Чуть брезжущий свет падал из крохотного, забранного решеткой, оконца под самым потолком. Решетка была и вместо четвертой стены. Железная дверь заперта на мощный засов, отодвинуть который нет никакой возможности. Да и смысл в этой двери, даже открытой? Тяжелая черненая цепь тянулась от ремешков, охватывающих шею и голову, к массивному кольцу, намертво вмурованному в стену.
Под ногами опилки, кое-где вперемешку с клочьями сена. Горьковатый полынный аромат сушеной травы, густой и дурманящий, смешивается с отчетливым кисловатым запахом испражнений.
В углу каменная раковина, наполненная водой. Ден, всегда требовательный в чистоте, вытянул шею и принюхался. От воды шел легкий свежий запах, ни затхлости, ни хлорки. Сделав два коротких шага, он осторожно коснулся губами поверхности. И жадно припал к воде, так, что после нескольких глотков уровень заметно понизился.
Над головой послышался шорох. Оторвавшись от поилки, насторожено прислушался. С губ, мерно ударяясь о деревянный пол, падали капли. Тишина была обманчива, зашуршало и в углах. На глухой ритмичный стук, донесшийся из глубины коридора, ответил громкий раскатистый вздох и новое шуршание над головой.
Он вспомнил свою пожилую тетушку. В ночные бессонницы часто думается о прошлом и о давних встречах, далеких друзьях и родственниках. А тетя Лара любила пугать молодежь байками про старинное время. И немалое место уделяла всякой нечисти – домовым да лешим, банникам и водяным. Встряхивая молочно-белыми волосами, с подробностями рассказывала, как леший путает следы и оборачивается мороком, как водяной заманивает в пучину омута, а домовой по ночам щекочет лошадей или заплетает косички в гривах… Сказки, конечно.
Шорох над головой повторился и на спину спрыгнул небольшой зверек. Крыса? Дергая лопатками, Ден безуспешно старался скинуть невидимую тварь. Перебирая ловкими лапками и ощутимо покалывая коготками, та добралась до шеи и вцепилась в черные жесткие пряди. Безотчетный ужас покрыл спину испариной, слюна, тягучая, пенистая и противно-кислая, переполнила рот и закапала на пол. Скосив глаз, он напрасно пытался увидеть врага. Тот противно копошился в волосах, не причиняя боли, но, по-прежнему вызывая страх.
Желание убежать, вернее, мчаться, нестись, сломя голову, в надежде сбросить мерзкое создание, было настолько сильным, что он рванулся, совершенно забыв о цепи. Она натянулась и ощутимо дернула голову. Это на мгновенье отрезвило, но тут же мутная пелена снова начала заволакивать сознание. А копошение продолжалось, и страх не исчезал. Нестерпимо хотелось выдернуть цепь вместе с кольцом, и он едва удерживался от прыжков и метаний, пока еще понимая, что это напрасно…
Новый стук принес неожиданный свет, озаривший коридор. Резкий толчок между лопатками и долгожданная легкость обозначили бегство ночного мучителя. Ден поднял голову, пытаясь рассмотреть его над головой. Высокий потолок (как тот умудрился вспрыгнуть?) был пуст. С поперечной балки свисал… хвост? Внезапно он понял, что окошко явственно освещено рассветными лучами. В этом неверном, но достаточном свете стало понятно, что это всего лишь клок сена, опутанный пыльной паутиной.
В коридоре послышались шаги. Их сопровождали шорохи, скрипы и утрене-знакомые пристукивания. Привычные и не содержавшие угрозы. Через проход обозначилась такая же решетка с дверью и засовом. Темная масса за ней шевельнулась и придвинулась ближе. Рыжая кобыла из денника напротив косила лиловым глазом и перебирала ногами, приподнимая хвост. Ее упоительный запах перекрывал все остальные, дурманя голову и заставляя поджиматься мышцы живота…
Племенной жеребец темно-гнедой Денильянс, изогнул шею и призывно заржал. Не обращая внимания на зерно, сыпавшееся в кормушку, и нарочито-сердитый голос конюха «Но, балуй! Ну-ка, прими!», он раздувал ноздри, нетерпеливо пританцовывал задними ногами и все посовывался вперед, вжимаясь в решетку. И ему было абсолютно все равно, что его жесткая черная грива заплетена в ровные тугие косички.
Отредактировано Irish (20.10.2018 19:37:20)