Решетчатые двери захлопнулись и Лев вернулся на свободу. Он попал в тюрьму ровно полтора года назад. Закон М потрепал в том числе и его жизнь. Человек может приспособиться ко всему, ну или практически ко всему, но забирать у него смех - это кощунство. В этом суть самого бесчеловечного закона за всю историю - закона М. Лев попал в одну из первых волн задержанных. Его схватили прямо на концерте. Тогда этот закон считали одним из того множества глупых законов, которыми набита наша планета. Вроде запрета носить мороженое в заднем кармане брюк или приходить в театр со львами. Но все оказалось куда серьезнее. Из-за так называемого разгильдяйства, правительство страны N, в три чтения безоговорочно приняло закон о наказуемости юмора. Закон М проходит в три этапа или, как говорят в народе, шага.
Первый. Правонарушение связанное с распространением или потреблением юмора, замеченное за гражданином впервые, карается изыманием четверти заработной платы, или за неимением таковой, полутора прожиточным минимумам.
Второй. Если таковое правонарушение будет замечено за гражданином снова - лишение свободы.
Третий. Трижды замеченное правонарушение в области юмора - высшая мера наказания.
Как только народ начал понимать что к чему, поднялись ужасные волнения. Но они не возымели практически никакого результата, кроме сотен арестованных горожан.
Для Льва выпуск такого закона был сродни казни, ведь он работал юмористом. Лев, как и большинство здравомыслящих людей, отнесся к закону М пренебрежительно. Ну бред же! Запрещать людям шутить. Хоть и было известно, что производство страны находилось в упадке и нужно что-то делать, но не так же!
Большой сольный концерт Льва был прерван и все присутствующие моментально схватили по штрафу. В это время начали появляться первые заключенные и пропадать те, кто шагнул в третий раз.
Лев рискнул и собрал, конечно неофициально, горстку людей в не особо популярном клубе. Около 70 слушателей. Ручаюсь, больше половины сели в тюрьму вместо со Львом.
Сейчас же, спустя полтора года, все более менее вернулось в привычное русло. За исключением слежки за жителями и расстрелами посреди улиц.
***
Лев шел вперед, время от времени, поправляя отросшие, за время отсидки, волосы. Автобусные остановки, стены многоэтажек, фонарные столбы, все было усеяно агит плакатами с очевидными посылами. “ДОЛОЙ РАЗГУЛЬНУЮ СТРАНУ - СТАНЕМ СЕРЬЕЗНЕЕ”, “МЫ НЕ ТЕРПИМ РАЗГИЛЬДЯЙСТВА - РАБОТАЙ, БРАТ” или “СМЕХ - ВРАГ РАБОЧЕГО”. Лев смотрел на опустевшие улицы родного города с нарастающей тоской. Такая на первый взгляд глупость, а вон что сделала со страной. Сплошная грусть.
Лев направлялся к самому близкому для него человеку - Стасу. Много лет назад они вместе начинали писать шутки. В паре поворотах от дома Стаса, рабочие стояли и слушали пламенную речь начальника.
– Долой! Долой их, эти бездарные профессии! Прежде всего - труд! А эти шутники пускай гниют в тюрьмах и могилах! Власть хочет чтобы мы стали серьезнее? Мы станем!
Лев убежал, так и не дослушав выступление, но до него донеслись радостные возгласы рабочих.
Дождь набирал силу, размывая дорогу от грязи и песка. Лев, промокший до нитки, забрел в подъезд и по памяти прошел к квартире №7. Квартире Стаса.
– Пока ты на каникулах был, Левушка, мир нехило изменился. – Стас взял граненый стакан и сел в кресло. – Все наши или на нарах и за границей. Менты до сих пор прошаривают город, не дают спокойно дыхнуть, а мы изволим шкериться как крысы. Я бы тебе лично советовал уехать. Неспокойно здесь, да и кто знает когда станет спокойней.
Лев схватился за голову.
– Варвары! – Всхлипывая, прокричал он. – Нет, теперь я точно не уеду, мне еще есть что сказать. Только нужно время. Материал собрать и публика. Так-так, нужна публика, а взять ее где? Ты не в курсе, собирается еще подпольно кто-то?
Стас вздохнул.
– Да как тут не знать… Сам выступаю и публика есть, но ты подумай, может проще уехать? Я организую.
Лев только махнул рукой. Затем попросил бумагу с ручкой и принялся писать.
Время близилось к полуночи. Стас спал вот уже второй час, а Лев все еще работал. Решив передохнуть, он взял из Стасова портсигара папиросу и выглянул в окно. С одного из множества переулков “муравейника” где жил Стас, слышался охрипший женский крик. Лев посмотрел внимательнее и обнаружил женщину лет 30, отчаянно пытавшуюся сбежать. За не непринужденно шел человек в форме и с револьвером в руках. У женщины не вышло убежать то ли из-за хромоты, то ли поняла, что толку уже нет. Перед смертью она выкрикнула:
– Вы, бесы!
***
Спустя неделю у Льва на руках был готовый сценарий выступления. Он сидел в каморке, огражденной от остальной квартиры ширмой, и вычитывал шутки, впервые написанные от руки. Большая часть из которых, конечно была о законе М. Обновив дешманский коньяк в стакане, Лев услышал шорох за ширмой. Всего 3 секунды ему понадобилось, чтобы спрятать следы своей незаконной деятельности. Но паника была напрасна. Это был Стас. Хотя осторожность никогда не вредила людям.
– Хорошие новости, чего пугаешься. Завтра выступление. С владельцем клуба договорился. Но надо ли оно тебе вообще? Ничего никому доказывать не надо, тебя не осудят если ты уедешь.
– Ты мне всю неделю с этой поездкой мозги промываешь. Я не для кого-то делаю. Я для себя делаю. Совесть мне не дает уехать…
Утро следующего дня прошло спокойно, насколько может быть спокойным утро, угнетенного города. Крики, стоны, плач настолько быстро въелись в повседневность Льва, что он практически перестал их замечать.
Одним глотком приговорив стакан коньяка, Лев начал собираться на представление. Напомадив волосы и гладко выбрившись, Лев начинал походить на более-менее приличного человека.
Смущенным движением Лев выглянул из-за кулис. Увиденное насторожило его. Ему не впервой выступать в этом клубе, и в спокойные времена набиралось от силы пол зала, а сейчас он был практически забит. А сейчас такое время, что каждого могут посадить за такую сходку, или даже хуже! От мыслей Льва отвлек Стас.
– Пора, мой друг, пора. – Сказал он, хлопнув Льва по спине.
Театрально поклонившись, Лев вышел на сцену, положил стопку рукописных листов и стакан с коньяком. Говорил он, конечно, о законе, бесчеловечности правительства и о собственной нелегкой судьбе. Лев вполне умело превратил свои мысли в шутки. Время от времени он замечал подозрительного вида людей, однако Льва уже было не остановить. Возможно, если бы ему на шею накинули веревку, он выкинул бы одну из сильнейших своих шуток.
Редкие переглядывания дали понять: Стас или ушел, или сел в зале. Но Лев не мог его найти. Подходила уже середина выступления, Лев начал открыто призывать зрителей к действиям.
– С этим нельзя мириться! Они думают, что мы стерпим также, как терпели до этого, но нет! Давайте же сплотимся и защитим наши права! Мы - люди, нас не сломать!
Эти слова, по задумке Льва, зрители должны были подхватить и продолжать скандировать, но вместо этого в зале повисла тишина. Лев заметил стремительно приближающихся людей. Двое шли к нему со стороны зала и еще один из-за кулис. Попытка самообороны в виде брошенного микрофона, дала свои плоды. Один из преследователей спал навзнич. Но двое других все же схватили Льва и надели ему на голову мешок.
***
– Заткнись, он и так на расстрел нашутился, а мне еще и микрофоном по башке зарядил! – Это было первое, что услышал Лев, придя в сознание.
У него ужасно болела голова, а на языке чувствовался отчетливый медный привкус. В машине стояла ужасная вонь, но к счастью всего через пару минут его оттуда выкинули.
– Зови волосатого, это его добыча.
Лежа на холодной земле, Лев начал чувствовать, что его руки скреплены пластиковыми стяжками. Когда его поставили на колени, руки обдало жаром. Лев смотрел на своих похитителей, но не испытывал страха. А когда из машины вышел Стас с пистолетом в руке, Лев улыбнулся.
– Я же говорил нужно уезжать, идиот. – Сказал Стас ему на ухо.
Тогда Лев начал натурально хохотать.
– Я не вижу ничего смешного. Кем ты себя возомнил? Думаешь ты выше закона?
– И когда ты успел стать бесчеловечным ублюдком? – Лев продолжал смеяться.
– Кончай его. – Сказал тот, кому прилетело микрофоном.
– Хорошо. Лозов Лев Вениаминович, вы приговариваетесь к смертной казни, прямо здесь и сейчас. Я приведу приговор в действие.
– Устроили бойню из города и прикрываются законом. – Сквозь ужасающий смех проговорил Лев.
Он продолжал смеяться до тех пор, пока Стас не нажал на курок. Три раза. После этого была только тишина.