взглянул на номер и нахмурился, но ответил:
— Да?... Вы где?..... Давно?... Уже еду, через двадцать минут!
Он отключился и, одним глотком выпив кофе, встал:
— Насть, я убежал. Очень... срочное дело, — он смутился и быстро взглянул на нее. Настя пожала плечами:
— Срочное так срочное...
Она проводила его до выхода, получила слегка рассеянный поцелуй в щеку и закрыла за ним дверь. Постояла, глядя на натекшую с его ботинок лужу, и пошла за тряпкой.

День прошел в полутрансе. Настя сварила овощной суп, старательно протерла его, как для Ленки, и проглотила-таки три ложки без последующего похода в туалет. В семь часов сходила на обожаемую работу, покормила детей, уложила Ленку, почитала немного для молчащего, как юный партизан, Темки и двух внимающих котят и легла вместе с ним на диван смотреть телевизор...
Артем давно сопел в две дырочки, Бэтмен в его ногах, Джокер на груди, когда Настя, устав ворочаться, встала. По телевизору мелькали очередные "Криминальные новости", и Настя с отвращением выключила его. Пошла на кухню, заварила слабенький чай и достала последнюю Вовину сигарету. Закурила, разглядывая золотистую надпись "Ротманс", и устало закрыла глаза, прислонившись к стене...
Звонок в дверь заставил ее испуганно подскочить и выронить сигарету. Настя выругалась, подобрала окурок и, с сожалением затушив ее, пошла открывать. Часы показывали почти девять, и она удивилась — кто бы это мог быть? Приоткрыв дверь, она с опаской выглянула и увидела Вову.
Он бросился к ней и успел подхватить, прежде чем Настина голова стукнулась о стену. В глазах у нее потемнело, ноги стали ватными, и Настя потеряла сознание...
Очнулась она через несколько секунд от легких похлопываний по шекам. Открыла глаза и огляделась. Перед глазами все плыло, и Настя потрясла головой. Над ней склонилось знакомое лицо, и Вова тревожно спросил:
— Что с тобой, девочка? Вызвать "Скорую"?
— Не надо, — слабо ответила Настя, пытаясь подняться. Вова помог ей, с беспокойством заглядывая в глаза, придерживая за спину. Настя вцепилась в сильную руку, и Вова повел ее на кухню, посадил на табуретку и присел рядом на корточки:
— Что случилось? Что такое срочное? Что-то с малыми? Да говори же!
Она качнула головой, чувствуя себя полной дурой. Ну, и что ему сказать? Где ты был? Почему не приходил? Какое право она имеет спрашивать? Они даже не любовники... Так, парень, на которого она имела виды, который возбудил ее, помог морально и матерьяльно... И дальше что?
Вова смотрел на нее и, видно, все прочел в ее глазах. Он взял ее руки, прижался к ним лицом и тихо сказал:
— Прости... Я совсем... Бизнес этот проклятый... Еще и проблемы. Прости, я собирался забежать на неделе...
Настя наклонилась, прижалась щекой к его бритому затылку и тихо всхлипнула:
— Темка...
— Что?! — вскинулся Вова. — Заболел? Что с ним?
— Он опять молчит! — слезы, наконец, прорвались наружу, и Настя заплакала навзрыд, выкладывая все, что накопилось на душе за эти десять дней и раньше: — Как когда его отец умер! Даже хуже! Не смеется, не плачет, только молчит, словно... Словно меня не видит! Он только начал говорить, только научился смеяться — и Витя погиб... Ты пришел, растормошил мальчишку, и опять... Я не могу его видеть таким! А ты... ты... Ты не имеешь права так с ним поступить! Он так тебя ждал... Все "дядя Вова дядя Вова"...
Она не отдавала себе отчета в том, что кричит, колотя кулаками в его грудь. Вова смотрел на нее с болью, не пытаясь остановить, а когда Настя выдохлась, прижал ее к себе, закачал на коленях:
— Ну все, все, успокойся... Прости, промти меня, ради бога... Я здесь, я больше не уйду... Я буду рядом... Ну успокойся...
Из коридора раздался сонный голосок:
— Мама, почему ты плачешь? Ведь дядя Вова пришел, ты нго ждала и он пришел...
Вова молча притянул мальчика к себе, посадил между собой и Настей, обнял обоих:
— Все, обещаю, клянусь, больше никогда вас не оставлю! Веришь, Темыч?
— Верю, — солидно кивнул Артем, пряча голову у него род рукой. Вова потрепал его по затылку и взглянул Насте в глаза:
— А ты? Веришь?
Она кивнула, вытирая мокрые красные глаза, и встала, пошатнувшись. Вова тоже встал, Темка под мышкой:
— Эй, у тебя жуткий вид! Ты что, болеешь?
Настя снова кивнула. Не говорить же правду... Протянула руки:
— Верни мне моего ребенка, ему давно спаь пора!
— Уложу его, — возразил Вова, вытащив Артема из-под мышки и перекинув через плечо, от чего мальчик зашелся заливистым смехом. Настя улыбнулась, счастливая за сына:
— Валите, только тихо!
Вова унес малого в комнату, и Настя без сил опустилась на табуретку. Вот, пожалуйста, стоило Вове появиться в дверях, как Темка снова разговаривает и смеется! Какое облегчение!
Она ощутила острое желание и даже необходимостт что нибудь сьесть, немедленно и прямо сейчас, и распахнула холодильник.
Вова застал ее за поглощением огромного бутерброда — чудовищной смеси ветчины, сыра, огурчиков, помидорчиков и майонеза на половинке батона. Он остановился в дверях, с улыбкой наблюдая за этим уникальным спектаклем, потом присел к столу:
— Так сильно проголодалась?
— Я почти неделю ничего не жрала! — прочавкала Настя. — Все жрал мой толчок! Сколько еды перевела — плакать хочется!
Вова поймал ее руку, сжал холодные пальцы:
— Прости, я не думал, что все так далеко зашло...
— Я тоже не думала, — Настя проглотила последний кусок и улыбнулась ободряюще. — Кофе хочешь?
Вова прикрыл глаза, кивая. Настя поставила турку на плиту и спросила, не оборачиваясь:
— Так тебе передали, что я тебя искала?
— Ага, все три в один голос, мол, приходила какая-то Настя, страшная с виду и совсем больная... Я как палатки свернул, коробки в газель покидал, даже выручку не пересчитал, сразу к тебе...
Настя погляделась в темное зеркало окна и вздохнула. У нее, и правда, больной вид. Такое впечатление, что у нее чахотка в последней стадии... Покачав головой самой себе, Настя налила кофе в чашку и поставила перед Вовой. Но не отошла — осталась стоять рядом. Вова взглянул на нее снизу вверх и притянул к себе, посадил на колени. Настя ощутила странное напряжение в его руках и слегка отстранилась, заглядывая в глаза:
— Если тебя все это тяготит, не надо... Давай закончим прямо сейчас, здесь... Скажи мне все, и мы разойдемся... Хотя... Мы даже еще и не сошлись...
— Дура! — усмехнулся Вова, и напряжение исчезло. Он обнял ее одной рукой, другой взял чашку. Отхлебнул кофе и спросил;
— У тебя деньги есть? Если надо — ты проси, я тебе дам...
Настя покрутила головой на его плече:
— Не надо мне твоих денег...
— Ну как хочешь. Тогда сделай мне такой же классный бутерброд и я полечу. Завтра вставать в пять утра...
— Зачем? — Настя расслабилась в кольце его рук, вставать не хотелось, и она удобнее свернулась на Вовиных коленях. Он коротко обьяснил:
— За товаром в Турцию.
Настя кивнула, чувствуя, что засыпает, и Вова качнул плечом:
— Эй, а мой бутерброд?
— Садист, — пробормотала она, неохотно вставая. Вова следил за приготовлением чудовищного бутерброда из второй половинки батона, а потом спросил:
— Чего тебе из Турции привезти?
— Ничего.
— Не майся дурью! Хочешь куртку привезу, кожанку? Ну? Или сапоги зимние?
— Не надо, — она протянула ему бутерброд и снова устроилась на коленях. Потом нерешительно попросила: — Привези лучше курточку для Темы, знаешь, такую, на меховой подкладке, а то он из этой уже вырос... И ботики если можешь, размер 29-30... Если только недорого.
Вова обнял ее одной рукой и пообещал с набитым ртом:
— Привезу. И тебе, и Темычу, и Ленке...
Настя вздохнула, совершенно успокоившись. Пришел... Да чего там — прибежал, прилетел... Значит, ему не все равно, значит, не играл... Значит, что-то есть...

В этом странном настороженном счастье прошло две недели. В счастье — потому что Вова приезжал каждый день, утром или вечером, но приезжал. Подарков больше не приносил, но подкидывал то сигареты, то кофе, то продукты. Настороженном — потому что Настя чувствовала что-то неладное в их отношениях. Нет, Вова был по-прежнему ласков и внимателен, и даже нежен, но дальше поцелуев дело не заходило. Ей, конечно, было приятно, что он не потащил ее в постель в первый же день, ни во второй, ни третий, но по прошествии месяца... Это было по меньшей мере странно. Настино же тело разошлось ни на шутку. Она влюбилась в Вову по уши, и если романтики ей хватало с избытком, недостаток физических отношений давал о себе знать. Настя хотела его так сильно, что даже видела безумно эротические сны, где они с Вовой неистово занимались любовью. Он возбуждал ее самим своим присутствием, и Насте приходилось сдерживать себя, чтобы не попросить со всей наглостью просто переспать с ней, или вообще за уши потащить в постель. После порно-снов она просыпалась в холодном поту, гнала прочь непристойные мысли и желания, но помогало ей это мало...
И в один прекрасный день...
Вова ввалился в квартиру весь белый, как снеговик. Отряхнулся и прорычал:
— Черт бы побрал эту зиму!
— Что, не заводится? — посочувствовала Настя, бросая тряпку на мокрый пол. Вова вытер ботинки и оставил их на тряпке, повесил куртку на дверь в ванную и с досадой стукнул кулаком по стене:
— Холера и гаражи все закрыты. А те, что открыты, завалены вызовами с 14 часов... Обещали к утру подъехать! Да я до утра загнусь в такой мороз...
Настя покачала головой. Да уж, ждать целую ночь в холодной машине под непрерывно падающим густым снегом — радость превеликая! Вова уже привычно прошел на кухню и с тяжким вздохом спросил:
— Дашь термос с чаем? Хоть будет чем согреться...
Настя возмущенно шлепнула его по спине:
— За кого ты меня принимаешь? Думаешь, я тебя отпущу ночевать в машину?
Вова пробурчал:
— А кто тебя знает...
— Ляжешь на диване и выспишься как человек, в тепле, а утром опять позвонишь...
— Ладно, уговорила, — улыбнулся он. — Только разбуди меня когда на работу пойдешь!
Настя заварила кофе и поставила чашку перед ним. Одеяло она найдет, чистая простыня тоже есть, а подушку даст Темкину... Выкурив сигарету, она прошла в зал, согнала пригревшихся котят с дивана и разложила его. Постелила чистое белье, бросила одеяло и вдруг осознала — Вова будет ночевать у нее... Спать в зале, на ее диване, под ее одеялом...
Независимо от ее воли беспокойная сладкая дрожь охватила все ее тело. Настя прикрыла глаза, пытаясь успокоиться, но это ей не удалось. Тело слушаться не желало. Упрямое, столько времени терзаемое одиночеством и физической работой, сегодня оно решило играть по своим правилам. Настя присела на диван, провела рукой по подушке и ощутила знакомую тяжесть внизу живота. А может, все случится? Может, он обнимет ее и не отпустит целую ночь? При одной только мысли о жарких обьятиях Вовы она едва слышно застонала, но, услышав шаги в коридоре, вскочила с дивана и постыдно бежала с места преступления в ванную.
Никогда еще Настя не мылась с такой скоростью. Обычно она любила постоять под душем, насладиться упругими струйками, теплым массажем воды, но сегодня все было ей противно... Даже сама себе она была неприятна. Наскоро высушившись и надев непонятно зачем сиреневую кружевную разлетаечку, она спрятала ее под розовым теплым халатом. Посмотрелась в запотевшее зеркало и вдруг рассердилась на себя. Да что она, в самом деле, как идиотка! Ну хочет мужика, ну так надо сделать так, чтобы и мужик ее захотел! Долой халат! Долой смущение и ложную скромность! И вообще, надо выпить немножко, как в первый день, тогда и смелости прибавится, и сомнений убавится...
Настя сбросила халат, вышла из ванной на кухню и решительно вытащила все те же полбутылки Пшеничной из холодильника. Налила в рюмку пятьдесят грамм и залпом выпила.
Закашлявшись с непривычки, она мужественно пережила легкий ожог горла и запила водку остывшим кофе. Вот так, теперь можно вернуться в зал и выполнить намеченную программу!
Настя дошла до двери, и ее решимость сдулась, как воздушный шарик. Всему виной был голый торс Вовы. Она смотрела неотрывно на широкие плечи, мускулистые руки, и кажется даже перестала дышать...
Вова повернулся к ней:
— Можно и мне в душ?
— Конечно, — пробормотала она, проскользнув мимо него к "стенке", и протянула ему полотенце. Он подошел к ней вплотную, обдав восхитительным мужским запахом, смесью пота и одеколона, и легонько обнял за плечи:
— Какая же ты худая! Вроде и ешь нормально, а нифига не толстеешь...
— Ты что, толстых любишь? — растерянно спросила Настя. Может, поэтому он ее не хочет, потому что она слишком костлявая?
— Дурочка, — он подарил ей быстрый поцелуй, отобрал полотенце и вышел.
Настя вздохнула, переводя дыхание, и повела руками ро бедрам. Да, так и есть, он не любит худышек, поэтому и не тащит ее в постель... Все просто как раз и два... Расстроившись, она побрела в комнату, выключила ночник и скользнула под одеяло рядом с Темкой. Свернувшись клубочком и подтянув колени к животу, Настя снова вздохнула. Какая жизнь несправедливая! Послала ей такого парня, в кои то веки... Заботливого, умницу, симпатичного... А он ее не любит и не хочет... Она же не просит любить ее до потери сознания, но хоть немножко... Хоть капельку...
Звуки льющейся в ванной воды взбудоражили Настино воображение. Она очень ясно представила гладкое Вовино тело, влажное и блестящее, под упругими струями душа, и невольно застонала... В животе знакомо напряглось до боли, и Настина рука против воли скользнула вниз, под трусики, нашла то, что должно было облегчить ее страдания... Она гладила себя, морщась от невыносимого, сладкого напряжения, не находившей выхода страсти... И услышала звук шагов в коридоре. Вова остановился, словно ожидая чего-то, потом щелкнул выключателем, и скрипнувший под тяжелым телом диван положил конец Настиной мимолетной надежде. Господи, ну почему так несправедливо?..

Вова уже спал, а Настя лежала с закрытыми глазами, думая ни о чем. Думать о чем-то конкретном ей не хотелось, думать о работе — еще меньше, утром ей предстоит разгрести тонну снега, что нападал за ночь и еще нападает, и будет продолжать падать на уже расчищенные тротуары, засыпать машины и скамейки, покрывать ровным белым и холодным слоем любовно посыпанные песком ступеньки, одевать голые черные ветки в свадебные платья... И снова Насте придется чистить, отбрасывая лопатой в сторону, сугробы, дабы добрые люди смогли вернуться с работы или сходить в магазин не рискуя завязнуть по колено...
Тьфу, ведь не хотела же думать о работе! А песок кончается, надо сходить в ЖЭК, дать заяву, чтобы Митя-Синий, бывший зэк без зубов, но покрытый татушками, привез ей новую партию, пересыпал в бак, подмигивая и травя старые бородатые анекдоты... И лопату надо ему дать, чтобы хорошенько вбил черенок в железо и наточил заодно острие, в предвиденьи гололедицы...
Дверь скрипнула, приоткрываясь и впуская в зал маленькую щуплую фигурку. Настя шикнула:
— Ты чего не спишь?! Ну-ка марш в кровать!
Артемка присел на край дивана, притулился к ней и прошептал:
— Я с тобой хочу...
— Да тут нету места, — попробовала отговорить его Настя, но мальчик смотрел такими умоляющими глазами, что она не выдержала: — Ладно... Но только тихо! Дядя Вова спит!
Артем скользнул под одеяло, прижавшись к Насте всем своим худеньким телом, повозился минуту, устраиваясь поудобнее, и спросил шепотом:
— Мама, а дядя Вова теперь у нас будет жить? Он будет моим папой?
Настя зажмурилась от отчаянной попытки загнать в глубину глаз готовые выступить слезы. Ой, котеночек, не трави маме душу... Что же ему ответить? Наверное, лучше правду...
— Нет, солнышко, у дяди Вовы есть свой дом и он там будет жить... И есть своя тетя и свой мальчик...
— Жалко... — разочарованно протянул Тема. — А я думал, раз вы спите в одной кровати, значит, вы муж и жена...
— Жалко, — не удержавшись от улыбки, согласилась Настя. — Хотела бы я, чтобы так и было...
— И я бы хотел, — серьезно вздохнул Тема и замолчал.
Спи уже, завтра в садик не добудиться, — проворчала Настя. Ну вот, опять у всех все будет хорошо, а они с Темкой в какашках...
Теплые руки скользнули по ее животу, обнимая и ее, и засыпающего Артема, и Настя нежно потерлась затылком о Вовино плечо:
— Да спите уже оба, мне, между прочим, с утра минимум полтонны снега убрать надо, а я не снегоуборочная машина, мне отдыхать надо иногда...
— Уволься к чертовой матери, — предложил ей Вова.
— На твоем содержании жить не собираюсь, — фыркнула Настя. — Тоже мне, султан Гарун Аль Пуссан...
— Вот только без колкостей! — он слегка поднял руку и ущипнул ее за сосок. — А то получишь по попе!
— Боялась я всяких, — Настя отбросила его пальцы и сжала. — Давно бы поседела от страха...
Он со смехом чмокнул ее в щеку, и Настя закрыла глаза. Пусть даже так... Она все равно будет счастлива от одного его присутствия...
Утро наступило быстро, словно Настя только на миг закрыла глаза. Вова легонько похрапывал, отвернувшись к стене, а с другой стороны посвистывал Темка, разметавшись на спине. Настя нежно улыбнулась обоим мужчинам, встала осторожно, чтобы не разбудить их, и пошла готовить бутылочку для Ленки.
Когда она легко тронула Вову за плечо, было уже пять пятнадцать и наевшаяся малышка снова спала в своей кроватке. Вова вскочил, как ужаленный, и Настя испуганно зашипела на него:
— Темку разбудишь, бешеный!
— Извини, — пробормотал он, шаря под одеялом в поисках трусов. — Не сразу сообразил, где я... Сколько времени?
— Уже пора, я иду работать!
— А кофе напоишь? — он быстро и бесшумно оделся, нашел ключи и барсетку и выщел вслед за ней в коридор.
— Конечно, напою, я ж не дикий зверь, — Настя показала ему язык и налила горячий кофе в чашку. Вова, обжигаясь, проглотил его в два глотка и поставив чашку в раковину, поцеловал Настю в губы:
— Ты на меня не сердишься?
— Конечно, нет... — она обхватила руками его талию и прижалась щекой к груди. — Все, вали, пора мне, а то до семи не успею!
Они вышли из дома вместе. Вова, прижимая к уху телефон, направился к серой "Ауди", а Настя пошла к своей подсобке за лопатой.
Она сделала пару десятков медленных рывков лопатой, загребая снега по чуть чуть, чтобы разогреться, поглядывая в сторону заснеженной машины. Вова ругался по телефону, размахивая руками, потом плюнул в сердцах и спрятал сотовый в карман. Настя механически махала лопатой, с точностью робота делая одинаковые аккуратные сугробики, и напевала в такт движениям припев старой песенки, которая почему-то вертелась у нее в голове:
— Стоят девчонки, стоят в сторонке... Платочки в руках теребя... Потому что на десять девчонок... По статистике девять ребят...
Вова подошел, потоптался рядом, предложил:
— Хочешь, помогу?
— Не надо! — весело отказалась Настя, не переставая махать лопатой. — Ещё сломаешься с непривычки!
— Тоже мне Халк нашлась! — передразнил ее Вова, потом серьезно продолжил: — Не для тебя эта работа. Найдем тебе другую, ладно?
— Мне нравится, — нахмурилась она. — На свежем воздухе, утром, когда малые спят, и ощущаю себя крайне полезной обществу. Особенно сегодня...
Вова покачал головой:
— Упертая как осел... Ну погоди, еще неизвестно, чье слово будет последним.
— Ты мне тут в мачо не играйся, любимый! — все тем же шутливым тоном возразила Настя, остановившись передохнуть. — Пока мне кольцо на палец не наденешь, командовать мной не будешь!
Он пробурчал:
— Ох ох какие мы гордые... Думаешь, выиграла? Фигос! Это я сегодня занят, а завтра возьмусь за твое воспитание!
— Напугал, — задорно тряхнула головой, умотанной в цветастый платок, Настя и подняла лопату. — Ты сюда не ходи, туда ходи, а то снег башка попадет — совсем мертвый будешь!
Вова заржал и предусморительно отошел в сторонку.
— То-то же, — удовлетворенно кивнула Настя. — Че сказали, когда приедут?
— Часа через два...
— Возьми ключи в кармане, поднимайся в тепло, я скоро...
— С тобой подожду.
— Не упрямься, — улыбнулась Настя. — Я только немножко разгребу, все равно падает без остановки... Чего вдвоем мерзнуть, за компанию что ли?
— Тогда я завтрак приготовлю.
— Вот это пожалуйста. Только сам свой срач будешь убирать...
— Какой еще срач?
— Ну, две миски, три тарелки и четыре вилки, которые требуются мужчине для простой яичницы, — засмеялась она. — Да шучу я, что смотришь, как на врага?!
Вова покачал головой:
— Злая ты, уйду я от тебя...
— Темку разбуди, — с улыбкой бросила ему вслед Настя.

Вова приходил к ней регулярно. Не каждый день, конечно, но три раза в неделю появлялся. Приносил всякие мелочи, вроде сигарет и кофе, приволок коляску с большими колесами для Ленки, в которую вставлялось детское креслице. После того, как оказалось, что у Насти не было сотового, купил ей телефон, на который сам же постоянно и скидывал деньги. Впрочем, ей было почти некому звонить. Кроме Вовы и пары интернатских подружек. На встречу в Тройке она элементарно ее пошла. Не чувствовала ни необходимости ни желания видеть всех старых согрупников, беззаботных и удачливых.
Вова больше не оставался на ночь. Но Настю это не огорчало: она не хотела давать ложных надежд Артемке и вообще в этом не было необходимости. Они занимались любовью днем, когда мальчик был в садике, а Ленка мирно спала в комнате. Конечно, это было совсем не то, но Настя не хотела применять шантаж: бросай жену и переезжай ко мне. Это она решила для себя еще в тот день, когда смотрела на эвакуатор, увозивший из-под окна серую "Ауди". Вот не хотела и все. Сам для себя все решит...
Но судьба все решила за них...
Звонок в дверь застал ее за жареньем котлет. Уронив последнюю котлету с вилки, Настя выругалась, прикрыла кастрюлю, в которой вкусно булькали в соусе остальные котлетки, и пошла в коридор.
Открыв дверь, она вежливо уставилась на незнакомую женщину. Та ядовито усмехнулась и спросила:
— Так, значит, это ты?!
Такой полувопрос-полуответ...
— Возможно. Все зависит от того, кого вы ищете, — удивленно ответила Настя. Незнакомка прищурилась, не вынимая рук из карманов дорогого пальто:
— Ты Володина любовница!
— Какого еще Володи? — с разгону не поняла Настя, а потом до нее дошло: — А, Вовы...
Женщина вызывающе изогнула красиво выщипанную бровь, ожидая ответа, и Настя согласно кивнула:
— Ну это я.
— И ты так спокойно об этом сообщаешь, сучка недокормленная?! — выкрикнула та. Эхо гулко отозвалось по подъезду, и Настя поморщилась:
— Заходите, чего кричать на лестнице...
— Что, соседей стыдно, потаскуха? !
— Плевать на соседей, — объяснила Насья. — Не люблю скандалов. Натура такая. Заходите, чаю попьем. Вова скоро приедет, вот и поговорим.
— Не о чем мне с тобой говорить! — отрезала женщина, но в квартиру вошла. Настя закрыла за ней дверь и удивленно обернулась:
— А зачем вы тогда пришли?
— А в глаза твои бесстыжие посмотреть! Или ты, может, не знала, что Володя женат и у него ребенок есть?!
Настя прислонилась к стене, сложив руки на груди, и ответила:
— Знала. Он мне рассказал.
— Вот же ж подонок! — только и ответила гостья.
Настя чувствовала странное спокойствие в присутствии Вовиной жены, она даже не ожидала от себя такой реакции. Напротив стояла натуральная блондинка с длинными волосами, немного старше Насти, ухоженная во всех видимых и наверное в невидимых местах, с изящным макияжем, хорошо одетая. И только телосложение выдавало в ней деревенскую — крепкие бедра, мускулистые ноги, сильные плечи и руки... Настя облизнула сухие губы и предложила:
— Пойдемте на кухню, у меня чайник горячий. Вас как зовут?
— Света, — слегка растерянно ответила гостья. Видимо, она тоже не ожидала такой реакции.
— Настя, — кивнула та, и тут в коридор выскочил Артем:
— Дядя Вова!..
— Это не дядя Вова, — поправила его Настя, которую вся эта ситуация начинала даже забавлять. — Это знакомая дяди Вовы... Гхм... Тетя Света.
— Здрасьте, — сказал Темка, настороженно разглядывая гостью.
— Здравствуй, — растерянно улыбнулась та. — А тебя как звать?
— Артем, — мальчик засмущался и убежал в зал. Света проводила его взглядом и тихо сказала:
— У меня сын... чуть младше...
— Виталька, я знаю.
— А чего ты, интересно, не знаешь?! — снова перешла на ядовитый тон Света.
— Практически ничего. Только общие сведенья, — Настя прошла на кухню и принялась заваривать чай. Гостья присела за стол, провела пальцем по чистой поверхности и хмыкнула сама себе. Потом поинтересовалась:
— Какие же, интересно?
— Света, если вы пришли ко мне устроить скандал, то у вас это не получится, — спокойно сказала Настя, ставя на стол чашки, сахар, кусочки лимона, потом села напротив Вовиной жены и продолжила, глядя ей в глаза: — Я никаких прав на Вову не имею, но и запретить ему ко мне приходить не могу. Несколько недель назад я приняла сложившуюся ситуацию как есть, пусть она даже сложилась не в мою пользу...
Света открыла рот, чтобы возразить, но Настя не позволила:
— Не перебивайте! Если вы собрались покричать на меня и обозвать парочкой обидных слов, давайте, сделайте это и закончим нашу очаровательную встречу. Если же хотите найти выход из нашего общего лабиринта, то мы пьем чай, болтаем о погоде и ждем Вову.
Света размешала сахар в чае и уже почти мирно, но все еще ехидно заметила:
— И все таки я была права. Он с тобой спал...
— Вообще-то вы от него ушли... С сыном. Я, кстати, сначала думала, что он все это делает из-за Темки, потому что скучает по сыну...
— Я ушла, потому что думала, что так будет лучше для всех! — резко возразила Света. — И для Виталика тоже! Лучше расти без отца, чем с отцом, который трахает всех своих продавщиц и вообще все, что в юбке!
— Меня ваши отношения с Вовой не касаются! — так же резко ответила Настя. — Я с ним счастлива, даже если он спит с половиной города! Он нежный, внимательный и заботливый, когда он здесь, у меня все в порядке. И нечего меня стыдить. Я его у вас не отнимала.
Света напряглась, и Настя покачала головой. Нет, скандала не будет! Ни за какие сокровища... Она подняла на руки лысую Мадемуазель и погладила ее по нежной гладкой спинке. Света фыркнула:
— Не терплю кошек, у меня на них аллергия.
— А у меня нет.
В дверь позвонили. Настя облегченно вздохнула:
— Ну вот, это Вова. Поговорим, как люди.
Света выпрямилась на табуретке:
— Я ему глаза выцарапаю, подлецу! Пусть только слово скажет!
Настя покачала головой и вышла в коридор. Света направилась за ней. Настя открыла дверь, впуская Вову. Тот протянул ей уже привычный пакет, хотел поцеловать, но увидел Свету за ее спиной и застыл, нахмурив брови. Потом спросил глухим голосом:
— Ты что здесь делаешь?
— Пришла с любовницей твоей познакомиться! — ехидно отозвалась Света, принимая наступательную позу. — И заодно тебе, гаду, в глаза посмотреть!
Вова взглянул на Настю:
— Все в порядке?
Та кивнула, привстала на цыпочки, чмокнула его в щеку:
— Кофе будешь? Или поешь?..Ты голодный?
— Как дикий зверь, — признался Вова. — У тебя еще пельмени остались со вчера?
— Я котлеты пожарила, — сообщила Настя, направляясь на кухню. — Руки мой, уже накладываю...
Она выключила газ под котлетами, достала тарелку, положила пять штук и поставила на стол, не переставая прислушиваться к голосам в коридоре. Там явно нарастало напряжение. Пора вмешаться! Настя сделала глубокий вдох-выдох и вышла в коридор.
— Подлец! Подонок! Ты мне изменял всегда! И продолжаешь изменять с каждой юбкой! — выкрикивала Света, наступая. Вова защищался:
— Ни с кем я тебе не изменял, выдумываешь все, истеричка! А Настя тут ни при чем, оставь ее в покое!
Настя протиснулась между ними и встала лицом к Свете:
— Прекратите кричать, у меня ребенок спит! Идите оба на кухню, там и поговорим.
— Насть, ну куда? — Вова нахмурился. — Что это за новые психологические методы?
— Мне с ним разговаривать не о чем! — откликнулась и Света, сбавив тон. — А с тобой и подавно!
Настя рассердилась:
— Вообще-то вы у меня дома, а не у себя! Не желаете, как люди, валите оба к себе и там ругайтесь! А не здесь!
Вова с болью взглянул на нее:
— Выгоняешь?
— Нет, предлагаю решить проблему миром.
Он уйдет. Возьмет жену и уйдет. Опять она останется одна... Ну и пусть. Так лучше. Чем недосказанность и жмурки...
Вова тряхнул головой, и Настя словно ощутила в себе ту внутреннюю борьбу, которая шла внутри его большого сильного тела. И он не выдержал, сдался...
Когда за ними закрылась дверь, Настя всхлипнула и зажала рот ладонью. В голове не осталось ни одной мысли. Только переполняющее ее до краев вселенское отчаяние. Слезы брызнули из глаз, и Настя потеряла самообладание. Так лучше, так лучше... Дура, идиотка, сама виновата! Сдерживая рыдания, она молча плакала, до боли стиснув щеки руками...

Ленка еще дрыхла, и Настя выпила кофе, задумчиво съела кусок батона с сыром и решила навести порядок в шкафу. Разобрать весенние шмотки, прикинуть, что еще будет носиться, а что за непригодностью можно и выкинуть. Или порезать на коврики... Коврики она вязала из длинных шнуров которые раньше были джинсами, майками и простынями. Не шик, конечно, но ноги с кровати спустить приятно.
За этим приятным занятием прошел день. Вернувшись из садика с очередного сеанса мытья полов, она позвонила в дверь соседке. Та открыла, хотела, как всегда, передать ей Ленку с рук на руки, но Настя решительно ступила в тети Верину прихожую:
— Можно, я зайду на минутку?
— Зайди, Настенька, чего же нет... — удивилась старушка. Настя улыбнулась своей самой милой улыбкой и аккуратно притворила за собой дверь. Потом тихо сказала:
— Мы с вами уже года три живем по-соседству, ведь так?
— Так так, — подтвердила тетя Вера.
— И все это время между нами были добрые соседские отношения, тоже верно?
— Верно, Настенька, к чему ты клонишь?
— К тому, теть Вер, что ваши подружки по двору, конечно, бабушки добрые и веселые, и с ними вам интересно пообсуждать всех знакомых, но...
Она выдержала паузу, глядя на соседку прямым и пристальным взглядом, и продолжила:
— Они, тетя Вера, не вечные. И все у них болит, как и у вас. И они вам за таблетками в ночную аптеку на проспекте в час ночи не побегут... И смотреть за вами через несколько лет, когда вы совсем ходить не сможете, не станут... А я сбегаю. И в ваши немощные дни за вами посмотрю. Потому что ваши дети этого тоже не сделают, ни дочка, которая в Москве живет и даже на большие праздники в гости не приезжает, ни сын, который отбывает наказание в очень отдаленных местах.
Ей было жалко и жалостно говорить такие слова, но выбора не было. Насплетничав, соседка перешла границу. И Насте было необходимо расставить все точки на свои места.
Тетя Вера смотрела на нее непонимающе, но Настя не поддалась. Петровна, живущая с ней дверь в дверь и вентиляция в вентиляцию, была только одна.
— Просто надеюсь, что вы сделаете соответствующие выводы, — мило улыбнулась Настя напоследок. — И спасибо за малых, вы мне очень помогаете!
Вечер намечался тихий, спокойный и скучный. Настя накормила детей и уселась с очередным ковриком перед телевизором. Один глаз на крючок, другой на любимый сериал, Темка возится под одеялом, укладывая спать Бэтмена, Ленка спит в комнате... Такие вечера иногда тяготили Настю, но сегодня она радовалась тишине и миру.
Который по уже заведенной привычке прервался коротким звонком в дверь.
Настя нахмурилась. Господи, ведь десять вечера, все добрые люди спят уже! Неужто Костик напился и пришел с обглоданной розой? Блин, его попробуй выставь, милиция с собакой не поможет...
Со вздохом и приготовившись к показательным выступлениям пьяного воздыхателя, Настя пошла открывать. Надо цепочку на дверь поставить походу...
За дверью стоял Вова.
Настя даже дышать перестала, увидев его вид. Небритый, с воспаленным лицом, дрожащий мелкой дрожью, меньше всего он был похож сейчас на того, который помог ей найти ребенка на рынке и починил кран на кухне.
— Господи, что случилось? — наконец перевела дыхание Настя и буквально поймала его прежде чем он упадет ей в коридор. С трудом прислонив по прежнему тяжелое тело любимого мужчины к стене, она закрыла дверь и тронула его щеку. Лицо Вовы пылало огнем. Наверное, даже градусник зашкалил бы...
— Ты что, из больницы сбежал? — ляпнула первое, что пришло ей в голову Настя, и Вова, тяжело дыша, ответил:
— Я там не был... Вот... Прихватило...
— Я знала, что ты балбес, но не до такой степени, — ворча, она с большим трудом оторвала его от стены, — Давай, иди в зал, там диван разложен.
Шатаясь под тяжестью его тела, Настя довела Вову до дивана, и он свалился без сил, разбудив Темку. Тот подскочил:
— Дядя Вова? Ты вернулся?
— Тшшш дядя Вова заболел, сейчас мы его лечить будем, — Настя принялась стаскивать с неподвижных ног ботинки, потом как-то необъяснимо для самой себя умудрилась снять с Вовы куртку, подвинула его на середину дивана и укрыла одеялом. Темка положил ладошку на пылающий лоб:
— Ой ой, какой он горячий! Надо его быстро вылечить, мама!
— Не боись, котенок, все будет хорошо!
Так, из лекарств дома есть аспирин, чтобы сбить температуру, ну и горячий чай, жалко, малины нет... Ну, для начала достаточно, а там посмотрим, может, и скорую вызвать придется, но это на самый крайний случай... Настя прошла на кухню, поставила чайник на газ и принялась копаться в аптечке. Половину лекарств пора выбросить, оставить только детские от температуры и от поноса... Найдя нужную пачку, она выдавила таблетку на ладонь, приготовила пакетик чая в чашке и, налив стакан воды, вернулась в зал.
Вова дышал тяжело и прерывисто. Темка сидел возле него в позе китайского болванчика и гладил заросшую щетиной впалую щеку. Бэтмен устроился на Вовиной груди, а Мадемуазель свернулась шапкой вокруг головы. Настя прогнала котят и потеребила Вову за плечо:
— Проснись, выпей таблетку!
Он с трудом приоткрыл глаза, и на губах его показалась слабая улыбка. Настя покачала головой:
— Вот поправишься — получишь за все сковородкой! А пока давай, будь хорошим мальчиком, проглоти таблетку!
Она помогла ему приподнять голову, засунула таблетку в рот и подставила стакан с водой. Вова проглотил горькое лекарство и снова без сил откинулся на подушку. Котята бродили вокруг него, пытаясь устроиться на облюбованных местах, и Настя решила не мешать им. Говорят, кошки лечат...
Отправив Артема в комнату и пообещав вылечить Вову как можно скорей, она выключила телевизор и лампу, разделась и легла рядом с любимым. Что должно было произойти, чтобы Вова пришел к ней в таком состоянии?

Через несколько дней все вернулось на круги своя. С маленьким исключением — Вова теперь жил у нее. Настя снова расцвела, как яблоня весной, и перестала ругаться матом на алкашей. Те, разумеется, полюбопытствовали, что случилось с "хозяйкой", и получили ответ "не ваше дело, а вообще-то муж вернулся!"
Она просыпалась рядом с Вовой, засыпала рядом с ним, обнимая теплое большое тело, прижимаясь к нему, и кому-то молча, про себя, говорила "спасибо". Он снова вышел на свой рынок и первым делом, разумеется, после необходимого нагоняя продавщицам, пригласил всех трех и четвертую, что собирался нанять в очередную палатку, в своё новое жилище, устроив Насте сюрприз — притащил несколько коробок еще горячей пиццы, водку, и огромный букет цветов. А когда Настя изумленно спросила, зачем он все это устроил, Вова тихо шепнул ей на ухо: "Я одну и ту же ошибку дважды не повторяю"
Но она и без того верила ему. Безоглядно, хотя везде читала и слышала, что мужикам верить ну никак нельзя... А продавщицы оказались веселыми нормальными тетками, даже дамочка, похожая на страуса, которая перед самым Новым Годом пережила страшное несчастье — смерть единственной дочери после тяжелой болезни, и поэтому все еще была словно в заморозке, чем объяснялась ее кажущаяся ленивость и равнодушие.
Самым счастливым в этой новой семье был, наверное, Артемка. Теперь он называл Вову "папа Вова" — с самого первого дня, когда ему сказали, что тот теперь останется жить с ними. По видимому, мальчик давно решил какие-то вещи в своей головенке, для него все было так, как и положено вселенскими законами. Вдвоем они с Вовой строили гигантские постройки из Лего, которым новоиспеченный папа захламил всю квартиру, и после яростно защищали их от начавшей ползать повсюду Ленки и двух подросших котят... Настя не вмешивалась в эту мужскую дружбу, хотя иногда и делала замечание Вове, что он слишком балует мальчика. На что получала неизменный ответ: "Ну и ладно, кто знает, как с ним жизнь обойдется! "
Пришло и время первой ссоры. Неизбежной, противной и мелочной. После которой Вова пришел мириться и предложил:
— Давай теперь как только начнем ссориться, ты говори сразу "кофе" и мы пойдем пить кофе...
Настя смеялась и про себя снова говорила "спасибо" неизвестно кому, каким-то высшим небесным силам, пославшим ей такого мужчину...
Настя сложила метлу в подсобку, заперла дверь и подобрала со скамейки свой платок. День обещал быть теплым и солнечным, легкие облачка потихоньку смещались куда-то в сторону, уступая место ясному апрельскому небу. Ветерок шевелил нежную зелень, недавно отросшие шевелюры тонконогих берез и щекотал Настины щеки. Она повернула лицо к ветру и с наслаждением вдохнула запах весны. Скоро лето, скоро они все поедут в деревню к Вовиным родителям, чего Настя слегка побаивалась... Скоро будет совсем тепло, и она сбросит наконец тяжелый пуховик... Скоро, скоро, скоро...
А пока пора домой, собирать Темку в садик и Вову на работу...
Она вошла в квартиру и с порога на нее налетел черный вихрь торчащей во все стороны шерсти. Бэтмен отчаянно тормозил всеми четырьмя лапами, но скользкий линолеум, мерзко подхихикивая, послал котенка прямо в ноги хозяйке. Та подхватила его на руки и громко спросила:
— Что происходит в этом доме?
Вова выглянул из кухни с ножом в руке:
— А это... Не обращай внимания, это Джокер пока победил Бэтмена!
— С каким счетом? — поинтересовалась Настя, сажая Бэтмена на самый верх кошачьего дерева, которое соорудил для нее добрый Митя-Синий из цельного ствола спиленной березы.
— Что-то где-то в районе 8-0 пока, — улыбнулся Вова, целуя ее. — Черт, на тебя весна так действует или ты мне что-то в кофе подсыпала? Ты сегодня прямо бомба!
— Да ну! — деланно удивилась Настя. — А вчера еще не была?
— Была, но не так! Садись, все готово.
Она села за стол напротив Темки, и Ленка поползла к ней, ухватилась за штаны и неуверенно, покачиваясь, поднялась на нетвердые ножки. Настя умилилась:
— Вовка, смотри! Она встала! Звездочка моя!
Ленка открыла четыре зуба в широкой улыбке и громко провозгласила:
— На-на-ба-ба-ма!
— Да что ты говоришь? — удивился Вова, раскладывая по тарелкам жареные помидоры. — Вот это все прямо так сразу?
Настя засмеялась:
— Ну все, кончилась наша спокойная жизнь!
— Ага, скоро не хуже Бэтмена будет носиться по квартире! — поддакнул Вова.
Настя поддела вилкой кусок помидора и нерешительно спросила:
— А корнишонов нету?
— Нету, — удивился Вова. — Ты же их терпеть не можешь, я и не купил...
— Чего-то захотелось... — пожала плечами Настя. — Потом схожу куплю сама...
Вова покосился на нее, но ничего не ответил.