Назавтра пробуждение было слегка апокалиптическим. Дети проснулись все сразу и естественно, пришли будить родителей. Пришлось вставать. Настя потащилась убирать участок, а Вова взял на себя завтрак и одевание. В назначенный час Настя отвела обоих мальчишек в садик, сходила поговорить на ушко с директрисой, чтобы та приняла Виталика пока без официальных документов, пообещав за услугу роскошный шарф по новомодному шаблону. И вернулась домой.
Вовы уже не было, и он прихватил с собой и свою ненаглядную Елену Прекрасную. Настя послонялась по квартире, подобрав несколько игрушек и сложив пижамы, и решительно завалилась спать... Хочет Вова этого ребятенка — пусть привыкает к усталости и гормональным ссорам!
Она проснулась от легкого равномерного стука металла по дереву. Нахмурившись, посмотрела на часы — почти два часа дня! Нифига себе вздремнула! Она вскочила, думая о неприготовленном обеде и нестиранной одежде, принялась собирать постель и вдруг прислушалась. Стук прекратился, раздались скребущие звуки и за ними голос Ленки требующей что-то на своем языке. Встревоженная, Настя пошла в кухню и застыла в дверях, не веря своим глазам.
Вова, в ее стареньком цветастом переднике, вспотевший от усилия, резал овощи на винегрет. В другой миске стоял готовый "Оливье" а в третьей — какой-то незнакомый Насте салат. На плите в кастрюле мариновались в масле и специях отбивные, а рядом стояла в воде начищенная картошка, ожидая своего часа.
Настя удивленно спросила:
— Что это такое? Что-то празднуем сегодня?
Вова резко обернулся с озабоченным выражением лица и задал встречный вопрос:
— Слушай, ты морковку в винегрет кладешь или нет, а то у меня провал в памяти...
— Кладу, — автоматически ответила Настя и спохватилась: — Отвечай на мой вопрос!
— Празднуем, — он взял со стола вареную морковину и принялся нарезать ее мелкими кусочками. — Родители к сестре приехали на три дня, вот к нам зайдут вечером.
— Зачем? — глупо спросила Настя и быстро поправилась: — В смысле, так рано? Мы же собирались в июне к ним ехать...
— Ну вот так захотели... — неопределенно покрутил головой Вова, потом добавил: — Должны же они познакомиться с будущей мамой их внука!
Настя временно обалдела и присела к столу. Машинально смахнула крошки и тихо спросила:
— А если я им не понравлюсь?
— Поедут домой, обсуждая по дороге неприятную им невестку, — рассеянно ответил Вова, сражаясь с непокорной луковицей.
Настя обиделась неизвестно на что:
— Я между прочим серьезно!
— Так и я, Насть! — удивленно повернулся к ней любимый. — Да чего ты нервничаешь? Все будет пучком, они у меня мировые человеки!
Настя нервничала. Конечно, меньше, чем если бы Вова сообщил: "К нам родители приезжают, приготовь там все как на праздник" и тут ее гормоны, скорее всего, устроили бы пляску на его костях. Но она была плохо приготовлена ко всяким семейным вечеринкам и съездам по большим праздникам, уже потому что не участвовала в них с детства. И побаивалась Вовиных родителей, как и все будущие невестки.
Она встала, заглядывая в миски, и Вова замахал руками:
— Иди отсюда, иди! Я все затеял — я все и сделаю сам! Вали, приводи себя в парадный вид, вы, женщины, любите это дело!
— Какой еще парадный вид? — насупилась Настя, пытаясь стащить щепотку Оливье. Вова покачал головой, подавая ей ложку:
— Тарелку возьми, вечно голодный желудок! Ну вид, который означает "у меня все отлично, я вообще само совершенство"...
Настя усмехнулась:
— Ага, зубы почищу и готово!
Вова притянул ее к себе и сладко поцеловал:
— Ну я то это и так знаю, но ведь вам же надо пустить пыль в глаза! Попробуй вон тот салат, это мой фамильный, с селедкой.
Настя с удовольствием попробовала и с набитым ртом заявила:
— Ошен вкушно! Что ты туда положил?
— Не скажу, — он самодовольно показал язык. — Секрет фирмы! Нет, правда, солнышко, иди отдыхай, у тебя неважный вид...
Нет на свете большего мотиватора, чем подобные слова мужчины. Настя встрепенулась и, не доев, ушла в ванную. Долго рассматривала себя в зеркало и пришла к такому же выводу. Вздохнула и пустила воду в ванну...
Привести себя в парадный вид ей не составило ни малейшего труда. Не так, как в первый день их с Вовой знакомства. Настя не спеша и с удовольствием вымылась, сделала маникюр, выщипала брови, уложила волосы. Сочла себя вполне пригодной к употреблению и пошла выбирать одежду.
Вова разбаловал ее, как и детей. Как только в его палатках появлялась новая партия товара, это значило, что у Насти уже это есть, а если и не было, значит, шмотка ей просто не нравилась...
И так в ее шкафу скопились вещи, которые она редко меняла, а некоторые вообще ни разу еще не надела. Она откинула волосы с лица и попыталась представить себя пожилой деревенской женщиной. Какая девушка ей понравится? Скромная — значит, джинсы с вышивкой отпадают. Домашняя — значит, ни короткую юбку, ни низкую талию джинсов Настя не наденет. Не выскочка — значит, ничего вызывающе модного, лучше что-то классическое...
Покопавшись на полках, Настя выбрала нормальные темные штаны из мягкой струящейся ткани (самый крик моды в Европе, но, слава богу, мода шла в приличном направлении), к ним светлую трикотажную кофточку с длинными рукавами и цветными разводами на груди, посмотрелась в зеркало и осталась вполне довольна результатом.
За три месяца жизни с Вовой она немного поправилась, много похорошела, и призрак прошлой Насти, худой, бледной и замкнутой, навсегда испарился в тумане ушедшей зимы. Настя повернулась боком к зеркалу и попыталась хотя бы обозначить руками будущий животик. Ей это не удалось, но вот грудь явно увеличилась в размерах. С Ленкой такого не было, и Настя слегка растерялась. Кто будет доволен — так это Вова...
Она вышла в кухню, и упомянутый мужчина уставился на нее, без слов. Впрочем, Насте не нужны были слова, чтобы раскодировать палитру чувств, перемешанных в его взгляде. Восхищение, недоверие — она ли это, желание, и даже капелька страха... Настя подошла к нему вплотную, и сильные руки осторожно обхватили ее талию. Вова прижал Настю к себе и опустил взгляд на ее грудь:
— У меня галлюцинации или они и вправду стали больше?
Его рука уже сделала характерное движение к объекту желания, но Настя пихнула его плечом:
— Ленка тут!
Он оглянулся на малую, которая сидела в высоком детском стульчике, грызла печенюшку и с увлечением наблюдала за ними, и жалобно протянул:
— Вот так всегда... А если мне тебя просто до невозможности захотелось?!
— Подождешь! — со смехом вывернулась из его рук Настя. — Еще полно всего надо сделать! Твои родители во сколько придут?
— В шесть где-то... — Вова с сожалением глянул на часы. — Не надейся уснуть вечером раньше, чем я поиграюсь с моими новыми игрушками!
Настя усмехнулась его шаловливому тону и показала язык:
— Играйся, потом твой бэбик с ними будет играться и тебе фиг даст!
— Это мы еще посмотрим! — пообещал Вова.

Отредактировано Jujuka (06.07.2014 20:42:33)

До садика она добежала на одном дыхании. Мальчики уже были одеты, и ждали с нянечкой на крыльце, благо стало уже совсем тепло. Настя поблагодарила няню и быстро сказала:
— Тань, я завтра приду утречком и все помою, у меня сегодня свекровь в гостях...
— Ни пуха, — понимающе пожелала ей Таня. — Знаю, что это...
— Да вроде нормальная, — пожала плечами Настя. — Там видно будет.
— Все они, стервы, сначала нормальные, — Таню аж передернуло, видимо, от воспоминаний, и она махнула рукой. — Беги уж... А эти два брата-акробата нуждаются в хорошем душе перед встречей с бабушкой...
Настя оглядела обоих мальчишек, всплеснула руками:
— Господи, свиньи в свинарнике и то чище! Вроде в садике нет стройки! Где ж вы так извазюкались?
Няня молча усмехнулась, закрывая за ними калитку, а Настя затеребила Артема:
— Темка, ну ты же старший! Как так можно?! Вас же только целиком и с одеждой в ванну ставить надо!
Артем молчал, и Настя обратилась к младшему:
— Ну а ты что скажешь?
— Мы подрались, — неохотно ответил Виталька.
— Господи, с кем?!
— Ну... Мы. Вдвоем.
— Один против другого, — благородно пришел ему на выручку Артем.
Настя замедлила шаг:
— Из-за чего, можно узнать?
Мальчишки замялись оба, и Виталик, как более смелый, объяснил:
— Там есть такой мальчик в его группе, он сказал, что мы друг другу никто и что мы не родные, и что все равно будем драться за игрушки и все такое...
— А я сказал, что у нас общий папа, — добавил Темка.
— А я сказал, что папа только мой, — продолжил Виталик.
— Ну и... Подрались, — удрученно закончил Артем. — Наказали нас уже. Так что ругать нас бессмысленно.
Настя закрыла глаза и притянула обоих драчунов к себе. Да, предстоит очень серьезный разговор, но не сегодня. Сегодня она просто обнимет их и прижмет к себе — сынулю, которого она любит больше жизни, и второго сынулю, которого ей только предстоит полюбить... Не родных, но теперь уже своих...
— Ясно с вами все...
Она отстранила мальчишек и внимательно оглядела их. Синяк под глазом Темки только только начал наливаться синевой, хорошо хоть не заплыл и не закрылся. Виталька красовался ссадинами на щеке и порядочной шишкой на лбу. Он смотрел на нее настороженно, косо, точно так же, как его отец, когда обижался или чего-то не понимал. Темка хмурился, совсем как Витя, но подражая Вове, смешно морщил нос от досады на создавшуюся ситуацию. Такие разные, но в общем и целом совсем одинаковые, они свободно могли быть кровными братьями, светловолосые, коротко стриженые, светлоглазые и почти одинакового роста. Настя чмокнула их обоих по очереди в лоб и решительно сказала:
— Никого не слушайте, братцы-кролики! Мы теперь одна семья, и папа у вас один, и любит он вас одинаково крепко! И сестренка у вас есть, а скоро еще одна появится...
Она запнулась, но слово не воробей. Оно вылетело и окончательно примирило Настю с мыслью — новой жизни все же быть, и они справятся со всеми трудностями, потому что так надо. Мальчики тоже поймали вылетевшие слова с любопытством, и Виталька спросил:
— Вы что, купите ребеночка?
— Идиот, деток не покупают, а ... рождают! — слегка свысока бросил ему Артем, и Настя усмехнулась, но поправила его:
— Не рождают, а рожают! И никто не идиот, просто Виталик еще не знает некоторых вещей. Ты же старший брат, Темка, твоя задача ему подсказать и объяснить!
Тема кивнул, сразу важнея от новой роли. Настя взяла их обоих за руки и потянула к дому:
— Вот что, дорогие мои! У нас гости, бабушка и дедушка приехали, а вы страшнее атомной войны! Что будем делать?
— Мыться, — логически предположил Виталька.
— Переодеваться, — добавил Артем.
— Очень интересные предложения! Принимаю оба. Значит, сделаем так, мы незаметно просачиваемся домой, вы немедленно валите в ванну, снимаете грязную одежду и бросаете ее в корзину для белья, а я вам принесу чистую. И не драться больше, а помогать друг другу! Поработайте друг у дружки зеркалом, вдруг где грязь забудете!
Мальчишки молчали, усваивая план действий. Проходя мимо магазинных мусорок, Настя привычным взглядом окинула свой участок, представляя объем работы на завтра. И увидела знакомых до боли алкашей бомжеватого вида, которые вытаскивали что-то громоздкое из мусорного бака. Мусор, в основном объедки и отходы личной гигиены, при этом вываливался прямо на землю. Настя открыла было рот, чтобы красиво и четко обматерить и Кондрата, и Собачника, и Николаича, которые постоянно промышляли на ее участке, но вспомнила о мальчиках и промолчала. Завтра, все завтра! Добавили ей работы, одни проблемы от них, ну да ладно, пусть живут...
Уже заранее уставшая от завтрашней уборки перед баками, Настя торопливо прошла мимо мужиков в свой двор и не видела, как бомжи, торопясь и мешая друг-другу, стали лихорадочно убирать голыми руками вываленный ими мусор обратно в бак.

Этой ночью, наигравшись вдоволь с Настиной грудью, которая и вправду увеличилась в размере, Вова снова полез поделать спокойной ночи малышу, а потом, обняв будущую маму, спросил задумчиво:
— Как мы его назовем?
— Елизавета, — тихо ответила Настя, щекоча его шею пальцами.
— Какая, блин, Елизавета?! — возмутился Вова. — Это мальчик!
— Девочка, — с улыбкой покачала головой Настя.
— А я говорю, мальчик! Будет Никита и точка!
— На что спорим?
— Наааа... на... на желание! — нашелся Вова.
— Готовь турпоездку в Питер, — усмехнулась Настя. — Давно мечтала побывать!
— Это ты лучше готовь шикарный обед из десяти блюд и наряд Кэт Вумен! — амбициозно заявил Вова. — Нет, ну я угораю... Девочка... У меня!
— А Елена Прекрасная? Ты ж ее обожаешь!
— Влт и хватит одной принцессы! Хочу пацана!
— Есть уже два, — возразила Настя. — Теперь девчонок надо укомплектовывать!
— Как скажешь, любовь! — он хитро улыбнулся. — Но обед начинай продумывать...
Настя вдруг вздохнула тяжко-тяжко:
— Ох и много нас тут будет... Куда мы их всех распихаем?
— Не думай об этом! — решительно сказал Вова. — Ты как будто все еще одна живешь! Я теперь с тобой, и я решу все проблемы! Договорились?
— Договорились, — с улыбкой ответила Настя, закрывая глаза. Как все-таки хорошо, что она решила пойти на Динамо в тот день, а не потащилась на Комаровку...
Утром Настя проснулась никакая. Все тело болело, как будто она пробежала кросс на 400 метров. Все от вчерашних игр с Вовой... У нее было такое впечатление, что беременность Ленкой была только тренировкой, ни тебе лишнего веса, ни тошноты по утрам, ни особой усталости... А этот бэбик, похоже, выжмет из нее все соки, которые только можно...
Наскоро одевшись, она вышла на участок. Работы было немного, замести там и сям, убрать мусор перед лавочками, и самое главное, замести вчерашний разгул алкашей. Но перед мусорками на задворках магазина было девственно чисто. Она озадаченно почесала в затылке — кто бы мог убрать за нее? Никто из работников магазина не сделает ее работу, Настя хорошо знала их... Кто ж тогда?
Надрывный больной кашель за спиной напугал ее до дрожи в коленках. Обернувшись, она увидела сидящего на рампе заднего входа в магазин вчерашнего Собачника. У его ног крутилась мелкая черная дворняжка по кличке Ника, вторая из его постоянных любимиц, рыже-бело-серая Ласка, деловито обследовала окрестности мусорки.
Настя покачала головой при виде алкоголика:
— Собачник, итить твою налево, тебе че, жизнь надоела? Куришь на рампе? Пиво пьешь в семь утра? Семеновна тя прибьет!
Мужик утер роскошный мясистый нос, еще носивший следы недавней драки с собутыльниками, и сплюнул, отвечая глухим рокочущим басом:
— Дак она к восьми на работу то, чай не видзець мяне из дома...
Настя покачала головой. Она еще мирилась с этими заблудшими душами, с мужиками, пропивающими свою жизнь от тоски, неудачи или одиночества, ругала их, конечно, но больше из жалости, из желания помочь, как-то вернуть к нормальной жизни... Семеновна же, завхоз и начальник над грузчиками, гоняла алкашей чуть ли не палкой, вызывала милицию и принимала все возможные и невозможные меры...
Настя любила Собачника. Потому что он подбирал, кормил и лечил всех собак в округе, несмотря на их вид, степень заброшенности и инвалидность. У него была жалкая пенсия, и большую часть он отдавал на жратву собакам
Вот и сейчас, вместо матерных слов, она поневоле произнесла:
— Ну ведь накапают же... Иди ты чутка подальше, хоть с рампы сойди...
Собачник послушно сполз с бетона, отошел за мусорки, присел на корточки. Настя почесала за ухом подбежавшую за лаской Нику и спросила:
— А кто ваше вчерашнее безобразие убрал?
— Дак мы, хозяйка... — крякнул мужик. — Што мы звери што ль?
Настя безумно удивилась, но ничего не сказала. Чтобы алкаши убрали за собой... Надо было наверное землетрясение или какое другое стихийное бедствие...
Она любопытно поинтересовалась, решив немного отдохнуть:
— А что нашли хоть? Стоящее?
Собачник замялся. Кашлянул в кулак, отхлебнул дешевого пива и с запинкой ответил:
— Ага, хорошую вещь... Вот, жду Николаича...
— У бляха, уже и продали? Ну вы быстрые!
— Не, для добраго чалавека поправили... — Собачник опять замялся, и Настя решила оставить его в покое, тем более, что полы в садике никто не отменял.
— Ладно, — тактично сказала она. — Пошла я. Не майся дурью! И бутылку в бак выбросишь, а не рядом.
— Хозяйка, дак обязацельна... — обиделся Собачник. — Я жа ж не такой, як це балбесы...
Вымыв для очистки совести садик от пола до потолка, Настя поспешила домой. Она немного задержалась, поэтому спешила, чтобы Вова мог отправиться на рынок. Но возле подъезда ее ожидала колоритная группа. Тетя Вера отчаянно ругалась с давешним Собачником, а его сотоварищи защищали его.
— Что случилось? — тревожно спросила Настя подходя. Тетя Вера махнула рукой на алкашей:
— Да вот они, голубчики! Уже магазина им мало, приходят сюда пьянствовать!
Настя оглядела мужиков:
— Что случилось?
— Да вот, притащили, а эта, — и Кондрат, маленький, востроносый и очень плохо одетый, кивнул на тетю Веру, — орет неизвестно зачем... И не пьем вовсе, где бутылки-то, а?
— А чего притащили?
— Дак подарок, хозяйка, — встрял Собачник. — Николаич вон все утро ремонтировал!
Николаич, самый приличный из троих, скромно кивнул, указывая театральным жестом на маленькую компактную посудомоечную машину. Настя широко открыла глаза, разглядывая чудо техники, и спросила:
— А кому подарите?
— Дак цябе вроде... — растерялся Собачник. — Сказал жа ж...
Настя открыла рот, чтобы что-то сказать, но так же быстро закрыла его и только переводила взгляд с одного мужика на другого, не зная, что ответить.
— Ну и чудеса! — развела руками тетя Вера. — Вот так повезло тебе, Настенька! И что, работает?
— Стали бы ташшыть ежели бы не работала! — обиделся Собачник. — Ты, хозяйка, не глядзи, што с мусорки, кидаюць людзи усе только чуць не работаець... А там шо то замениць и еще дзесяць лет прорадзиць!
Настя аж прослезилась. Она стояла, глядя на посудомойку, и вытирала слезы, брызнувшие от благодарности и изумления. Николаич забеспокоился:
— Ты это... Если не хочешь, мы унесем... То просто мы подумали, тебе надо, вон детей сколько и говорят, скоро в декретный уйдешь... А ты это... Нормальная, не как эти ведьмы с магазина...
— Я хочу! — ответила с радостной улыбкой Настя. — То есть, это... Ну спасибо! Ну не ожидала от вас...
— Да че мы, совсем отбросы што ль... — засмущался Николаич. — То Кондрат предложил, а я отремонтировал... Там просто шланг заменить было и все...
— Так заносить, хозяйка, или как? — откашлялся Собачник. — А то дел у нас...
Настя улыбнулась:
— Несите уж! На третий.

Эпилог.
Настя закрутила волосы в пучок. Шум рынка доносился до нее сквозь открытый балкон, и она снова представила людей, разномастных, разновозрастных, с детьми и без, которые ходят каждый день под ее окнами, как она представляла их в течении пятнадцати лет. Что они хотят купить, что покупают, как едут домой, как распаковывают пакеты...
Вова вихрем ворвался в комнату:
— Где моя барсетка?
— В прихожей на полочке, — не оборачиваясь ответила Настя.
— Ты все счета сложила в папку?
— Все, солнце!
— А платежки?
— Сейчас отнесу в банк, чего ты мечешься?
— Ну важно же! — он умоляюще поднял брови, развернув ее к себе. Настя улыбнулась:
— Расслабься, все будет пучком!
Муж быстро чмокнул ее в губы:
— Тогда я убежал!
— Беги беги, — бросила ему вслед Настя, с нежной улыбкой, но, как только за ним закрылась дверь, в спальню влетела Лиза.
Светлые кудри растрёпаны, серые глаза подведены до лимита черно-синим карандашом, какой-то несуразный наряд из коротюсенькой юбчонки и совершенно не заметного на загорелом теле топа... Настя нахмурилась:
— Что это?
Ее младшая дочь с вызовом ответила:
— Папа разрешил!
— Папа не видел ЭТО на тебе! — твердо сказала Настя. — Это не подходит для пикника, ну значит, СОВСЕМ не подходит!
— Ну мааааам, ну пжалстаааа! — заныла Лиза, но Настя покачала головой:
— Одень шорты хотя бы. Там будут мальчики...
— Ну и что! И девочки тоже...
— Ты же хотела, чтобы Рома обратил на тебя внимание... Поверь моему опыту, лучше не показывать ему те части твоей анатомии, которые показывают обычно после свадьбы...
— Мама, ну ты отсталая! — засмеялась Лиза. — Сейчас все так одеваются, и мальчикам это нравится!
— Лизонька, капелька моя, — Настя нежно зачесала дочкины кудри за уши. — Мальчики не изменились с тех пор, как я первый раз замуж выходила. В этом наряде Рома потащит тебя в ближайшие кусты, а завтра даже "привет"не скажет...
Лиза нахохлилась:
— Он не такой!
— Папа твой не такой... А Рома не знаю... Так что одень лучше шортики с вышивкой, что папа из Франции привез...
— А чем моя юбка не катит?
В спальню вошла Лена, озабоченно откинула мокрую темную челку с глаз:
— Мам, где моя щетка греющая? Ты брала!
— Извини, котенок, вон, на тумбочке...
Лена походя окинула взглядом наряд сестры и презрительно бросила:
— Собираешься на ромашку? Все кони твои будут!
Лиза порозовела и бросилась в контр-аттаку:
— А сама а сама! Кто мамину сиреневую ночнушку брал на дачу с Лешкой?!
— Мама мне разрешила, — залилась краской Лена, старательно не глядя на Настю.
— Мама, неправда! Скажи, ты ей не разрешала!
Настя вздохнула. Детки конфетки... Дочки...
— С Леной разберемся позже, и она старше тебя на два года! И по поводу твоей юбки она права.
Лиза в ярости выскочила в коридор:
— Никит, ну хоть ты скажи ей!
Никита оторвал наушник от уха и нахмурился:
— О чем базар, женщины?
— О юбке твоей сестры Лизы, — невозмутимо ответила Настя. — Вот скажи, ты бы подошел к девушке, одетой в такой наряд?
Никита сморщил нос, оглядел сестру с ног до головы и ответил, меняя песню на телефоне:
— Не, у меня нет 50 баксов...
Лиза зашипела от злости и, крикнув:
— Все, добились своего! — убежала в комнату.
Никита засмеялся тем самым смехом, который Настя любила слышать от Вовы, и уже серьезно сказал:
— Мам, я последние деньги потратил, дай на кафе, Миленку свожу, а то она все дуется... Можешь мне их зачесть в следующий месяц...
Настя покачала головой, доставая деньги из кошелька:
— На, бонус за Лизку. А насчет Милены подумай, если много дуется, может, она на слишком многое расчитывает...
— Она хорошая, — пожал плечами сын. — Просто другие всегда ее приглашают везде...
— Ты с ней поговори...
— Поговорю, — пообещал Никита, выходя.
Настя улыбнулась. Кто бы мог подумать... Она словно снова оказалась в этом странном дне, наполненном сладкой болью родов и нежной истомой, когда она прижала к себе запеленатое крохотное красное существо, которое они с Вовой собрались назвать Елизаветой... В палате было светло и тихо, комочек в ее руках тихонько сопел, и только детский надрывный плач нарушал спокойствие родового отделения больницы. Настя не могла спокойно слышать этот крик, и прижав Лизу к груди, вызвала кнопкой медсестру:
— Ребеночек плачет... Почему плачет?
— Вам мешает? — медсестра проверила Лизино дыхание, поправила одеяло на недавней роженице и вежливо ответила:
— Сейчас успокоим...
Настя покачала головой:
— Просто жалко маленького... У мамы молока нет, что ли?
— Мама его бросила... — тихо сказала молоденькая медсестричка, наверное, только из училища. — Бумаги оформила, когда вы в родзале были...
Настя глянула на Лизу, удобно устроившуюся у ее груди, и слова сами по себе вырвались изо рта;
— Принесите, хоть покормлю его...
Девочка в белом халате с сомнением качнула головой, но через пять минут крохотный комочек, запеленатый с ног до головы уже лежал с другой стороны от Лизы. Настя отодвинула край рубашки и вложила в его ротик набухший коричневый сосок. Мальчик впился в него с отчаяньем утопающего, словно от этого зависела его жизнь. Медсестра наклонила голову:
— Ну подумайте! А ведь бутылочку не брал... Вот маленький засранец...
— А мама его назвала как-то? — спросила Настя, тая от восхитительного ощущения нужности и важности. Девушка спрятала глаза:
— Нет. Просто ушла, как только смогла... Мальчик отказной...
— Будет Никитка, — шепнула Настя сама себе, поглаживая головку, обернутую казенной пеленкой...
С тех пор прошло пятнадцать лет. Артем после армии пошел работать санитаром в областной больнице, встретил там же девушку и собрался жениться. Даже если Настя никогда не видела будущую невестку, она заранее одобрила выбор сына, помня терпеливую Катерину. Виталик служил в этот момент в элитных войсках ВДВ в Литве и слал ей и всей семье длинные пространные письма. Лена училась в Институте Иностранных языков и на своем первом курсе уже брала учеников по английскому. Лиза и Никита заканчивали школу, собирались в лицей.
Настя и Вова вместе открыли фирму по импорту одежды. Жизнь шла своим чередом, сменялись сезоны, дети росли, а с ними росли надежды на будущее...
Настя же была влюблена, как а первый день, в своего мужчину, который ни разу за все пятнадцать лет не разочаровал, ни огорчил ее. Это бесконечное счастье иногда даже пугало ее. А вдруг а вдруг... Но эти "вдруг" не случались никогда...
Настя проводила детей, разнохарактерно настроенных и вроде бы уловлетворенных, и пошла убирать срач, оставленный всей честнОй компанией. Потом села за компьютер, открыла Одноклассники. Она любила смотреть фотки друзей, старых и вновь приобретенных, читать смешные статусы, и не очегь смешные... Настя прокрутила ленту немгого ниже и вдруг зацепилась за фотографию маленького, запеленатого ребеночка. "Максиму нужны родители..." Крошечка смотрела с фотографии круглыми темными глазенками, чепчик на голове, и Настя на миг прикрыла глаза. Как, каким образом, мамочка может оставить такое чудо? Настя вошла в обсуждение, пролистала несколько страниц и нашла номер телефона Слуцкого Дома малютки. Максим смотрел на нее с фотографии, словно спрашивая "где они, мои родители?"
Настя взяла мобильный, все еще сомневаясь, напечатала Вове сообщение: "Маленький мальчик из детдома нуждается в родителях" и прикрепила фотографию...
Встала. Пошла искать в тумбочке паспорт, свидетельства о рождении, свое и Вовино... Его ответ она уже знала. И знала, что скоро в ее спальне снова поселится деревянная детская кроватка.
Все будет хорошо. И не потому, что она узнавала, а потому что Вова так сделает...

pinokio, это называется критика? Ты меня по стеночке размазал   

Astropoezd, не соглашусь. Вот я себе такого Вову придумала, а что он не такой как большинство мужиков то еще не значит что он неправильный спасибо за прочтение.
ЗЫ. Мне просто захотелось написать добрую сказку для взрослых.

pinokio, я думаю. Мне надо подумать как от тебя защищаться, стратегию найти 
Тридцатник читателей с другого сайта, с моей игры