Прыжок из повествования от первого к повествованию от третьего лица. Зачем?

"Андрей задрал голову вверх и на небольшой, естественной горной площадке с удивлением обраружил сидящего на ней человека, беззаботно свесившего ноги"?
А вообще, я бы рекомендовал переработать всё предложение. Вместо "задрал голову вверх" - "посмотрел вверх", а вместо указание на человека описать буквальный вид из глаз альпиниста. А видел он со своей точки обзора только ноги и лицо человека. И персонаж не мог видеть площадку, какая она по размру, ведь находился не над, а под ней. То, что это площадка горная понятно и без уточнения, ведь она в горах и здесь всё горное. И то, что естественное должно быть ясно по умолчанию, а вот будь там нечто искуственное, это стоило бы проговорить.

Стоит определиться со степенью... м-м... фокализации что ли. То есть, насколько слова автора ограничены восприятием персонажа. Например, если автор описыват только то, что ощущает персонаж, то стоит воздержаться от описания того, что он видеть не может. Как размер площадки и как одежды. Ведь это как должен был тот незнакомец наклониться вперёд, чтобы висящий внизу смог разглядеть его фрак?

Спецефекты из чужого фильма обходят кого-то стороной?)
"Будто спецэффекты из дешёвого фильма снег и ветер лишь свирепствовали вокруг, и никак не влияли на человека в кадре"?

Заставил прервать... Канцелярит.
Можно ведь написать образно, а не формально.
"А на меня новый порыв ветра очень даже повлиял. Несколько секунд я раскачивался, пока вновь не смог замедлить себя движениями как на детских качелях"?
Читателю само описание даст понять, что ему сейчас не до чувака вверху. Остановить бы качание, чтобы верёвку не тёрло.

А откуда у него надежда? Он ведь понятия не имеет кто это и не привидилось ли ему. Человек во фраке? Ему бы ещё раз взглянуть наверх после порыва, вдруг, незнакомец исчез? Нет, сидит. А если он реален, то тут что, какое-то здание есть?
Но допустим он так напуган, что даже этого странного человека имеет в виду как соломинку, которая не даст ему утонуть сорваться.
В предложении идёт реч о человеке, но дальше о надежде, которую нельзя спугнуть. Это вызывает диссонанс - буквальное описание резко переходит в метафоричное. Так-то было бы логично написать:
Андрей вновь поднял голову, наверху сидел всё тот же странный человек.

"Будто спецэффекты из дешёвого фильма снег и ветер лишь свирепствовали вокруг, и никак не влияли на человека в кадре. А вот на Андрея новый порыв ветра очень даже повлиял. Несколько секунд я раскачивался, пока вновь не смог замедлить себя движениями как на детских качелях. Затем вновь поднял голову, и наверху обнаружил всё того же странного человека.
- Помоги! - крикнул ему Андрей.
И смотрел только на него, боясь каким-то новым словом спугнуть незнакомца, точно так же как сорваться от неловкого движения. Из-за холода, страха и усталости руки и ноги плохо ощущались. Помощь человека наверху была его единственной надеждой.
- С удовольствием помогу! - голос у незнакомцы был глубоким и сильным.  - Но нужно подписать контракт"?
Глубина голоса лично у меня плохо сочетается со звонкостью.
По поводу подвешенного состояния... Не знаю насколько уместен юмор сейчас. Вроде бы и текст шуточно начался, но если шутить постоянно, то это уже больше похоже на отчаяние автора в попытке рассмешить. Юмор он должен быть внезапным и уместным. Несмотря на отношение к ситуации в первых абзацах, сама ситуация серьёзная, и стоит это показать. Герою страшно, он вот-вот может погибнуть, "подвешенное положение" подсказывает читателю, что на самом деле ничего плохого случиться не может. Ну а если и случится, то какая разница? Альпинист мелко распространится по скалам, кое-где свисая. Но юмор хорого работает на контрасте, а не на концентрации. Так и стоит показать страх и отчаяние, не снижая их серьёзности шутками или забавной игрой фраз, это ведь отвекает от главного - жизнь героя в опасности.

Как по мне это немного нелогично.
Персонажа сейчас смущают вде вещи: фрак и слова человека во фраке. Они абсолютно нереальны для гор, бури и угрозе жизни. Ему бы усомниться сначала именно в том, правильно ли он слышил собеседника, тогда и стимул поговорить будет ясен - он желает выяснить адекватно ли у него чувство слуха.
По поводу галюцинаций. Страх, безнадёга, падения не вызывают галюцинаций. Всё это случается в обычной жизни, испытано огромным числом людей без никаких видений. Зачем приплетать их, если буквально на поверхности находятся совершенно логичные причины, которые мало кто испытыва на себе, а кто испытывал явно указывали их влияние на адекватное ощущение реальности. Это экстремальный холод и разрежённый воздух.
И вот через разговор персонаж пытается выяснить не привиделся ли ему человек, а тема разговора, разумеется, о контракте.
Чтобы потом не было клише: "ой, кажется, это всё моё воображение, а если это моё воображение, то какой вред в том, чтобы подписать контракт?"

Клише. Причём, клише, набившее оскомину и ничего не вызывающее в воображении.

А чего ему пугаться-то? Разве это было не прямое подтверждение того, что незнакомец лишь плод его воображения? Ну чёрт, да, значит, надежде конец и помощи не будет. Но молитва-то откуда?

Клише...
С образами сложновато. Вот, например:

Персонаж находится высоко в холодных горах. Чтобы читатель лучше видел картинку происходящего, эту картинку нужно поддерживать и усиливать, но никак не рушить противоречащими образами. Вот это "воспалённое" воображение говорит о повышенной температуре, о воспалении. Почему мы не усилить холод, описав так, будто и тело и мозг охладились настолько, что уже галлюцинации рождаются в плохоункционирующем думательном органе. Воспалённое воображение уместно будет после, если он ещё и заболеет, и его будет терзать бредовое состояние.
И вот по поводу тряпичной куклы. Этот образ не столько о раскачивании, сколько об изгибах. Тряпичная кукла мягная, её легко изгибать в любом месте. А попробуй изогнуть напряжённое тело алпиниста в толстой одежде и со снаряжением поверх. Вроде бы мелочь, но из таких мелочей и состоит выразительность. То, насколько точно автор применяет слова и выражения.

Вот-вот, "я не верю в реальность происходящего, а потому какая разница? Подпишу". Всё к этому и идёт. Но зачем это оправдание? Неужели персонаж не может принять решение осознанно? Тем более у него безысходное положение, а душа - понятие менее настоящее чем чёрт вверху, буря рядом и пропасть внизу.

Сейчас неподходящее время для поэтики. Может, лучше написать, что даже волосы или шерсть чёрта не двигалась?

С образностью беда. Нужно представлять конкретное выражение, что оно описывает. Ну где какая вошь вертелась?) Они, вообще-то прыгают, а вертятся ужи. Если и разбивать устоявшееся выражение, то выражением не мене сильным, не менее подходящим положению героя. К слову, сковорода образ горячий, да и вшей в горах немного. Можно, я не знаю, "вертеться как горный козёл на ледяном уступе". Что-то, что можно увидеть в горах, в холоде, в альпинизме...

Как из тик-тока :
Заказчик снайперу:
- Видишь цель?
Снапер:
- Да.
- Человек справа...
*звук выстрела*
- ...Он мой сын. Тебе нужно защитить его любой ценой. Он мой единственный сын... Ало?..

"Прямиком" желательно убрать, оно только перегружает текст, ещё и фонетика плохая с "п-п-п".

Плохо согласованное предложение.
"Его тело постепенно уменьшалось пока с глухим стуком не приземлилось на скалы" - это что касается длящегося и конечного события.
Что касается смыслов, то "приземлиться" с корнем от "земля" плохо сочетается с падением на камни. И если альпиниста не разорвало и место его падения видно наблюдателю и тело задержалось, а не продолжило падать, то лучше, всё-таки, скалу в одинственном числе. И раз уж каннотация шуточная (что сейчас уместно), то:
"Его тело набрало хороший разгон и с глухим стуком врезалось в скалу"?

Это, мягко скажем, не та фраза от которой он бы расстехнул страховку. Надо что-то более убедительное и конкретное.
"А теперь ты сможешь летать как Питер Пен...
- А-а-а, Господи прости!
... - С этой вот пыльцой феи"?
То есть, нужно что-то, что напрямую уверит его в безопасности любого его действия. Тут двусмысленность не подойдёт.