Антон Поликарпович, маленький толстенький чиновник 57 лет, сидел на кухне, уставший после долгого и изматывающего рабочего дня в его департаменте   макроэкономической статистики.

Его лицо, обычно румяное и добродушное, сейчас выражало усталость, а глаза смотрели куда-то в пустоту, словно пытаясь найти там ответы на вечные вопросы бюрократии.

Его сын, 25-летний Артём, сидел на диване, уткнувшись в телефон. На экране мелькали яркие, словно вспышки фейерверка, картинки, а из наушников доносились отрывистые, ритмичные звуки музыки, напоминающие какофонию будущего.

— Ну что, сынок, как дела? — спросил Антон Поликарпович, садясь в кресло с видом человека, который только что вышел из битвы с бумажным драконом.
Артём, не отрываясь от экрана, буркнул:;— Норм, пап.
Всё затащено.
— Что затащено? — переспросил отец, нахмурив свои густые брови.
— Ну, в смысле, всё окей, — пояснил Артём, наконец оторвавшись от телефона и бросив на отца быстрый взгляд.

Антон Поликарпович почувствовал, как в его голове начал формироваться густой туман непонимания. Он решил копнуть глубже, как археолог, раскапывающий древние тайны.
— Ну всё-таки, как на работе? Что нового? Девчонка у тебя есть? С друзьями как? Выходные нормально провёл?

Артём, наконец, оторвался от телефона и посмотрел на отца с лёгкой, чуть снисходительной усмешкой.
— Ну, на работе вроде норм, движ есть.
— А ты сам-то как, пап? — бодро спросил Артём, садясь напротив отца.
— Как вайб?
Антон Поликарпович нахмурился, словно услышал слово из древнего языка.
— Вайб? Это что за слово такое? У нас в отделе вайбов не выдают, только премии, и то редко, — вздохнул он, потирая виски.

Артём засмеялся, его смех был лёгким и заразительным.
— Ну, пап, вайб — это типа атмосфера. Как ты себя чувствуешь?
— А, — кивнул Антон Поликарпович, хотя всё ещё не понимал.

— Ну, атмосфера... как атмосфера. Работал весь день в экселе, устал.
— А ты? Что у тебя насчёт работы? Как вообще там дела? — спросил Антон Поликарпович, пытаясь вернуть разговор в более понятное русло.
— Норм, — ответил Артём.
— Проект затащили, начальство довольно. Правда, иногда коллеги начинают флеймить из-за ерунды, но я стараюсь не агриться.

— Флеймить? — переспросил отец, чувствуя, как его терпение начинает таять, словно мороженое на солнце.
— Ну, спорить, ругаться, — объяснил Артём. — Иногда просто кринж, но я стараюсь не обращать внимания.

Антон Поликарпович вздохнул.
Ему казалось, что он разговаривает с человеком, который говорит на языке инопланетян.

— А что ты вообще на работе делал? — спросил он, чувствуя, как его мозг начинает медленно плавиться.

— Фиксил баги, — ответил Артём, открывая ноутбук. — У нас на работе факап случился, пришлось всё чекать.
— Факап? — переспросил отец, насторожившись.

— Это что, уголовное дело? Тебя не уволят? — с тревогой спросил Антон Поликарпович.
— Нет, пап, — засмеялся Артём. — Факап — это просто провал. Серьёзная неудача.

Мы почти всё починили, но ещё немного надо поработать.
— А баги... это такие маленькие картинги-машинки без крыши? — неуверенно спросил Антон Поликарпович.
— У вас в офисе, что, автомастерская? Чинят картинги?

Артём чуть не уронил ноутбук от смеха.
— Нет, пап! Баги — это ошибки в программе. Ты совсем не в сабже.

— В сабже? — Антон Поликарпович растерянно посмотрел на сына.
— Это что, новый вид французского салата?
— Нет, — вздохнул Артём.
— Сабж — это тема разговора. Ты просто не в теме.

— Ага, — кивнул отец, хотя всё ещё ничего не понимал.
— Ну, ладно. А что ты там фиксил?
— Ну, там был кринж, — сказал Артём, делая вид, что сосредоточен на экране. — Просто полный кринж.

— Кринж? — Антон Поликарпович нахмурился. — Это что, болезнь какая-то?
Ты не заболел?
— Нет, пап, — засмеялся Артём.

— Кринж — это когда стыдно или противно.
Ну, типа, когда всё идёт не так, и ты чувствуешь, что это полный провал.
— А, — кивнул Антон Поликарпович, хотя всё ещё не понимал.

— Ну, у нас на работе тоже бывает кринж. Особенно когда начальник отчитывает.
Артём улыбнулся.;— Ну, у нас, к счастью, начальник не кринжовый.
Он вообще вайбовый.
— Вайбовый? — переспросил отец.

— Это что, именно он вам там вайбы раздаёт?
— Ну, типа, у него хорошая атмосфера, — объяснил Артём.
— Он не орёт, не кринжует, всё спокойно.

Антон Поликарпович, собравшись с духом, сказал, как ему казалось, очень важную и нужную фразу в воспитании сына, хотя всё ещё не понимал, о чём она:
— А ты, сынок, там никого, надеюсь, не шипперишь?

Артём чуть не подавился чаем.
— Пап, ё-моё… Откуда ты это слово знаешь?

— Ну, — сказал он, выдержав театральную паузу,
— я тоже не какой-то там дремучий динозавр, кое в чём глубоко разбираюсь, так сказать, слежу за тенденциями… держу руку на пульсе, откликаюсь на все чаяния молодежи, — гордо сказал Антон Поликарпович, подбоченившись с видом академика словесности.

— Пап, ты сам какими-то газетными вырезками шпаришь, тебя не поймёшь, — засмеялся Артём.
— Зачем ты там следишь, где ты там свою руку держишь… и на чьём пульсе?
И вообще, что за мутное такое слово «чаяния»? Оно вообще про чай? — засмеялся он.

— Во-первых, пап, — сказал Артём, — шипперить — это когда ты представляешь, что двое людей или персонажей в паре. Но это больше для фанатов сериалов.

— Ага, — кивнул отец, хотя всё ещё не понимал. — Ну, ладно.
Ты там, сынок, никого не шипперишь?

— Ну, или если будешь шипперить, обязательно предохраняйся, — сказал Антон Поликарпович с серьёзным видом.
— Биз Б, — сказал Артём. — Давай, Олд петюню!

— И, подняв ладошку, хлопнул по ладошке Антона Поликарповича, после чего засмеялся.
— И ты там не флеймь, сынок, ни с кем, — продолжил Антон Поликарпович с самодовольной улыбкой.
— А то вдруг начнёшь ругаться, а тебя уволят.

— Папа, — вздохнул Артём, — флейм — это не ругань.
Это когда в интернете спорят и переходят на личности.
Но я не флеймлю, я спокойный.

— Ну, хорошо, — кивнул отец.
— А то я волнуюсь. Ты главное, сынок, на работе не попадай в факапы, не кринжуй и не шиппери никого. А то вдруг и мало ли что…

— Пап, — улыбнулся Артём, — всё будет окей.
Я просто фиксю баги и чекаю сабж. Не переживай.

— Ну, ладно, — вздохнул Антон Поликарпович. —
И смотри, чтобы у тебя всегда вайб был хороший.
А то вдруг кринж начнётся.

Артём засмеялся и потянулся за чашкой чая.
— А с девчонками как? — задал Антон Поликарпович свой традиционный вопрос. — Когда ты уже женишься, сын?
— С девчонками пока онли френдзона, но одна тян вроде сасная, — ответил,Артём,  прищурив глаз.
— С друзьями вчера была вписка, гоу было огонь.

Там бэнгеры играли, вайб просто космос.
Но один бумер, сосед, начал агриться, что шумно.
Ну, сорян, конечно, но это же вписка, чекать надо было, куда он лезет.

Антон Поликарпович почувствовал, как его мозг начал медленно перегреваться. Он попытался перевести дыхание и переспросил:

— Что? Что ты опять такое сказал? Какая вписка? Кто агрится? И кто это вообще — бумер?
Артём вздохнул, понимая, что придётся объяснять.

— Ну, вчера была тусовка у друга дома. Музыка, танцы, всё такое.
Там играли классные треки, атмосфера была крутая.
Но сосед, мужик лет сорока, начал злиться, что мы шумим. Ну, я извинился, но это же вечеринка, он должен был понять.

Отец, всё ещё не до конца понимая, но пытаясь поддержать разговор, спросил:

— А девчонки? С кем ты там общался?
Переведи на нормальный, что ты там сказал.

Артём, ухмыльнувшись, ответил:— Ну, одна девушка мне нравится, но пока мы просто дружим. Она, кек, вроде тоже заинтересована, но я пока не уверен.

А так, в основном, тян было много, но я не флеймил, просто чекал вайб.

— Сынок, а что это за девушка, которая тебе нравится?
Расскажи поподробнее, — сказал Антон Поликарпович.

Артём, намазывая масло на хлеб, ответил:

— Ну, она классная. Тян, в общем. У неё тамблер-гёрл стиль, но это не значит, что она бунтарка. Просто вайб у неё такой... сасный.

— Тамблер-гёрл? — переспросил отец, чувствуя, как его мозг снова начинает закипать.
— Ну, это типа стиль такой. Неформальный, но крутой. Она слушает бэнгеры, иногда сама музыку пишет. В общем, не банально…

Антон Поликарпович кивнул, хотя до конца не понимал, о чём идёт речь.
— А как вы познакомились?
— Ну, тоже на прошлой вписке.
Там был движ, все чекали вайб, и мы просто начали общаться.
Она, кстати, тоже любит игры, так что мы иногда вместе фиксим какие-нибудь квесты. Режемся в настолки.

— Фиксим? — переспросил отец, чувствуя, что его словарный запас явно устарел.
— Ну, проходим, — объяснил Артём.
— В играх есть такие задания, их нужно выполнять. Мы с ней иногда играем вместе, это весело.
Антон Поликарпович задумался.

Ему было странно слышать, что его сын, который раньше проводил всё время за книгами, теперь увлекается играми и тусовками.

Но, с другой стороны, он радовался, что Артём нашёл себе друзей и, возможно, даже девушку.
— Ты там чекал вайб? Это что за язык такой?
Ты вообще по-русски можешь говорить?
Артём, смеясь, объяснил:;
— Ну, я просто чувствовал атмосферу, понимаешь? Всё было классно.

— Сынок, а ты не мог бы говорить попроще? А то я уже совсем запутался.
Артём засмеялся.;— Ну, пап, ты просто бумер.
Тебе сложно понять наш сленг.
Но это нормально. Мы же стараемся, правда?

Отец улыбнулся.— Ну, да, наверное, стараетесь, — ответил Антон Поликарпович.
— А то я уже чувствую себя каким-то скуфом рядом с тобой, — сказал он и засмеялся.
Артём, улыбнувшись, ответил:;— Да ладно, пап, ты не скуф.
Ты просто Бумер, но это нормально!

Окей, Бумер?!!

Антон Поликарпович, с лёгкой улыбкой, пожал плечами:

— Окей, сынок. Окей.

Вечером, лёжа в кровати, Антон Поликарпович задумался.
Ему было странно слышать, как его сын использует в разговоре совсем непонятные и странные слова, как "вайб", "кринж" и "бумер".

Но, с другой стороны, он понимал, что каждое поколение имеет свой язык и свои ценности.
Главное, чтобы Артём был счастлив и нашёл своё место в жизни.
И ещё он очень надеялся, что это поколение будет всё-таки читать книги Толстого, любить стихи Пушкина и, читая книги Александра Дюма, верить в благородство и честность.

И ещё он верил, что ни он, ни его внуки никогда не увидят переизданную книгу, в которой будет описание, как кринжовый скуф Пьер Безухов на вписке познакомился с сассной няшкой Наташей Ростовой…

А Артём, в свою очередь, понимал, что отец его очень любит и хочет понять его, помочь ему не повторить его ошибок и что он будет всегда его поддерживать.

И, возможно, однажды он сможет объяснить ему, что такое "вайб" и почему это так важно.
— Пап, ты самый лучший у меня, — крикнул Артём отцу в соседнюю комнату
- Даже если ничего не понимаешь.

- И я тебя очень люблю! — сказал Артём
- А я тебя сын,  — сказал Антон Поликарпович.

P.S.

А утром, проходя по министерскому коридору, Антон Поликарпович увидел двух потрёпанных жизнью сорокалетних тёток из бухгалтерии.

И вдруг выдал:
— Хай, няшки! Готовьтесь, скоро мы Сигма-бои вам на 8 Марта вписку устроим…
Вам понравится… будет вайбово…

Сказав это, Антон Поликарпович с гордым и самодовольным видом пошёл дальше по коридору министерства, походкой пьяного матроса, заправив пиджак в брюки от костюма, напевая …Сигма…сигма…сигмабой,сигмабой …