Туман клубился, скрывая уставшие ноги. Длинные призрачные пальцы обвивались вокруг голенищ, цеплялись за шпоры, бренча зубчатыми колесиками. Поднимались вверх по обвисшим штанинам, скользили по пластинам помятой кирасы, забирались под стеганую рубаху, щекоча кожу  влажными холодными прикосновениями.  И напоследок осторожно касались лица, словно напоминая о своем существовании. 
    Как всегда впереди,  идем мы  в туман,
    За кружку эля идем, хей-хо…
    Наш добрый  хозяин лгун и хам,
    Но звенят монеты в кармане его…
    Напевая дурацкую песенку пикинёров, вертевшуюся на языке добрых полдня, Рин шагал вперед. На самом деле он не представлял, сколько в действительности прошло времени. Час, день или год.  Казалось, что идет он уже целую вечность.
    Рин не знал, как здесь оказался и что это было за место. Очнулся в каком-то логу, скрючившись в позе зародыша, обхватывая раскалывающуюся от боли голову руками.  Ему было плохо, и какое-то время он лежал, не открывая глаз и прижимаясь щекой к земле.  Потом с трудом поднялся, пошатываясь и чертыхаясь через силу. Перед глазами плыло и  немного подташнивало. Вцепившись в свисающие ветки  ближнего куста,  огляделся вокруг, справляясь с неприятными ощущениями.  Пологие склоны поросли похожими кустами и высокой травой, за ними угадывались силуэты больших деревьев. И везде был туман. Даже не так, Туман.
    Наверху видимость -  чуть дальше вытянутой вперед руки, остальное сливалось в серую бесплотную массу. Постояв перед ее вполне материальной стеной и ощущая себя покинутым ребенком, Рин осторожно спустился назад и сел, размышляя над дальнейшими действиями. Для начала было бы неплохо напиться или даже умыться. Но пахнущая сыростью земля была суха, как сердце ростовщика.
    Странным было и то, что никаких звуков не было слышно. Ни птиц, ни насекомых, ни шороха листьев. Изданный хриплый крик падал рядом, не имея глубины. Решив, что лучше идти, чем сидеть и ждать неизвестно чего, Рин вскарабкался по склону и шагнул вперед, надеясь, что вскоре узнает ответы на свои вопросы.
    Туман действительно был плотным и первое время он шел, вытянув руку.  Но потом понял, что под ногами всегда ровная твердая поверхность, а призрачные силуэты  деревьев таинственным образом исчезают. В голове возникли смутно знакомые строчки, и он несмело подал голос, все еще опасаясь привлечь к себе внимание.
    Ответы пришли, но оказались совсем не такими, как хотелось. Рин помнил свое имя, помнил эту глупую песню, и что напевали ее копейщики на коротком привале. Но не понимал, откуда он, почему в таком виде и что с ним случилось. В ушах шумело, а попытки напрячься и что-либо вспомнить вызывали новую волну головной боли.
    Повторив надоевший мотив  в сотый, а то и тысячный раз, Рин остановился, упираясь рукой в шершавый ствол дерева и переводя дыхание. Дерево?  Пальцы пробежались вверх, нащупывая проеденные жучками впадинки. Судя по ощущениям, довольно старое, и наверняка огромное. Подняв голову, Рин попытался разглядеть уходящий вверх ствол, но кроме клубящейся серой массы ничего не увидел.
    - Да что же это такое? – Собственный голос показался чужим и лишним. С чувством ударив кулаком по коре, он содрал кожу и зашипел от боли. – Эй! Есть тут кто-нибудь?
    Ответом была тишина. И тишина вдруг заговорила. В  разгоряченное лицо подул свежий ветер, принеся с собой запах весеннего дождя. Рин услышал звук капель, затихающих совсем близко. И шорох листьев. До этого стерильный, туман враз наполнился множеством оттенков, обостряя слух и обоняние.
    Тяжелые шаги  заставили Рина отступить и пошарить пальцами по пустому поясу. В молочной массе появилось темное пятно, приближаясь и приобретая контуры.  К его удивлению, туман словно расступился перед неправдоподобной фигурой, окутанной зыбкой дымкой.
    Огромный. Вместе с лошадью - выше раза в три, не меньше. Затянутый в серебристую кольчугу, с опущенным забралом рогатого шлема, в прорезях которого клубилась тьма, всадник на черном, под стать, жеребце, остановился в нескольких шагах от Рина, и тот почувствовал  горячий лошадиный выдох. Две рукояти скрещенных боевых топоров за спиной внушали еще больше уважения.
    - Кто вы? И что это за место? – Рин совершенно не чувствовал страха и был уверен, что вреда ему не причинят.  Но всадник не ответил, лишь слегка наклонился вперед, словно прислушиваясь. – Вы меня слышите?
    - Еще один…-  Голос незнакомца был осязаемо низок и глух, дрожью пройдя сквозь тело и заполняя пространство вокруг. – Давно бродишь?
    - Я? Э…- Рин озадаченно уставился на гиганта. – Не знаю. Пару дней, не больше, я думаю.
    - Где твой проводник? – Жеребец переступил ногами и насмешливо фыркнул, и Рин готов был поклясться, что он понимает человеческую речь!
    - Проводник? – Растерянность Рина стала еще больше. – Не понимаю, о чем вы говорите. Я здесь один.
Жеребец поднял голову и коротко заржал. Всадник кивнул, словно ответил на это ржание, как на вопрос. Поднял руку и дотронулся до висящего на шнурке кусочка дерева, в виде цилиндра с двумя дырочками.  Поднеся его к забралу, подставил к отверстиям напротив рта, но звука не последовало.
    - У каждого есть проводник, - гигант опустил руку, дотронувшись до гривы своего скакуна. – Иначе из Тумана не выйти. Так и будешь бродить, до скончания времен.
    - А что такое Туман? – Рин хотел знать всё и сейчас, но из-за лошадиной спины вылетело нечто сияющее  и запрыгнуло на его грудь, повалив на землю.
    Огромный пес, цвета расплавленного золота, скалил белоснежные клыки в его лицо, и Рин растерянно дотронулся до крупной головы.
    - Винчи? Как ты здесь оказался?
    Столкнув с себя тяжелую тушу, он сел, испытывая растерянность и радость одновременно. Уткнувшись головой в его грудь, пес тяжело задышал и заворчал, словно жалуясь.  Рин вдруг вспомнил, что оставил его на ферме, перед отъездом. Вот только куда он собрался и что потом случилось, все еще было непонятно.
    - Хороший у тебя спутник, - незнакомец  дернул жеребца за поводья, заставляя того отступить.- Сразу пришел.
    -Винчи? – Рин не верил глазам, но ретривер сидел прямо перед ним, склонив умную голову и повиливая хвостом.  – Это и правда ты?
    Пес  проворчал, соглашаясь, и снова вильнул хвостом.
    - Иди туда, где есть свет, он укажет дорогу, - всадник указал рукой на собаку, готовую сорваться и запрыгать вокруг хозяина в любую секунду. – Там ты получишь ответы на свои вопросы.
    - Но…
    - Иди, время заканчивается, и Туман тоже.
    - Я вас еще увижу? – Рин не понял, зачем задал этот вопрос, но ему действительно хотелось встретиться с этим загадочным существом снова.
    - Возможно.

***
    За окном быстро темнело. Собирающийся излиться дождь сменился густым, непросветным туманом, скрывшим и уличные фонари, и яркие окна высоток  напротив. При включенных верхних лампах  густые тени спрятались по углам. Небольшая фотография в рамке перестала отбрасывать  блики, и теперь на ней можно было увидеть  мальчишку в обнимку с золотистым ретривером. И собака, и ее хозяин белозубо скалились в объектив, и этим двоим никто больше был не нужен.
    - Жалко, такой молодой. Сколько ему?
    - Девятнадцать, - светловолосая женщина в форме ночной сестры поправила переплетение проводов и трубок, идущих к худой бледной руке.
    - К нему почти никто не приходит, я заметила. Только какая-то женщина, немолодая. Его родственница? – Ее собеседница закончила обтирать светлую, с голубыми прожилками, кожу и осторожно отодвинула темную прядь, упавшую на закрытые глаза.
    - Нянька, насколько я знаю,  - сестра поджала губы и подняла с пола крохотную деревянную фигурку. – Родители у него слишком занятые. Он тут третий год лежит, хороший пациент, спокойный, никаких проблем. Иногда, правда, заглядывают ребятишки из детского отделения, оно тут неподалеку, игрушки оставляют, но мы их не выгоняем. Дети должны знать, что все смертны.
    Отполированная умелыми пальцами, фигурка изображала человечка, держащего в руке длинную пику.  Несмотря на ее малый размер, можно было разглядеть и складки одежды под кирасой, и крохотные сапоги, и даже кинжальные ножны, прикрепленные к поясу. Повертев фигурку в руках, женщина поставила ее рядом с фотографией и снова поджала губы.
    - И где они их только берут?  Надо предупредить посетителей, что больным запрещено приносить игрушки. И прошу вас, убирайте в палате тщательнее, в прошлый раз я заметила комья земли у кровати.
    - Земли? – Женщина удивилась так неподдельно, что сестра забыла про фигурку.
    - Да, земли. А еще следы собачьих лап и обуви. Проследите, пожалуйста, чтобы этого больше не повторялось. И закройте окно, тут сыро.
    - Хорошо.
    После их ухода в палате установилась привычная тишина, нарушаемая лишь едва слышным дыханием прикрытого простыней тела. Туман за окном запустил свои пальцы в неплотно прикрытую раму и начал расползаться в стороны, заполняя пространство, стирая стены и очертания мебели.  Вместе с туманом пришли и звуки.
    Ржание лошадей, переговаривающиеся тихие голоса, звяканье чего-то металлического, негромкий смех. Молодой мужской  голос, громче всех, насмешливо выводил странную песню и ему вторил звонкий собачий лай.
    - … За кружку эля идем, хей-хо… Винчи, оставь в покое этого кролика! Ему и так в жизни досталось,  а сейчас из него сварят суп…
    Тонкий аромат трав после недавно прошедшего дождя  проскользнул вслед за звуками, и туман окончательно скрыл всё вокруг.

Отредактировано Ирина@ (15.07.2018 14:49:21)