Да, он такой.)

На самом деле просто хотел употребить исконно русское слово. Согласен, в современном восприятии звучит пафосно.  Так и быть, заменю.

Спасибо, что прочитали.

Чародей презирает опасность, которая пока только впереди. Собственно, только он тут и разглагольстивует.
Подпоручик побаивается, но и говорит короткими фразами.
Так что всё логично.)

Благодарю.

Отредактировано Комиссар (10.08.2014 13:24:14)

/продолжение первой главы/

Пока мы ехали, себе я тоже поставил защиту. Конечно, ведичи почти не подвержены мирским невзгодам, но, как говорится, бережёных и Боги берегут.
При подъезде к очередному изгибу дороги, откуда-то сверху раздалось уханье совы. Я подмигнул подпоручику. Тот нервно сглотнул.
За поворотом из зарослей неспешно вышли двое и встали посреди дороги. У одного из них был лук с уже вложенной стрелой, у другого в руках был взведённый самострел. Лучник опасливо пялился на меня, а тот, который с самострелом, коренастый мужик с рыжей бородой, недобро поглядывал из-под кустистых бровей.
Позади раздалось шуршание и торопливые шаги. Я обернулся и увидел ещё двоих. С виду их можно было бы принять за охотников, если бы не клейма изгоев на лбу и угрожающе выставленные вперёд копья.
Надо же... Вон там ещё один с дубиной бежит. «Сова» всё же решил слезть с дерева и присоединиться к остальным.
Всё-таки пятеро.
- Стоять! Ни шагу дальше! – крикнул рыжебородый.
- Слышь, Валидуб, - обратился к рыжему лучник, высокий белобрысый парень с рябым лицом, - Ты ж говорил, будет только один. А их, вон, двое. Да к тому ж второй – мракоборец.
- Сам вижу, что мракоборец, - огрызнулся тот, кого назвали Валидубом. – Ну так и что с того?
- Так ведь это... Поговаривают  про них всякое. Слышал я, что ни стрела, ни копьё, ни меч их не берёт. Заговорённые они.
- Да ты Хват, никак, в штаны уже наложил со страху?! – прикрикнул на него Валидуб, - Ничё, справимся. Если чё, от моего самострела не увернётся. А там, глядишь, и в его кошеле найдётся, чем поживиться.
Рыжий мерзко хохотнул.
У меня появилось нехорошее предчувствие. Что-то уж больно самоуверен этот Валидуб.
- А ну-ка, господа хорошие... – с самодовольным видом обратился к нам главарь шайки, - Бросайте оружие и слазьте с коней по-добру, по-здорову. Отвязывайте свои кошели и бросайте сюды. И сумки тож! Тебя, служивый, это в первый черёд касается. А у тебя, мрачный, что за цацка на голове, серебро, небось? Тож сымай. Сыч, подберёшь тут всё. И смотрите мне, чтоб без глупостей! Начнёте чудить – мигом подстрелю!
Воейков со страхом в глазах поглядывал то на меня, то на разбойников. Мол, ну втянул ты нас, мракоборец, в эту заваруху, а теперь-то что?
По моей спине всё же пробежал холодок страха. А что, если не получится? Что, если я неправильно понял знаки. Что, если...
- Эй! – начал злиться Валидуб, - Я что, неясно сказал?! А ну, слезайте с коней, живо! Или сами стащим!
Стрельцы подошли чуть ближе, копейщики сзади тоже вот-вот упрутся нам в спину копьями.
Нет, в Пекло все сомнения! Кто боится и сомневается – тот уже проиграл! Прорвёмся! Главное, сохранять уверенность и не показывать никому своего страха, особенно витязю.
Я подмигнул подпоручику и начал неторопливо слезать с лошади. При этом Тень на какое-то время отчасти загородила меня от обоих стрельцов и одного из копейщиков. Воспользовавшись этим, я полуобернулся и сделал вид, что отвязываю под плащом кошель. Разворот, короткий взмах руки – и вот уже из груди одного из копейщиков торчит рукоять ножа. Не теряя времени, я шлёпнул Тень по заду, и та понеслась вперёд, прямо на стрельцов. Те отбежали в разные стороны, чтоб не попасть под копыта.
- Давай! – крикнул я Воейкову, выхватывая из ножен меч.
Краем глаза я видел, как витязь, верхом на коне, атаковал Валидуба. Впрочем, присматривать за ним было некогда – другой разбойник сделал выпад копьём, от которого я едва увернулся. Второй выпад я парировал мечом, отбив острие копья в сторону. Не теряя времени на новый замах, обратным ходом я полоснул его по левой руке. Рана была неглубокой, но копейщик дёрнулся и чуть отступил назад. Левой рукой я перехватил древко копья, и сделал прямой выпад мечом. Острие вошло точно под рёбра, колени разбойника подогнулись и он упал в дорожную пыль.
Едва я обернулся, в меня пустил стрелу Хват. Я мог бы поклясться, что стрела летела мне точно в голову, но потом отклонилась чуть в сторону, просвистела мимо уха и улетела в кусты за спиной.
Защита сработала. Вот только в другой раз вряд ли так повезёт.
Хват выругался и достал следующую стрелу. Я поспешил к нему, покуда он не успел прицелиться. Хоть и понимал, что добежать всё равно никак не успеваю.
- Хват! Убью! Не сметь! – выкрикнул я, что есть мочи.
Этот приём всегда срабатывал. Вот и сейчас, услышав подряд своё имя, угрозу смерти и предостережение, Хват замешкался. Это дало мне несколько лишних мгновений. Но порой именно мгновения решают исход боя.
Я вложил в свой мысленный удар весь оставшийся запас Силы. Хват покачнулся, словно едва не упал в обморок, тряхнул головой, натянул тетиву... и выронил стрелу из рук.
Даже я удивился. А потом хищно улыбнулся в предвкушении, что я с ним сделаю, когда доберусь.
Хват трясущимися руками выхватил длинный нож и попытался хоть как-то защититься. Я взмахнул мечом, и играючи выбил нож из его рук. Тот попятился, развернулся и побежал в лес.
Я взял два пальца в рот и издал протяжный свист. Вдалеке раздалось ржание, и вскоре Тень послушно прискакала на мой зов. Умница моя... Я подобрал обронённый Хватом нож, вскочил в седло и поспешил за ним. Тот уже успел убежать на приличное расстояние, но я быстро его нагнал.
Макошь, Земля-Матушка, прошу, дай мне ещё Силы...
Я протянул руку к ногам бегущего. Представил, как моя рука увеличивается и удлиняется, а затем, не отрывая глаз от ног Хвата, резко сжал кулак и дёрнул руку к себе. Разбойник тут же споткнулся на ровном месте и упал.
Соскочив с Тени прямо на ходу, я пнул поднимавшегося было Хвата сапогом по дых. Тот сжался и глухо заскулил. Не давая Хвату опомниться, прижал его коленом к земле, одной рукой схватил за волосы а другой  приставил к горлу меч.
- Говори, пёс, кто вас, мерзавцев, на подпоручика навёл? Кто про суму с казной поведал?
- Дык... Девка одна... – испуганно прохрипел тот.
- Что ещё за девка? Имя этой девки! Отвечай, ну!
- Н-не знаю... Я её только раз видел, в Волховицах. Валидуб один её толком знает.
Я поднёс ладонь к его затылку и прикрыл глаза, снова мысленно входя в Сваргу. Велес, прошу, дай мне Силу, чтобы узреть...
- Как она выглядела? – бесцветным голосом спросил я.
- Ну... Красна молодка... Худая... Волосы цвета воронова крыла...
Внутренним взором я увидел возникший в его воспоминаниях образ и запечатлел в своей памяти.
- Этого достаточно... – сказал я, постепенно возвращаясь в Явь, - А теперь лежи смирно. Попытаешься дать дёру – догоню и руки-ноги переломаю. Понял? Не слышу!
Для наглядности я больно завернул ему руку за спиной.
- Ай... Да понял, понял я...
Я отошёл, достал из седельной сумки две пары кандалов, а также железный ошейник с цепью, и надел их на разбойника. Благо, замки на них защёлкиваются сами. Сам сел верхом и потянул за конец цепи.
- Шагай, пёс.
Хват понуро побрёл следом. Теперь, с кандалами на ногах и руках он далеко не убежит. Пока ехали, я достал тряпицу, вытер меч от крови и снова вложил в ножны.
Мы вышли обратно на дорогу. Воейков, увидев меня, пошёл навстречу, ведя коня на поводу и прихрамывая на левую ногу.
- Где Валидуб? – спросил я его.
- Там... лежит, - неопределённо дёрнул подбородком Воейков. Его лицо было бледным, а руки немного подрагивали.
- Твой первый что ли?
Воейков кивнул, уставившись себе под ноги.
- Не переживай. Когда в первый раз лишаешь кого-то жизни и видишь дело рук своих, всегда не по себе. Либо он, либо ты... А что с твоей ногой?
Поручик махнул рукой.
- Так, царапина. Валидуб всё же успел разок стрельнуть, но промахнулся. А когда я уже поравнялся с ним, ткнул мне стрелой в бедро. Ну, я его и того...
- Хм... А где этот, как его... Сыч?
Подпоручик пожал плечами.
- Сбежал, значит. Как же ты его не догнал?
- Он ускакал верхом в сторону Волховиц. У них тут недалеко лошадь была на привязи.
- Вот как. Ладно, пёс с ним.
Воейков опустился прямо на траву и откинулся на спину, потирая горло.
- Устал я что-то... Может, передохнём?
Я пригляделся. Над макушкой витязя появилось едва заметное тёмное марево.
- А давай-ка я осмотрю твою ногу.
Воейков вяло запротестовал.
- Не нужно. Я же говорю, царапина. Само заживёт.
Не слушая его, я слез с Тени и поднёс ладонь к ране на бедре. Руку начало неприятно покалывать. Я взглянул ему в лицо и увидел расширенные зрачки и посиневшие губы.
- Царапина, говоришь...
Пленный разбойник с затаённым злорадством наблюдал за происходящим. Знал ведь, собака... Я скрепил цепью кандалы на руках и ногах Хвата. Теперь он даже если сильно захочет – не убежит.
- Ну, Валидуб... Ну, змей подколодный...
- Что... Что-то случилось? – вялым голосом спросил Воейков.
- Случилось... Порча в тебе сидит, вот что случилось! У Валидуба стрелы заговорённые были. То-то он такой смелый был...
Я нашёл нужный пузырёк и поднёс к губам подпоручика.
– Вот, выпей. Это живая вода. Она повысит сопротивляемость твоего тела к порче.
Вылив содержимое ему в рот, я закрыл глаза. Перед внутренним взором появилось свечение, а по телу пробежал знакомый холодок. Я вновь вошёл в Сваргу. Бог Велес и Богиня Макошь, теперь мне нужна ваша общая Сила для исцеления от лихой порчи. Прошу, не откажите...
Не открывая глаз, я вытянул ладони вперёд. Привходящая Сила сосредоточилась в них. Я немного поводил ладонями вдоль тела лежащего. Да, теперь я её вижу. Словно маленькая чёрная каракатица, она протянула свои щупальца по всему телу. Опутала сердце и горло, высасывая силы. Хотелось бы знать, кто ж этому душегубу так лихо стрелы заговорил? Хотя ладно, сейчас не время. Потом, всё потом. Работаем...
Я представил, как мои руки погружаются в тело. Воейков застонал. Я схватил каракатицу и начал медленно её вытаскивать. Надо было действовать очень осторожно: если слишком поторопиться, одно из щупалец может оторваться, и тогда всё придётся начинать сначала. Каракатица трепыхалась, пытаясь вырваться, но моя хватка была крепкой. Наконец, я вытащил её целиком и тут же огненной вспышкой между ладонями обратил в ничто.
Пожалуй, теперь можно открыть глаза. Окружающий мир всё ещё был в серых тонах. Ох и потратился же я за этот день...
- Ну как самочувствие? – устало спросил я подпоручика.
- Тошнит...
- Ну так не держи в себе.
Я помог ему приподняться и перевернуться чтобы он прочистил свой желудок. На ноги он поднялся уже сам. Тёмного марева над головой больше не было, на щеках вновь появился румянец. Да, он был всё ещё слаб, но опасность миновала. Пронесло...
Пока подпоручик приходил в себя, присматривая за пленником, я прошёлся вокруг и пособирал трофеи. Пожалуй, самым ценным приобретением был самострел Валидуба. Я осмотрел его со всех сторон и заметил клеймо Китежграда, что в Долине Мастеров. Осторожно взял одну из стрел и, прицелившись в дерево в тридцати шагах, нажал на спуск. Стрела попала точно в середину ствола. Когда я подошёл, чтобы её забрать, мне с трудом  удалось её вытащить. Добротно сделана вещица. Удобный приклад, плавный спуск, хорошая убойная сила, есть даже приспособление, облегчающее взвод.
Когда я вернулся к подпоручику с самострелом в руках, тот поднялся, приложил руку к сердцу и поклонился.
- Вы спасли мне жизнь, господин чародей. Благодарю.
Я махнул рукой.
- Благодарите Светлых Богов. Я лишь проводник их Силы. Как доберётесь до ближайшего капища или святилища, обязательно принесите требы Велесу и Макоши. Ну, и за меня словечко замолвите.
- Тогда мне нужно знать Ваше имя.
Я немного поколебался, но всё же ответил.
- Олег.
Воейков с серьёзным видом кивнул.
- А я Белян. Кстати, согласно укладу нашей варны, витязи и воины, сражавшиеся плечом к плечу против общего ворога, по взаимному согласию могут обращаться друг к другу по имени и «на ты», при условии отсутствия между ними прямой подчинённости.
Я задумался. Варна ведичей и жрецов выше, чем варна витязей и воинов, поэтому я не обязан следовать их правилам. С другой стороны, по глазам же вижу, что этот его порыв вполне искренний, и если я сейчас откажу, он может обидеться, и тогда в дальнейшем мне труднее будет оказывать на него влияние. А ведь есть, есть у меня такое чувство, что Воейков может мне ещё пригодиться. Пожалуй, от такого «братания» вреда не будет. Всё равно он считает меня своим спасителем.
- Что ж, не возражаю, - любезно согласился я.
Мы пожали друг другу руки.
- А что будем делать с пленником?
Я посмотрел на Хвата.
- Думаю, сдадим ближайшему разъезду. Кстати, подпоручик... м-м... Белян... Не хочешь ли ты мне рассказать о девушке, с которой познакомился в Волховицах? Молодая, стройная, красивая, тёмные волосы...
Белян нахмурился, вспоминая.
-  Да-а, теперь я припоминаю... Действительно, в трактире я познакомился с одной девицей, похожей по описанию...
- И что? Ты ей проболтался что ли?
- Н-нет вроде... Мы просто поговорили о том и сём, потом она попрощалась, и на этом всё закончилось.
- Хм, странно...
У меня возникла внезапная догадка.
- Скажи, Белян, а как ты с ней вообще познакомился?
- Ну... Вообще-то она сама подошла и заговорила со мной.
- Даже так? Ну-ну. И о чём же вы говорили?
Белян потёр лоб.
- Честно, не помню... О пустяках каких-то. Она что-то спрашивала, я что-то отвечал. Я немного выпил хмельного мёду, наверное поэтому разговор помню смутно... Потом она сослалась на какие-то срочные дела и ушла. Но я не помню, чтобы говорил ей что-либо про своё задание!
- Ясно. Как её хоть звали?
- Сейчас-сейчас... Кажется... Милена. Да, точно.
- Милена, значит... Так вот, друг мой Белян. Похоже, что эта Милена – самая настоящая ведьма. А ты попал под её чары. Своим ведовством она выяснила, что ты везёшь с собой крупную сумму денег. Затем наложила на тебя чары, из-за которых ты рассказал ей обо всём и сам этого не помнишь. А потом она же навела на тебя разбойников. Скорей всего она же заговорила Валидубу стрелы, от одной из которых ты чуть не помер.
- Тогда я не понимаю. Почему же она не попыталась обокрасть меня прямо там? Зачем привлекать разбойников?
- Будь она обычной воровкой, наверное, так бы и поступила. Но не забывай, она – ведьма. Раз у неё не было клейма изгоя на лбу, скорей всего, обладательница нераспознанного и случайно проявившегося Дара Богов. Ты знаешь, использование Дара Богов в лихих целях строго карается заточением в особом остроге, а то и казнью через очищение. Поэтому ей ни в коем случае нельзя было привлекать к себе подозрение.
Белян погрустнел.
- Ведьма, значит... Эх... – тяжко вздохнул он, - А ведь её улыбка была действительно очень мила. Пока мы разговаривали, она часто смеялась, а в глазах плясали озорные огоньки. Я-то думал, что правда нравлюсь ей, и даже хотел... – подпоручик досадливо махнул рукой и отвернулся, - А, неважно. Теперь-то понятно, что смеялась она надо мной...
Я положил руку ему на плечо.
- Не грусти. Ты парень молодой, красивый. Ещё найдёшь себе достойную девку. Ну или хотя бы такую, которая не будет пытаться тебя обокрасть.
- Во имя Светлых Богов, что здесь произошло?! – раздался позади чей-то голос.
Мы обернулись и увидели приближающихся разъездных. Судя по всему, спрашивал начальник разъезда. Видать, совсем я обессилел, раз даже не почувствовал их приближения.
- Приветствую доблестных защитников Правды и Порядка! – воскликнул я, подходя ближе. – Я – чародей Радимирский, а это,  – я указал на Беляна, - подпоручик Воейков. С кем имею честь разговаривать?
- Поручик Миробудов. – хмуро ответил старший разъезда. – Так что тут произошло?
- Докладываю Вам, господин поручик, что на нас только что напали разбойники. Хвала Богам, мы с подпоручиком благополучно отбились. И даже захватили в плен одного из них. Вон, видите того белобрысого на траве? Его зовут Хват и он полностью в Вашем распоряжении, только заберу назад ошейник и кандалы. К сожалению, одному из негодяев по кличке Сыч удалось бежать. Ах да, в Волховицах у них есть сообщница, молодая девка по имени Милена, судя по всему, ведьма. Хотя сбежавший наверняка её предупредит и они залягут на дно.
Старший с сомнением почесал коротко остриженную бороду.
- Думаю, мы должны сопроводить вас в Волховицы и там обстоятельно разобраться.
- Увы, господин поручик, но мы не можем себе этого позволить. Нам срочно нужно ехать в Стылый Камень.
- Ничего не могу поделать, господин чародей, но таков порядок. С Вами должен поговорить дознаватель, чтобы снять свидетельские показания и выяснить все обстоятельства происшествия.
Не хватало мне ещё торчать в Волховицах, пока они там будут разбираться. Это ж по меньшей мере два дня я точно потеряю. Ну уж нет!
О, Светлые Боги, дайте мне Силы!
- Господин поручик! – начал я, глядя ему в переносицу. - Я понимаю ваше служебное рвение, но моё дело в Стылом Камне никак не терпит отлагательств. Там мне предстоит изгнать нечистого духа из стражника, и пока мы тут с Вами мило беседуем, там страдает от одержимости Ваш собрат по оружию, представляя большую опасность как для себя, так и для окружающих. Кроме того, мне нужно срочно добраться до ближайшего капища, чтобы как можно быстрее передать образ опасной ведьмы остальным мракоборцам княжества. А моего спутника надо срочно показать целителю – его же едва не убила порча от проклятого оружия. А, кстати, вот же оно!
Я шагнул ближе и сунул ему под нос самострел. Поручик отшатнулся. При этом лицо начальника разъезда исказилось так, словно я ему сунул под нос ядовитую змею.
- Гм... – в задумчивости потёр лоб поручик, - Раз такое дело... Ладно, господа. Вы свободны.
Разъездные за его спиной удивлённо переглянулись.
- Господин поручик, но... – начал было один из них.
- Исключительные обстоятельства! – отрезал начальник разъезда. – Лучше примите задержанного! Господа, не смею более вас задерживать! Единственная просьба: на обратном пути непременно заедьте в Дозорную Управу в Волховицах, чтобы дать свидетельские показания.
- Разумеется, - улыбнулся я и подмигнул Воейкову. Тот медленно кивнул.
Я снял с пленного разбойника ошейник с кандалами и передал его разъездным. Когда мы немного отъехали, я ещё слышал, как начальник за что-то отчитывал своих подчинённых. Хотя мне, по большому счёту, уже не было никакого дела до этого.
- Удивляюсь я, - подал голос Белян. – Не положено же никого отпускать, когда дело касается убийства... Начальник разъезда не мог этого не знать. Почему же он нас отпустил?
Я бережно погладил одетый через плечо ремень самострела.
- Кто его знает. Возможно, всё дело в моём природном обаянии.

/конец первой главы/

Отредактировано Комиссар (14.08.2014 14:31:49)

Voden, спасибо за разбор.

На это требуется несколько мгновений. Мог не успеть.

Надо подчеркнуть, что не просто споткнулся о корень или кочку, а именно на ровном месте.

Даже не знаю, куда уж очевидней. Он лучше вооружён, первым заговорил, начал распоряжаться, остальные помалкивают, кроме Хвата.

Да уж, сам не ожидал.

Можно и так.

На всякий случай.)
Вообще, я этот отрывок переписывал много раз, в одной из версий он действительно приставлял к горлу нож.
Были версии, в которых ловили Сыча или Валидуба, а не Хвата, а вместо порчи на кончике стрелы был яд.

Да, надо чуть подкорректировать.
Той рукой, что хватал за волосы, он и "впитывал" нужную информацию.

Два браслета, скреплённые цепью - разве не пара? Пара сапог, пара перчаток, пара кандалов. Логично, вроде.
Ваш вариант тяжеловесней получается.

Ну да, надо подкорректировать, что речь идёт о Тени.

"Припадая" мне что-то не нравится. Слишком сильно. Рана не настолько тяжёлая в физическом смысле.

Не уверен, что тут уместно "скрыть".

Переделаю.

По треску определить направление не проблема. К тому же, верхом.
И вообще, он засаду "увидел" за несколько вёрст, неужто бегущего человека в лесу не засечёт?

Не всё сразу. Пусть раскрываются постепенно.

В допороховую эпоху можно и так и так.

"Разбежаться" в моём понимании означает "отбежать далеко". А тут просто отбежали, чтоб не попасть под копыта Тени.

Отредактировано Комиссар (14.08.2014 17:33:50)

Бюрократическая волокита в связи с оформлением новой квартиры и начавшийся в ней ремонт отвлекают, но тем не менее, работа движется, хоть и медленно.
В данном отрывке меня больше всего интересует, насколько полно раскрыта мотивация Светозара (с этим были проблемы).

Глава 2. Светозар

Дописав последний абзац, я отложил перо и легонько подул на лист, чтобы чернила быстрее подсохли. Затем откинулся на спинку стула и ещё раз окинул взглядом написанное. Каждая буковка прилежно выведена строго по канону, строчки идут ровными рядками, как по линейке, а главное, нет ни одной кляксы или помарки. Чистая работа, не придерёшься.
Довольный плодом своего труда, я посмотрел на учителя, который тоже что-то писал за своим столом.
- Учитель, я закончил.
Отец Доброслав, кряхтя, поднялся с кресла, подошёл, взял в руки исписанный лист бумаги и отошёл к окну. Близоруко прищурясь, он взял с подоконника увеличительное стекло и поднёс лист к свету, вглядываясь в написанное.
- Очень хорошо, - наконец, одобрительно кивнул он и отложил стекло обратно на подоконник. – Ещё одна глава закончена. Совсем скоро мой справочник целителя из рукописи станет полноценной книгой. Осталось дописать главу, посвящённую свойствам ядовитых растений. Белена, болиголов, волкобой, вороний глаз... Ну, и так далее...
Учитель вернулся к своему столу, бережно положил лист поверх стопки таких же, а затем снова уселся в любимое кресло с подлокотниками и подушечкой. Поглаживая длинную седую бороду, отец Доброслав задумчиво посмотрел за окно, на предзакатное небо.
- Пожалуй, хватит на сегодня. Скоро вечерня, продолжишь завтра.
- Хорошо, учитель.
Отец благосклонно посмотрел на меня.
- А ты молодец, Светозар. В последнее время твои навыки чистописания заметно улучшились.  Хвалю.
- Благодарю, учитель, - скромно ответил я, опустив глаза. Вряд ли учитель догадывается, каких усилий мне это стоило, но всё равно приятно.
- Твоё обучение писарскому делу почти завершено. Я рад, что из тебя всё-таки вышел толк. Пожалуй, нет смысла устраивать тебе выпускное испытание. Как закончишь со справочником, напишешь своей рукой грамоту об успешном завершении обучения в моём капище, а я поставлю печать и заверю своей росписью. С этой грамотой ты сможешь устроиться писарем в любую управу.
Без малого четыре года я ждал этого дня.
- Благодарю Вас, учитель. За всё. Вот только...  я не хочу быть писарем ни в какой управе.
Учитель удивился.
- А чего же ты хочешь?
Я долго собирался с духом, чтобы обратиться к учителю с этой просьбой. Пожалуй, более подходящего времени не будет.
- Я хочу стать жрецом.
Учитель усмехнулся.
- Многие хотят... Но для того, чтобы стать жрецом, нужно пройти обучение в скиту, а чтобы поступить на обучение, нужно пройти Испытание, что каждый год проводится на Перунов День. Это будет...
- Через два тыждня. Вот об этом я и хотел поговорить, учитель.  Мне уже исполнилось шестнадцать, так что это будет моя последняя попытка пройти Испытание...
- Да, верно. Но ты же понимаешь, только обладатель Дара Богов способен его пройти.
- А Вы можете посмотреть, есть ли во мне этот Дар?
Учитель посмотрел на меня особым взглядом, словно проникающим в душу. Я почувствовал пробежавший по спине холодок, внутри всё словно сжалось.
Учитель отрицательно покачал головой.
- Чем сильнее Дар – тем раньше он проявляется. С первого раза, в свои шесть лет, Испытание проходят лишь единицы. Но их Дар – самый сильный. В десять-двенадцать лет Испытание проходит основной поток одарённых середнячков. В тринадцать-четырнадцать – те, чей Дар слишком слаб, чтобы стать ведичами, но достаточно силён, чтобы стать жрецами. В шестнадцать лет он мало у кого проявляется, а в тех редких случаях, когда всё же обнаруживается – он совсем слабенький. Увы, но я не вижу никаких признаков наличия у тебя Дара. Так что на твоём месте я бы не стал тешить себя напрасными надеждами. Забудь о жречестве.
- А есть ли какой-то способ заполучить этот Дар? Какие-то особые прославления Богов, хвалы, обряды, требы?
Учитель нахмурился.
- Нет. Дар закладывается в человека ещё в утробе матери. Он не появляется с возрастом, а проявляется со временем. Как росток из семени, брошенного в землю. Если семя в земле есть – оно рано или поздно прорастёт. А если нет...
Учитель развёл руками.
- Мне во что бы то ни стало нужно пройти Испытание, - упрямо сказал я.
- Почему это для тебя так важно? Чем тебя не устраивает работа писаря в управе?
- В управе? Это в какой же? Волостной, городской, военной, боярской? Детки из знатных родов ведичей, витязей и хозяев там и работают, и получают повышение. Будь я из какого-нибудь знатного рода – для меня тоже были бы открыты все ворота и двери. Но я – сын смерда, а потому сельская управа – мой предел. И что мне теперь, за мелкое жалованье всю жизнь быть холопом  у сельского старосты? А ведь будь я жрецом – всё могло бы сложиться иначе. Я ведь грамоте обучен, чистописанию, знаю наизусть все прославления и обряды, и со временем мог бы стать не просто служителем, но и настоятелем! Но нет, у меня же нет Дара Богов!
- Так вот оно в чём дело... Отроческое тщеславие взыграло. Мальчик мой, всем нам приходится чем-то жертвовать. Такова жизнь. Я ничем не могу тебе помочь, разве что посоветовать принять свою судьбу как есть и не роптать, чтоб не гневить Богов.
- Нет, можете. Ведь дело не в Даре Богов, а в Испытании, которое надо пройти так или иначе. Прошу Вас, помогите мне!
- О чём это ты?
- О том, что Вы можете помочь мне пройти Испытание, дав какую-нибудь подсказку. Вы ведь будете среди троицы испытующих, а значит...
- Что?! Я никогда и ни за что не пойду на подлог! Да как у тебя вообще язык повернулся предложить такое?!
- Простите меня, учитель. Мной движет отчаянье...
- Чтобы я от тебя такого больше не слышал! Никогда! Тебе ясно?
Я молча кивнул, уставившись в пол.
- А теперь ступай. Мне нужно подготовиться к вечерне.
Я вышел за дверь, прошёл по коридору и вышел в общий зал. Селяне уже начали собираться на вечерню, осеняя себя символом веры при входе. Я заметил своих родителей и пошёл к ним.
- Светозар, ты чего такой хмурной? – спросила мать. - Случилось чего?
- Нет мам, всё в порядке.
Спустя какое-то время над головой раздался колокольный перезвон. Отец Доброслав призывает людей на вечерню. И хотя все и так знают, что время для вечернего прославления, порядок нарушать нельзя.
Как только все собрались, вышел и сам отец Доброслав. Он поднялся на помост, склонив голову перед кумирами, осенил себя символом веры, а затем повернулся лицом к собравшимся.

- Именем Всех Пресветлых Богов, мы начинаем вечернее прославление!
Благословен будь Бог Род-Породитель, творец всего сущего! Благословенны будьте дети его, Пресветлые Боги, правящие Новьгардом из мира Прави! Благословенны будьте небесные ассы, жители Асгарда, оберегающие Новьгард от чудищ Пекла! Благословенны будьте светлые леги, хранители Священного Вырия, оберегающие миры Прави, Яви и Нави от тёмных легов Мрака, Мары и Лиха!
После каждого благословения я вместе со всеми осенял себя символом веры.
- Дорогие сородичи! – продолжал смотритель. – На этой вечерне... я бы хотел поговорить о роли и месте каждого из нас. Все мы – дети Пресветлых Богов. Но у каждого из нас – своё предназначение, а значит – и свой жизненный путь. Волей Пресветлых Богов, все люди из родов Великой Расы разделены на варны. И у каждой варны есть своё назначение. Ведичи и жрецы ведут людей из родов Великой Расы по пути духовного совершенствования, только им ведома воля Пресветлых Богов и они же служат её проводниками. Витязи и воины, включая Князя Света, защищают людей из родов Великой Расы от извергов и лиходеев. Хозяева и работники обустраивают земли, обеспечивая людей из родов Великой Расы всем необходимым для мирной жизни и деятельности на просторах Великого Мироградского Княжества от края до края. Несомненно, что положение людей из варны ведичей и жрецов выше, чем у витязей и воинов, а положение витязей и воинов выше, чем у хозяев и работников. Но это вовсе не значит, что работник – менее достойный человек, чем ведич! Ведь каждый человек, будь то сам Князь или же простой смерд – все мы являемся детьми одних Богов! Именно они определили жизненное предназначение каждого человека в этом мире. И никому из людей не под силу его изменить, да и нет в этом никакой надобности! Боги гораздо мудрее нас, и установленный ими Порядок совершенен! Кому-то в жизни предназначено родить и воспитать много детей, кому-то – бороться с лихом, кому-то – досконально изучить близкое его духу ремесло, создавая новые великолепные вещи и передать свои знания ученикам, кому-то – честно исполнять свои холопские обязанности, а кому-то – в решающий миг отдать жизнь за своих родных, близких, друзей, сородичей. Да, исполнение предназначения или жизненный путь к его исполнению может оказаться тяжким испытанием! Но мы должны помнить, что Боги, в мудрости своей, никогда и никого не подвергают испытаниям сверх той меры, которую человек способен выдержать! Но чем тяжелее испытание – тем сильнее мы становимся! А если человек не выдерживает испытания, ломается – значит, он слаб и недостоин посмертия в мире Прави и вящего перерождения! Священная обязанность каждого из нас – в течение жизни распознать своё истинное предназначение и с необходимым тщанием исполнить его! И тяжкий грех – всячески уклоняться от своего предназначения, заниматься нелюбимым делом, несвойственным своей истинной природе, заниматься им только лишь прибытка да бахвальства ради. Такой человек никогда не достигнет успеха в деле, ему несвойственном, а даже если у него и будет что-то получаться – то ценой неимоверных усилий, жертв! Но, в конце концов, его всё равно ждёт неудача! Напротив, человеку, распознавшему своё истинное предназначение, свойственное его природе дело всегда будет даваться легко и без особых усилий! Потому что Боги, в мудрости своей, помогают тем, кто служит проводниками их воли и отворачиваются от тех, кто ей противится! А по окончании жизненного пути в земном мире Яви, каждого ждёт награда по делам его. Исполнивших своё  предназначение ждёт долгое блаженство в Священном Вырии, что в мире Прави, и новое, вящее перерождение! Тех же, кто не исполнил своё предназначение, ждёт долгое скитание в мире Нави и худое перерождение! Потому что Боги, в мудрости своей, не станут возлагать на кого-либо больших надежд, чем тот способен оправдать!
Капен говорил, глядя в зал. На меня он так ни разу и не взглянул, да оно и к лучшему. Если бы он всё время посматривал на меня, я бы сильно смущался и краснел. Ведь не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: слова смотрителя Доброслава обращены в первую очередь ко мне.
Учитель прав: каждый человек должен знать своё место, учиться распознавать своё истинное предназначение, а распознав, всеми силами исполнять его.
В шесть лет началось моё начальное обучение. Капище ещё только-только построили, благодаря чему Троицкий Мост из небольшой лесной деревеньки у реки стал полноценным селом. Тогда ещё не очень старый смотритель Доброслав обучал меня и других детей чтению, чистописанию, счетоводству, природоведению и родоведенью. Чтение мне давалось хорошо, а вот остальные науки – не очень. На уроках чистописания из-под моего пера вместо красивых и ровных строчек выходили какие-то каракули, да ещё и с ошибками. Считать я умел, но решение задач и уравнений мне не давалось. Я любил слушать рассказы о горах и полях, о Северной Пустоши и Южном Море, о Великой Башне Рода и Дворце Князя в Мирограде, о городах и сёлах Зеленодолья и о людях, живущих там. Слушать-то я любил, но когда от меня требовалось что-то рассказать про особенности ведения хозяйства в какой-то из волостей или о животных и растениях в чужой местности – я и двух слов связать не мог. Ну не запоминал я таких вещей. Как говорил учитель: «В одно ухо влетает – из другого вылетает». Грамоту о начальном образовании я всё же получил, хоть и с большим трудом. И это с моей стороны ещё было достижением, ведь некоторые так и остались неучами.
Когда мне исполнилось двенадцать, встал вопрос, какому ремеслу мне обучаться. Кузнечное дело исключили сразу – там сила нужна и сноровка. Охоту – тоже. Слишком уж я неуклюжий да невнимательный. Как сказал отец: «Глухарь за версту услышит, а подсвинок копытами затопчет насмерть». Отдали учеником к дяде Никодиму, плотницкому ремеслу обучаться. Поначалу я вырезал из дерева разные фигурки, плошки да ложки. Дядя Никодим смотрел на мои поделки, качал головой и приговаривал что-нибудь вроде «Чтоб мои недруги всю жизнь такими ложками щи хлебали» или «Если б эта фигурка была кумиром одного из Богов, он бы на тебя крепко обиделся». Через три месяца дядя Никодим доверил мне сделать мою первую табуретку. Я честно старался изо всех сил. Табуретку я сделал, правда, получилась она кривоватой из-за неодинаковых ножек. Дядя Никодим, когда увидел мою работу, почему-то рассмеялся, после чего сказал: «Я многое повидал на этом свете, но такой чудесной табуретки – ни разу. Забери её домой и непременно покажи отцу. И обязательно передай ему, что те деньги, что он мне платит за твоё обучение, не стоят ни твоих мучений, ни моих». Никогда не забуду то брезгливое выражение лица, с каким отец посмотрел на меня, когда я передал ему слова дяди Никодима. А ведь моя первая и, как выяснилось, последняя табуретка до сих пор стоит у нас дома. Это даже ничего, что она на вид неказиста и шатается – всё-таки вещь, сделанная своими собственными руками, и хоть какая-то память о том, как я был учеником плотника.
После того случая отец махнул на меня рукой и за моё дальнейшее обучение взялась мать. Вот только село у нас маленькое, мастеров у нас не так уж и много. Она почти всех обошла – и все от меня отказались, предпочитая брать в ученики других детей, поспособнее. И тогда она обратилась к последнему мастеру – смотрителю нашего капища. Сам не знаю, почему он тогда взял меня в ученики – не из-за моих же приснопамятных каракулей!
Так я начал учиться писарскому делу.
Поначалу обучение шло туго. Но мой новый учитель, хвала ему, был очень терпелив. Первые несколько месяцев он заставлял меня много читать. Требовал, чтобы каждую книгу я прочитал от корки до корки. Уже потом чтение книг начало доставлять мне удовольствие. За всё время обучения я, наверное, перечитал все книги из хранилища, за исключением разве что запретных, что находятся в тайном отделении хранилища под замком. Постепенно я с удивлением обнаружил, что хоть и не помню правил письма, но зато помню, как пишется каждое слово, потому что хотя бы раз оно встречалось мне в одной из книг. Затем, вдоволь намучавшись с традиционным способом написания слов от руки, я выработал свой собственный способ написания букв, близкий к книжному. Со временем я научился писать книжными буквами почти так же быстро, как обычными прописными, а главное, красиво! Учитель, посмотрев однажды на мою рукопись, дал мне книгу и чистый лист бумаги, после чего велел переписать первую страницу слово в слово и теми же буквами. Я легко справился с этой задачей и учитель тогда впервые похвалил меня за работу. После этого я в основном и занимался тем, что переписывал рукописи учителя и ветхие книги на новые листы бумаги, из которых учитель потом делал новые книги.
Мне нравилась эта работа. Впервые я нашёл дело, которое мне хорошо удавалось. Приятно было подержать в руках плод своих трудов, за который мне было не стыдно. К тому же, за эти четыре года, я многое узнал об окружающем мире из книг, и мне нравилось узнавать ещё больше.  И ещё я понял, что работа писаря в книгохранилище – это именно то дело, которым я хотел бы заниматься всю жизнь.
Как там сказал отец Доброслав? Чем ближе род деятельности к истинному предназначению человека – тем легче ему даётся всё, связанное с ним? Ну, если так, то своё предназначение я уже распознал.
Вся загвоздка только лишь в Даре Богов, которого, похоже, у меня нет.
Но если Дар в человеке сродни семени в земле, неужели нельзя вбросить семя в землю пускай даже в конце посевной? Если Пресветлые Боги настолько всесильны, для них это не составит особого труда! Ну конечно, надо их просто хорошенько попросить об этом!

/продолжение следует/

/продолжение/

- Ну что же, - продолжал отец Доброслав, - настало время для долгожданного молебна. Напоминаю всем: Пресветлым Богам ведомы не только наши слова и дела, но и помыслы. Поэтому очень прошу вас, дорогие сородичи, соблюдать тишину и проговаривать свои просьбы про себя, чтобы не мешать другим.
Все вокруг склонили головы и приложили правые ладони к сердцу. Одни молча  стояли с закрытыми глазами, другие беззвучно шевелили губами. И всё же тишиной это было назвать сложно: кто-то покашливал, у какой-то женщины вдруг заплакал маленький ребёнок, справа доносился чей-то приглушённый шёпот.
Конечно же, я просил Богов о ниспослании мне Дара. Впрочем, последние несколько лет, накануне каждого очередного Испытания, я только об этом их и просил.
Иногда я вспоминаю своё первое Испытание.
В тот раз после заутрени мать не повела меня обратно домой, а осталась со мной в капище вместе с другими детьми и несколькими взрослыми. Дети постарше были без родителей, мне же тогда только исполнилось шесть лет. Незнакомый служитель время от времени выходил в общий зал и, сверяясь со списком, выкрикивал чьё-нибудь имя, после чего уводил с собой одного из детей. Обратно никто из детей не выходил, и мне стало страшно. Почему-то я решил, что за этой дверью детей скармливают какому-то чудищу. И тут служитель выкрикнул моё имя. Мать подвела меня к служителю, тот хмуро посмотрел на меня и повёл за собой. Помню, я тогда сильно перепугался и заплакал, решив, что меня сейчас съест чудище и я больше никогда не увижу маму. Я вцепился ручонками в её юбку, а ты принялась меня успокаивать, говоря, чтобы я был хорошим мальчиком, слушался взрослых дяденек и ничего не боялся. А потом вдруг и сама заплакала. Ох, как же всё это было глупо...
В общем, когда меня всё же оторвали от мамкиной юбки, служитель отвёл меня в малый зал капища, где за столом сидели двое: отец Доброслав и какой-то незнакомый старик. Уже потом я узнал, что это был ведич. Когда меня подвели к ним, Доброслав, увидев моё заплаканное лицо, наклонился и что-то ласково пошептал мне на ушко. Не помню, что он сказал, но на душе вдруг стало хорошо и спокойно, а все страхи сразу ушли.
Ведич спросил меня, готов ли я пройти Испытание. Я ответил «да», хотя вообще не понимал, что происходит.
Сначала меня подвели к плотной чёрной занавеси, которой была перегорожена часть зала, и предложили угадать, что за ней спрятано. Я честно сказал, что не знаю. Тогда мне предложили закрыть глаза и попробовать угадать. Кажется, я тогда сказал «леденец на палочке».  Служитель отодвинул занавеску – там стояла деревянная кадка, наполненная водой, в которой плавала живая рыба.
Потом меня вывели на середину зала и дали подержать в руках красивый самоцветный камень. После чего надели мне на голову чёрный мешок, забрали камень и попросили найти его, не снимая мешка с головы.  Я какое-то время походил наощупь по залу, пока не упёрся вытянутыми руками в стену. Тогда ведич сказал «достаточно»  и разрешил снять мешок. Как оказалось, камень спокойно лежал себе на табурете в совсем другой стороне.
И наконец, меня снова подвели к столу, дали в руки серебряное кольцо и попросили описать внешность человека, которому оно принадлежит. В общем, и с этим заданием я не справился.
Так закончилось моё первое Испытание. Отец Доброслав вывел меня через чёрный ход наружу, где меня уже дожидалась мать и о чём-то с ней переговорил. О чём именно – не помню. Должно быть, о том, что я не прошёл Испытание. После этого смотритель вернулся обратно в капище, а мать отвела меня домой.
Все последующие Испытания были похожи: менялись испытующие, предметы, иногда задания, но смысл всегда оставался тем же: увидеть или почувствовать то, что обычный человек увидеть или ощутить не в силах.
Чтобы пройти Испытание, достаточно было выполнить два задания из трёх. Но за все эти годы я ни разу не смог выполнить даже одного.
Поначалу я воспринимал Испытания как игру, которую взрослые устраивали нам каждый год на Перунов день. Но с возрастом приходило и понимание: те, кто прошли Испытание, навсегда изменили свою судьбу к лучшему. Дело даже не в том, что представители духовной варны не занимаются тяжёлым телесным трудом, как смерды или холопы. И даже не в том, что они, в среднем, получают более высокое жалованье, хотя это тоже приятно и немаловажно. Больше всего мне нравилось, что, благодаря особому благорасположению со стороны Богов, ведичи и жрецы обладают силой, властью и уважением со стороны остальных людей. Будь я жрецом, мне бы никогда не пришлось ни в чём нуждаться. При этом я бы выполнял ту же, по сути, работу, что и последние четыре года, пока помогал учителю. Ну, ещё бы, как и отец Доброслав, исцелял людей и скотину от сглаза и порчи, призывал бы дождь, проводил бы богослужения...
Заниматься всю жизнь любимым делом и получать за это все мыслимые блага – это ли не мечта каждого человека?
Каждый год я вновь и вновь просил Богов о Даре. И каждый год – снова разочарование. Ох, как же я завидую тем, кто вместе с испытующими уехал учиться в скит. Каждый год, когда я видел лица очередных счастливчиков и их родителей, меня одолевала горькая обида и злость. По правде сказать, не так горько было, что я не прошёл Испытание, как то, что его прошли другие. Ведь получалось, что я хуже других...
«О, Пресветлые Боги! Род, Перун, Велес, Семаргл, Ярила, Сварог, Макошь, Агни, Лада и Леля, услышьте меня! За последние годы я принёс много пользы этому капищу. И мог бы принести куда больше, став жрецом! А потому взываю к вам со своей просьбой! Молю вас, сделайте так, чтобы в этом году я всё же прошёл Испытание! Если во мне нет семени вашего Дара – прошу, вложите его в меня! Если я должен что-то сделать – прошу, дайте мне знамение! Если я должен совершить путешествие – прошу, укажите мне путь! Это всё, о чём я прошу! Я готов принести любые требы и всю оставшуюся жизнь славить вас мыслью, словом и делом! Слава Богам и предкам нашим!»
Вечерня окончилось, отец Доброслав благословил прихожан и народ начал расходиться по домам.
- Отец, разреши мне ещё немного погулять.
- Зачем тебе? – недовольно буркнул отец. – Или свидание кому назначил?
- Нет, просто прогуляться. Побыть одному, подумать о том, о сём...
- В твои годы я уже давно с девками встречался, а ты всё думаешь. Да только не о том, как я погляжу... Лучше иди спать, утро вечера мудрёнее...
- Отец, пожалуйста...
- Пересвет, - вступилась мать, - отпусти мальчика. Нехай погуляет.
- Ну, ладно. – нехотя разрешил отец. - Только недолго, завтра всем вставать рано. И учти: не успеешь к ужину – ляжешь спать голодным. Усёк?
- Угу.
Родители отпраивлись домой, я же не спеша зашагал по дороге между рядами соседских дворов. Время от времени я посматривал на вечернее небо. Вот уже и первые звёзды появились. Где-то там, среди них, обитают и Пресветлые Боги...
Когда я уже собрался возвращаться домой, моё внимание привлёк непонятный гул, идущий откуда-то сверху. Я посмотрел на небо и заметил яркую красную звезду на закатной стороне. Приглядевшись, я заметил, что звезда постепенно сдвигается вниз и становится как будто ярче. Зрелище было пугающим и завораживающим одновременно. Тем временем гул всё нарастал, постепенно превращаясь в подобие грозовых раскатов, а затем и в оглушительный рёв. А звезда будто бы увеличивалась в размерах...
И тут до меня, наконец, дошло: эта звезда падает прямо на меня! Боги, неужели я вас прогневал?!
Ноги сами собой подкосились, и я упал на колени прямо в дорожную пыль. Со стороны послышались крики – эту ужасную звезду видели и другие селяне.
От страха моё тело охватила дрожь, я прямо тут же пал ниц. В эти мгновения мне хотелось зарыться с головой в землю. Но нет же, от гнева Богов не спрячешься!  "Молю вас, Пресветлые Боги", - быстро-быстро зашептал я, - "простите все прегрешения мои, смилуйтесь надо мной и защитите...»
Внезапно раздался жуткий грохот. В тоже мгновение земля сотряслась так, словно Сварог со всей силы ударил по ней своим огромным молотом. Послышался звон разбитых стёкол, какая-то женщина закричала...
На несколько мгновений подумалось, что я умер. Но шло время, а я по-прежнему слышал перепуганные голоса селян, к которым добавился тревожный звук набата. Я осторожно поднял голову и осмотрелся. Люди выбегали из домов кто в чём был и торопились укрыться в к капище. А по небу, от края до края, широкой полосой протянулся дымный след, теряясь где-то за верхушками деревьев на востоке, откуда поднимался белый дым.
Всё-таки пронесло...  Что же это такое было? Гнев Богов?
Догадка пришла сама собой. Ну конечно же! Ведь я же просил Богов именно об этом! Упавшая звезда – это и есть знамение! Дымный след – указующий путь! А там, где он заканчивается и поднимается дым... должно быть, там меня и ждёт семя моего Дара!
Меня охватил благоговейный трепет, из глаз потекли слёзы радости. Я поднял глаза к небу, раскинул руки и громко закричал: «Слава Богам и предкам нашим! Слава Богам! Слава Богам! Сла...»
- Эй, парень, ты что, сдурел? – спросил пробегавший мимо мужик, прервав мои прославления. – Нашёл время Богов поминать!
Я посмотрел на него с такой улыбкой, что мужик испуганно ойкнул. Мне стало вдруг смешно и я расхохотался.
- Ну, точно, дурень... Умом тронулся... – пробормотал мужик, осеняя себя символом веры, и припустил к капищу пуще прежнего, испуганно озираясь.
Улыбаясь, я смотрел ему вслед. Видок у меня сейчас, наверное, и правда, как у сельского дурачка... Гы... Ну и пусть! Какое мне теперь дело, что подумают люди? Ведь сами Пресветлые Боги мне покровительствуют!
И, окрылённый этой радостной мыслью, я побежал к капищу вслед за остальными.

Martin, Voden, спасибо, что заглянули и прочитали.)

По-моему, Светозар ясно дал понять, что карьерный рост ему вряд ли светит. Просто потому, что все приличные места, где ему могло бы пригодиться полученное образование, уже заняты блатными.

Рыба ищет, где глубже, а человек - где лучше.
Типовые обязанности жреца во многом схожи с обязанностями писаря, а это единственное, что у него хорошо получается. Воином или мастером ему точно не стать. Так что либо жречество, либо всю жизнь оставаться смердом. Загвоздка лишь в Испытании, на прохождение которого у него осталась всего одна попытка.

Он не то, чтобы тугодум. Скорее тихоня-мечтатель, который не блещет особыми талантами. Посредственность. При этом ему не очень-то везёт по жизни.
Вспомните, наверняка ведь и у Вас в классе были такие типажи, учившиеся с двойки на тройку.
Пусть читатель почувствует своё превосходство над этим персонажем. Тем интереснее будет следить за его развитием.)

Вот такой вот принципиальный у него учитель.)
А если бы согласился - не было бы и конфликта. Впрочем, даже если бы он "протащил" Светозара на Испытании, отсутствие Дара всё равно бы потом вскрылось. И тогда бы уже у ведичей возникли вопросы к Доброславу.

Экстрасенсорные способности. Мне казалось, это понятно из контекста. Впрочем, в последнем отрывке об этом говорится открытым текстом.

Он же не дурак. И книжки читает.)
А о жизни он знает со слов родителей и других взрослых.

Как-то знакомые прихожане какой-то христианской секты рассказывали, чем они там занимаются.
Не поверите - им каждый день пересказывают одни и те же космогонические теории, которые завершаются одними и теми же песнопениями. И каждый раз - как откровение!

Разница есть. Как между школьными прописями и чертёжным шрифтом согласно ГОСТу.
Между прочим, в школе у меня тоже был ужасный почерк. Уже потом в ВУЗе выработал свой собственный, печатный. Ротным писарем я так и не стал, слишком поздно предложили (ближе к пятому курсу), когда эта должность уже потеряла свои преимущества. Хотя иногда всё-таки привлекали к заполнению разного рода журналов.
Дипломный проект, из-за того, что он содержал совсекретные сведения, писали не на компьютере, а от руки чертёжным шрифтом. Пока остальные мучались над каждой буквой, я писал почти так же, как и обычно - своим "печатным" почерком.
В общем, эта часть истории почти автобиографична.)

Ну да, можно было расписать это более подробно. Но так ли это важно? Замут ведь не в том, что он не умеет работать руками или проваливает экзамены. А в несоответствии собственных желаний и способностей. И в том, что других вариантов у него, собственно, и нет.
По поводу ненатуральности... Разве Вы не встречали людей, которые ничего толком не умели делать руками? Зато у них мог быть какой-то редкий, но невостребованный талант.)
По-моему очевидно, что хоть писарское ремесло Светозару и далось, но это не его призвание. Да, достаточно близко, но не его. Иначе ему оно давалось бы куда легче и он бы не искал чего-то другого.

Отредактировано Комиссар (07.09.2014 14:49:37)

Обычная практика.
Множество попыток даётся, потому что Дар может открыться и в шесть лет и в шестнадцать. А также на тот случай, если кого-то из "одарённых" случайно пропустили или он (она) из-за волнения провалили первые Испытания.
Всех мало-мальски одарённых отправляют учиться в скит (монастырь), после чего, в зависимости от способностей, они становятся жрецами или ведичами.
И тем не менее, всё равно чей-то Дар может остаться нераспознанным и проявиться уже в куда более зрелом возрасте. Такие становятся ведьмаками и ведьмами. Но сейчас речь не о них.)

Светозар оставил мечты о богатырских подвигах, т.к. ни силой, ни ловкостью не вышел, да и духом слабоват.
А вот если он станет жрецом, то он получит силу, власть, уважение и материальное обеспечение.
Разве не об этом мечтают подростки?
Как думаете, много ли среди читателей будет качков? Скорей всего, большинство и будет тщедушными мечтателями-книголюбами.)
Я хорошо представляю свою потенциальную ЦА и пишу в расчёте на неё же.)

Вы правы в одном: это фэнтези содержит в том числе и социальный подтекст. Устоявшаяся кастовая система мешает образованию социальных лифтов для образованных и амбициозных молодых людей. Так что левые идеи в этом мире наверняка приживутся.)

Отредактировано Комиссар (09.09.2014 12:53:25)

Чисто психологический приём.
Если резко окрикнуть человека по имени, да ещё вложить в слова волю, человек на несколько секунд замешкается.

П.С.: Впрочем, этот момент не принципиален, и если читателям он кажется слабым, я могу его убрать.

Отредактировано Комиссар (30.09.2014 03:16:38)

В чём неоригинальность?
Или вы это написали просто из чувства обиды?