Я смотрю, данная тема застопорилась. Так что самое время ее обновить. Мне бы хотелось высказаться по поводу одного популярного российского сериала, который все, разумеется, смотрели. Вы спросите, почему именно его? А просто потому что один из моих опусов, который я вознамерился опубликовать здесь, с этим сериалом довольно тесно связан.
Итак, в 1994 году вышел известный российский телесериал “Петербургские тайны” в 48 сериях, снятый по мотивам романа Всеволода Крестовского “Петербургские трущобы”. Надо заметить, что об этом романе, хоть он и был в свое время популярен, до выхода “Тайн” мало кто знал. Сериал пробудил к творению Крестовского невероятный интерес и стимулировал издателей к выпуску этой книги. Впрочем, поклонники “Тайн” оказались весьма разочарованными (если не сказать больше), поскольку их взору предстал социально-мрачный роман с кучей невзгод и несчастий. А любимые персонажи оказались, так сказать, по ту сторону закона. И тут надо все же признать, что Крестовский, увы, не Диккенс. Последний любил мелодраму и прекрасно разбирался в ней. Что, кстати, не мешало ему тоже обличать тогдашние британские социальные язвы. “Петербургские трущобы” – это просто именины сердца для любителей мелодрамы. Но автор принес ее в жертву. Ведь его целью было заставить читателей не радоваться счастливому финалу полюбившихся персонажей, а рыдать от боли за их трагические судьбы.
Авторы сериала, взяв за основу сюжет “Трущоб”, существенно изменили его в лучшую сторону. Разумеется, отсутствие средств и лихое времечко сыграли свою роль. Но, в целом, можно сказать, что “Петербургские тайны” стали одним из лучших телесериалов 90-х годов. Замечу, что через несколько лет после их выхода на экраны был снят еще один блестящий телесериал – “Досье детектива Дубровского”, в котором сыграли многие актеры “Тайн” – Николай Караченцов, Евгения Крюкова, Борис Щербаков, Владимир Стеклов, Михаил Филиппов, Валерий Баринов.
В 1999 году Вадим Зобин и Леонид Пчелкин завершили недосказанную историю “Петербургских тайн”, добавив к нему еще 12 серий по оригинальному сценарию, автором которого, по своей книге “Развязка “Петербургских тайн”, выступил Вадим Зобин. И вот тут надо заметить, что последний столкнулся с одной существенной проблемой, на которую часто натыкается писатель, работающий над продолжением какого-либо сюжета. Дело в том, что авторы “Тайн” (к числу которых относился и сам Зобин) никакого продолжения не планировали. А посему уже осуществили некое подобие “развязки”, сняв совершенно непонятную, торопливую и откровенно скомканную сцену гибели доктора Катцеля и князя Владимира Шадурского. Возможно, у них деньги вдруг закончились. Не знаю. Но этот эпизод украшением ленты точно не является.
Впрочем, сейчас речь не об этом. Поскольку главный “злодей” картины, князь Шадурский, погиб, Вадиму Зобину потребовалась замена. И он ее нашел в лице Полиевкта Харлампиевича Хлебонасущенского. Вероятно, потому, что больше просто и выбрать было некого. А вводить нового персонажа… . Но вся штука в том, что на главного негодяя Хлебонасущенский никак не тянет. И автор, разумеется, это тоже понимал. Поэтому и решил прибегнуть к старой тактике советской сценарной школы. Если данный персонаж не мерзавец и негодяй – то надо сделать его таким, облив грязью и приписав какие-нибудь совершенные им гадости. Однако работает подобный метод далеко не всегда. И очень часто откровенно выглядит именно тем, чем является – искусственной попыткой вызвать у зрителей неприязнь к тому или иному персонажу.
Вот, например, “Адъютант его превосходительства”. Помните, известную сцену избиения в тюрьме Красильникова на глазах у Юры? Для чего она здесь нужна? Этот эпизод введен в фильм с одной единственной целью – вызвать резкую неприязнь (или даже ненависть) к капитану Осипову. Зачем, спросите? Да потому что буквально сразу же после этого Виктор Захарович погибает от рук Кольцова. И это убийство в глазах зрителей должно быть оправдано. Мол, правильно, такого гада… . Ведь до этого Осипов ничем особенным себя не показал, и кто знает, может, нашлись бы и сочувствующие, чего авторы никак не могли допустить.
