Кто смотрит на меня? Кто он? Человек стоящий по ту сторону зеркала печально улыбнулся. Неужели это моя улыбка? Я прикоснулся пальцами к лицу. А мое ли это лицо? Но если я его ощущаю, значит оно мое. Короткая стрижка оголяла высокий лоб, на котором красовались три глубокие морщины. Сколько же мне лет? На вид чуть более тридцати.
  Я продолжал рассматривать свое лицо. Голубые глаза медленно скользили по незнакомому отражению. Откуда этот шрам на щеке? Довольно старый и немного рваный. Жаль, что я не помню при каких обстоятельствах он оказался на этом лице. Надо признать, довольно симпатичном. Широкий и на мой взгляд достаточно волевой подбородок. А вот и еще один маленький шрам. Практически незаметно красовался над верхней губой. Видимо потрепала жизнь.
  А что это за место? Я оглянулся. Это мой дом? Яркий солнечный свет проникал через пыльное окно с деревянными рамами. Занавесок не было, и я обратил внимание на очень старый, с облупившейся белой краской, подоконник. Из мебели в комнате стояла металлическая кровать без матраса. Обычный кухонный стол совершенно не гармонировал с резным, я бы сказал, антикварным стулом. И зеркало. Какое чудное зеркало. По краям выступала ромбовидная грань, которая забавно искажала отражение.
  Дверь была закрыта, но не на замок. Откуда я это знал? Столько вопросов и ни одного ответа. Может стоит сначала выглянуть в окно? Пожалуй это будет лучше. Выходить из комнаты мне не хотелось. Она скрывала в себе тайну. Что-то важное для меня. Понять бы, что?
  Выглянув в окно, я зажмурился от ярких красок. Но тут же зрение привыкло, стоило посмотреть на зеленую траву, прораставшей на равнине. Какая большая ровная поверхность без единого бугорка, прямо до горизонта. И только зеленая травка, слегка колыхавшаяся при порывах ветра. И больше ничего, ни деревьев, ни строений, ни людей. Как на детской картинке с изображением солнышка, домика и травки. Эта картина вспыхнула у меня в сознании настолько неожиданно и четко, что я пошатнулся и схватился за подоконник. На лбу выступили капли пота. Что со мной? Почему из-за детской картинки такой эффект? На глазах проступили слезы. Но я не помню зачем мне нужно плакать. Похоже это рефлекс моего тела на странное воспоминание. И оно несло в себе сильную печаль и боль.
  Разжав онемевшие пальцы, я оторвался от подоконника и увидел, что засохшая краска осталась на моих руках. Попытавшись смахнуть кусочки краски, я понял, что ничего не получиться. Она надежно проникла во все морщины на вспотевших ладонях. Придется найти воду и смыть ее.
  Я решил выйти из этой комнаты и подошел к двери. А протянув правую руку к круглой ручке, так и застыл в оцепенении. На лакированной поверхности были следы той краски с подоконника. Что это значит? Кто-то уже был здесь? Находясь в замешательстве, я стоял возле двери и старался заставить себя ее открыть. Почему же это для меня так трудно? Почему я не могу прикоснуться к этой проклятой ручке? Я почувствовал, как затряслась моя рука, когда я не много приблизился к двери. Прекрасно понимая, что нет ничего проще сделать небольшое усилие и открыть дверь, я не мог пошевелиться.
  Наверное, я простоял бы так очень долго, если бы не услышал за дверью, на пределе человеческого восприятия, какой-то шорох. Или мне это показалось? Нет, вот еще раз кто-то сделал шаг! Скрипнула старая половица и я услышал приглушенный детский смех. Не вспоминая о том ступоре, который не давал мне открыть дверь несколько минут, я прикоснулся к ручке и толкнул дверь. Выбежав в коридор, увидел мальчика лет семи, крадущегося к двери. Он стоял и зажимал себе рот руками, наверное чтобы не рассмеяться в полный голос.
  Мы смотрели друг на друга и не шевелились. Но наши взгляды были разными. Мальчик смотрел на меня с такой веселой искоркой в глазах, с необъятной радостью, которая никогда не покидает детский взгляд. И он был счастлив, увидев меня. Он знал меня! Но почему из моих глаз текут слезы? Ведь мне тоже знакомо его лицо! Но почему слезы душат горло и я не могу спросить его? Это тело помнит какое-то горе. Вытерев глаза, я постарался взять себя в руки.
- Кто ты? - собрав все силы выговорил я. Но ответом мне был долгий и звонкий смех.
- Ты все лицо испачкал в краске. Ты как клоун! - просмеявшись, сказал мальчик и побежал вниз по лестнице.
  Спустившись вслед за мальчиком, я оказался в просторной гостиной. В этой комнате стоял старый кожаный диван. В некоторых местах кожа очень сильно протерлась и отслоилась. А рядом с диваном, на полу, лежал мальчик и рисовал ту самую картинку, которая совсем не давно всплыла в моей голове.
- Мальчик — глядя на его пустые старания, сказал я. - У тебя же кисточка совсем сухая. Нужно ее в краску макнуть, а то ты так никогда не закончишь свою картину.
- Ой, и правда. Пошли у мамы спросим.
  Он взял меня за руку и повел в соседнюю комнату. Это оказалась кухня и я услышал приятное скворчание. За плитой стояла невысокая и худенькая девушка. Увидев меня, она приподняла подбородок и сжала рот так, что желваки заиграли на ее скулах. И без того тонкие губы превратились в красную полосочку.
- Зачем Вы нас беспокоите? Зачем Вы пришли? Оставьте нас в покое! - закричала она, а меня как током ударило. Я вспомнил. Я вспомнил!
  Три дня назад я возвращался с работы. Нет. Правильно будет по-другому. Три дня назад Он возвращался с работы. Надо признать очень хороший рабочий день. Он наконец добился солидной суммы от спонсоров. С предвкушением о том, как расскажет эту хорошую новость своей жене, поднялся на лифте до пятого этажа. Когда двери разъехались в разные стороны, его взору предстала приоткрытая дверь в квартиру. Почувствовав что-то страшное, он вбежал в свой дом. И получил сильный удар по голове. Когда сознание вернулось, он увидел сидящих на стульях жену и сына, в руках у которого была недорисованная картинка. Они были мертвы. А рядом стоял человек в кожаном плаще. Он держал нож.
- А это моя картина. Любуйся. - сквозь зубы процедил он и убил меня ударом прямо в сердце. Точнее нет, не меня. Он убил его.
- Убирайтесь! - крикнула девушка и прогнала видение, которое показал мне отец мальчика.
- Хорошо. Не волнуйтесь. Я ухожу. - пятясь обратно в гостиную, успокаивал я девушку. - Я узнал все, что мне надо. Простите, что побеспокоил.
  Подойдя к двери я не удержался и обернулся. Они смотрели на меня. Из глаз девушки текли слезы.
- Дайте Илюшке краски. Он должен дорисовать свою картину. Пусть в мире, который нарисовал ваш мальчик, будет все закончено,- и я вышел из кухни. Бегом поднявшись по лестнице на второй этаж, торопливо открыл дверь своей комнаты. Снова подойдя к чудному зеркалу, я увидел лицо Анатолия Павловича, убитого в возрасте тридцати четырех лет. Его и всю семью убили три дня назад, и теперь я знал лицо маньяка, которое это сделал. Мы выслеживали его больше года. Он убивал целыми семьями. Я шагнул в отражение и мир на мгновение перестал существовать.
- Товарищ капитан! Товарищ капитан! - услышал я знакомый голос, перебиваемый звуками сирены. Я упал в обморок на той квартире, где было совершено это злодияние и видимо сейчас меня везли на скорой. - Он приходит в себя! Товарищ капитан!
- Я знаю, кто это сделал. - открыв глаза, сказал я.
- Откуда?
- Они живы Андрей. Они живут в том рисунке, который был в руках у мальчика.
- Ты в порядке?
- В полном. Разворачивай в отдел, к вещдокам. Он же не сможет дорисовать! У них нет красок!
- Успокойся командир.
- Я говорю разворачивай машину! Мне нужно самому закончить рисунок.