Апрельское утро выдалось пасмурным, и Робин Уэйн пожалел, что не взял кэб. В открытом ландо было прохладно, и молодой человек прятал подбородок в ворот пальто. Из-за неспокойной ночи и дурных сновидений у Уэйна начала пульсировать правая сторона затылка, что предвещало затяжную головную боль. Рядом с Робином сидел его хороший знакомый, доктор Гэбриэль Картер, согласившийся присутствовать при медицинском осмотре почившей тетушки сэра Уэйна. Дорога из Литтл Марлоу в Кукхейм занимала чуть больше часа, и доктор Картер с интересом крутил головой, рассматривая окрестности. Рыжие волосы, торчащие во все стороны, и круглые очки делали его внешность слегка комичной, что, однако, шло вразрез с его профессиональным опытом и богатой медицинской практикой.
- Взгляните на небо, друг мой: неужто нам с вами суждено попасть под дождь? - доктор Картер указал тростью на горизонт.
Оттуда ползла темная туча, и где-то вдали послышались первые звуки грома.
Робин Уэйн устало покачал головой.
- Не думаю, Картер. До поместья мистера Райта осталось каких-то три-четыре мили. Остановимся у него и переждем дождь.
- А мистер Райт не будет смущен нашим ранним приездом? - Гэбриэль поправил очки на длинном носу и посмотрел на Уэйна. - Это уместно?
- Более чем. Вы познакомитесь с ним и лично убедитесь, что этот джентльмен весьма...своеобразен в своих привычках. За почти двадцатипятилетнее знакомство я понял, что мистера Томаса Райта невозможно чем-то смутить, скорее, он заставит Вас краснеть и удивляться его выходкам.
Робин Уэйн развел руками и попытался улыбнуться, но из-за внезапно начавшейся головной боли вместо улыбки вышла вымученная гримаса. Заметив бледность сэра Уэйна, доктор Картер по качал головой:
- У вас снова приступ мигрени? Вы принимаете те лекарства, что я выписал вам на прошлой неделе?
Подкатила тошнота, и Робин смог только кивнуть. Лошади выехали на неровную проселочную дорогу, и камни под колесами ландо превратились в пытку: Робин чувствовал, как невидимая рука безжалостно вкручивает гвоздь ему в висок, а потом монотонно бьет по нему молотком.
Гэбриэль Картер раскрыл свою сумку и, покопавшись там, достал флакон с желтой жидкостью. Откупорив крышку, он сунул его под нос Робину. Адский запах серы, тухлых яиц и морской соли заставил молодого человека вздрогнуть и откачнуться.
- Ничего, ничего! Зато это поможет вам немного прийти в себя. Вот еще, возьмите.
Гэбриэль вытащил из кармана пилюлю в бумажной обертке и протянул Уэйну. Тот без размышлений развернул обертку и сунул прозрачное драже в рот. Кисло-сладкий вкус растекся по языку, тошнота отступила и Робин глубоко задышал.
На перекрестке, следуя указаниям Робина Уэйна, кучер повернул в сторону Вуберна. Тут же показались высокие ряды дубов, а за ними - каменная стена, скрывающая школу имени Святого Павла. Почуяв хорошую дорогу, лошади поскакали быстрее, звонко отбивая ритм копытами. Небо потемнело, сверкнула молния, и посыпались первые редкие капли дождя. Гэбриэль Картер взглянул вверх и натянул пониже шляпу. В этот момент, справа от ландо, показалась большая территория с ухоженным садом, окруженным ажурной кованной изгородью. Доктор обернулся, но успел рассмотреть лишь несколько статуй, пруд и беседку. Их повозка развернулась и подъехала к воротам, которые тут же были открыты привратником. Ландо остановилось у широкого крыльца, и кучер открыл двери, помогая сойти сначала сэру Уэйну, а затем доктору Картеру.
- А вот и Пивз. - Робин указал на бегущего к ним дворецкого с большим зонтом.
Втроем они быстро поднялись по лестнице и вошли в дом. Пивз взял у молодых людей верхнюю одежду и проводил в зал с камином.
- Я сообщу о вашем прибытии мистеру Райту. - Откланявшись, дворецкий скрылся за дверью.
Роббин сел в глубокое кресло и вытянул ноги к камину. Потерев висок, он взглянул на доктора Картера, который с интересом рассматривал семейные портреты на стене напротив.
- Прекрасное исполнение. Есть сходство с оригиналами? - Гэбриэль с интересом повернулся к Уэйну.
- Несомненно. Вон та прекрасная дама - кузина мистера Райта, леди Анна Райт Даллас. По центру - портреты отца, лорда Джефри Райта и матушки Томаса, мисис Дианы Райт. Чудесные были люди. Вечная им память...
Послышались быстрые шаги на лестнице, и в зал вбежал высокий молодой человек. Гэбриэль посмотрел сначала на мистера Райта, затем на его портрет, и снова бросил взгляд на хозяина поместья.
- Да, сэр, это я. - Томас Райт сложил руки на груди и широко улыбнулся.
Он был атлетически сложен, а движения казались  необычайно гибкими. Они придавали его фигуре некую таинственность, отчего, вкупе с яркой внешностью, мистер Райт показался доктору персоной весьма интересной.
- Надеюсь, мы не потревожили вас, Томас. - Робин Уэйн поднялся и пожал руку другу. - Нас застал дождь по пути в Кукхейм, и я не придумал ничего лучше, чем заехать к вам.
- Да бросьте, Робин, никаких неудобств.
- Это доктор Картер, мой хороший друг и, по совместительству, домашний врач. Отличный специалист, скажу я вам...
- Верю, верю. Учитывая что вы, сэр Уэйн, нежнейшей натуры человек, страдающий чиханьями от пыльцы и кошачьего хвоста, то такое знакомство на редкость удачно!
Гэбриэль часто заморгал, а хозяин дома громко расхохотался и с силой затряс протянутую руку доктора.
- Томас Джефри Райт. Сын того самого лорда Джефри Райта, который всю свою жизнь посвятил строительству железных дорог в нашей дорогой Англии.
Ловким движением Томас придвинул еще одно кресло поближе к камину, усадил в него доктора Картера и позвал своего дворецкого. Тот через мгновение оказался в зале.
- Пивз, старина, распорядитесь-ка принести нам теплый завтрак из яиц, картофельных оладий, кровяных колбасок и грибов.  - Томас задумался на секунду, и потом добавил:
- Да, еще чая для доктора, рюмку брэнди для сэра Уэйна  и чайничек кофе для меня.
Гэбриэль Картер удивленно поднял брови.
- Никак не могу оставить  привычку пить этот дьявольский напиток. - Томас развел руками. - Все пошло с Пенджаба, где я провел незабываемые два с половиной месяца.
- О-о! Вы были в Индии?
- Пять лет назад...
Заметив движения со стороны Робина, Томас Райт покачал головой и затряс плечо Гэбриэля:
- Скажите ему, доктор, от бледности по утрам спасает только хороший крепкий бренди. Иначе нельзя. Нет. В конце концов, расширение сосудов...ну и прочая ерунда.
- Чтож, сэр Томас, не могу с Вами не согласиться. - Гэбриэль поднял ладони вверх.  - Ибо возразить Вам - значит, попасть на обед к ягуару.
- Какая чудная метафора. - Томас сверкнул широкой улыбкой и, пригладив иссиня-черные волосы, закурил трубку.
Когда в зал внесли завтрак, Робин Уэйн порядком пришел в себя, а почуяв запах горячей еды, оживился еще больше.
- Так в чем причина вашей поездки в Кукхейм? - Томас придвинул Робину хрустальную рюмку с бренди.
- Все весьма печально: помните мою тетушку, мисс Беатрис Потс? Так вот, на днях мне пришло письмо о ее скоропостижной кончине.
- Соболезную вам. Все люди в почтенном возрасте когда-то умирают. - Томас пожал плечами.
- С этим сложно поспорить. - Отпив из рюмки, Робин принялся за свою порцию оладий. - Да только тетушка Беатрис упомянула меня в завещании, как наследника ее престранного дома в Кукхейме. Это удивительно, поскольку, хоть я и бывал у нее почти каждое лето, но это было в глубоком детстве. Признаться, еще тогда ее дом произвел на меня угнетающее воздействие. Что уж говорить о самой мисс Потс: она была страстной почитательницей книг, в которых описывались жуткие опыты над человеческим телом, призывы духов и совершено невозможные рецепты отваров, влекущие за собой потерю разума.
- Весьма занимательно. - Доктор Картер вытер губы салфеткой и приступил к чаю. - Ну, я повидал множество людей, так или иначе увлеченных какой-либо странной идеей или имеющих нервные расстройства на почве своих фантазий. Порой, это не переходит границ глупой шалости. Особенно, у прекрасных дам, так подверженных витаниям в облаках и острому желанию хоть чем-то поразвлечь себя.
- Вполне возможно... - Робин задумчиво теребил свой рукав, смотря, как в камине прыгает желтое пламя.
- ...Но вы так не думаете. - Томас в упор посмотрел на Робина. - Вы уверены, что тетушка Потс была странной особой с еще более странными увлечениями. И вам не хочется ехать одному для подписания бумаг по наследству, освидетельствования ее кончины и, уж тем более, присутствовать на ее похоронах в гордом одиночестве.
Робин вздохнул и залпом допил бренди.
- Да, все так. Вы слишком хорошо знаете меня, Том. Всю ночь мне снился этот дом, со скрипящими лестницами, кучей дверей и весьма неприятными статуями горгулий в саду. Ума не приложу, зачем тетушка Беатрис приказала их поставить...
Томас отодвинул поднос, встал и молча прошелся по залу. Что-то обдумав, он развернулся с кошачьей грацией и высыпал пепел из трубки в камин.
- Я готов составить вам компанию, Уэйн. В конце концов, мне стало чертовски интересно. Выдвигаемся сразу же, как вы домучаете свой завтрак. Не раньше!
Робин молча застучал вилкой по фарфоровой тарелке, даже не пытаясь скрыть счастливую улыбку.

Дом на Мельничной улице был окружен тисами и стоял чуть поодаль от других особняков. Высокая кирпичная изгородь скрывала почти весь двор, и можно было увидеть лишь верхушки кустов и плодовых деревьев, которые росли там в изобилии.
Томас Райт первым спрыгнул с подмостка ландо и огляделся.
- Безусловно, этот дом не сравнится с вашим имением в Литтл Марлоу, Роб, но, в качестве наследства - он весьма недурен.
- Да-да. Неплохой район Кукхейма, удобное расположение от главной дороги, да и на первый взгляд, дом добротный. - Гэбриэль протер очки платком и снова нацепил их на нос.
Робин Уэйн нахмурился и покачал головой.
- Зато изнутри он ужасен. Помилуйте, господа, я уже лелею мечту отказаться от наследства и предоставить этот дом, ну, скажем, под небольшую приходскую школу. Или госпиталь. Ну или еще подо что-нибудь, что будет уместно в нем устроить, учитывая особенности архитектуры...
- Да вы просто кладезь доброты, Уэйн! - Томас похлопал его по плечу. - Вам бы не баронетом родиться, а аскетом где-нибудь в Ирландии и там проповедовать о любви и сострадании к ближнему. Давайте-ка мы посмотрим, для начала, от чего вы открещиваетесь. А потом вы, сэр, примите единственно правильное решение.
Робин вздохнул и, пропускаемый вперед Томасом и Гэбриэлем, открыл калитку и вошел во двор.
Дом, и вправду, утопал в растительности: живые арки из клематиса, уже дающего первые розовые цветы, огромные клумбы из лиловых гортензий, ярко-желтая форзиция, растущая у входа и множество терновых деревьев, создающих эффект сетей. Робин вспомнил, как однажды в детстве съел целых три пригоршни незрелого терна, а потом тетушка Потс отпаивала его настоями от кишечных колик. Во рту, вдруг,  почувствовался горько-кислый вяжущий привкус, и Робин нехотя сглотнул слюну. Подойдя к двери, Уэйн уставился на тяжелую ручку в форме чудовища, держащего кольцо во рту. Помедлив несколько секунд, он все же взялся за кольцо и стукнул два раза. В доме послышались шаги и через мгновение дверь открыл невысокий полный мужчина.
- Сэр Робин Александр Уэйн, я полагаю?
Робин кивнул и протянул руку.
- Очень рад знакомству! Итан Мэйсон, представитель судьи Лукаса, занимаюсь наследством вашей тетушки.
Трое молодых людей вошли в дом следом за нотариусом. Из просторного холла они свернули налево, прошли под аркой и попали в небольшую гостиную с мягкими диванами, обитыми ярко-красным бархатом. На стенах висело множество хаотично развешенных картин с изображениями пейзажей; тут же были схемы каких-то построек, композиции из сухих цветов в рамках, натюрморты, написанные маслом, зарисовки странных рыб и диковинных птиц и, среди всего этого, - маленький детский портрет Робина. Томас первым заметил его и молча ткнул локтем Уэйна в бок. Тот лишь удивленно поднял брови и пожал плечами.
- Так вы были ее любимцем, Роб. - Заговорщицки прошептал Томас. - Вот почему тетушка отписала на вас свой дом. Заметьте, среди всех этих чудных рисуночков висит изображение именно вашего лица в обрамлении светлых ангельских кудрей...
У высокого камина стояли двое. Женщину Робин узнал сразу: это была старая экономка тетушки, мисс Грэй. Мужчина же оказался врачом, осмотревшим Беатрис Потс после ее кончины. Когда все представились друг другу и, наконец, уселись перед столом нотариуса, Мэйсон достал стопку документов и начал:
- Прежде всего, хочу выразить всем присутствующим свои соболезнования по поводу смерти мисс Потс. Это поистине большая утрата.  - Он сделал паузу и обвел всех взглядом. - Сейчас я зачитаю вам завещание, в котором достопочтимая Беатрис Потс распределила свое наследство.
Мэйсон откашлялся и надел пенсне.
"Я, Беатрис Потс, завещаю Чарльзу, приходящему два раза в неделю ухаживать за моим садом, тридцать фунтов и тачку с совершенно новыми садовыми принадлежностями;
Моей дорогой мисс Грэй - двести фунтов, сундук с сатиновыми юбками для ее дочерей и коралловые бусы, которые так ей нравились;
Церкви Св.Марии в Хэмблдене прошу передать сумму в восемьсот фунтов;
Моему племяннику, Робину Александру Уэйну, завещаю свой дом на Мельничной улице вместе со всей мебелью, предметами искусства, вещами и прилегающей территорией сада".
Нотариус отложил в сторону завещание и достал из портфеля запечатанный конверт.
- Это мисс Потс завещала передать лично вам в руки, сэр. - Мэйсон протянул письмо Робину.
Тот взял его и, не раздумывая, убрал во внутренний карман пальто. В воздухе заиграл тонкий аромат лавандового масла, и Робин не удержался и поднес пальцы к носу. Сердце Уэйна заколотилось от старых воспоминаний, и он нервно затеребил пуговицы на рукаве. Потом, будто вспомнив что-то, Робин посмотрел на доктора тетушки Потс и спросил:
- Скажите, какова была причина ее смерти?
- Сердечная болезнь, сэр. Все произошло внезапно. Когда я приехал, она бездыханная лежала в саду. При осмотре я не обнаружил никаких телесных повреждений. Мне сообщили, что она жаловалась на боли в груди, что вполне могло предвещать такой печальный исход.
- Где сейчас находится тело?
- В больнице на Кукхейм-Дин, в морге. Завтра утром будут похороны.
- Я готов сделать все, что от меня требуется...
- Нет-нет, сэр, вам не о чем беспокоиться. - Нотариус замахал руками. - Мисс Потс имела сбережения для...хм...своих похорон. Если не сказать больше: она оставила некоторые пожелания на сей счет. Некоторые сочли это довольно странным, но, мы обязаны выполнить все, что она завещала.
Робин посмотрел на Томаса, и тот сделал такое лицо, будто увидел призрака.
- Я хочу осмотреть тело, прежде чем его будут готовить к похоронам. - Гэбриэль поднялся со своего места. - Это возможно?
Доктор растерянно развел руками.
- Безусловно, но...зачем вам утруждать себя? Проведены необходимые осмотры и...
- Я настаиваю. В конце концов, я проделал путь из Литтл Марлоу дабы со своей стороны провести независимое обследование. Верно, Уэйн?
Робин кивнул.
- Пусть доктор Картер поедет в морг. Я не имею ничего против.
- Возьмите наше ландо, Гэбриэль. - Томас достал свою трубку и принялся забивать ее табаком. - Я так полагаю, мы заночуем в этом прелестном доме. Нет смысла ехать в гостиницу и уж тем более возвращаться домой. Мисс Грэй, вы же останетесь до завтра, верно? Боюсь, без вас мы потеряемся среди этих комнат и умрем с голоду.
- О, сэр, конечно! - старая экономка всплеснула руками. - Я покажу вам дом. Желаете заказать что-то на ужин?
Робин улыбнулся и, сделав жест рукой открывшему было рот Томасу, успокоил женщину.
- На ваше усмотрение, мисс Грэй. Мы вам полностью доверяем.
После того, как Робин Уэйн подписал несколько бумаг и распрощался с нотариусом, Гэбриэль вместе с доктором тетушки Потс отправились в больницу. Проводив их ландо, Робин и Томас неспеша вошли в сад. Солнце медленно шло к горизонту, отчего у терновых деревьев появились длинные кривые тени. Дойдя до каменной скамьи, больше напоминающей саркофаг, Робин достал запечатанное письмо.
- Оставить вас наедине с тайной? - Томас хитро улыбнулся, сложив руки на груди.
- Да ну, перестаньте. Почитаю при вас. - Робин сел и вскрыл печать. - Итак...

"Дорогой Роб! Я надеюсь, это письмо окажется именно в Ваших руках. Без лишних слов, к делу: сегодня, восемнадцатого апреля, 1861 года, я переписала свое завещание на Вас, мой мальчик. Безусловно, Вы дороги мне, как единственный человек, вызвавший во мне нежные чувства. С самого Вашего детства вы были кротким, послушным ребенком, не то, что Ваш старший брат Джордж (сущий дьявол!..). Кроме того, я уверена, что Вы, имея светлую голову и храброе сердце, сможете разобраться во всех событиях, с которыми Вам предстоит столкнуться. Не могу писать открыто, ибо я предполагаю, что это письмо уже не единожды было прочитано теми, кому оно не предназначалось...
Робин! Я заклинаю Вас: не вздумайте закладывать дом! Он Ваш по праву, потому как Вы достойны его. Не гнушайтесь его простотой, ведь красота - она внутри... Ваш драгоценный портрет стал отдушиной для меня, и станет «началом» для Вас.
Самое главное - остерегайтесь Danaos et dona ferentes! Не принимайте никаких предложений, какими бы выгодными они Вам не показались! Ничему не удивляйтесь, дорогой мой Роб, пусть пытливый ум приведет Вас к догадке. Помните: любой страх – от незнания. Велики глаза ужаса, если голова пуста.
И еще: будьте осторожны! С этого момента Вы вышли на охотничью тропу. Так станьте львом среди гиен! Крепко целую Вас, обожаемый мною, Робин Александр Уэйн. Ваша тетушка Беатрис Потс".
Робин оторвал взгляд от письма и посмотрел на Тома. Тот долго молчал, а потом внезапно хлопнул Робина по плечу.
- Поздравляю, Роб! Вам достался, пожалуй, самый странный дом в Кукхейме!
Робин растерянно развел руками.
- Не знаю, что и сказать…
Томас широко улыбнулся и добавил:
- Да ну вас, Роб, Это же чистой воды сумятица какая-то! Вы меня простите, но я не уверен, что ваша тетушка была, скажем, полностью здорова. Возможно, она с лихвой погрузилась в иллюзии, а вас ввела в заблуждение своим престранным письмом.
- Вы думаете? – Робин встал со скамьи и медленно побрел в сад. Томас поспешил следом.
- Конечно! Ну, разумеется, как любящий племянник, - в этом месте Томас недвусмысленно поднял бровь, - вы, скорее всего, не сможете продать дом.
- Нет-нет! В конце концов, это ее просьба…
- Так. Но насчет всевозможных загадок, предостережений и скрытых недоброжелателей – вы это бросьте!
Молодые люди прошли под аркой из сухой виноградной лозы, и тут Томас встал, как вкопанный.
- Что случилось? – Робин проследил за взглядом друга и улыбнулся. – Ах, да, это горгульи…
Томас неспеша обошел центральную клумбу сада, рассматривая пять каменных статуй.
- Не зря тетушка завещала часть денег своему садовнику. – Робин наклонился и провел ладонью по красным цветам, диковинным узором соединяющим статуи.
- Кстати, да будет вам известно, Роб: эти каменные изваяния – грифоны, а не горгульи.
- История никогда не была моей сильной стороной. Это вы у нас любитель древностей и можете отличить одно от другого. - Робин постучал пальцем по массивному каменному клюву. - Для меня это просто уродливое чудище.
- Я видел таких в Индии, на барельефах храмов. Сущность их двойственна:  это и охранники, и злобные твари, не знающие пощады. А вообще, говорили, они стерегут сокровища. Зная пристрастие мисс Потс ко всему необычному, меня даже немного удивил тот факт, что сам дом - вполне себе в викторианском стиле. Я имею в виду снаружи.
- Она была очень эффектной женщиной, Том, но, боюсь, даже мисс Потс не имела желания вводить в ступор своих соседей.
Поднявшийся ветер всколыхнул кроны терновых деревьев и они затрещали, недовольно качая кривыми ветками. Стало темнее, в воздухе ощущалась духота, как перед бурей: с северной стороны надвигалась тяжелая туча, чьи лиловые края предвещали грозу.
Робин и Томас быстро обошли сад, заглянув в домик с садовой тачкой и осмотрев колодец.
- Странно, так мало воды… Зачем он вообще нужен? – Робин свесился вниз, пытаясь прикинуть глубину.
- Тише, друг мой, если вы упадете, придется и мне начинать пить ваши успокоительные пилюли.
- Я принимаю лекарства от мигрени. – Робин поправил плащ и с укором посмотрел на Томаса. – Насколько вам известно, я страдаю этим адским недугом с юношества. А с нервами у меня все в порядке.
- Ну, будет вам!..
Томас по-кошачьи прищурил глаза и миролюбиво пожал плечо Робина.
Войдя в дом, Робин услышал грохот и покачал головой.
- Не завидую я доктору Картеру. Говорят, в Кукхейме дождь ужасно размывает дороги.
- У нас опытный возница. – Томас снял верхнюю одежду и повесил на бронзовый крюк в виде лапы с когтями. – Вот увидите, к позднему вечеру Гэбриэль будет сидеть с нами за столом и пить чай с чабрецом.
Сняв шляпу, он проследовал в гостиную следом за Робином.
В зале потрескивал камин и, почему-то, пахло благовониями.
- Как странно…. Знакомый запах. – Томас набил трубку и закурил, стараясь перебить смолянистый аромат.
- Это сандал. – Роб увидел стоящую рядом с камином чашу. – Тетушка Потс любила, когда, нагреваясь, масло медленно наполняло дом ароматом, чтобы «очистить голову от дурных мыслей». Когда я гостил у нее в детстве, она всегда заставляла меня садиться на диван, закрывать глаза и вдыхать этот запах, говорила, что оно лечит многие болезни, в том числе и простуду, и нервные расстройства.
Робин сел в кресло и стал наблюдать за мисс Грей, которая накрывала на стол.
- Еда простовата, конечно… -  экономка вздохнула.
- Все изумительно, мисс Грэй. Лучше не может быть. – Робин улыбнулся, а пожилая женщина, не скрывая радости, поспешила удалиться на кухню.
Пока Томас расправлялся с телятиной и гороховым пюре, Робин потягивал херес и смотрел в окно. По окнам стучали капли дождя, а в темном небе часто сверкала молния.
- В Индии грозу называют битвой  бога Индре со змеем Вритрой. – Томас отставил пустую тарелку и принялся за морковный пирог. – Ешьте, Роб, на вас больно смотреть:  бледность идет только нежным девам.
Робин стал вяло ковырять мясо.
- Скажите, Том, в Пенджабе было…страшно?
Том откинулся на стул и задумчиво посмотрел в сторону.
- Порой – да. Я ведь совершенно не подозревал, что поехав в Индию в качестве торгового представителя, попаду на войну. Восстание сипаев всколыхнуло Бенгалию, Пенджаб и центральную часть страны. Матушка моя тогда была еще жива. Когда она узнала, что наша делегация наряду с английскими солдатами схватилась за ружья – слегла с тяжелой болезнью. Возможно, это и стало началом конца, потому как даже после моего возвращения целым и невредимым она уже не оправилась… - Томас замолчал и отпил хереса.
Робин смотрел, как по лицу его друга пробежала тень горечи.
- Но, помимо сипаев, у меня есть еще воспоминания, холодящие кровь. И поверьте, Роб, мне трудно объяснить самому себе, отчего я тогда так испугался. Это случилось, когда мы пересекали влажные леса к северу от Санама. Вам известно, что из-за густонаселенного юга, север Индии кишит тиграми? Так вот, я помню, как в нашем лагере на одного из носильщиков напал этот воистину огромный титан с огненной шкурой и угольно-черными полосами. Он убил человека, смертельно ранив еще двоих, пока, наконец, не издох от двух выстрелов из пехотной винтовки. Я помню, как тигр метался из стороны в сторону, с невероятной мощью и легкостью одновременно, несущий смерть...
Под рассказ Томаса Робин незаметно доел свою порцию.
- Я бы не смог совладать с собой, окажись я на вашем месте, Том.
- А я думаю, что вы бы нисколько не испугались.
- Почему? – Робин удивленно поднял брови.
- Вы не такой, каким кажетесь. Вы боитесь своих мыслей, грез, чувств, но в жизни вы, Роб, совсем другой. Ваши страхи – только в ваших фантазиях. Помните, как в детстве мы с вами тайком дразнили деревенских мальчишек? Когда я убегал от них через дряхлый мост, моя нога провалилась, и я застрял самым глупым образом. С какой же свирепостью вы отбивались за нас двоих! Неужели забыли?
Робин смущенно засмеялся, а Томас снова закурил.
- Так вот, Роб, вам мое мнение: не нужно становиться львом, если вы рождены им. – Томас выпустил изо рта голубую струю дыма, и на его губах заиграла озорная улыбка.
Закончив ужин, Робин первым встал из-за стола.
- Ну что, пора осмотреть дом? – он засучил рукава и прихватил подсвечник с близстоящей тумбы.

Тени змеями расползались по стенам от источника света. За закрытой дверью кухни грохотали тарелки: очевидно, мисс Грей решила перемыть всю посуду в доме.
- Не будем ее беспокоить. - Робин махнул рукой Томасу, и они открыли дверь в соседнюю комнату. Их встретил запах бумаги и кожаных переплетов. Уэйн зажег фитиль большой лампы, и перед ними показались высокие стеллажи с книгами.
- Библиотека.
- Да. К тому же, как мне однажды сказала мисс Потс, собрание ее книг - одно из лучших во всем Кукхейме. – Робин склонил набок белокурую голову и улыбнулся. – Я даже помню, что здесь как-то устраивались чтения… Правда, когда тетушка увидела, что я стою в дверях, развесив уши, меня тут же торжественно увели в другую комнату.
- А что плохого в том, чтобы приобщать молодое поколение к книгам?
Вопрос Томаса завис в воздухе. Робин потер внезапно занывший затылок, и перед его глазами пронеслись цветастые вспышки-воспоминания из прошлого: синий угол библиотеки, озаренный ярким светом подсвечника, приторный запах табака и множество людей, среди которых особо выделялись почтенный господин в длинной мантии и мисс Потс, надевшая в тот вечер лиловый тюрбан. Это особенно запомнилось Робину, поскольку диковинный головной убор был богато украшен бумажными цветами, ниткой бус и блестящими камнями, отчего походил на праздничный торт.
- Эй, Роб!.. – Томас вопросительно смотрел на Уэйна.
- Ах, да. Я…я не знаю. Точнее, уже и не помню. Кажется, читали нечто, не предназначенное для детского восприятия.  – Робин потер переносицу и огляделся. – Здесь должен быт синий угол с книжными полками. Нужно его найти и тогда, возможно, мы получим ответ на ваш вопрос.
- Предлагаете мне очередную загадку?
- Предлагаю вам поделиться со мной светом и вдвоем обойти стеллажи, чтобы сэкономить время. – Родин подошел к маленькому секретеру, взял с него подсвечник и зажег его от масляной лампы.  Томас взял его из рук Роба и подошел к ближайшему стеллажу.
– Поэзия, поэзия… Куча поэтических сборников Вордсворта; Сэмюэль Кольридж и его «Сказание о Старом Мореходе», «Ламия» Томаса Гуда, романтические поэммы Вальтера Скотта…
- Не припомню, чтобы тётушка увлекалась стихами. – Уэйн прошелся вдоль полок, по пути смахивая пыль с переплетов.
- Ну, вы знаете, Роб, это, своего рода, дань моде. Наподобие коллекционирования заспиртованных ящериц или фотокарточек умерших родственников... О! Да тут есть и современный роман Мередита! Значит, коллекция пополнялась сравнительно недавно.
Робин неоднозначно хмыкнул.
- У меня здесь Бомарше, Стерн, Шерридан и даже Бекфорд, представляете?
- Тот самый Бэкфорд, чьего отца дважды избирали лорд-мэром Лондона? – спросил Томас, шелестя страницами.
- Похоже на то. А вообще… мы неправильно смотрим.
Робин вернулся к центру библиотеки и, огибая высокое кресло, сделал небольшой круг, всматриваясь в стены.
Томас молча наблюдал, как его друг сначала прошелся по часовой стрелке, затем в обратную сторону, а потом, вовсе согнувшись, стал всматриваться в нижние ярусы с книгами. После, сделав еще один круг и поочередно останавливаясь около пяти самых больших стеллажей, Робин вернулся к дальнему от двери и опустился на колени.
Не выдержав, Томас подскочил к Уэйну. Присев рядом, он стал рассматривать барельеф в виде маленького смеющегося мальчика с козлиными копытцами. Одной рукой он держал себя за хвост, а в другой у него была свирель, которую тот поднял над головой, пытаясь достать до раковины с жемчужиной.
- Какой чудный сатир. – Том поднес подсвечник ближе и потрогал пальцем мастерски вырезанные кудри малыша.
- Он тут единственный. Остальные полки без каких-либо декоративных элементов. Я все проверил. – Робин задумчиво встал на ноги и потрогал бледно-желтую стену за стеллажом. – Никакого намека на перекрашивание.
- Да и книги здесь самые безобидные. – Томас кивнул на переплеты. – Сплошной романтизм и сказки.
Увидев разочарованное лицо Робина, он улыбнулся и махнул рукой.
- Не расстраивайтесь так, Роб, это всего лишь начало наших поисков. Может, эта самая голубая стена была в какой-нибудь другой комнате дома мисс Потс?..
Синие глаза Уэйна вдруг потемнели.
- К-как вы сказали? Я сейчас! Никуда не уходите!.. - он схватил лампу и выскочил из библиотеки.
Вернувшись через пару минут, Робин затряс перед носом растерянного Томаса тетушкиным письмом.
- Вот, читайте. Нет, постойте, вот отсюда…
- «…Ваш драгоценный портрет стал отдушиной для меня, и станет «началом» для Вас». Постойте, вы думаете, что там что-то есть? Какое-то послание?..
Робин достал из кармана снятый со стены гостиной маленький портрет и положил на секретер.
Отставив подсвечник, Томас сначала внимательно рассмотрел само изображение, выполненное маслом, потом перевернул портрет, в надежде найти какие-то отметки, но тыльная сторона была пуста.
- Ничего нет. – Робин закусил губу и забарабанил пальцами по столу.
- Вы уж простите, но я должен это сделать. – Томас с силой сжал угол рамки и тот звонко хрустнул.
Когда он снял багет, на пол упала тонкая задняя подложка.
- На портретном холсте пусто. – Том наклонился и, подняв пластинку, нахмурил брови. – А вот это уже интересно…
«Для Р.
От низменных страстей → к жемчужине саморазвития.
2,5 и 8.
Где роза – там считай до десяти».
- С ума сойти. Вы что-нибудь поняли? – Томас взглянул на Робина, пребывающего в крайнем смятении.
- Честно говоря, не особо. Хотя, жемчужина у нас есть. – Уэйн указал пальцем на барельеф. – И если считать ее именно той самой «жемчужиной саморазвития»…
- …а сатира – олицетворением низменной страсти… - Том осторожно подошел к стеллажу, будто бы боялся спугнуть хохочущего малыша, сел на пол, скрестив ноги, и стал ощупывать выступ. – Куда указывает стрелка?
- В сторону. – Робин поставил лампу на пол.
- Нет, не открывается. – Томас попытался толкнуть стеллаж, но он был намертво прикреплен к стене.
- Возможно, это покажется глупым, но мне сдается, что мы не вникаем в суть послания. – Робин сел рядом и задумался. – Это как пирамида: от низшего – к высшему. Чтобы сатир двинулся навстречу жемчужине, его нужно поднять.
Томас шумно втянул носом воздух и засунул пальцы под полку. К его удивлению, там была пустота и, схватившись покрепче, он с силой потянул вверх.
Что-то стукнуло об пол, и стеллаж вместе с желтой бутафорской стенкой отошел чуть вперед, образовав щель.
- А теперь нужно тащить в сторону. – Робин и Том стали толкать шкаф.
Дерево заскрипело, загрохотали ролики, и конструкция сдвинулась в бок, открывая узкий потайной закуток библиотеки.
- Боже, храни Королеву!  – Томас хлопнул себя по коленке и с восторгом посмотрел на друга. – Это даже лучше утреннего пробуждения с чашечкой Майсона!
Нырнув внутрь, Том поднял лампу над головой и в его кошачьих глазах заиграли отблески пламени.
- Смотрите сюда, Роб: вот ваш «синий угол». Действительно, эта часть библиотеки окрашена в другой цвет.
Шагнув вперед, Робин ощутил тот самый лавандовый запах и нехотя задрал голову кверху: на потолке был изображен крылатый лев, сжимающий когтистой лапой свиток. Робин вспомнил, как в детстве он становился в центр синей комнаты и кружился, пока потолок не начинал плясать, и тогда ему казалось, что лев оживал и кивал ему головой.
- …"Все о лечебных травах" какого-то Виктия Палестинского, "Тайна живой воды", "Заговоры на камнях". – Том присвистнул и покачал головой. - "Труды Лиама Виллоу: магия самородков", "Мандрагора. Сборник рецептов"... Сдаётся мне, что здесь есть масса книг, которые запрещены нашими христианскими законами. Но, признаться, я в каком-то благоговейном ужасе перед всем этим собранием.
- Да уж. Теперь понятно, почему мне не разрешали присутствовать при чтении. Но я не знаю, отчего эта часть библиотеки теперь закрыта. Я уверен, что это произошло сравнительно недавно, иначе я бы ничего не помнил ни о собраниях в доме, ни о синем цвете, ни о пляшущем льве.
Томас вопросительно поднял брови, и Уэйн ткнул пальцем вверх.
- Возможно, какие-то обстоятельства заставили мисс Потс скрыть свою «сокровищницу» от посторонних глаз.
- Я бы на ее месте вообще заколотил все досками и повесил многофунтовый замок.
Робин облокотился на стеллаж и стал крутить серебряные пуговицы на жилетке. Ему казалось, будто бы тетушка предугадала ход событий, оставив первую подсказку именно о библиотеке. И эти запахи, звуки… Они словно являлись немыми проводниками в глубокий колодец его памяти. Подняв руку, Робин поводил ею по одной из полок и ощутил какие-то крошки. Поднеся ладонь к лицу, он увидел темно-синие, уже высохшие и рассыпавшиеся соцветия лаванды.
- ...Не может быть! Подумайте только, тут есть...нет, это невозможно!..
Робин оторвался от своих мыслей и увидел Томаса, уже взобравшегося на переносную лестницу и размахивающего какой-то книгой.
- Что там у вас?
- Здесь наверху собрались все "чудовища древности". - Томас постучал пальцем по переплету. – Аристотель. А рядом - "Махабхарата" и "Рамаяна", какая-то странная книга "Кебра Негаст" с припиской "Соломон", очевидно, рукой вашей тетушки... И тут же Р. Бэкон, очень старые записи в английском переводе некоего Кио По... что-то о летательных аппаратах.
Робин отряхнул рукава от осевшей пыли.
- Пойдемте дальше, друг мой, нам нужно обойти весь дом. Сюда мы сможем вернуться в любое время. - Уэйн прихватил лампу и, пропустив вперед Томаса, захлопнул дверной механизм. – Думаю, никому не нужно знать, где хранятся все эти книги.
Поднявшись по лестнице на второй этаж и миновав комнату экономки, молодые люди подошли в покоям мисс Потс. Потоптавшись на пороге, Робин и Томас переглянулись, будто бы их застали на месте преступления. Наконец, Роб взялся за ручку двери и вошел в комнату. Аромат мускусной дыни, тяжелых сладких масел и черного перца заполнил легкие, и Робин невольно закашлялся.

- Да тут просто рынок благовоний. - Томас наморщил нос и огляделся. - Скажу вот что: последний раз я так волновался, когда стащил у своего отца его трубку и тайком накурился отборной Вирджинии.
- И что было потом? – спросил Робин, справившись с кашлем.
- Ну... мне было очень, очень плохо. Даже наказание за эту глупую проделку показалось мне тогда сказочно мягким. Неужели я вам не рассказывал?
- Что-то не припомню… - Робин наступил на мягкий ковер, поднял лампу и осветил комнату. 
Она была похожа на музей древностей: снова множество картин на стенах, статуэтки божеств, стоящие на полках, разноцветные подушки с вышитыми неизвестными вензелями, комод с вычурными головными уборами, медное зеркало в виде солнечного диска с расходящимися изогнутыми лучами... Кровать скрывал цветастый балдахин, с двух сторон придерживаемый черными завязками с пушистыми кисточками. Апогеем всему стала огромная люстра, напоминающая то ли рога, то ли кости, тесно переплетенные между собой.
- Святые угодники. - Томас запустил пальцы в волосы и неспеша прошелся взад-вперед. – Больше всего меня удивляет ваше молчание.
Уэйн неоднозначно пожал плечами и, потрогав глиняную морду павиана, посмотрел на друга.
- Я все это уже видел. Признаюсь: тогда, много лет назад, эти странности не казались мне чем-то вычурным. Приезжая сюда, я будто попадал в другой мир. Было ли мне жутко? Пожалуй, да. Но интерес… это такое чувство, которое затмевает собой все. Да, кстати, тут есть одна вещица... Вам понравится.
Робин подошел к комоду и стал искать что-то на стене.
- Вот. Мисс Потс как-то обмолвилась, что этот подарок ей привезли из Варанаси.
- О! Вы даже запомнили название города. – Томас шутливо поднял палец вверх и, встав рядом с Уэйном, взглянул на небольшое панно.
Местами выцветшие края полотна все же сохранили фактуру. На панно был вышит тигр, растянувшийся в прыжке над зарослями зеленой травы. Кое-где вылезшие нити немного простили картину, но Томаса будто приковали к полу: не двигаясь, он долго смотрел на полотно, и Роб заметил, как всего на миг его лицо потеряло привычную уверенность.
- Да уж. Очень…занимательно.
- Вас что-то смутило?
- Н-нет, нет.  – Томас затряс головой, будто избавляясь от навязчивых мыслей. – Отличная поделка! Возможно, стоит немалых денег. Примите к сведению.
Еще четверть часа они осматривали опочивальню, дивясь коллекции африканских кукол, сборнику странных записей, сделанных с помощью значков-картинок и изучая трюмо с маленькими ящичками, заполненными разными пахучими травами. Томас страшно коверкал латынь, силясь прочитать путанные названия, подносил к носу каждый цветок или высушенный лист и только тогда, хлопая себя по лбу, говорил что-то вроде: « Безусловно! Я так и думал!..» . Открыв очередной ящик, он на секунду замер, а потом достал небольшую шкатулку.
- Оторвитесь от созерцания засушенных бабочек, Роб, и взгляните на это.
Уэйн взял из рук Томаса металлический короб и повернул его боком. Одиннадцать маленьких рычажков были опущены вниз, представляя собой сложный механизм замка. Робин потряс шкатулку в руках и услышал глухой звук.
- Не пустышка, да?
- Вряд ли бы такую вещь держали пустой: взгляните на эти рычажки. Скорее всего, там что-то ценное.
- Это вы про драгоценности или про очередной сюрприз в стиле вашей тетушки? – Томас нахмурил брови.
- Я сомневаюсь, что внутри спрятаны жемчужные серьги.
Робин попытался ее открыть, но тщетно: замок был настроен на определенную комбинацию, о которой он не имел даже понятия.
- Может, один через один? – Томас сел на крашеный зеленый сундук и скрестил ноги. – Или, например, год вашего рождения? Нет?
Уэйн защелкал рычажками и отрицательно покачал головой.
- Вы бросаетесь от банального к слишком сложному. Вариантов много, но ни один из них не будет правильным. Я уверен, что есть всего один набор, после которого замок откроется, и он тоже символичен.
- Тогда заберите с собой эту головоломку, подумаем над ней втроем, когда вернется доктор Картер.
Следующие две комнаты были гостевыми, без каких-либо странностей, не считая множества картин и пестрых ковров, совершенно не уместных, хаотично раскиданных по полу. К ним примыкали две ванные комнаты, с беглого взгляда ничем не примечательные, пока Томас случайно не обнаружил целую полку разноцветных дурнопахнущих пузырьков.
- Даже не хочу знать, что это. - Томас вытер руки о полотенце и вышел из ванной.
Когда послышался громкий стук во входную дверь, молодые люди поспешили вниз, ожидая увидеть доктора Картера. Однако, их встретила растерянная мисс Грэй.
- Сэр Робин, вам записка. Ее передал какой-то мальчишка-торговец.
Робин вскрыл конверт и стал читать:
"Роб, в связи с некоторыми событиями, я вынужден был задержаться в морге. Подробно изложу суть дела утром, перед похоронами. Это разговор tete-a-tete. Посылаю письмо с торговой повозкой, сам же приеду завтра с нашим возницей, поскольку дороги сильно размыло, и кэб может застрять в грязи. Я остановился в местной гостинице. Это не Королевские Апартаменты, но вполне неплохое место для ночлега. С наилучшими пожеланиями, доктор Гэбриэль Картер".
Робин взглянул на Томаса.
- Что ж, предлагаю отказаться от чая и попросить мисс Грей достать нам бутылочку бренди. - Томас хмыкнул и направился в гостиную.
Мисс Грэй заторопилась на кухню, а Робин задумчиво стал разглядывать свое отражение в зеркале в прихожей.

Раннее утро было необычайно свежим, и даже привыкший ко всему Томас Райт прятал руки в карманы длинного строгого пальто. Он курил трубку и молча следил, как Робин меряет широкими шагами сад.
- Успокойтесь, Уэйн. Это вполне себе привычный ритуал. К сожалению, все люди – смертны.
Робин снял шляпу с черной лентой и пригладил светлые волосы. У него снова начиналась мигрень: в правом виске копилась боль, чтобы через пару часов взорваться вулканом и заполнить всю голову горячей лавой.
Порывшись во внутреннем кармане, Робин достал завернутую пилюлю, незаметно положил ее под язык и мельком взглянул на грифонов. Было похоже, что даже они притихли и с жалостью смотрели на мрачного Уэйна, склонив свои головы к груди.
- Кажется, это наш доктор. – Томас встал и кивнул на проезжающее за забором ландо.
Пересилив себя, Робин глубоко вздохнул и двинулся навстречу спешащему Гэбриэлю Картеру.
- У нас есть полчаса перед тем, как сюда приедут люди из похоронного бюро, нотариус и погребальная повозка. – Глухо затараторил Гэбриэль, забыв поздороваться.
Он был так взволнован, что Робин и Томас переглянулись и, отойдя вглубь сада, стали молча слушать рассказ доктора.
- Я…я совершил осмотр тела, несмотря на увещевания этого самодовольного индюка. Никаких повреждений на теле я не нашел, не считая небольшого следа, вероятно от падения в саду. Ни уколов от инъектора, ни различной сыпи, ни следов удушья.
- Это радует. – Томас выдохнул голубой дым и внимательно посмотрел на Картера. – Но, собственно говоря, разве речь идет о…
- Да. – Перебил его Гэбриэль и нервно поправил очки. – Именно о возможности неестественной смерти.
Робин потер затылок.
- Неужели вы думаете, что это убийство?
- Я…я не совсем уверен, поскольку очевидных следов нет, но есть три факта: первый – это состояние конечностей. Было возникновение судорог и это заметно по кистям рук и пальцам ног. Второе – странное положение тела. Несомненно, при сердечном приступе человек не может себя полностью контролировать, но, как мне объяснил тот самый доктор, тело мисс Потс нашли среди терновника, почти у самого забора. Она будто бы заблудилась в своем собственном саду. Разве такое возможно?
- Хотите сказать, что, почувствуй она себя плохо – позвала бы экономку или постаралась побыстрее добраться до дома? – Уэйн поджал губы.
- Совершенно верно. А тут… Мисс Потс была словно дезориентирована. Я бы не узнал об этом, если бы доктор Льюис сам не проговорился. Да-да, именно проговорился. – Гэбриэль кивнул, увидев сомнение в прищуренных глазах Томаса. – Этот болван знает намного больше, чем рассказал нам тогда, по приезду.
- Дело приобрело дурной запах. – Томас оглянулся, будто что-то услышав.
- Что такое? – Робин вытянул шею и осмотрел сад, каменных грифонов и черную дыру колодца.
- Показалось. Так что за третий факт?
- Слизистые глаз и рта. Они имеют голубоватый оттенок. – Доктор Картер поплотнее запахнул воротник. - Такое может произойти как при сердечном приступе от нехватки кислорода, так и при отравлении некоторыми видами яда. Например, белладонной.
- Доказать сможете? – Уэйн с надеждой посмотрел на Гэбриэля, но тот покачал головой.
- Это мои предположения. Есть заключение доктора Льюиса и оно с точки зрения здравого смысла – правдиво и верно. Не знаю, как вам сказать, Роб… я именно чувствую, что здесь что-то не так. Но видимых отклонений нет. Любой из произнесенных мной доводов можно разбить вдребезги, опираясь на те же медицинские термины. Судороги – значит сердечная недостаточность, синева слизистых век и губ – то же самое, в тяжелой форме, положение тела вообще могут списать на странное поведение мисс Потс, о котором и так все знают. Мало ли, пожилой даме привиделось нечто и она побрела в гущу сада, где ее и застал приступ. Признаться, если бы не нервозность доктора и его оговорки – я бы и сам не стал додумывать версии смерти.
- Встряхнуть бы как следует этого доктора Льюиса, но все не так просто. Он больше ничего не скажет, я уверен. – Томас нахмурился и сложил руки на груди. – Есть завещание, которое мисс Потс изменила чуть ли не за день до смерти. Какая дата стоит на письме, Роб?
Уэйн вытащил бережно сложенный листок и ткнул пальцем.
- Восемнадцатое апреля. Тетушка умерла двадцатого.
Доктор Картер непонимающе заморгал, но Робин махнул рукой.
- Расскажу вам по пути на кладбище. Это долгая история.
Уэйн чувствовал, как полыхают его щеки и как боль медленными тяжелыми волнами подкатывает ко лбу. Собравшись с мыслями, Робин еще раз прочел тетушкино письмо.
- Самое интересное, что она переписала завещание. Значит ли это, что в нем изначально указывался совсем другой претендент на ее имущество?
Томас заглянул в текст, внимательно посмотрел сначала на Робина, затем на Гэбриэля, а потом медленно кивнул.
- Возможно, ваша тетушка переписала завещание тайно, в спешке, потому что… потому что знала,  что если с ней что-то случится – все отойдет к мистеру Икс. Но, видимо, что-то изменилось, и мисс Потс решила, что вы, Роб – лучшая кандидатура. Скажем так: пускай все получит лев, а гиены останутся голодными.
Доктор Картер задрал голову, осмотрел стену дома и высокую бурую крышу со шпилем.
- Все это так странно. Если посмотреть – это не самый приметный и дорогой дом в округе. Да, он неплох, но…
- Зрите глубже, доктор. – Зеленые глаза Томаса потемнели. – Мисс Потс завещала не столько сам дом, а то, что в нем находится. И все эти картины, чучела мышей и рога с костями – лишь фон, отражение мира, в котором жила эта странная леди.
Если верить вашей теории отравления, то, получается, некто хотел ускорить отход мисс Потс в мир иной и завладеть домом по всем правилам, не привлекая внимания, ведь документ был составлен по всей строгости закона. Но он не знал, что старая мисс решила всех обвести вокруг пальца и передать дом Робину.
- И тут она внезапно умирает… - Гэбриэль поправил съехавшую шляпу. 
- Верно. А дом наследует Робин Александр Уэйн, баронет из Литтл Марлоу, племянник мисс Потс. – Томас развел руками. – Мистер Икс остался с носом.
- А если смерть – естественна? – Робин вздохнул и устало потер лоб.
- Тогда мы – самые большие выдумщики во всей Англии и вам ничего не грозит.
- А с чего вы вообще решили, что я в опасности?
Томас едко улыбнулся, став похожим на лесного кота.
- Допустим, некто осмелился умертвить вашу тетушку, лишь бы получить полноправное владение домом. Так с чего вы взяли, что ему в голову не придет разделаться и с вами? Вы не хотите продавать дом, не уезжаете к себе в имение, устраиваете дополнительное обследование тела. Для обычного человека все это нормально, но убийца, если таковой существует, сразу же начнет волноваться.
- Ваш склад ума слишком авантюрен.
Доктор Картер почесал гладко выбритый подбородок и взглянул на Робина.
- Вы знаете, Роб, в этом есть толика здравого смысла.
- Всего лишь толика? – Томас скорчил мину.
Из-за угла выехали две повозки, обтянутые черной тканью. В окне первой показались нотариус Мэйсон и человек в черном костюме, очевидно, работник похоронного бюро.
Поприветствовав их, Робин дождался выхода мисс Грей, помог экономке забраться в один из экипажей и, забравшись следом за доктором и Томасом в ландо, кивнул кучеру.

Церковь Святой Марии утопала в весенней зелени. Несмотря на прохладу, повсюду уже цвели плетистые розы, а по грубым стенам часовни ползла вверх цепкая жимолость.
Подбежавшие к черной повозке служки в восемь рук вытащили гроб с телом мисс Потс и понесли его к кованной ограде кладбища. Увесистый «саркофаг», оббитый лилово-черным бархатом выглядел слишком вычурно, а бумажные фиолетовые розы и скрученные блестящие лилии доводили это впечатление до абсолюта.
Уэйн с трудом вспоминал, как дошел до места захоронения. Его голова страшно болела несмотря на принятое лекарство, а глаза стали слезиться от яркого утреннего солнца.
У небольшого склепа стоял священнослужитель и несколько певчих, а чуть позади – высокий полный мужчина и две богато одетые дамы. Робин напряг зрение и ему показалось, что все лица ему знакомы. Господина в траурной мантии и перчатках он узнал сразу: это был тот самый человек, которого он видел вместе с тетушкой в голубой комнате библиотеки, на чтениях. Детская память сразу же всколыхнулась и выдала поток образов, с трудом улавливаемых Робином: медальоны и печатка с родовым гербом, запах розового масла, детская считалочка про хождение и лестница в колодце.
- Роб, вы бледны, как привидение. – Томас слегка толкнул Уэйна в бок. – Если вам дурно – давайте отойдем.
- Нет, не нужно. У меня просто разболелась голова. Это пройдет.
- Говорил же вам, съешьте омлет. А вы!..
Голос Томаса улетел в воронку, которая засасывала сознание Робина. Он сжал зубы, стараясь сдержать тошноту, и в этот момент певчие затянули «Вечный покой даруй им». Облокотившись на каменный забор, Робин отдышался и обвел взглядом присутствующих. К его удивлению, за ним стояло человек десять, не считая мисс Грэй, нотариуса, служителей церкви и «молчунов» из похоронного бюро. Кого-то из пришедших Уэйн уже знал, а нескольких – видел впервые. Тут были соседи с Кукхейм Роад, доктор Льюис, два джентльмена с траурными лентами и дамы, знакомые ему еще со времен юности и вхожие в дом мисс Потс.
Священник начал читать молитвы, мисс Грэй достала платок и стала вытирать слезы, а все присутствующие склонили головы.
Солнце светило в лицо Робину, он прикрыл глаза ладонью, и тут же услышал шепот сзади:
- Бедный мальчик! Он так чувствителен… Посмотрите, как ему тяжко далась эта потеря!..
Когда пришла пора прощаться с телом, Робин более-менее пришел в себя и, отойдя от ограды, склонился над гробом. Теперь он понял, что имел в виду нотариус Мэйсон, когда говорил о «необычности» похорон. Помимо совершенно неподходящей расцветки погребального ложа, сама мисс Потс выглядела соответствующе: высокий малиновый тюрбан с синим пером, иссиня-лиловое платье и множество бус на шее. Робин на секунду задумался над тем, как на все это закрыли глаза священнослужители церкви, но тут же вспомнил о взносе тетушки в их казну.
Несмотря на странности, Робин не помнил ничего дурного о мисс Потс. Ему было действительно жаль, что она так быстро ушла из жизни, а в свете последних событий хотелось быстрее во всем этом разобраться. Да, ее причуды и таинственный дом всегда наводили на него некое подобие страха, однако, сама тетушка была всегда очень благосклонна к любимому племяннику.
Уэйн вздохнул и, мысленно попрощавшись с мисс Потс, дотронулся до ее руки. Холодный металл кольца обжег кожу и Робин отвел ладонь в сторону. На указательном пальце тетушки блестел золотой перстень с гравировкой в виде розы с пятью лепестками.