ВАРЕВО

Часть первая,
в которой сэр Джон терпит поражение в любви и от отчаяния знакомится с ведьмой

Рыцарь, стоящий в нерешительности у двери, был таким же, как и все прочие рыцари: Клименты, Брианы, Гаи, Тристаны и Галахады. То есть с горящей в глазах нерушимой верой в какую-нибудь очередную возвышенную чушь, с надуманной тоской в сердце и с выражением на лице, которое должно говорить о стойко пережитых страданиях и невзгодах (но чаще свидетельствует о язве желудка или дурной болезни). Рыцарь как рыцарь: в меру обросший щетиной, в меру потасканный и грязный (как все рыцари), и не в меру напуганный, иначе давно постучал бы. У нас ведь как: если женщина живет одна в лесу без мужа, то значит и не женщина она вовсе, а ведьма. А к ведьме соваться страшно, даже если до края дошел. Так-то.
Кстати, рыцаря зовут Джон, то есть, конечно, сэр Джон, и он из тех, которые способны всю жизнь искать Святой Грааль, или покров Девы Марии, или тень осла Святого Иосифа, в общем, ничего не делать во имя высшей цели. То, что такой образ жизни чаще всего приводит к нищете, им, почему-то, в голову приходит только тогда, когда эта самая нищета их, наконец, настигает, и тогда начинаются горькие вопли сначала о страданиях за веру, а потом о божьей несправедливости...
О, он, наконец, решился! Какое счастье. Сейчас скорчит угрюмую мину, сморщит нос и произнесет речь о том, как он низко пал, раз приходится обращаться за помощью к таким, как я. Ну, послушаем.
- Входи, сэр Джон, ты достаточно утоптал грязь у порога. Что привело тебя в мою глушь? Уж не любовная рана ли? - хихикаю ядовито, как и положено ведьме: имидж, будь он неладен...
- Как же низко я пал! - раздается в ответ трагическим срывающимся фальцетом, и сэр рыцарь наступает сначала на кота, затем в его миску с молоком, а затем опрокидывает с дальней полки пустой деревянный бочонок. Ссутулившись от собственной неловкости, оглушенный грохотом и воплями несчастного кота, он, однако же, продолжает:
- Нужда привела меня в твой дом...
Ну и олух!
- Я не подаю дуракам по пятницам, - огрызаюсь на него.
- Ты не поняла меня, почтенная Глэдис. Выслушай меня, и, возможно, мой рассказ тронет твое сердце. А кроме того, мне есть, чем отблагодарить тебя! - С этими словами он дастает кошель, неуверенно кладёт его на стол. Насчет нищеты, я, пожалуй, поторопилась с выводами.
- Выкладывай, - отвечаю, - только покороче.
- Неделю назад, - начинает он, глубоко вздохнув, - я был приглашен на пир к одной очаровательной особе, леди... А впрочем, приличия не позволяют мне назвать ее имя. Многие достойные рыцари и дамы собрались там. За много дней до этого мы с блистательным сэром Тристрамом дэ Брийаком соревновались за внимание и благосклонность этой особы, выбрав самое благородное из состязаний: поэтическую дуэль. Всё должно было решиться в тот день: мы представляли на суд леди наши последние творения, и увы: я был посрамлён. Я не мог более оставаться в её замке, терзаемый отчаяньем, тоской и голодом, поскольку так ничего и не успел попробовать из яств, я отправился странствовать в поисках ответа на вопрос: что есть блаженство? - ибо именно эта тема была темой нашей дуэли с сэром Тристрамом. Три дня я предавался посту и молитве в монастыре, который попался мне на дороге, но не нашел ответа. Тогда я ушёл из монастыря и отправился в лес, где провел еще три дня в размышлениях, и вот, наконец, я вышел к деревне, и там одна добрая женщина указала мне дорогу к тебе, сказав, что ты знаешь ответы на все вопросы и умеешь варить чудесные зелья, которые веселят тело и делают разум ясным и чистым...
- Значит, ты больше недели провел в размышлениях и посте, но это не помогло? А теперь просишь меня сварить тебе зелье, чтобы познать блаженство? Всего-то? - хохочу я. - Так и быть, будет тебе зелье, сэр Джон. Посиди здесь тихонько, да делай всё, что я велю, и варево будет готово еще до заката.
Я надеваю чистый передник, напускаю на себя таинственный вид, гремлю баночками и усылаю сэра рыцаря на двор за дровами. Будь по-твоему, сэр рыцарь, будет тебе блаженство после стольких-то дней воздержания...

Часть вторая,
в которой сэр Джон познаёт блаженство

“...Итак благородный рыцарь, ведомый отчаяньем и тоской о несчастной любви, должен был восстановить своё доброе имя. И только чудо могло помочь ему в этом, ибо воистину тяжким было его падение. Что есть жизнь, если не череда мучений, которые посылает нам судьба? И лишь отважный и чистый сердцем преодолеет все преграды на пути к счастью!
Увы, Господь отвернулся от несчастного, и сколько ни молил он о помощи – откровении или знаке – небеса лишь молча взирали на его смирение. Тогда он взбунтовался, отчаянье захлестнуло его, и в поисках ответов на свои вопросы вынужден был он прибегнуть к последнему средству: колдовству...” - именно так, пожалуй, я и напишу в своих мемуарах. Пусть мои дети знают, какова сила истинной страсти и на что страсть может толкнуть человека.
Но это будет потом, а пока я сижу в хижине посреди леса, а ведьма колдует над своим котлом. Правда, при первом взгляде я засомневался, верно ли отыскал дорогу: все книги рисуют нам ведьм уродливыми каргами, сгорбленными, с крючковатыми носами, седыми патлами и скрипучим голосом, а эта – высокая, статная, весьма аппетитных, я бы сказал, форм... Правда, по всей хижине травы развешены, котище черный, как ночь в канун Всех Святых, и смотрит так, словно насквозь тебя видит... Нет, жути тут хватает, помилуй Святой Дунстан... Вон, достала какой-то белый порошок, ложкой зачерпнула, бросила в котёл: так там все забурлило, того и гляди, всё варево на воздух взлетит и по полкам плясать начнёт...
- Не стой столбом, сэр рыцарь, вот тебе нож: почисти это, да поживей! - это она мне. Протягивает связку каких-то корешков.
- Да это ведь морковь, почтенная! - удивляюсь я.
- И что? - раздается в ответ. - Если ты, сэр рыцарь, лучше меня знаешь, какое зелье тебе нужно и из чего оно варится, то зачем тебе было приходить сюда? Кругом лес, иди, налови себе крыс и летучих мышей, насобирай волчьих ягод и избавь, наконец, меня и мир от необходимости терпеть твою глупость! Или делай, что велю, или скатертью дорога!
И угораздило же меня связаться с ведьмой! Покорно склоняю голову и чищу сперва морковь, потом луковицы, потом вылущиваю из стручков ароматный свежий горох. Почтенная Глэдис всё это время что-то напевает на странном неведомом наречии, наверное, заклинания, стучит ложкой и баночками, шуршит связками сушеных трав, когда ходит от полки к полке.
- Ну вот, горемыка, готово твоё варево, поворачивается, наконец, ведьма ко мне. На румяном лице хитрая ухмылка.
- А правда ли я познаю блаженство, испробовав его? - настороженно вопрошаю я. - Ты не лукавишь, почтенная?
- О, можешь быть уверен! Я готова поспорить на твою бессмертную душу...
И тут раздается стук в дверь. Моя хозяйка напускает на себя грозный вид и не произносит – провозглашает:
- Входи, Джейн, дочь мельника. Знаю, зачем ты пришла.
- Почтенная Глэдис, - раздается с порога. Я оборачиваюсь и вижу щупленькую веснушчатую рыжую девчонку лет шестнадцати, в темненьком платьице и с котелком в руках.
- Почтенная Глэдис, не дашь ли ты мне снова того зелья... Я боюсь, что теперь, когда старое кончилось, Питер снова меня разлюбит...
- Дитя, - отвечает моя хозяйка тоном куда более мягким, чем я ожидал, - я дам тебе ещё, но имей в виду: если ты хочешь довести дело до свадьбы, тебе придется научиться готовить его самой: у меня нет времени на то, чтобы стряпать каждый раз, когда оно тебе понадобится.
С этими словами она берет из рук девушки котелок, и наполняет его... моим Зельем Дарующим Блаженство.
- Прости, почтенная, а разве это еще и приворотное зелье? - удивляюсь я.
- А ты как думал? Разве не дарует оно этой влюбленной дурочке блаженство взаимного чувства? Ох, сиди уже себе тихо, сэр рыцарь, жди своей порции.
Когда девчонка уходит, ведьма достает откуда-то с полки глиняную миску и деревянную ложку, не спеша, наливает до краёв и говорит:
- Держи, олух. Да смотри, не торопись, не то язык проглотишь и воротишься к своей даме сердца немым, как статуя. Думаю, тебе и одной миски хватит, блаженствуй на здоровье.
Я погружаю ложку в ароматное варево, подношу ко рту, глотаю... И на несколько минут действительно теряю дар речи, как и было предсказано (да, она определенно ведьма, хоть и не каноническая). Всё: и обида, и унижение, и шесть дней поста, молитв и размышлений, - отступает и делается несущественным, тонет в этом наслаждении, и я закрываю глаза и просто предаюсь ощущениям, мой разум чист, и весь я – блаженство, от макушки до пальцев ног.
- Что это, позволено ли будет мне спросить?
В ответ я слышу хохот.
- Так и быть, сэр рыцарь, тебе расскажу, хотя обычно я посвящаю в эту тайну только девушек на выданье, что приходят ко мне за советом, утешением и приворотными зельями для своих парней. Рецепт этого варева мне поведала одна ведьма из далекой восточной страны. Она говорила, что мужчины там сильны и отважны, они бреют головы, оставляя лишь длинную прядь на макушке, а женщины прекрасны, черноволосы и черноглазы, и чуть ли не каждая вторая ведьма... Женщина там не считается женщиной, если не умеет его приготовить, и оттого, что мужчины частенько едят это варево, там множество силачей и воинов.
- Как же называется это удивительное зелье?
- У него трудное для наших мест название: борщ.
Я пробую слово на язык, выговорить правильно с первого раза не выходит. Тогда я говорю:
- Ты сказала той девчонке, что можешь научить её приготавливать его. Научи и меня, почтенная! - прошу я и склоняю перед ведьмой колено.
- Ну и олух! - хохочет она.

Часть третья и последняя,
в которой сэр Джон покоряет сердце гордой красавицы, а сэр Тристрам удаляется в монастырь

Действующие лица:
Сэр Джон
Сэр Тристрам
Леди Илайна
Рыцари и дамы

Место действия: замок леди Илайны, пиршественная зала.

Камердинер:

Милорды и Миледи! Господа!
Сэр Джон.

Леди Илайна:

Вернулись Вы?

Сэр Джон:

Когда б не рана
душевная, когда б не тяжесть мук,
любви страданье, рухнувшие грёзы,
я б не покинул Вас. Как сэр Тристрам?
Шутом у Ваших ног, иль господином?
Счастливец, он, блаженства не познав,
за бусы слов купил и Ваше сердце,
и разум Ваш.

Леди Илайна:

А что же предложить
Вы можете? Не слово – тишину,
не бусы слов – узлы, обрывки мыслей.
Кто слов связать не может, тот в любви
не мастер, а всего лишь подмастерье,
ведь всё вокруг – слова и имена,
как назовешь, коль имени не знаешь?
Как объяснишься, как сумеешь знак
подать, не зная слов и не умея
сплести из них хотя бы нитки бус?
Вот сэр Тристрам. И, коли Вы хотите,
продолжите баталию сейчас.
Я Вас ждала, сэр Джон, мне было горько
отчаяние ваше, ваше бегство,
и упрекать меня несправделиво,
не зная, что на сердце у меня.

Сэр Тристрам:

Приветствую, сэр Джон! При нашей встрече
последней Вы казались мне печальней:
бледнее были Вы, и впалость щек
я помню, и во взоре было нечто:
то ли тоска любовная, то ль некая нездешность...
Откуда Ваш румянец? Бодрый вид?
Откуда Ваша дерзость – это ново.
Я не припомню Вас таким, мон шер.
Вы, говорят, желаете реванша?
Я с удовольствием продолжу диспут наш.
Но, помнится, не мастер Вы экспромта.
Быть может, время требуется Вам?

Сэр Джон:

Что время для познавшего блаженство,
когда вся вечность – это краткий миг,
и каждое мгновенье бесконечно?
Что есть блаженство? - Жаждущим – вода,
уставшим – сон, а для голодных – пища.
О, я познал, познал его сполна,
когда, скитаниями утомлён,
я в хижине лесной и сон, и отдых
нашёл, и слово мудрое, и чудо.
Я борщ познал, и в нём познал ответ
на все свои вопросы и терзанья.
Отведай, сэр Тристрам, потом глумись,
коли глумиться всё ещё охота
останется. И ты отведай, леди.
И вы, прошу, всем хватит, господа.
Сегодня я принёс с собой блаженство,
для каждого.

Сэр Тристрам:

Святые небеса!
Как жил на свете я все эти годы?
О чем я говорил? Зачем дышал?
Я думал, что познал я всё на свете.
Простите мне, сэр Джон, мои слова:
в них лишь гордыня и ни тени правды.
Вы мне глаза открыли! Я теперь
уйду в монахи и остаток жизни
я проведу в молитвах о борще:
быть может, снизойдет ко мне Господь,
и я познаю то, что Вам доступно.
Прощайте, будьте счастливы! Илайна!
Я думал, что любил Вас, но любви
доселе я не знал, а ныне, право,
за сердце Ваше не посмею биться
с тем, кто блаженство страждущим несет.
Он Ваш избранник! Я же удаляюсь.

Сэр Джон:

Прощайте, сэр Тристрам. Идите с миром.

Конец.

Отредактировано Anathema Device (23.02.2017 22:13:15)