Эту фигню написал в теме у Армата, но все же решил выложить отдельно.

Театральная быль или Как поссорились Владимир Иванович с Константином Сергеевичем.

- Владимир Иваныч, я решительно настаиваю на первенстве актёра в театре! Да, режиссура важна, но не может же быть гениальной постановки с посредственными актёрами!
- Константин Сергеич, ну собери ты распрекрасных актёров, ведь провалится все без режиссера то, ей-богу, как в басне Крылова.
Разгорячённые аперитивами «Славянского базара» Немирович-Данченко и Станиславский в который раз спорили о первенстве курицы и яйца. Немирович поддел на вилку осетринку и решительно заявил:
- Что был бы театр без твёрдой руки? Играли бы Чехова, пусть и гениальные актеры? Кто покажет путь, расставит акценты? Ре-жис-сёр!
Тут Владимир Иванович мастерски поднял ледяной лафитник, не менее мастерски опрокинул и отправил осетринку вдогонку.
Константин Сергеевич по-царски откинулся в кресле, повертел свой лафитник, взглянул сквозь него на шикарную люстру, выпил маленькими глотками не закусывая.
- Ак-тёр! Вот шестерёнка театра, его способности раскрывает режиссёр, с ним проживает спектакль зритель! Коль актёр живёт своим персонажем, будет и успех!
- Кх-м… живёт… А без режиссёра разве живет? Оболочка! Голем! Сними с него реквизит, так и не поймёшь, человек или манекен!
Станиславский наклонился к столу.
- Позволь, Володя! Что ты такое говоришь, не голым же актеру играть! Образ…
- А хоть бы и голым! Или раздень актёра и фьють? Пшик?
- Пшик?
Константин Сергеевич снова откинулся на спинку и задумался. Тем временем человек заново наполнил хрустальные лафитники рябиновой настойкой.
- Приходи-ка ты, Володя, завтра на репетицию Чайки, посмотрим, что может актёр!
- Неужто голыми играть будут? - хохотнул Немирович, накладывая икорку на французский хлеб.
- Настоящему актеру одежда ни к чему.
- Скандал выйдет…
- Да и черт с ним, больше скандалов - больше зрителей.
Поговорили еще с час, графин опустел, человек моментально принес новый, прозрачный и запотевший. Потом были цыгане, кажется, даже с медведем, какой-то дикий пляс, битая посуда, мадамы в перьях, и, наконец, извозчик.
Следующий день Константин Сергеевич, совершенно разбитый, без настроения начал со сбора труппы и тусклым голосом произнёс:
- Господа актёры, сегодня у нас необычная репетиция… будем играть без одежды, откиньте ложный стыд и покажите, что актёрское мастерство - суть актера…
Речь вышла смазанная, конечно, но Константину Сергеевичу было не до витиеватостей. Дамы закатили глаза, мужчины расхохотались.
Немирович явился через час, насупленный и тревожный. Уселся рядом со Станиславским и некоторое время смотрел на сцену.
- Ну вот, что я и говорил… не верю я актёру, не верю…
- Что же не так? И глаз горит, и в любви объясняется, как в первый раз.
- Ну Константин, посмотри на него… Тело то не обманет. В любви клянется, страсть играет, а срамной уд висит, будто фазан на поясе охотника.
- Хм… тут ты прав… Тропилин, вы давайте, не играйте, живите ролью! Что вы за любовник, коли любви ждать от вас не приходится даме!
Тропилин смущенно улыбнулся.
- Константин Сергеевич, я женат, пять детишек у меня, мне думать о любви лишнее…
- Ерунда! Вы не своей жизнью тут на сцене живёте, а жизнью героя! Он молод, горяч, так что соответствуйте образу!
Сцену прогнали пять раз, все с тем же результатом. Станиславский заметно нервничал, дамы стыдливо отворачивались, Немирович, казалось, праздновал победу.
- Ну что, Константин Сергеич, говорил же я вчера…
- Говорил, говорил… Слаб еще Тропилин в мастерстве, молод!
- Ну не самому же тебе…
- Самому! Придется самому учить! Актёр должен всё играть уметь!
Станиславский вскочил, ушел за кулисы и  вернулся уже совершенно голым, исключая пенсне. Мужчины в зале завистливо присвистнули, молодые актрисы прикрыли рты руками, те что постарше, казалось, не удивились.
Станиславский держался с огромным достоинством.
- Тропилин! Вот смотрите, сейчас я буду играть молодого любовника, учитесь!
Константин Сергеевич провел по лицу рукой, пенсне осталось между пальцами и Немирович вздрогнул. Казалось, Станиславский стал лет на десять моложе, глаза улыбались и искрились. Он обвел сцену взглядом, увидел свою любовь, и бросился к уже немолодой актрисе. Обожание и страсть отразились на его лице, а достоинство его, и без того могучее, явно прибавило в размерах и указало на одиннадцать часов. Немирович поперхнулся, молодые актрисы взвизгнули, и одна свалилась в обморок.
Немирович вскочил, в растерянности не сразу нашел выход, добрел до своего кабинета, где расстегнул брюки и заглянул в подштанники.
- Да как же это может быть… - пролепетал Владимир Иванович, - это даже не честно…
После этого Немирович и Станиславский ни разу не заговорили и общались только через третьих лиц. Станиславский ходил по театру королём, а Немирович подолгу засиживался в кабинете и шептал:
- Привиделось… ей-богу привиделось, не может такого быть…

Отредактировано Семён Коробов (03.02.2025 15:03:21)