Бар «Метелица» был культовым местом. Правда в очень узких кругах. Находясь на отшибе, этакая смесь английского классического паба и одесского кабаре, «Метелица» в любой день недели была полна народу. Это было, пожалуй, самое толерантное заведение в городе. Здесь одинаково были рады черным, белым, евреям, политикам, ангелам, чертям, демонам, приверженцам однополых отношений, бисексуалам и любителям таких связей, о которых не принято говорить даже в очень неприличном обществе. Это была алкогольная Мекка для всех поклонников конфидециального времяпрепровождения, адептов тайных культов, неслучайных прохожих,  уставших работников Света и Тьмы да и в принципе любого существа волею Судьбы заброшенного в этот шумный бар на перекрестке миров.
     Кое-что помимо контингента категорически отличало «Метелицу» от других подобных заведений. Во-первых, здесь были просто неприлично высокие зарплаты и никогда не было переучетов. Возможно самые высокие зарплаты в мире, учитывая то, что сотрудники в буквальном смысле вкладывали в это место душу. Во-вторых, за барной стойкой обслуживал гостей огромный черный кот с пышными гусарскими усами. Из одежды на коте была только классическая ярко-красная бабочка, что, впрочем, здесь абсолютно никого не смущало.
     - Ты пялишься на нее весь вечер. Это уже просто стыдно. - ворчал кот с той стороны барной стойки. До этого он с самым ответственным видом натирал лапой бокалы. - Если не подойдешь знакомиться ты, подойду я! А поверь, мало девушек могут устоять перед котиком.
     Черт и правда битый час украдкой смотрел на грустную незнакомку за небольшим столиком на двоих у дальней стены. Стройная, невысокая, темные длинные волосы, одета стильно, но неброско, потрёпанный томик Шекспира в аккуратных ладошках. В девушке не было яркой, ослепляющей красоты популярной модели с обложки, но был особый внутренний свет и шарм, невольно заставлявший черта снова и снова  обращать на нее внимание. Она вряд ли кого-то ждала - на свидание девушки не берут с собой книгу и точно не приходят на полтора часа раньше. Да и «Метелицу» язык не поворачивался назвать подходящим местом для романтических встреч.
     - Я не в том настроении, чтобы флиртовать. - огрызнулся черт.
     - Зная тебя не первый день, со всей ответственностью заявляю - хорошее настроение это гость, который заходит к тебе нечасто. А если он больше никогда не придет?!
     - Буду вечно трепаться с тобой на баре.
     - Сомнительная награда. Знаешь, я думаю, тебе просто слабо. Твой предел общения - буффонады вокруг глупых грешников.
     - Мне слабо?!
     Черт с наигранным возмущением соскочил с барного стула, подхватил свой бокал и, нарочито не глядя на кота, уверенной походкой направился к девушке. Он знал, что сегодня выглядел великолепно. Как, впрочем, и всегда. Чертовски обаятелен и уверен в себе. Впрочем в необходимости слова «уверен» черт немного сомневался. Просто «в себе» уже было победой.
     - Привет. - сказал черт, подсаживаясь на стул напротив. На сцене полный и обаятельный ведущий закончил травить очередную байку, вызвав в зале вспышку разноголосого хохота. - Паршивый день выдался?
     - О, да. - ответила девушка, недовольно отрываясь от чтения. На смену ведущему вышли две похожие как сестры певички и в дыму продетых в длинный мундштук папирос затянули старую еврейскую песню про балалайку. - Что, так заметно?
     - Мы не знакомы, но по специфике своей работы мне приходится часто общаться с людьми. С самыми разными людьми. - сказал черт, сдержанно улыбаясь. Приходилось повышать голос, чтобы перекричать припев. - И да, настроение я могу определить. Поверь, множество проблем живет только у нас в голове. И бывает достаточно просто поговорить. С тем, кто умеет слушать конечно.
     - Сожгла бы я немедля всю библиотеку, коль завалялся в ней хотя б один такой роман. - улыбнулась новая знакомая и стала что-то доставать из сумочки. - Прости, чертик, сегодня мимо.
    - Уйти я должен лишь за то, что был рожден Монтекки? - невольно скривившись, парировал черт, разглядывая ее ангельскую ксиву.
     - Мой день паршив был не настолько безнадежно, чтоб утешения искать в объятьях черта. Увы, мой друг, хотя ты симпатичный.
     - Я часто это слышу, был бы толк. - при других обстоятельствах, шекспировская перебранка доставила бы черту удовольствие. Хитрюга Уил ( таким Шекспир остался в темных летописях) был легендой своего времени и умел торговаться с чертями, за что снискал посмертное уважение. - Я видел ангелов, творили что дела, которых бы и черти устрашились.
     - И да. - аккуратно задвигая стул на место, он напоследок посмотрел в ее глаза - внимательные, оценивающие, совсем не ангельски зеленые. - Если отбросить юридическую сторону вопроса, де-факто дьявол тоже ангел. Подумай об этом.
     - Что облом, да? - сочувственно спросил кот, едва черт с перекошенным досадой лицом, вернулся за барную стойку.
     - О, нет, что ты. Она просто ангел!
     - Бывает. Пикапер из тебя неважный. Да ммм… Слушай, у меня тут завалялось пару бутылок Macallan 1926. - кот исчез, звеня стеклом под барной стойкой. - Если это не разгонит твою тоску, ты безнадежен.
     - Кот, это прекрасно! - воскликнул черт, смакуя бережно разлитый в два бокала напиток и прикрыл глаза.
     - Всего лишь прекрасно? - картинно надул пухлые щеки кот. - Это экспреневероядесно!
     - Нет такого слова. Но что толку тебя учить - ты же животное. - засмеялся черт. - Слушай, Бегемот, а что это за вечеринка в VIP зале?
      За красивыми резными дверями справа от барной стойки находился зал для особых случаев. И сейчас оттуда доносились пьяный хохот, крики, звон бьющейся посуды и, кажется, даже стрельба. Из автомата.
     - Это Вечные куражатся. - проворчал кот. - Голод и Война празднуют очередную годовщину своей работы в Африке. Богатые ребята, максимальные скидки. И то, представляешь, хотели занести свой алкоголь! Уму не постижимо!
     - Дурные времена. - грустно подыграл черт.
     - Слушай! Я знаю, что поднимет тебе настроение. Помнишь эту? - кот стал, забавно пританцовывая, выбивать лапами на столешнице ритм - парам парам парам парам парам парам парам парарам. - Кому всегда рады в аду?
     - Кого прогнали отовсюду! - улыбнувшись вторил черт.
     - Кого в раю давно не ждут!
     - И на земле никто не любит!
     Последнюю фразу они затянули вместе, весело рассмеялись и, с громким звоном соприкоснув бокалы, осушили их до дна.
     - Я бы душу дьяволу продал за бутылку такого вискаря!
     До этого момента они не обращали никакого внимания на человека за соседним барным стулом. Видимо потому, что ничего в нем приметного не было. Самый обычный мужик: лет сорок пять, редеющие черные с проседью волосы аккуратно зачесаны назад, опухшее, бывшее некогда мужественным и волевым, лицо. Одежда не свежая, но выглажена и сидит аккуратно. Скорее всего бывший военный. Смотрит своими пустыми осоловелыми глазами, прячет за ними боль и внутреннюю пустоту. Таких здесь было навалом и не только людей.
    - Нет ничего проще, друг! - весело сказал черт, подмигнул коту, достал из внутреннего кармана пиджака стандартный договор и небрежно положил его перед пьяницей. - Просто загадай желание, приложи палец, попроси и бутылка твоя.
     - Так вот, представляешь, подхожу я к ней… - начал он свой рассказ, показательно небрежно отвернувшись от человека.
     Выражение лица Бегемота заставило черта прерваться. Глаза кота резко расширились, стали овальными и занимали теперь почти все пространство глазного яблока. Он не отрываясь смотрел на смертного.
     - Прикольная у вас акция! И чего, бутылка моя теперь?
     Черт с нескрываемым удивлением посмотрел на человека, на подписанный договор, снова на человека и понял, что от растерянности просто не может ничего сказать. Контракт еще никогда не доставался ему так просто. Затем аккуратно сложил бумагу в небольшой квадрат и спрятал во внутреннем кармане пиджака.
     - Парень, возьми еще бутылку от заведения. Сегодня явно твой день. - сказал Бегемот, выставляя перед человеком две бутылки скотча суммарной стоимостью приравнивающиеся к хорошей квартире.
     - Класс! Вот это я лихо зашел. - пьяным голосом отозвался человек, наливая себе полный стакан. Его трясущаяся как у эпилептика рука разливала значительную часть дорогущего напитка на столешницу.
     - Прости, друг Бегемот. Кажется, я все-таки сделал план. Нужно забежать в контору. - сказал черт, бодро вскакивая с барного стула.
     - Вернешься отпраздновать? - поинтересовался кот. Он подперев лапами объемный подбородок, смотрел не отрывая восхищенного взгляда от облапошившего самого себя человека. В этот момент зал в ответ на заданный ведущим вопрос разразился бурными аплодисментами и улюлюканьем. На сцену вышли соблазнительные, манящие своей разнузданной красотой и молодостью исполнительницы танца канкан.
     - Конечно, друг мой!  - прокричал, на ходу одевая пальто черт. - Сегодня мы погуляем так, что ад содрогнется, а небеса изойдутся от зависти!
     Черт пробирался сквозь переполненный, прокуренный всеми табаками мира зал, и впервые за долгое время думал, что все в его жизни не так уж и плохо. Фиаско с девушкой-ангелом уже не казалось чем-то непоправимым. Черт в приподнятом настроении бодрым шагом вышел на улицу, которая встретила его холодом и пронизывающим ноябрьским ветром. Пронизывал он конечно же исключительно смертных прохожих.
     - Уважаемый! Господин черт! Постойте! Мы можем поговорить?!
     С другой стороны улицы семенящим шагом приближался молодой ангел. Внешность его показалась черту смутно знакомой. Растрепанная светлая шевелюра, мешковатый пиджак не по размеру…
     - Здравствуйте! Меня зовут Анхельм. Мы встречались недавно. На горе. У меня еще клиент упал.  - протараторил, замерев в трех шагах от черта, ангел и густо покраснел.
     - Ну, конечно! Анхельм. - воздел в притворной радости вверх руки черт. Как он мог забыть эту веснушчатую физиономию? - Чего приперся?
     - Понимаете… - было заметно, что каждое слово давалось ангелу с большим трудом. - Мой клиент недавно подписал с Вами контракт. В общем, это все нелепейшее стечение обстоятельств. Я бы хотел… Нет, я очень прошу аннулировать его.
     - Твой клиент - пьяница на баре? - на всякий случай уточнил черт.
     - Да. Он. - грустно подтвердил ангел.
     - И почему я должен так поступить?!
     - Он потерял жену год назад. Начал пить. Проблемы на работе. Он совсем запутался. Но самое…
     - Анхельм! - грубо оборвал его черт. - Именно этим мы и пользуемся! Их слабостями. Ты светлый, я – темный. Помнишь?! К чему ты развел эти сопли? Ты можешь мне предложить что-то взамен?
     - Не знаю… Мы могли бы попробовать договориться…
     - Ты можешь предложить мне две другие души?
     - Нет. Так я не могу. Конечно нет…
     - Ну, тогда ты мог бы предать рай и стать падшим ангелом!
     - Это… Это невозможно. - ангел поежился, дернув плечом, хотя никакого холода конечно не чувствовал.
     - Как с тобой сложно! - черт в недоумении развел в стороны руки. - Купить мне пива хотя бы можешь?
     - А это вполне…
     Ангел с внезапно нахлынувшей надеждой посмотрел своими доверчивыми голубыми глазами на черта, но осекся встретив хмурый саркастичный взгляд и кривую улыбку.
     - Бывай, Анхельм. Когда-нибудь тебе обязательно повезет.
     - Извините пожалуйста. - раздался откуда-то сзади тоненький голосок.
     Черт был так увлечен разговором, что не заметил как она подошла. За спиной обнаружилась маленькая девочка лет семи с длинными кучерявыми волосами и ярко синими, слишком взрослыми глазами. Такими рисуют ангелочков в детских рождественских книжках. Одета девочка была в легкое, не по погоде пальтишко, без шарфа и шапки. Было видно, что малышка собиралась сама. Девочка была по-детски прелестна, бледна и смертельно больна. Что-то медленно и непреодолимо отравляло ее кровь.
     - Извините пожалуйста, - продолжила говорить девочка. - Вы не могли бы поискать внутри моего папу. А то меня не пускают. Попросите его вернуться домой. Я очень за него переживаю.
    Ей было очень холодно, девочка как могла обхватила себя маленькими ладошками, притопывая на месте. Черт вопросительно посмотрел на ангела. Тот в свою очередь утвердительно кивнул, а его голубые, словно ясное майское небо, глаза наполнились слезами.
    Черт почувствовал, как что-то сломалось внутри. Раскололось на сотни мелких частей и разлетелось в разные стороны без возможности быть собранным снова. Он смотрел на эту хрупкую девчушку и понимал, что не сможет этого сделать. Просто  взять и уйти. Впервые в жизни ему было не плевать. Что-то новое, непривычное и теплое заполняло его нутро. Ветер неожиданно, рывком ворвался под одежду, подул в лицо, растрепал идеально уложенные волосы.
     - Анхельм, друг, окажи услугу. - сказал черт и внимательно посмотрел на ангела. - Отведи ребенка домой и, ради вашего бога, сделай так, чтобы ей было тепло.
     - Ты знаешь, что это против правил. - отозвался тот, будто объяснял очевидное психически нездоровому пациенту.
     - Я думал, ты хотел договориться.
     - Ты хочешь сказать…
     - Контракт аннулирован. - черт вытащил из внутреннего кармана бумагу и порвал ее на две части. - А по пути зайди в магазин и купи самого большого плюшевого медведя какой там будет.
     Черт не стал дожидаться ответа, развернулся и быстрым шагом направился обратно в бар. После освежающей уличной прохлады, казалось что помещение «Метелицы» процентов на восемьдесят состоит из табачного дыма, подсвеченного розовыми и синими софитами. Плакала скрипка, девушка со сцены с надрывом выводила: «Кавалер барышню хочет украсть». Какой-то подвыпивший красномордый господин в котелке неожиданно схватил черта за лацканы пиджака и принялся что-то восторженно орать в ухо. Черт с отвращением отшвырнул человека в сторону, грубо вырвался из объятий обольстительной демонессы и стал прокладывать дорогу к бару через плачущих расфуфыренных девиц, гогочущих чертей, бандитов, банкиров, танцующие парочки и прочих существ, до которых ему сейчас не было абсолютно никакого дела.
     - Чертик, дружок! Ты быстро! - воскликнул кот, протягивая ему бокал.
     Человек сидел на том же месте, наполовину опорожнив первую бутылку. Черт схватил раритетный скотч и с силой кинул бутылку в стену.
     - Ты вообще знаешь сколько это стоит?! - в ужасе заорал кот.
     Ему было плевать сколько это стоит. Черт обхватил руками голову смертного и заглянул в его глаза - мутные, почти потерявшие связь с реальностью.
      Он никогда не делал подобного ранее. Решение было импульсивным, требовало концентрации множества энергетических и магических потоков и длительной подготовки.  Ни один черт без крайней необходимости, будучи в здравом уме не пользовался подобными трюками. Но все эти мудрые мысли пришли в его голову как всегда значительно позже.
      А сейчас они находились в свободном падении. Настолько высоко, что земля казалась размытым акварельным пятном. Человек орал и можно было только гадать, что ужасало его больше  страх высоты, смерти или истинное обличье черта, который когтистыми руками продолжал крепко сжимать его голову.
     - Ты думаешь, что ты познал ужас и разочарование. - черт знал, что несмотря на страх и хлопки ветра человек его отлично слышал. - Смерть ничто по сравнению с тем, что я могу сделать с тобой. Если ты еще раз притронешься к алкоголю, то уже никогда не почувствуешь покоя. Я буду твоим кошмаром, твоим отражением в зеркале, я буду рядом всегда, когда ты будешь оставаться один. А когда ты сойдешь с ума и умрешь от истощения, то первое что увидит твоя душа буду я. И смерть будет только началом твоих страданий. Поэтому, когда мы приземлимся ты сделаешь две вещи - навсегда бросишь пить и станешь лучшим отцом для своей дочери из всех каких ты знаешь.
      Они снова были в Метелице. Черт наконец отпустил голову человека. Руки дрожали от перенапряжения. Мужик был абсолютно трезв и, казалось, постарел на несколько лет. Он неуклюже слез со стула и, будто загипнотизированный, поковылял к выходу.
     - Тебе нужно отдохнуть. - откуда-то издалека послышался голос кота. Музыка стихла. Черт чувствовал, что взгляды всех присутствующих устремлены на него и засунув руки в карманы брюк, зашагал прочь сквозь расступающуюся толпу. И в этот раз ему абсолютно никто не мешал.
     Улица встретила еще более пронизывающим ветром и сумерками. Как-то одновременно навалились все события последнего времени - гибель ученика, неудачные задания, предсказания Вия, глаза маленькой девочки. Черт чувствовал себя бесконечно уставшим и пустым.
     - Твое предложение поговорить все еще в силе?
     Она стояла в тени, красивая и задумчивая. Черт молча смотрел, пытаясь разобраться с новыми чувствами, заполнявшими его словно части головоломки - прощение, принятие, смирение. Желание, далекое от похоти. Интерес. Его тянуло к ней. Впервые в жизни черта к кому-то тянуло и он совершенно не понимал, что с этим делать. Однако глупо было бы, нырнув с головой в реку не попытаться все же доплыть до берега.
     - Твои глаза. - сказал черт, скрещивая на груди руки и тяжело опираясь о стену.  - Меня ввели в заблуждение твои глаза.
     - Это линзы. Слушай, то что ты сделал, это… - приятно было видеть смущение на лице девушки-ангела. Она сделала шаг вперед.  - Это было необычно. Это лучший поступок, который я встречала в своей жизни. Со стороны темного конечно… Мое имя Лайла.
     - Обычный мой день. В последнее время абсолютно все делаю наоборот. - грустно усмехнулся черт. - Скажи, Лайла, этот твой небесный расизм. Точнее темнофобия, наверное. Не будет нам мешать?
     - Знаешь что. - она премило нахмурилась, сжав маленькие кулачки. - Я прекрасно себя чувствую в одиночестве, как ты и сам мог заметить. И если для тебя паясничать важнее, чем…
     - Стоп-стоп-стоп. - черт в знак примирения вытянул вперед растопыренную ладонь. - Я прошу прощения. Ладно?  Послушай, я вряд ли сейчас в состоянии совершить нормальный переход. Подбрось нас в свое любимое место и мы спокойно поговорим. Обещаю быть серьезным. Хочешь, поклянусь?
     Лайла еще несколько секунд буравила его недовольным взглядом, затем подошла, уверенно взяла под руку и аккуратно втолкнула в искрящийся золотом прямоугольник портала.
     А где-то в межпространстве, в доме Вечности мойры в смятении наблюдали, как пустеют на их столах рукописи. Благородный поступок, которому не суждено было случиться повлек за собой череду непоправимых деформаций. Пилот самолета, бросивший пить. Самолет, который не упал. Сотни не оборвавшихся жизней. Черт, сотворивший добро и тысячи судеб, требующие корректировки. Вечным сестрам впервые за последние три сотни лет предстояло так много работы. Они одновременно взглянули на образ маленькой девочки, возникший мгновение назад в дремавших веками силариях Оракула и, хватая опустевшие свитки, принялись, напевая, наносить на них сложную совокупность событий и эпизодов, латая возникшую в Бытие прореху.