В преддверии заката, багровая дымка окутала город. Она лучами проникала сквозь окна, обнимала небоскрёбы и нисходила к пустынным переулкам, забредая туда, куда большинству и соваться не стоит…
     Госпожа заметила, как кабинет покинули последние блики огней. Она удовлетворённо приподняла уголки губ. Прикрыла уставшие глаза, повалившись на обитую спинку деревянного кресла, закинула ногу на ногу. Не прошло и секунды, как монитор на столе погас — ночь сгустилась вокруг.
     Порой всё это сильно выматывало. И сейчас госпожа чувствовала себя именно такой: измученной, выжатой. Но даже в мыслях она не жаловалась. Не смела, помня, через что ей пришлось пройти, прежде чем добиться всего: власти, уважения, собственного заведения, чьи услуги стали оцениваться несравнимо высоко по сравнению с другими. И всё благодаря клиентам, что признали собранный ею букет самым... прекрасным.
     Наслаждаясь спокойствием, госпожа легонько массировала стопу. Слушала умиротворяющую тишину и наблюдала, как сквозь окно просачивается отсвет неоновых вывесок. Но этого было недостаточно, чтобы избавиться от незримых оков. Она нуждалась в удовлетворении...
     Едва прикасаясь, госпожа провела от колена до внутренней стороны бедра. Сменив ногу, зажала пальцы и пронаблюдала за плавным движением ткани, позволившему вырезу платья приоткрыть кружевное бельё. Ощутила, как подвязки чулок натянулись. Плотно вжались в кожу, когда она повела стопой и сомкнула на ней пальцы. Жар стал обволакивать, и госпожа погладила ложбинку под тканью белья, сильнее распаляя нутро. Томный вздох сорвался с приоткрытого рта. Первая влага просочилась к кончикам пальцев, и они проскользнули под тонкое бельё.
     Госпожа выгнулась. Приближаясь к пику, пропустила через декольте свободную кисть. Прикусила губу, сжав грудь и поджав ноги под кресло.
     Но не испытала удовлетворения…

     — Входи.
     Получив разрешение, Уайт прошла в номер и закрыла за собой дверь. Она не пыталась укрыться. Представ без одежды, остановилась в неоновом свете окна. Вскоре её глаза привыкли ко мраку. Отыскали ту, кому принадлежали, и всмотрелись своими красными оттенками радужек.
     Госпожа часто наблюдала за ней. Много раз чувствовала неповиновение, когда их взгляды пересекались. Но избавляться от цветка без причины — она бы никогда не стала. Эта точёная фигура... Плавные изгибы, упругая и подтянутая грудь, плоский живот и тень, что укрыла сокровенное. Утончённые плечи, что привели к изящным предплечьям и согнутой в ожидании кисти. Филигранные пальцы, ласково сжимающие талию. Стройные ноги… Но ничего особенного.
     — Ты знаешь, почему я приняла тебя? — госпожа поднялась с кресла. Обошла стороной готический стол, медленно приблизилась и рассмотрела лёгкую улыбку на губах Уайт. — Кто ты для мистера Волнира?
     — Госпожа, — её голос показался удивлённым, но взгляд оставался прежним, — вы заблужда…
Пощёчина заткнула ей пасть.
     — Не лги, — госпожа дождалась, пока Уайт вновь переведёт взгляд на неё. Но ледяное пламя в глазах и не подумало измениться. Незаметно, госпожа в раздражении стиснула клыки. — Он просил приютить тебя. Предоставить кров, работу… Твоё счастье, что отказывать таким, как он, нельзя. Как же ты заручилась такой поддержкой?
     — Вы знаете, что я никто, — Уайт приподняла уголок рта, — и для мистера Волнира тоже. Но не для моего брата. Это он решил позаботиться обо мне и попросил своего босса об этой услуге.
     — Блэк? Тот недоносок? — госпожа недоверчиво нахмурилась. Но и не могла понять за её безмятежностью: лжёт она или нет? — Неужели старик стал прогибаться под своих шестёрок, да ещё и выполнять их просьбы?..
     Госпожа всматривалась в Уайт, но никак не могла добиться ответа. Оголённое тело не выдавало никакого волнения. Никакого признака, что Уайт говорит неправду. Одно хладнокровие, уверенность, которая всё больше казалась насмешкой.
     — Славно. Но ты сейчас здесь не за этим, — госпожа проникла пальцами под вырез своего платья, вытащила из чулка кортик. Демонстративно преподнесла лезвие к глазам и направилась Уайт за спину. — Как долго ты принадлежишь мне?
     — Месяц, — Уайт не шевельнулась.
      — Уже больше месяца. И этого более чем достаточно, чтобы мои девочки изучили тебя… — остановившись, госпожа коснулась кончиком лезвия между её лопаток. Почти не надавливая, провела по позвоночнику вниз, пока не дошла до снежно-белого хвоста. Приподняв, плавным движением оставила надрез у его основания и с удовольствием почувствовала, как волчица пред ней вздрогнула. — Ты думаешь, они довольны тобой?
     — Думаю, что большинство — да.
     — Хмм… — госпожа не расслышала в её голосе никаких волнений. — Верно, — отпустила её хвост, оставив ещё пару надрезов. — И не только они… Обычно, ажиотаж у новеньких спадает через пару недель. Может, через три. Но только не у тебя. Что же заставляет всех посещать тебя из раза в раз? — закончив обход, она остановилась перед Уайт.
     — У каждого цветка должен быть свой секрет…
     — Но не от меня, — госпожа резко прервала. Вложила кортик обратно, и подошла к волчице вплотную. — Поздравляю. Теперь ты всецело принадлежишь мне. И моя метка послужит тебе напоминанием, — прислонившись к ней, она взяла Уайт за кисть. Отвела ей за спину и позволила прикоснуться к слегка намокшим от крови надрезам. — Чувствуешь?
     Уайт не отвечала. Словно хищница, она не отводила взгляд. И стоя вплотную, госпожа чувствовала угрозу, но не страх. Одно любопытство, с каким она рассматривала это надменное лицо. Бросающий вызов взгляд. Госпожа вдыхала запахи, что остались на Уайт после клиента, и пот на всё ещё взмокшей, не успевшей высохнуть мелкой шёрстке. Такая нечестивая, но далеко не особенная…
     — И что в тебе находят?.. — госпожа ощутила мягкость её губ своими.
     Выпустив кисть волчицы, она сжала её упругое бедро, сгребла пальцами густую шевелюру на загривке, притягивая Уайт ближе. Сладкий, тёплый язык наконец ответил на глубокий поцелуй. Нежные губы плотнее примкнули к губам. И тогда, госпожа неожиданно почувствовала, как за ухо скользнула рука. Как тонкие пальцы Уайт трепетно прикоснулись к её животу, проникли под разрез платья. Госпожа позволила волчице провести по ткани нижнего белья. Продолжила наслаждаться вкусом её рта, лёгким покалыванием языка, когда случайно прикасалась к острым клыкам…
     Уайт потянула ткань белья на себя…
     — Достаточно, — госпожа отстранилась. Тонкая нить печально разорвалась меж их губами. — Одним только телом ты не смогла бы удерживать к себе интерес. Твоя шерсть груба, на коже шрамы. Не говоря уже про клыки… — она со злостью посмотрела на волчицу. Но та словно и не замечала. Только разочарованной улыбкой отвечала на слова. — Ты должна их сточить. Всего одно неверное движение, и ты оставишь клиента без члена!
     — Не волнуйтесь об этом. Я достаточно опытна, чтобы не терять контроль. Более того, с ними я могу предоставить куда больше, чем без...
     — Да?! — госпожа вопросительно подняла бровь. — Значит, ты отказываешься повиноваться. Мне не нужны те, кто ставит свои прихоти выше, чем предоставление наслаждения клиен…
     — Я не дарю наслаждение, — Уайт подступила ближе. Впервые перебив госпожу, замерла под её взглядом. — Не преподношу себя как товар. Не пытаюсь причинить боль и заставить подчиняться. Не ласкаю и не забочусь, заменяя кому-то мать. Всё это приелось. Боли хватает на улицах, ласку способна предоставить любая из вашего букета. Ко мне приходят за иными чувствами. И ради этого они вверяют свою жизнь мне: без полного доверия их невозможно постичь. Моя госпожа, я не смею просить вас довериться мне… — Уайт замолчала. Покорно опустила взгляд и вверила свою судьбу в дальнейшие слова. — Можете убить меня. Можете выгнать. Но тогда вы рискуете никогда не почувствовать то, зачем приходят ко мне. И опечалите клиентов, которым мои услуги предпочтительнее остальных.
     — Ты думаешь я поверю, что они доверяют тебе жизнь?
     — А почему нет? Они каждый раз рискуют ею, выходя из своих убежищ. Так почему тот риск, что предлагаю я, должен испугать их? Тем более, что он окупает себя.
     Тишина невесомым грузом опустилась на плечи. Накрыла собой замершее тело Уайт, покорно склонившую голову, но не потерявшую холодного пламени в глазах. Этот контраст казался немыслимым. Ловушкой, расставленной пред очередной жертвой. И госпожа видела это. Решая, что же делать с самозванкой, неосознанно любовалась её грацией. И интерес всё сильнее подталкивал её к совсем иному решению, нежели она должна была принять.
     Она подошла к своему цветку. Собственности, чьи желания возобладали над её волей. Приподняла её подбородок, встретившись с ней взглядом. Ненадолго всмотрелась, пока, хмыкнув, не повернулась к ней спиной. Нащупала на платье застёжку — ткань соскользнула с плеч.
     — У тебя только один шанс, — не оборачиваясь, госпожа дошла до постели. Вынула с чулок кортики и, прежде чем сесть на край и повернуться к волчице, отбросила их в стороны. — Удовлетвори меня. Сделай всё, что ты делаешь с клиентами и заставь меня почувствовать то же, что и они. Если ты меня переубедишь, останешься и получишь подарок.

     Уайт опустилась у ног госопожи, дотронулась до покачивающейся голени и сместила её в сторону, руками проскальзывая к внутренней стороне бедра. Осторожно надавила в стороны — госпожа раздвинула перед ней ноги. Волчица нежно поцеловала ложбинку. Не отводя взгляда с глаз госпожи, провела губами по хлопковой ткани. Дошла до верхней границы, аккуратно поддела клыками и разорвала ткань, резко натянув до предела.
     Остатки белья впились в нижние губы. Пламенная вспышка прошлась по телу, и госпожа невольно попыталась сомкнуть ноги, запрокинув голову.
     Но это продлилось лишь мгновение. Госпожа опустила томный взгляд. Разглядела довольную усмешку волчицы, её плечи, что не позволили ногам сомкнуться. Нежные пальцы Уайт расцепили подвязки чулков, клыки надавили на кожу лобка. Прикусывая, опустились ниже, пока не захватили застрявший лоскуток ткани. Её пальцы скользнули по талии госпожи выше. Зашли за спину, когда волчица потянула лоскут на себя.
     Госпожа зажмурилась, приоткрыла рот ощутив внутри приятное трение. И не успела коснуться груди, как Уайт приподнялась. Грубо сжала её бёдра, заставив привстать на локтях. Она скинула остатки белья, не ослабляя хватки, нависла, вынудив госпожу отползти к середине постели.
     Уайт коленом прижалась к ложбинке, её рука отбросила на лопатки, и волчица нависла над госпожой вновь. На миг показала клыки за приоткрытыми губами.
     Ещё один глубокий поцелуй. Сладкий вкус языка, что так и остался после первого раза. Уайт провела по предплечьям, пальцами проскользнула сквозь пальцы.
     Госпожа чувствовала её кожей. Чувствовала, как постепенно тепло накрывало всё тело. Начиналось снизу, где нога Уайт ритмично двигалась, лаская. Поднималось выше, заставляя трепетно сокращаться живот, прерывисто дышать. Через бюстгальтер упругие груди волчицы прижимались к её, возбуждая и давая им набухнуть от ласк. Не собираясь сдерживаться, госпожа изогнулась, сильнее прижавшись к ноге Уайт.
     Уайт прервала поцелуй. Отстранилась от в страсти потянувшихся за ней губ. Вдавив кисти госпожи в постель, свела их ближе к её голове и приподнялась, всмотревшись властным взглядом.
     Волчица улыбнулась. Тонко различив настроение жертвы, сжала пальцы сильнее. Почувствовала, как та сделала тоже, и, больше не медля, плавно двинулась вперёд. Ноги госпожи блаженно согнулись. Уайт ласково провела своим бедром по ложбинке, пока коленом не ощутила влагу. Опустившись, нежно пощекотала кожу хвостом и надавила коленом сильнее, заставив жертву коснуться губами груди.
     Госпожа зажала зубами её набухший сосок, услышала в ответ томный вздох. Но Уайт не позволила ей продолжить. Перекинув и вторую ногу меж бёдер, опустилась обратно проведя по приоткрытым в немом стоне губам языком. Не задержалась, припала к шее клыками. Чуть покусывая кожу, смешивая боль и эйфорию, провела губами по шее до бюста, сжала ткань бюстгальтера в клыках.
     И тогда, с натяжением лямок мозг госпожи окутал горячий туман. Отвернув голову в сторону, она выгнулась под волчицей, чьи сильные пальцы всё ещё вдавливали её кисти в постель.
     Облизнув и прикусив высвободившийся из объятий ткани сосок, Уайт, дразня, перешла к животу. Медленно тянула вслед за собой сцепленные пальцы госпожи, пока не добралась до увлажнённого места. Ощутила пьянящий аромат секрета и слизнула его избыток, притянув кисти госпожи. Быстро свела их вместе, дав предплечьям жертвы притереться к её же набухшим грудям. Дождалась томного вздоха. И не дав ему закончиться, раздвинула скользкие стенки языком.
     Госпожа томно зарычала. Изогнулась навстречу, помогая проникнуть глубже, ощущая чужое тепло внутри. Она закусывала губы. Чувствовала, как её руки тёрлись о грудь бросая в жар, пока ноги сводились в необъятных чувствах, а язык волчицы продолжал неистово напирать.
     Пальцы расцепились. Госпожа закинула одну из рук к голове и сжала покрывало. Второй нащупала почти втянувшийся клитор.
     Где-то за пределами сознания госпожа чувствовала, как тонкие пальцы трепетно блуждали по её животу. Заставляли его сокращаться от блаженных ощущений и затем перебирались на набухшую грудь сжимая соски. Вскоре, они прошлись по внутренней стороне бедра и поддели чулок. Медленно сняли, освободив кожу.
     Неистовое пламя возрастало в пожар. Госпожа не сдерживала стоны, волчица грубо сжимала пальцами бёдра и притягивала к себе.
Уайт села на её вздрагивающий живот. На её руку, чьи пальчики продолжали ласкать клитор. Склонилась, согревая влажным дыханием, и приникла к томящимся в истоме губам.
     Последний поцелуй, что смешал все чувства в единое. Сорвал замки и позволил отдаться наслаждению. Он не заканчивался. Госпожа стиснула дрожащими бёдрами кисть, прижала скользкие пальцы к пульсирующему лону. Почувствовала, как мягкие пальцы Уайт вновь сомкнулись на её сжимающей покрывало ладони. Воздуха стало не хватать...
     Она замерла. Задрожала, блаженно обмякнув. Томно подняла веки, посмотрев на Уайт. На её так и не изменивший взгляд ярко-красных глаз. Властный и дикий. Первобытный…
     Госпожа наконец опомнилась, постаралась вдохнуть. Но не смогла. Ещё не понимая, она ощутила как что-то сдавило шею.
     Уайт хищно приподняла уголок пасти. Сильнее потянула за обвитый вокруг шеи жертвы чулок и продолжила душить, наблюдая за её меняющимся выражением лица.
     Госпожа дёрнулась, повернулась к прижатой к постели руке и с ужасом различила ткань зажатую между их ладонями. Она вела к её горлу.
     Ненависть вспышкой затмила мысли. Всё, чего она добилась, теперь исчезало! С хрипом попытавшись вырваться, она натянула ткань только сильнее. Яростно посмотрев на Уайт, безуспешно приподнялась на ногах, пытаясь скинуть её с себя. Но блаженная слабость не отпустила. Прилив сил ушёл, не оставив больше никаких шансов…
     Волчица с любопытством наблюдала, как раскрытый в немом крике рот судорожно пытался ухватить частички воздуха. Как подрагивали губы и взор всё больше мутнел, уже не выражая ненависти. Уже не выражая ничего...
     Уайт ослабила ткань. Глубоко вдохнув, примкнула к затихшим губам и наполнила их живительным воздухом. Провела за тёплым ушком госпожи, всмотревшись в её потухшие глаза. И разглядела искру…

     — Тварь. Ты меня едва не убила.
     — Да, — Уайт прижалась к ней сбоку. Поглаживала всё ещё чувствительную грудь, вслушиваясь в биение её сердца, — но разве это не стоило того?
     Госпожа не могла пошевелиться. Это было уже не удовлетворение — благословение. В каждой клеточке бурлило нечто. Жизнь, что волнами струилась по венам. По капиллярам добиралась до кожи, нежно покалывала, приумножая чувства прикосновений. Она медленно сочилась из лона. Выделялась с потом, не уменьшаясь в теле…
     — Вы узнали мой секрет… — Уайт перекинула ногу через её талию. Наклонилась над измождённым лицом, едва не прикасаясь к губам. — Моя госпожа. Я заслужила подарок?
     — Да, — госпожа почувствовала, как горячий поток воздуха растёкся по лицу. Увидела благодарную улыбку. — Чего ты желаешь?
     — Стать вами...