Пожалуй, самая трудная часть переезда – последние полчаса в старом доме. Ты мечешься по комнатам, пытаясь понять: все ли ты положил в разрывающуюся от вещей сумку или подобно ребенку завороженно осматриваешь каждый угол, трепетно вспоминая старые добрые дни. Вот и сейчас юная журналистка Арма Геддон тоскливо прощалась с местом своего детства. Ее хрупкие пальцы нежно касались стен здания, а в голове неустанно крутился лишь один вопрос: «Неужели завтра я буду в столице?».

Молодые люди не любят провинциальный дух. Признаться, многие готовы отдать последние деньги лишь бы забыть о позорном клейме деревенского жителя. Арма не была исключением. Всю сознательную жизнь она провела в ожидании переезда. Получив образование в этом захудалом краю, она ни минуты не сомневалась в своей готовности к покорению новых вершин. Ей ужасно надоел этот знакомый с детства дом, который, к тому же, наводил на нее печальные воспоминания об ушедшей из жизни матери. Несколько лет назад самый близкий человек Армы заболел весьма странной болезнью, вылечить которую провинциальные врачи не сумели. Главным виновником смерти ее матери девушка считала этот ужасный город, не способный обеспечить людям достойное существование. Переезд стал для нее делом принципа.

Она нисколько не колебалась, подписывая документы на продажу дома. Более того, в день, когда риэлтор с коварной улыбкой на лице сообщил ей, что покупатели перевели деньги, девушка устроила самую шумную вечеринку, которую только знал этот город. Получив предложение работать в столице, Арма заплакала от счастья и, протерев портрет матери, она блаженно прошептала: «Наконец-то!».

Почему же теперь, когда до рейса осталось около получаса и все, что отделяет ее от новой жизни лишь скорость медлительного таксиста, ей стало невыносимо грустно? Как вышло, что ненавистные стены неожиданно приобрели новые тона призрачного детства? Неужели Арма Геддон будет скучать по этому унылому двухэтажному зданию? Томно вздохнув, она присела на поскрипывающий диван, оставленный на растерзание новым хозяевам. Окинув взглядом просторную комнату, девушка поняла, что наряду с плохими воспоминаниями этот дом хранит и тысячу счастливых моментов: здесь, в центре зала, располагался огромный стол, за которым не раз собиралась вся семья Геддонов, а на втором этаже маленькая Арма засыпала в розовой кроватке под чарующий голос любимой матери. Мама… А ведь когда-то она ходила по этому полу! Хорошее было время….

– Значит, - неожиданно раздался странный, похожий на скрип, голос, - вы все-таки уезжаете?

– Конечно. – Равнодушно ответила Арма. – В этом городе жить нельзя. А с кем, простите, я говорю?

– Я… Ох, не стоило все это начинать… Понимаете, Арма, я… Как бы точнее сказать… В общем… Я – ваш Дом.
Девушка испуганно спрыгнула с дивана. Чувства горести и тоски резко сменились непониманием и смущением. Выискивая огромные глаза или губы на стенах, она впервые почувствовала себя в шкуре неугомонных звезд реалити-шоу, и, сказать честно, ей это не особо понравилось.

– Это чья-то шутка? – Настороженно спросила Арма.

– Нет! Вовсе нет! Что вы! Просто…

– Так! – Она резко перебила собеседника. В ее нервно подрагивающем голосе стали заметны нотки обеспокоенности. – Я не знаю, кто и с какой целью все это устроил, но если вы не прекратите прямо сейчас, я вызову полицию!

– Что? Нет! – Раздался взволнованный крик. – Не нужно никого вызывать! Все хорошо!

– Я считаю до трех! Если вы не покинете мой Дом – пеняйте на себя! Один…

– Арма, пожалуйста, перестаньте…

– Два…

– Мы знакомы двадцать шесть лет…

– Три…

– Я просто не хочу терять вас, Арма!

Неожиданно слова таинственного шутника задели ранимую девушку. Изумленно уставившись на стены, она выронила из рук новенький мобильный телефон, купленный несколько дней назад в скромном городском салоне. Подобно треснувшему экрану устройства, скептицизм Геддон не сумел устоять против скромных и искренних фраз ее собеседника. Арма поймала себя на мысли, что верит этому загадочному скрипучему голосу.

– Ладно. Допустим, ты действительно говорящий Дом. – Она с огромным трудом озвучила столь невероятный факт. – Почему же ты столько времени молчал?

– Ох, понимаете… Я хотел, но… Если честно, не знал с чего можно начать разговор…

– Забавно. Только сейчас у нас появились общие темы для теплой беседы. Признаться, мне даже немного неловко перед тобой.

– Знаешь… Ничего страшного. Я… Я все понимаю. Честно.

Между ними возникла неловкая пауза. Каждый хотел что-то сказать, но, несмотря на взаимное желание выговориться, никто не решался начать диалог. Наконец, томно приподняв пыльные ковры, Дом спросил:

– Может быть, мой вопрос неуместен, но… Почему вы решили уехать?

– Здесь меня ничего не ждет. – Вздохнула Геддон. – Только печальные воспоминания и скорая смерть.

– Ох! Мне кажется… Наверное, вы не правы! Очень не правы! Ведь я… Я всегда буду ждать вас, Арма!

– Очень мило с твоей стороны. – Блеклая улыбка скользнула по ее лицу. – Я ценю это. Понимаешь, моя мама хотела, чтобы я уехала отсюда. Она мечтала о том, чтобы я забыла эту глушь. Теперь, когда мне предложили должность редактора в столице это может осуществиться!

– Милая Арма, не подумайте ничего плохого, но… Вы неправильно поняли госпожу Хелен! Наверное… Она, конечно, не говорила этого в моих стенах, однако… Мне думается, что ей хотелось видеть вас именно здесь!

– С чего ты это взял? – Геддон возмущенно топнула ногой. – Она ненавидела это место! Мама умирала, а местные врачи были не в состоянии помочь ей!

– Вы абсолютно правы… Но, не поймите неправильно, до того, как умереть… Она здесь жила. Ходила по этому самому полу! Была счастлива! Скорее всего… Мне кажется, ей было бы неприятно узнать тот факт, что ее дочь продала семейное гнездо кому-то другому…

Разные чувства наполнили сердце Армы: раздражение переплеталось с ощущением собственной вины, что пагубно влияло на девушку, не привыкшую испытывать подобный спектр эмоций. Пытаясь поскорее закончить надоевший диалог, она выглянула в окно, тщетно пытаясь найти искристо-желтое такси.

– Вы на меня обижены. – Продолжил Дом. – Но… Подумай сама… Неужели мама хотела, что бы какой-то незнакомый ей человек рассматривал отметки вашего роста? Может быть, вы уже забыла о них… Но я помню. Они нацарапаны на моем…

– Дверном косяке. – Перебила его девушка. – Я помню.

– Вот! Видите! А может… Вы помните, как госпожа Хелен прыгала от радости, когда узнала о вашем поступлении в университет?

– Прекрати, пожалуйста…

– А те ночи, когда вы болели в детстве… Ох, я никогда не забуду ваш кашель! Вы не на шутку пугали меня! Ваша матушка… Она же не могла сомкнуть глаз! Пела вам колыбельные, гладила по плечу…

– Прекрати! Да, она была здесь счастлива! Она, но не я! Я не хочу повторить ее судьбу! Умереть непонятно где и непонятно из-за чего!

За окном раздался странный, похожий на звериный рык, звук. Машина наконец-то стояла во дворе дома Армы Геддон. Хмурый таксист, слегка прихрамывая, учтиво открыл багажник. Его усталый взгляд источал неизмеримую грусть и тоску.

– Это за мной. Прости, но мне пора…

– Стой! Погоди! – Закричал Дом. – Ты не можешь так просто уехать! Нужно попрощаться, как следует!

– Водитель не может ждать.

– Может! Поверь! Присядь! Поговори со мной, милая!

– Нет. Я ухожу. Навсегда.

– Почему? Почему ты так поступаешь со мной! Ты… Ты ведь плохая хозяйка! Когда ты в последний раз была в подвале? А ведь там все плохо! Даже ужасно! Древесина… Она сгнила из-за сырости! Все это время я держался из последних сил! Из-за того, что хотел увидеть твоих… Наших детей! Я люблю тебя, Арма Геддон! Останься со мной… Пожалуйста…

Будучи не в силах найти подходящие слова, она закрыла дверь на замок. Передав таксисту огромный чемодан, Арма села в салон автомобиля. Ей не терпелось поскорее покинуть это место. Прижимая к себе портрет матери, девушка все дальше и дальше уезжала от дома своего детства. Неожиданно позади них раздался таинственный звук, заглушившийся рокот мотора. Тревожно обернувшись, Геддон тщетно попыталась отыскать источник столь оглушительного хлопка.

– Странно. – Пробурчал водитель. – Этот звук напомнил мне грохот разрушающегося здания… Наверное, показалось...