Как оказалось, самое эротичное в девушке на мотоцикле – это не ее лордоз позвоночника очаровательные изгибы и латекс в самых неподходящих местах. И не юбка, которая при езде взлетает до подмышек. Да что уж там, даже мое принародное запихивание номеров под майку не вызывало столь сильных эмоций, сколько обычное, привычное, знакомое любому авто- и мотолюбителю переливание бензина с помощью шланга.
У байкеров с этими шлангами были, судя по всему, особые отношения. И лексика тоже – особая.
Узнала я об этом при обстоятельствах довольно пикантных. Хотя, чего врать-то. Обычные были обстоятельства: гараж, байкеры, которым было не до меня, и пустой бак моего мотоцикла.
Я, знать не знавшая, как можно заправляться где-то еще, кроме заправки, поприставала к одному, к другому – все отмахивались:
- Чего там  делать-то? Перелей сама.
Замечательное предложение девушке с высшим филологическим. Главное – содержательное. Будь в баке отверстие размером с тарелку, я бы, наверное, взяла какую-нибудь чеплашку и начала бы зачерпывать, а тут как?
Феликс - добрая душа - на секунду, видимо, забыв, кто перед ним, кивнул куда-то в сторону:
– Конец в рот бери и соси.
Надо заметить, что в гараже быстро обучаешься держать лицо в любых обстоятельствах. Но в тот момент я все-таки подавилась воздухом. Хватило меня только на то, чтобы переспросить растерянно:
– Что?
Феликс, так и не вспомнив, кто я и какого полу, повторил:
– Что? Бери в рот и…
И тут до него дошло.
– Да Лена, блин!
Больше я столь истерично ржущего Феликса не видела никогда.
Уже позже, когда я, так сказать, освоила технику и заправски орудовала шлангом, я не могла понять, в чем сакральность этого действа в женском исполнении. Вот же, минуту назад, байкер сам переливал бензин из чужого бака в свой. Какого ж лешего теперь он смотрит на тебя так, будто всю эту процедуру наблюдает впервые?
И мозгом, главное, ты понимаешь, что всего-навсего переливаешь бензин, но все вокруг вопиет, что ты творишь что-то непристойное. Потому что в глазах того, кто напротив, целая гамма чувств: от почти что мольбы остановиться  до надежды, что останавливаться ты все-таки не будешь. И еще щепотка озадаченности: а что, так можно? Вот так бесстыдно и демонстративно?
И когда наконец ты стряхиваешь с себя этот морок и произносишь решительное: «Да идите вы в жопу, мне ехать надо», а затем опускаешь шланг одним концом в бак, всасываешь и тут же сплевываешь – все, ты уже падшая женщина. И обязательно кто-нибудь из чужих (свои-то грубые и прагматичные) вздохнет: «И как потом целовать губы, которые пахнут бензином?» Сплевываешь второй раз, потому что у бензина и вкус, скажем прямо, не очень, и, в свою очередь, интересуешься: «А что, предлагал кто-то?» Дальше, как правило, собеседник машет рукой от безнадеги: «О чем с тобой говорить…», но можно даже не сомневаться, что уже в к вечеру этот эпизод станет известен заинтересованной публике. И вот там будут и лордоз, и латекс, и обязательное «ябневдул» в качестве морали.