Глава 1.7 Маркус
Маркус не питал иллюзий по поводу Ковена и увещеваний врачей. Переговоры служили только одной цели: отвлечь внимание. Еще до того момента, когда за багажником автомобиля замелькали тени, Рое развернулся и выстрелил на опережение, сразив одного наповал. В ответ ему зазвучали беспорядочная стрельба и ругань.Дождавшись паузы между грохотаньем, гетерий высунулся из укрытия в полный рост и разрядил барабан в нападавших. Последние три пули нашли своих жертв. Об этом красноречиво говорили три тела, заливавшие асфальт темной жидкостью.
Внезапно в затылок разом впились сотни игл! Маркус волком бросился к земле, уходя от свистящего свинца. Ловко перекатившись за правый бок автомобиля, гетерий, не теряя времени, вскочил и с нечеловеческим рвением ринулся через бампер на врага. Сбитый с толку неожиданной проворностью, мужчина в сером блестящем костюме потерял самообладание и стал лихорадочно палить из пистолета, пытаясь угнаться за размытом комком холодной ярости. Когда он все же сумел свести прицел с фигурой, обретшей явные очертания набегающего гетерия, по стволу уже летел голодный металл.
- Умри! – выкрикнул врач, но исполнить сказанное ему помешал пущенный как снаряд разряженный револьвер, который попал точно в стреляющую руку.
- Ар! – ствол отклонился в сторону и пуля, предназначенная Маркусу, разочарованно черканула по бетону. Следующего выстрела не последовало. Рое с разбега произвел сокрушительный кросс в голову противника, выбивая из него дух и припечатывая к земле.
Гетерий хищно огляделся. Раз, два, три, четыре… Пять тел лежало вокруг машины, и никто не стремился присоединиться к ним. Все мертвы, кроме последнего. Маркус переступил через захаркивающего собственною кровью лежачего, чтобы подобрать свой брошенный револьвер.
- Noli nocere, - укорил гетерий поверженного противника, освобождая барабан от еще теплых гильз, взамен вставляя новые патроны.
Маркус в пылу перестрелки не слышал свист и стук отъезжающего состава, но и без этого он знал, что время упущено, а взгляд в сторону перрона лишь констатировал данность. Спасительный поезд ушел.
- Хха… тебе не уйти! Мы сделаем из… – ртом полным крови и без нескольких зубов залопотал пытающийся подняться врач. Он думал, что гетерий, осознав невозможность побега, решит сдаться на милость Ковена, но пуля, неожиданно разворотившая ему висок, лаконично выразила мысль Рое: «Заткнись!»
За кровавой картиной расправы наблюдал из-за спинок кожаных кресел ее невольный виновник. Шокированный и опешивший он с тревогой глядел на убийцу.
Костер битвы мерно потухал в груди гетерия, но пламя вспыхнуло с новой силой, когда его глаза встретились с зеленоглазым взором асага. Рое крепче сжал рукоятку. Так легко поднять руку, взвести курок и надавить на спуск! И нет Врага. Окончательная победа!
Инстинкты и отточенные навыки гетерия помноженные на давление сил, бушевавших в ночном клубе, не дали взять асага по-тихому в «загоне» Ковена. Желание покончить с Врагом затмило разум. Рое не удержался и выстрелил! Но он знал, что так может случиться и поэтому заранее зарядил свое оружие резиновыми пулями.
Сейчас же в барабане покоились боевые патроны. Поднять руку и выстрелить означало никогда не вернуть утраченную память. Остаться навсегда только тенью себя. Не найти дорогу…
На пламя подул холодный ветер здравого рассудка. Огонь угас, но угли еще теплились. Маркус де Рое убрал пистолет за пояс. Молча стряхнул осколки стекла с водительского кресла и сел за руль. Вжатая до упора педаль газа погнала автомобиль прочь от ставшего ненужным вокзала. Позади, вдалеке, доносился вой сирен.
Юноша (у Маркуса язык не поворачивался назвать так асага, скованного земными законами и облаченного в человеческую плоть, олицетворявшего сущность Хаоса, что отчетливо осязал Маркус своими костями и сухожилиями) прильнул к заднему стеклу. Парень ожидал увидеть погоню, что вот-вот из-за поворота покажутся мигающие огни полицейских машин. Какое безумное переплетенье противоречивых мыслей и чувств вертелось в его голове?! Можно было только догадываться. Через несколько минут, когда стало очевидно, что погони нет, он решил сесть прямо и нарушить затянувшееся молчание:
- Эти… эти люди хотели нас убить, они упомянули какой-то ковен.
- Какой-то ковен!? – хмыкнул Маркус, - Эти ребята работают от Рейкьявика до Мельбурна и гораздо-гораздо дальше… Десятки тысяч ежегодно пропадают без вести, чтобы затем оказаться на хирургических столах.
- Тебя как зовут? – выждав паузу, задал вопрос Рое.
- Александр, – медленно и нехотя представился асаг.
- Александр, возможно прямо сейчас где-то загибается, дожидаясь твоего сердца, какой-то старик или задыхается маленькая девочка без твоего легкого. Так скажи мне, правильно ли я поступил, не сдав тебя у вокзала?
- С… - успело сорваться с губ юноши, но он себя резко отдернул. Поблагодарить - значило поддержать те убийства возле железной дороги и смерть тех абстрактных больных. Стать убийцей! Стать равным Маркусу, который не вызывал симпатию. Хотя, Александр уже не сомневался, что тот всю ночь то и дело спасал ему жизнь.
Гетерий же специально ставил его перед острым моральным выбором, вынуждая пассажира задуматься и помолчать. Ведь понятно, что асаг скоро потребует ответы уже на свои вопросы. Кто такой Маркус и почему выручает из ловушек Ковена?
А Маркус не мог врать, так как Враг чувствует ложь. В нынешней же ситуации требовалось сохранить его лояльность как можно дольше.
- За мной! – приказал гетерий, а асагу оставалось только подчиниться. Рое остановил машину у старых коттеджей, которые расположились на окраине города. Здесь двухэтажные жилища граничили с непроглядной чернотой остроконечного леса.
Столь поздний приезд не остался не замечен: в окнах на противоположной стороне улицы зажглись лампы, за белыми занавесками замаячили лица любопытных соседей. Но это было неважно. Маркус рассчитывал, что у них в запасе осталось пять или того меньше минут, перед тем как Ковен настигнет их. И это будет уже не сторожевые шавки с вокзала, что просиживают штаны от поезда до поезда, а боевой отряд, в котором может оказаться и собрат Рое по цеху из гетерии Стрелков.
- У нас мало времени, - оставив автомобиль пустым, Маркус схватил недоумевающего Александра за локоть и повел по заросшей сорняками тропинке к коттеджу, освещенному лишь лунным светом. Выдавленная надпись на проржавевшем почтовом ящике гласила: «Янтарная улица, 9».
Дома похожи на своих владельцев, они хранят отпечаток характера, переживаний хозяина, наследуют его судьбу. Постройки из камня и дерева рождаются, взрослеют, ветшают и, в конце концов, они идут под снос - умирают.
Девятый дом на Янтарной улице спал тем тяжелым сном, в который погружаются столетние старики, умудрившиеся пережить войны, эпидемии, наводнения, любовные порывы и несчастные случаи. Это был предсмертный сон, когда родные и близкие могли в последний раз проститься с умирающим. Дом был очень стар, остов его уже не держал: он весь осел и накренился на левый бок. Двери и окна заколочены. Толстый слой пыли на крыльце говорил о том, что никто не стремился навестить умирающего: ни человек, ни птица, ни вечные соседи людей – крысы, даже ветер облетал его стороной, не пытаясь смести грязь.
Уверенным ударом ноги гетерий вышиб гнилую дверь, открывая темное нутро заброшенного дома.
- Мы здесь планируем переждать? – с недоверием спросил Александр. Ему казалось, скрываться здесь, на виду у всех, было бы несусветной глупостью.
Через плечо Маркуса была перекинута лямка кожаной сумки, висевшей у левого бедра. Он извлек из нее ручной фонарик, зажег его и передал его асагу.
- Иди впереди. Я прикрываю, - гетерий подтолкнул внутрь замершего в нерешительности парня, и последовал за ним, держа на изготовке взведенный револьвер.
Рое был в подобных местах, которые простой обыватель пытается избегать. Здесь царит атмосфера пугающей неправильности. Охваченный животным страхом не сможет сказать, что конкретно не так с этим местом, не объяснит, что именно наводит древний ужас. Неправильность не поддавалась логическому объяснению.
Об этом доме Маркус узнал от своих нанимателей (если можно назвать тех, кто шантажом заставляет работать на себя). Они предложили его на случай, если не будет возможности сесть на ночной экспресс. Рое из-за недоверия не горел желанием воспользоваться этим вариантом, но иного выбора не оставалось.
Белый луч прорезал мрак, нарушая покой затянутой паутиной мебели и выцветших до неузнаваемости настенных фотопортретов. От каждого шага весь дом отзывался скрипом, снизу доверху. Маркус не давал никаких указаний, асаг сам выбирал путь. Они молча шли по длинному коридору, уходя вглубь дома и не отвлекаясь на запертые двери вдоль коридора и ломаную лестницу, ведущую на второй этаж. Переступив порог дома, они сразу осознали, куда нужно идти.
- Мне кажется… - Александр не договорил, он и сам не мог сказать, что вело его сюда. Асаг остановился у упавших дверей, когда-то отгораживающих коридор от гостиной.
Комната, где раньше собирались всей семьей хозяева дома, встречали гостей, была полностью раскурочена. В потолке зияла огромная дыра, а за ней другая, уже в крыше. Через них, без зазрения совести, глядели звезды и луна. Их свет падал столбом на огромный валун, который, как и другие поменьше вокруг него, словно вырос из-под земли. Когда дом осел, пол не выдержал нагрузки, половицы лопнули, открывая, то, что скрывали под собой.
- Зачем мы здесь? – юноша был очарован и немного обескуражен.
- Это мегалиты. Нам нужен главный камень, - гетерий двинулся к центру каменного круга. За ним, на шаг позади, последовал Александр, пытаясь не наступать на разбросанные книги, вырванные страницы которых усеяли пол как желтая листва, опавшая с дерева.
Подойдя к центральному мегалиту, Рое спрятал пистолет и двумя руками достал из сумки фолиант. Он, оперев книгу на камень, быстро стал переворачивать страницу за страницей, иногда поглядывая на часы. Лунный свет придавал его цвету кожи мертвецкую белизну, подчеркивая темные мешки под глазами и запавшие щеки. На его лице появилось недовольство, когда рисунок совпал с положением стрелок на циферблате. Обычные часовые стрелки сообщали, что сейчас без десяти минут пять часов. Граница ночи. Остальные четыре стрелки застыли, указывая на символ, очень похожий на кошачью голову.
- В далекой древности здесь приносили человеческие жертвы, - между страниц фолианта торчала рукоятка ножичка, Маркус взял его и отложил книгу, - Множество людей гибли, чтобы своей кровью открыть Путь Ночного Странника.
С улицы донесся шум моторов и резкого торможения. Рое схватил юношу за кисть, вывернул запястье, заставляя того припасть на одно колено и полоснул острым как бритва лезвием по раскрытой ладони. Затем приложил руку Александра к серому, холодному камню и надавил. Багровая горячая кровь потекла по менгиру.
- Терпи! – парень безрезультатно пытался вырваться из мертвой хватки. Маркус взял в свободную левую руку револьвер и запел слова, которые уже многие годы не произносил. Он надеялся, что не оказался заперт. Выплеск энергии асага в ночном клубе мог навсегда запретить любое проявление силы, а это значило бы, что Путь не откроется.
Его пение было зовом. Его песня - приказ. Голос его - рычанье льва. Он повторял слова, а камень становился алым.
Ковен приближался. Дом недовольно заскрипел, осторожные шаги послышались из коридора. Рое не переставая петь, направил пистолет на проем и ждал. Но никто не появился. Шаги прекратились, в ту же секунду стену прошила насквозь автоматная очередь. Металлическая туча полетела в Маркуса и Александра.
