Самый первый конкурсный опыт))

Сожаление

- Мне жаль, Нибори, - твердо произнесла девушка, и ее ответ не предполагал никакого двусмыслия.
- Мне тоже, Кейко… - тихо произнес он, смотря вслед удаляющейся фигурке, освещенной тусклым мерцанием фонариков.
Впервые за свою жизнь мужчина испытывал такое чувство – он сожалел и даже признался в этом вслух. Но толку-то? Его признание уже ничего не могло изменить.
Один из триады, именуемый Пауком, щелчком отбросил сигаретный окурок и сел на заднее сидение авто. Всегда молчаливый Кадо посмотрел на хозяина в зеркало заднего вида и понял, что беспокоить его не стоит. Парень терпеливо ждал дальнейших указаний, не сомневаясь, что они вскоре последуют.
Паук откинулся на спинку сидения и закрыл глаза, принимая важное решение – так думал его подручный, даже не подозревая, что на самом деле он просто тянул время. Почему? На этот вопрос мужчина и сам бы не ответил. Может, он ждал, что она вернется? Но это была утопия, о которой смешно даже мечтать.
В памяти Нибори всплыли строгие черные глаза, внимательно осматривающие его раны, нежные касания рук, обрабатывающих ожоги на его теле, мягкий, но настойчивый тон, с которым Кейко заставляла его принять лекарства. Все это было совсем недавно, но так давно…
В своем стремлении ради нее из простого якудзы стать чем-то большим, он упустил момент, когда милая пятнадцатилетняя девчонка, помогающая при храме, превратилась в бесстрашного офицера полиции, борющегося с такими, как он. Само его существование стало для нее вызовом, а любой намек на былые обстоятельства знакомства вызывали на лице девушки не лучшие эмоции.
«Ты спасла мне жизнь после неудачного покушения. Ты дала мне стимул выжить и подняться на вершину власти. И ты же меня уничтожила своим равнодушием», - думал Паук, не в силах выбросить из головы последние слова Кейко. Он готов был в корне изменить свою жизнь, сдав ей всех и завязав с якудзой, но она равнодушно ответила: «Мне жаль, но это ничего не изменит». В тот момент мужчина понял, что никогда уже не сможет владеть ею безраздельно, не вдохнет ее пряный аромат, не увидит в ее глазах свое отражение и не согреется теплом, каким она одаривает этого щенка.
Кулак Нибори резко пнул переднее сидение, вбивая в него всю ненависть, возникшую от одной мысли, что Кейко выбрала не его, а никчемного мальчишку.
Хотя, надо отдать ему должное – Исами был достаточно быстр и ловок в делах присвоения чужого: в предельно короткий срок и практически без особых усилий мог своровать все, что ему заказывали. Подручные Паука давно присматривались к юнцу и почти сделали его  частью якудзы, но парень так некстати попался в руки Кейко. Что именно произошло тогда,  никто толком не знал, но, выйдя из участка и заплатив немалый штраф, Исами завязал с воровством. Как докладывали вездесущие глаза Паука, он устроился в порту грузчиком и снял жилье. Несколько раз его видели в кафе вместе с Кейко, а потом они ездили на Окинаву и провели там все выходные…
С каждым докладом Нибори становился все мрачнее, но вмешиваться не торопился, рассчитывая, что бродяга ничем не сможет привлечь и тем более удержать рядом такую умную девушку. Да и скоропалительных действий мужчина не предпринимал – его коньком было обдумывание всех деталей и создание таких условий, когда жертве уже ни за что не уйти. Но, видя, что отношения между парочкой из дружеских могут перейти на новый уровень, Паук решил покончить с этим раз и навсегда. Правда, время было упущено, в чем он сегодня убедился лично.
- Передай щенку, что он получит свое досье в обмен на алмаз, - произнес, наконец, хозяин, и один из парней бросился выполнять задание. Выждав пару минут, Нибори набрал номер:
- Пора Кейко открыть глаза на ее дружка, - коротко бросил он и отключил мобильный, снова откинувшись на сидение.
- Домой? – спросил Кадо, заводя мотор.
- В «Вечность», - сказал Паук и ухмыльнулся так, что телохранитель не сомневался – ночь только начинается…

- Силами полиции предотвращена попытка кражи в местном музее. На месте преступления обнаружен труп молодой женщины - офицера полиции, которая первой оказалась… - вещал телевизор на первом этаже самого неблагополучного притона под названием «Вечность». Паук очнулся в своем кабинете, открыл мутные глаза с остатками кокаинового марева и, несколько минут смотрел на картину, висевшую напротив. Дослушав новости до конца, взял со стола черный маркер и сделал на полотне несколько штрихов – на ночной улице, украшенной мерцающими фонариками, появился уходящий вдаль черный женский силуэт.