Кастлвания (часть 2)/ Истоки (16+)

Роды у подопечной проходили тяжело, но они справились. 
Утерев пот со лба и ополоснув руки, Лиза тяжело опустилась на ближайший стул. Мать и дитя теперь в безопасности, а сама она может возвратиться в свою хижину, чтобы помыться и выспаться. Сейчас лекарка ощущала себя вымотанной до предела, еле держась на ногах. 
Молодая женщина слабо улыбнулась, глядя в окно - где в этот момент пребывают её мужчины, как проходит их путешествие? 
Она исполнила свой долг, и путь её лежал в маленький дом, служивший жилищем и лазаретом уже долгие годы - с того момента, как Влад был столь любезен купить его для своей женщины. Пухлые губы Лизы изогнулись в улыбке, при воспоминании о терпком вкусе его поцелуев. Её смелость, открытость, любознательность и чувственность смогли отогреть очерствевшую душу бывшего валашского правителя. 

Лекарка валилась с ног, обратный путь казался в разы более тяжелым и долгим. 
Уставшая, Лиза всё же нашла в себе силы обмыться и сменить окровавленную одежду на чистую сорочку. В свете свечи тонкие пальцы любовно коснулись ветхих страниц одной из книг, что написаны были самим Владом. Анатомия, физика, химия, математика, астрономия, история, литература, музыка - он был выдающейся личностью, осведомленной во многих науках и дисциплинах, и во всем он был хорош. Но она любила его не только за его уважение и те знания, что он дал ей, как подспорье в помощи людям, а более - за их удивительного сына. 
Внезапный громкий стук в двери заставил нечаянно встрепенуться, а после настороженно замереть в предчувствии беды. 
Нервно сглотнув, женщина с трудом поднялась и тяжело шагая на слабых ногах, направилась открывать. А открыв старенькую дверь на проржавевших петлях - обомлела, прижавшись спиной к дверному косяку, чтобы не упасть. 
Вооруженная охрана расступилась, явив взору престарелого епископа с благостным выражением на морщинистом лице. Лиза ясно поняла, что стук в дверь был всего лишь формальностью, ведь стражникам епископа ничего не стоило выбить хлипкую преграду, снеся её с петель. 
- Добро пожаловать в мою скромную обитель, господин епископ, - собрав всё свое мужество, женщина старалась вести себя спокойно и непринужденно. - Что привело вас в столь поздний час? Чем простая врачевательница может помочь столь высокому гостю? Вам нездоровится? Нужна помощь кому-то из ваших близких? 
Но тут её грубо оттолкнули в сторону, и епископская стража, ворвавшись в жилище, принялись хозяйничать, учиняя основательный обыск обиталища сельской целительницы. 
Наконец, чинно и степенно заговорил сам епископ: 
- Я - посланник архиепископа Тарговиште. Я правильно понимаю, вы оказываете услуги врачевания этим людям? В своей практике вы используете запретную магию? - обратился он к растерянной женщине: 
- Никакой магии! Порошки - лекарство, растущее, как плесень, что чистит легкие и уменьшает жар, - пыталась заверить его Лиза, но безуспешно. 
- Замолчите! - епископ порывисто поднял руку, резко оборвав её речь и обменявшись взглядами с начальником караула. - Вы знаете, что искать… 
- Что? Что вы делаете? - женщина искренне не понимала, в чем её обвиняют, в каких преступлениях пытаются уличить, но решилась показать свою готовность сотрудничать, цепляясь за эту возможность, как утопающий хватается за соломинку. - Что вам нужно? Скажите, и я отдам. 
- Замолчи, женщина! - и вновь епископ не позволил ей высказаться. 
- Я не собираюсь молчать! - справедливо возмутилась женщина. - Дайте мне возможность помочь. 
- Орудиями сатаны, ведьма? - слушая подобную нелепость, тяжело вздохнула Лиза, её слова вновь были истолкованы превратно. - Я так не думаю… 
- Простите?! - даже ангельскому терпению наступает предел, только она вновь была бесцеремонно отодвинута, когда солдат сообщил нечто епископу на ухо. 
- Ваше Преосвященство, здесь, - священника с почетом проводили в смежное небольшое помещение, служившее Лизе врачебным кабинетом, где она принимала своих пациентов. 
- Я так и знал, - пожилой епископ с отвращением и презрением окинул беглым взглядом лежащие на столе научные записи, стоявшие на полках ступки, колбы и пузырьки с порошками и жидкостями. - Нам сообщили, что тут что-то нечистое. Кажется, нам не солгали на этот раз. 
Солдаты удерживали её, оставалось только смотреть, как рвут бесценные книги, ногами топчут целебные снадобья. 
- Как можно подвергать добрых жителей этих земель дьявольским экспериментам? - то и дело слышались гневные возгласы, а она не могла понять, чем вызвана эта злость. 
- Это не то, что вы думаете, - в который раз женщина пыталась оправдаться, и в который раз её не пожелали услышать. - Я и сама не верю в магию и колдовство, я верю в знания и науку. Я изучаю, как эффективно помогать людям одолевать болезни — вот и все. 
- Не желаю слушать отговорки! - не сдержался святой отец. - Сжечь всю эту ересь и ведьмовскую утварь до тла! Женщину взять под стражу и подготовить к дознанию. 
- Позвольте мне уйти. Я исчезну, и вы больше никогда не услышите обо мне, - Лиза никогда не опускалась до оправданий и уговоров, но теперь речь шла о её собственной жизни. 
- Чего же ты опасаешься? - насмешливо передразнили её. - Если ты безгрешна и совершала благие деяния, то заслуженно попадешь в рай. 
- Прошу, вы не понимаете, что делаете, - где отыскать нужные слова, чтобы достучаться до твердолобых вояк, привыкших только исполнять приказы, или невежественных священнослужителей, отказывающихся видеть дальше собственного носа? 
- Я точно знаю, что делаю, - бросил с самодовольным видом епископ. - Я спасаю Валахию от ведьмовского отродья 
- Нет, послушайте! Умоляю вас… - голубые глаза женщины округлились от ужаса, когда она поняла, как собираются поступить с ней самой, и что последует за тем. - Вы не представляете, что произойдет, если навредите мне. 
Она боялась больше не за себя, хотя, без сомнения, страшно было знать, что жизнь подошла к финалу, и больше не увидит своих любимых мужчин, что были сейчас где-то далеко. 
- Ты угрожаешь мне? - злобно ухмыльнулся священник, одарив целительницу звонкой пощечиной. - Ты ещё посмела угрожать мне сатаной, трусливая ведьма? Увести с глаз моих! Пока я сам не забил её до смерти. 
Слезы брызнули из глаз Лизы - но не от боли, а от осознания всей тщетности её попыток воззвать к разуму этих людей: 
- Вы совершаете самую большую ошибку! Убьете меня - и вас уже ничто не спасет. Он не остановится, пока не уничтожит всех вас. 
- Имей смелость ответить за свои злодеяния перед божьим судом! - под озлобленным взглядом старика её увели, как была - в легком домашнем платье в холод и сырость поздней осени, не дозволив ничего взять с собой. 

В тесной, сырой и грязной камере было так холодно и одиноко, а сам судебный процесс более походил на скорый и дешевый фарс уровня ярмарочных увеселений. 
Зарождался новый день, но в маленькое низкое тюремное окно не проникали лучи рассвета… Рассвета последнего дня жизни целительницы Лизы. 
Изможденную голодом и пытками женщину, что всё так же продолжала отрицать свою вину, повели на эшафот, обратив экзекуцию в зрелище для толпы. 
- Сегодня мы собрались на этой площади, чтобы стать свидетелями божьего суда. Эта женщина обвиняется в сговоре с темными силами и колдовстве. Она называла это наукой и не желала признавать, что эта лже-наука была дарована ей сатаной. Дьявол солгал, ввел слабую душу во грех. Должно ли нам удивляться? Нам ли не ведомо, что дьявол есть суть лжив? Мы ли не знаем, что его промыслы - иллюзия? Конечно, знаем! Нас не запугать иллюзиями и вероломством, потому что мы - правоверные жители Тарговиште, живем в колыбели любящего нас бога, - вдохновенно вещал святой отец, в то время, как женщину накрепко привязывали добротными веревками, пропитанными так, чтобы они не скоро сгорели в пламени костра. - Из всех, уничтоженных мною ведьм, ни у кого не было столь богатой коллекции. Но, больше она не будет смущать умы добрых людей своей ересью. Я предпочел бы, чтобы жизнь в Валахии оставалась простой, чистой, благой, а потому - святая церковь всегда будет стоять на страже, оберегая вас от дьявольских происков. 
Огонь пожирал свежую плоть, превращая её в горелое безобразие и распространяя едкий, тошнотворный смрад паленых костей и волос. 
- Прошу, не трогай их, они не ведают, что делают! - пока могла говорить, она кричала, обращаясь к Владу, уверенная, что тот услышит её, где бы он ни находился в тот момент. 
Люди на площади испуганно крестились, не понимая, что там эта ведьма бормочет, с кем она говорит, принимая её слова за проклятия и решив, что она взывает к своему дьяволу о мести. В суеверном ужасе ожидали они падения на их головы гнева сатаны, но небеса не послали огня, земля не разверзлась под их ногами, и молнии не испепелили их на месте. 
- Если ты слышишь меня - они не понимают! Будь лучше них, умоляю тебя… Не надо… - последний её крик был полон боли, а слезы в пламени высыхали, не успев даже коснуться щеки. 
В конце концов, от её тела остались лишь почерневшие обгорелые кости да наполовину расплавленный медальон с семейным портретом внутри, а её белокурые волосы сгорели вместе с её отзывчивым сердцем. Огонь обратил привлекательную женщину в обезображенные останки. 

Высокий темноволосый мужчина в длинном черном плаще медленно шел по узкой улочке. С каждым шагом, что приближал его к цели, внутри всё сжималось в болезненный ком. Его мало волновало, что его, как чужака, могли заприметить - давно уже перестал испытывать страх. Да, и ему ли бояться человеческих особей? 
На месте жилища, что он приобрел для своей Лизы, виднелись обгоревшие останки, возле которых на коленях стояла незнакомая женщина с младенцем на руках. 
- Вы - тот господин? Мужчина, о котором говорила Лиза? - женщина возложила цветы и медленно поднялась, обернувшись к нему. 
В свое время Лиза, и правда, поведала своей подруге, что замужем, имеет уже взрослого сына, и оба отправились в длительное путешествие. 
- Что здесь произошло, и где моя жена? - дрожащим голосом спросил Влад. 
Незнакомка опустила глаза: 
- Её забрал епископ. Она была добра ко мне, ваша жена была хорошим врачом. Всё, что случилось - неправильно. 
- Где они её удерживают? Где-нибудь в соборе? - мужчина неосознанно с силой сжал женскую руку, напугав несчастную ещё больше, а дитя у неё на руках истошно закричало. 
- Её… её приговорили к казни, и приговор привели в исполнение на городской площади… - еле слышно донеслось в ответ. 
- ЧТО? - глаза Влада опасно вспыхнули, он ощутил, как внутри него поднимается, вскипая, волна ярости и гнева, грозящая захлестнуть с головой, сметая до основания всё на своем разрушительном пути. 
Незнакомка, меж тем, продолжила: 
- Всё равно, что они скажут, я не смогла пойти туда, чтобы наслаждаться убийством этой женщины. Я пришла сюда, чтобы почтить её память. 
Некогда великий и грозный Влад Цепеш, стоял, не шелохнувшись, а по его щекам текли багровые слезы: 
- Она сказала мне: если ты полюбишь меня, как человек - живи, как человек, путешествуй, как человек. Слишком медленно… Меня не было рядом… чтобы остановить это… - внезапно он резко развернулся к женщине с ребенком, отчего та вжала голову в плечи, крепче прижимая дитя к своей груди. - Хватит! В последний раз я делаю добро от имени той, которая любила людей и лечила их болезни! Забирай свою семью, женщина, и сегодня же покинь Валахию! Собирайся и уходи - и не оглядывайся! Люди окончательно убили во мне всё человеческое… 
Женщина подхватила свои юбки и пустилась наутек, а его грозный крик долго ещё звенел у неё в ушах. 

- Ещё одна ведьма отмучилась, - удовлетворенно произнес епископ, спокойно, без злорадства наблюдая, как догорает очередной костер. - Будь у меня достаточно времени, я бы выжег всё то зло, что притаилось здесь. 
Вдруг пламя, словно живое, ярко вспыхнуло и взвилось к самому небу. 
- Где она? Что вы сделали с моей женой, что лечила вас и спасала ваши жизни? - ожившее пламя вещало громогласным голосом, вселяя суеверный страх в души людей. 
- Разрази меня гром! Неужто сам из преисподней явился? - заикаясь, проблеял старый священник, истово осеняя себя крестным знамением. - Быть этого не может! Он же только легенда, придуманная еретиками. 
Голос продолжал требовать ответы и угрожать: 
- Она была человеком науки, и единственной, ради кого я терпел существование людского смрада! Я даю вам один год, валахийцы! У вас есть год, чтобы восстановить мир и стереть все следы пребывания на этих землях. Затем я сотру каждого человека с лица Валахии! Вся Валахия станет кладбищем во имя её! Вы забрали у меня ту, кого я любил. Я заберу всё, что у вас есть и все, что у вас когда-либо было! Я стану вашей погибелью. 
Испуганные жители в страхе перешептывались, дети громко плакали, цепляясь за материнские юбки. 
Как появился, так же внезапно огонь погас, оставив людей в спешке разбегаться по домам, закрывая все окна и запираясь на все засовы. 

Крупная фигура Влада материализовалась посредине машинного отделения собственного замка: 
- Год! Один год, и я соберу армию из нутра самого ада, - бледные пальцы самопроизвольно сжались в кулаки. 
- Нет! - двери распахнулись, и на пороге появился светловолосый юноша, по комплекции почти сравнявшийся с отцом. 
Влад обернулся - смотреть на сына было невыносимо: чистые глаза, длинные белокурые локоны, всё в нем напоминало о любимой женщине, рядом с которой он становился другим, которую не смог уберечь - и это причиняло боль: 
- Что значит нет? - Влад нахмурил черные брови, точно выплевывая каждое из слов. - Эта женщина была единственной причиной, по которой я терпел человеческое отродье! Я пытался, правда, пытался быть человечным - и что из этого вышло? Все мои старания пошли прахом! 
Молодой человек мягко опустил руку на плечо отца: 
- Отец, горе затуманило твой разум! Ты мог бы покарать только виновных… Я скорблю вместе с тобой, но… если ты осуществишь задуманное, то не сможешь уже ничего исправить, и тысячи людей, таких же невинных, как и она, умрут в страшных мучениях. Ты говоришь от её имени? Но, мать была человеком, и она любила людей! Она не желала бы такого ни для них, ни для тебя, отец! Она отдала свою жизнь с верой в людей! 
Да, Влад был сейчас безумен, только это, казалось, ничуть не тяготило его, он наслаждался своим помешательством. 
Мужчина резким движением сбросил руку сына: 
- Нет! Они больше не невинные! Она спасала их жизни, но разве кто-нибудь встал на её защиту? Ни один из них не заступился за неё! Они все повели себя, как стадо животных! Это я-то жесток?! Это они - кровожадные глупые звери! 
- Прости, отец, но я не позволю тебе вершить смертоубийство! - глаза Адриана впервые в жизни сверкнули холодной решимостью. 
Цепеш-старший согнулся пополам в приступе хохота: 
- Ты только погляди на него! Кровь на клыках ещё не обсохла, но дерзить отцу мы уже умеем! - сильные пальцы сжали горло, а взгляд темных глаз обжигал ледяной злобой и расчетливостью. - Щенок неблагодарный! Убирайся к своим жалким людям! Посмотрим, что ты скажешь, когда твои людишки начнут на тебя охоту! Вон пошел! Не желаю тебя видеть, прочь с глаз моих! 
Удар огромной силы - и парень отлетел в дальний угол, с трудом поднявшись на ноги и выхаркивая кровь. Острые сильные когти разозленного могучего вампира оставили на груди молодого глубокие кровоточащие раны. 
- Исчезни, пока я тебя не уничтожил! - разумеется, Влад не собирался убивать родного сына, но надеялся, что заставит парня затаится, чтобы не мешался пока отец вершит свою праведную месть, позволив ему уйти и залечить ранения. 
Однако, Адриан оказался достойным сыном своих родителей, и поклялся не дать осуществиться безумной идее отца, отыскав союзников, что помогут в этом.

Отредактировано Маргарита Андреева (19.05.2020 20:15:06)