НА СМАРТФОНЕ

Дык... медленно пишу. На смартфоне жеж...

Ыыыы!

Пашаму?

все!

Не, ну стоя в метро, кругом тлкаются ее...

в смысле - не те? А какие?

Да! я возмутительно молод!

- Если договоримся о сотрудничестве, - серьезно и по-деловому произнесла Шельма.
Тяжелый вздох сорвался с губ Ивана Никифоровича, он опустил плечи, ссутулился и затуманился лицом. Вспомнился ему дядька, к которому еще мальчиком ездил гостить в деревню. Сад у дядьки был обалденный: вишни, яблони, сливы. Когда он цвел, казалось бело-розовое сияние поднимается над кронами. А запах! И гудел в те дни сад не хуже трансформаторной будки - столько пчел слетались на медоносный цвет.
- Тебе, Ваня, профессию надо, - говаривал дядька, хитро щуря глаза и отхлебывая смородиновый чай.
Таким он запомнился Ивану  - в застиранной гимнастерке, бородке клинышком и большим белым блюдцем в узловатых пальцах.
- Иван Никифорович?
Вкрадчивый голос Шельмы вернул к реальности. Иван вздрогнул и по очереди взглянул на сестер. Бестия развлекалась своей банкой, периодически встряхивая её и разглядывая на просвет. За мутноватым стеклом в комьях земли и листьев что-то шевелилось.
Шельма же, закинув ногу на ногу, вопросительно разглядывала Ивана Никифоровича поверх очков, сдвинув их на кончик носа. Встретившись с ней глазами Иван инстинктивно съежился и  втянул голову в плечи. Шельма довольно улыбнулась:
- Нашим сотрудникам ничего дурного не грозит, - пояснила она, и убрала очки в кожаный несессер.
- Я еще не ответил, - сухо заметил Иван, хотя про себя он уже знал, какой даст ответ, - может, вы еще и не того взяли...
Звякнуло стекло, Бестия отставила банку и, подавшись вперед, с любопытством выглянула из-за сидящей рядом сестры:
- Ты чо несешь? - поинтересовалась  она, мигнув зелеными глазами. - Как это - не того?
Иван Никифорович молчал, собираясь с духом.

Ну... к той, на которой у него костюм висел.

Мне тоже показалось это слово странным. но только сейчас я понял, что в нём не так.

Спасибо!

Как к чему? Про профессию жеж!

Пино, ну чего его чистить? Он же только цветет!

- Вы нам подходите, - наконец, произнесла Шельма. Она обернулась к Бестии: - Покажи ему.
Рыжая с готовностью схватила банку и, откинув крышку, полезла рукой внутрь.
- Дело в том, Иван Никифорович, - неторопливо начала пояснять Шельма, наблюдая за действиями сестры, - что мы столкнулись с интересной проблемой, а именно - индивидуализмом. Ничего не стоит выхватить человека из толпы и навязать ему свою волю. Но...
- По одному не навыхватываешь, - пожаловалась Бестия, выуживая из банки длинного дождевого червя.
Красный кольцевой червяк был в комочках прилипшей земли и, извиваясь в пальцах Бестии, описывал концами концентрические круги. Иван брезгливо сморщил лицо, однако отвернуться не рискнул.
- Брезгуете? - в тоне Шельмы прозвучала насмешка. - Напрасно. Рыба, например, это ест. А вы - рыбу...
- Простите, - пробормотал Иван Никифорович, глотая подступивший к горлу тошнотворный ком.
- А потом они - тебя, - хохотнула Бестия и тряхнула червяком,  - когда сдохнешь.
- А когда... - шепотом пролепетал Иван.
- Бесс! - Шельма недовольно зыркнула на сестру, и та виновато осклабилась:
- Не сы, не сегодня, - успокоила она Ивана Никифоровича. - Потом. Может, завтра...
- Так вот, - с напором выпалила Шельма, уводя разговор от скорбной темы в деловое русло, - наша задача - индивидуализм заменить массовостью. И здесь нам нужен кадровик!
Иван Никифорович попытался осмыслить озвученную задачу, но пришел к выводу, что ничего не понял.
- Зачем? - спросил он, машинально начиная приглаживать редкие волосины на макушке.
Шельма не ответила, лишь кивнула сестре. Та вскочила со скамейки и  махнув  червяком наотмашь, вмазала его в асфальт. Ее силы хватило на то, чтобы дождевой червяк от удара превратился в сине-бурую соплю, которая тут же начала расти, вытягиваться вверх и через пару мгновений обрела очертания человека.
Иван Никифорович завороженно смотрел, как на безликой фигуре проступают детали одежды, а на голове - черты лица. Спустя минуту на месте раздавленного червяка стояла женщина средних лет, в коричневом плаще и бежевой сумкой на плече.
- Зоя Ильинична! - ахнул Иван, признав одну из своих подчиненных расчетчиц.
Но бывший червяк оглядел сидевших на скамейке безразличными глазами и, подогнув колени, улегся на асфальт.
- Что вы делаете? - ошарашено выдохнул Иван Никифорович.
- Чо делает,- огрызнулась Бестия, - не видишь, жрать ползет...
Зоя Ильинична, упираясь ладонями и коленями, сползла с асфальтовой дорожки на газон и жадно откусила от комка черной земли.
- Теперь понятно? - негромко поинтересовалась Шельма.
Иван Никифорович зачарованно смотрел на чавкующую в траве женщину.
- Это... не Зоя Ильинична, - констатировал он и обернулся к Шельме: - это какой-то монстр!

Ага, слово пропустил. Пасиб!

А то!

Ну дык... ин прогресс, как гриться.