Господину В разрешили снова видеть. Он поднял руки, все еще опухшие у запястий, к пыльному мешку, осторожно снял его с головы, ожидая обнаружить вокруг себя сырой подвал, наполненный страшного вида людьми с суровыми лицами, которые будут его пытать. Однако взору его открылась давно изученная и давно понятная комнатка, где был и стол, и стул, и даже огромный, на всю стену, телевизор, по которому показывали вечерний выпуск грмогласного господина К.
Господин В поглядел по сторонам и понял, что рядом с ним стоят еще двое, с которых только лишь снимали наручники: перепуганные, трясущиеся, непрерывно стонущие нечто нечленораздельное. Одной из них оказалась госпожа М, кругленькая толстая женщина с голодными глазами, увешанная с головы до ног браслетами, брошками и ожерельями. Вторым же был господин С, весьма гордый в свое время человек, с которым господину В не раз приходилось встречаться по роду занятий.
Господин ВВ, сидевший за длинным столом, - в самом его дальнем конце, - спокойно перелистывал бумаги, разложенные стопками вокруг него, щурясь, сморкаясь. Порою он даже засовывал пальчик в ушко, и начинал трясти им из стороны в сторону, покрякивая от наслаждение. Словом, господин ВВ нисколько не стеснялся ни их, ни других людей, что стояли около него – метрах в двенадцати от его стула – и был занят самою обыкновенною рутиною, с которой в прежнее время господину В и самому не раз приходилось сталкиваться по роду занятий. Исключение составлял лишь господин К, который сопел у самых ног господина ВВ, словно верная псина.
- Вы, наверное, гадаете, - сказал человечек с бумагами, положив на папки свои крохотные ручонки, - для чего я собрал вас здесь...
Господин В и правда гадал, для чего по его кортежу открыли огонь из автоматов, для чего его затолкали головой вперед в черный фургон и для чего били дубинками по ногам каждый раз, когда он начинал угрожать или просто задавал вопросы, называя его «коррупционной свиньей».
- Все дело в том, - говорил господин ВВ. – Что я хочу вас сегодня освободить. Вы согласны?
Все трое переглянулись и разом, не думая, ответили:
- Согласны!
- Ну вот и хорошо.
И человечек снова принялся листать документы, словно и забыв совершенно про гостей.
Когда господин В размышлял о людях, которые стояли по обе стороны от стола, он совершил непростительную ошибку, подумав, что они именно «стоят», потому что люди уж точно не стояли и даже не лежали вовсе: они корчились, уткнувшись лицами в мраморную плитку. Господин В подумал даже, что они при смерти, или, быть может, уже мертвы. Однако, минут через сорок, когда человечек взглянул на них своими маленькими злобными глазками, странные фигуры вдруг ожили, зашевелились и начали даже тихонько жевать капустные листы, которые были щедро рассыпаны вокруг.
- А я-то сижу, гадаю: что я забыл, - рассмеялся господин ВВ, хлопнув себя ладошкой по морщинистому лобику. – Вот, передайте пожалуйста, господин К.
Посыльный принял документ, - желтыми зубами, - и пополз по полу без всякой помощи рук, поджимая под себя коротенькие ножки и следом отталкиваясь коленками – с тем странным звуком, с каким скользит по стеклу сухая ладонь. Желтобородый, с копною волос, похожи на стог соломы, господин К то и дело цеплялся сломанным ухом за стыки между плитками, всякий раз яростно порыкивая. Наконец, он дополз до ног господина В и зарычал, словно побитый шакал.
Господин В хотел наклониться и взять из его рта таинственную бумажку, но госпожа М кольнула его пальцем между ребер и тихонько сказала:
- Ну не наглейте вы так. Соблюдайте приличия. Лягте..
- Лечь? Зачем?
- Я вам позже все объясню. Лягте. А-то вас пристрелят, как господина Ч...
Господин В пожал плечами, рухнул на пол и подхватил губами край шершавой бумаги, придвинувшись так близко к посыльному, что чувствовал на своем лице его кислое дыхание и даже видел крошечные красные точки в белках его получеловеческих глазок.
Когда все приличия были соблюдены, господин К, в дорогом белом костюме и черных сандалиях, надетых поверх вязаных носков, пополз обратно на свое место с прежним мерзким звуком, заставлявшим покрываться ладошки господина В липким потом.
- Я решил вас освободить, - сказал человечек, снова оторвавшись от важных дел.
Сердце господина В встрепенулось: он знал, что на нем давно висит уголовное дело, которое лишь только ждало сигнала сверху, что собран на него компромат, лежащий в сейфе господина-полковника Г на Лубянке.
- Я решил вас освободить, - крякнул господин ВВ, рассерженно приподняв седую бровь.
Тощенький и рыжий господин П притворно кашлянул и выдал, словно суфлер в театре или школьник за первой партой перед учителем: «От чего?»
- От чего? – повторил господин В, удивляясь тому, насколько спокойно прозвучал его собственный голос.
- От прямохождения...
Господин В поглядел на госпожу М расширенными от непонимания глазами, встретив ее глаза, расширенные от восторга, пока господин С таращился на них обоих глазами, расширенными от ужаса.
- Боюсь, американцы не оставили нам иного выбора, - сказал человечек. – Прямохождение – это стереотип, навязанный нам веками западной пропаганды. Люди свободного мира будут отныне ходить так, как захотят. То есть, ползать. Лицом в грязь. Это намного удобнее. Верно, господин К?
Господин К в ответ снова зарычал, пуская на плитку струйку ротовой влаги.
- Я также распорядился, чтобы со всеми нарушителями нового порядка не церемонились. Как показал последний опрос Невада Центра, восемьдесят девять процентов граждан поддержали данную инициативу...
- Вы можете идти, - с новым приступом притворного кашля подсказал щупленький Господин П, похожий на огородное чучело, непонятно зачем выдернутое с грядки.
Господин С, весь в поту, сделал шаг к дверям, когда господин К, у приоткрытого рта которого уже собралась целая лужица, загремел оглушительно на всю комнату. В самом дальнем конце стола щелкнул затвор.
«Падите на пол, ради Бога, - взмолилась госпожа М. – Не портите мне день...»
Она встала на колени, сняв с себя золотые серьги, «чтоб не кололи», с хлопком плюхнулась мордой туда, где прежде топталась каблуками, и начала толкать себя рывками к двери.
Господин ВВ похвалил женщину за «стройную походку», отчего ее ножки в босоножках, выглядывавшие из-под платья, задрожали в порыве девичьей влюбленности. Господин С схватился за волосы и запищал, словно щенок, которого колотят палкой, но следом послушно рухнул рядом. Лицо его было потным и красным, отчего он скользил очень даже хорошо, почти что беззвучно. Господин В, помедлив немного, вскоре и сам последовал их примеру. Таким образом, один за другим, они тихонько выползали из комнатки. Маленький Господин П с исцарапанным носом запищал им вслед: «Документ, отданный вам на утверждение, должен быть принят единогласно! Ксатит, господин В, я давно хотел вам рассказать, как провел отпуск...»
Господин П догнал их и долго описывал, ползая рядом, как ездил на рыбалку на Байкал. Он проводил гостей до самого конца тоннеля, плюя порою перед собой, чтобы снизить силу физического трения.
«Хуже всего, - жаловался он, - когда по щебенке. Нос уже которую неделю не заживает: а вот по лужайке – одно удовольствие. Только не вздумайте сунуться в парк, где собак выгуливают...»
Господин С то и дело оглядывался на них, истерично хохоча. Он обильно обливался потом, из-за чего все сильнее вырвался вперед и в конце концов обогнал даже изящную госпожу М. К тому же, у него были длинные ноги, которыми он цеплялся за стену, словно крюками, с каждым толчком все ближе пододвигая себя к заветному солнцу.
В конце концов господину П пришлось даже прикрикнуть, чтобы господин С так не торопился.
«Вы всегда были карьеристом, - пожаловался он. – Ради Христа, подождите остальных...»
Но господин С уползал все дальше и дальше – упрямый, настойчивый и целеустремленный.

Отредактировано Графофил (10.07.2024 18:27:58)