Начать с начала.
Стук каблуков гулким метрономом разносился по пустому классу. Шельма, опустив черные глаза на истоптанный ламинат, задумчиво мерила шагами расстояние от двери до учительского стола. Новенький, с иголочки, брючный костюм черной кожи тихонько поскрипывал при каждом шаге бесовки. Её сестра – Бестия,  с черной кошкой Триш на пару, сидели за первой партой и синхронно вертели головами, следя за вышагивающей перед доской фигурой.
- Может, вы помиритесь? -  мяукнула Триш, прекращая следить за Шельмой  и бросая  вопросительный взгляд на торчавшую во все стороны рыжую гриву бесовки. Бесс тут же обернулась, впиваясь в кошечку зелеными глазами:
- Шелл – дура, - сообщила она. – Не хочет разговаривать – на здоровье. Мне её этот… симбиоз… - Бестия нахмурилась и защелкала пальцами,- синтезизм…
- Символизм,- подсказала кошечка.
- Во-во! – указательный палец юной оторвы с вызывающим маникюром  едва не уперся в розовый нос Триш. – Точняк. Вот он мне прозрачен и фиолетов.
Триш прицелилась и резко махнула лапой, выпуская коготки. Но бесовка была готова к атаке и вовремя отдернула руку.  Кошечка промахнулась. 
- Тогда это её  «туда-сюда» -  символизм? – ничуть не расстроившись промахом, мурлыкнула она.  Бестия, звякнув цепями на джинсовой куртке, вновь обернулась к доске и окинула сестру оценивающим взглядом.
- Не… - наморщила она нос, - это она переваривает.
- Кого? – Триш, округлив глаза, уставилась на Шельму.
- Магобара, мля, Барумовича,- скривившись, выдавила Бесс. – дилехтора нашего…
Она перегнулась в проход и издала неприличный звук, имитируя рвоту.
- Фэ… - поморщилась Триш, но тут же снова с любопытством уставилась на изящную фигуру черной бесовки, перехваченной в узкой талии широким кожаным  ремнем. 
– Как он в неё поместился, этот ваш Магобар? В нем центнера два было…
Гневный взгляд Шельмы пресёк фразу кошечки на середине. Триш осеклась и на всякий случай спрыгнула на колени Бесс. 
- Гляделки? – усмехнулась та, встречаясь глазами с сестрой. Но Шельма,  покривив подведенные черным карандашом губы, вскинула руку и три раза щелкнула пальцами. В тот же миг на парте возник штурвал, мегафон и лопата.   
- Симбиоз, мля! – взревела Бестия, испуганно отшатываясь.
- Символизм, - мяукнула Триш с её колен. Убедившись, что черная фурия снова начала расхаживать вдоль доски, она выбралась на парту и начала разглядывать появившиеся предметы. 
- Интересно… - начала кошка, но Бестия перебила её.
- Ерунда и детский сад. Шелл же дура!
Она схватила штурвал обеими руками и начала гудеть, подражая звуку реактивного самолета из компьютерной игры. 
- Шасси не забудь убрать, - фыркнула Триш, кивая на торчащие из-под парты  берцы Бестии. Та, свалившись в пике, вернулась из стратосферы в класс: 
- Чо? –  захлопала  ресницами бесовка.
- Ни чо, - проворчала кошка. – что означает этот набор? Она снова по очереди  оглядела штурвал, мегафон и лопату. 
- Руль сказал – лопата! – выпалила Бестия. – Точняк же!
Для убедительности, Бестия, отшвырнув штурвал, схватила лопату за черенок и, потрясая ею над головой, издала боевой клич Тарзана. Триш прижала к голове уши, а Шельма, прервав свое маятниковое хождение, остановилась, картинно сложив руки на груди. 
- А чо? 
Оторавшись, Бесс удивленно глядела то на сестру, то на кошку.
- Ну, руль – директор наш, - Бестия ткнула  пальцем в штурвал, и тот с громким хлопком исчез, - сказал, - палец бесовки коснулся мегафона, отправляя его вслед за штурвалом в небытие,  – лопата…
Но черенково-штыковое орудие осталось в руке Бесс, не желая исчезать. 
- Лопата! – повторила демоница, тряхнув инструментом еще раз. Но магический импульс, скользнул по  поверхности предмета и  стек на пол грязно-голубой лужицей. 
- Не мог он сказать – лопата, - заметила Триш. – Это бессмысленно.
- Лопата, это значит пора ржать, - пояснила Бестия, - дилехтор отколол шутку с Шелл.
- Он её вызвал, чтобы посмеяться? – скептически уточнила кошечка. – Слабо верится.
- А для чего еще? – горячо возразила Бестия. – Шелл – дура жеж!
Триш бросила короткий взгляд на Шельму, застывшую черным изваянием. Вскинув подбородок, бесовка   возобновила движение, печатая каблуками  секунды.
- Думаю, директор сказал, что надо поработать, - Триш перевела взгляд на лопату в руке Бестии и та внезапно пропала.
- Святой апостол, - выругалась Бесс, тряхнув ладонью в воздухе и начиная отирать её о джинсу штанов. – Гадские штучки…
- Так что хотел директор?  -  Триш снова сконцентрировала  внимание на Шельме.  Демоница на секунду притормозила, сбивая метрономный счет, и коротко махнула на парту.
- Кру-у-у-уть! – завыла Бестия, разглядывая бронзовые чашечные весы, увитые старомодной чеканкой. – Кокаинум! 
Порывшись в кармане джинсовой куртки, Бесс извлекла пригоршню бумажных пакетиков. 
- Это что? – Триш наблюдала, как бесовка по очереди  высыпает белое содержимое  пакетиков на чаши весов.– Ты это… нюхаешь?
- Не… - тряхнула гривой Бестия, -  если нюхать – гайморой обеспечен. Я это облизываю. 
- Гайморит, - обреченно вздохнула Триш. Она приблизилась к весам и принюхалась к порошку: 
- Сахар? – удивленно обернулась она на Бестию.
-  А чо?  - насупилась та. – Настоящий кокаинум  ма срисует за километр, и тогда такое будет… 
- А, ну, слава…э-э-э… кому там у вас?  Темному Князю, да?  Черная кошка отошла в сторонку и уселась на краю парты. 
- Можно и ему, - охотно согласилась Бесс. 
Уравновесив чашки весов горками сахарной пудры, она осторожно взяла одну и, высунув язык, слизала верхушку. Причмокнув, бесовка поспешила проделать эту операцию и со второй горкой.
- Ну и чо там Магобар говорил за весы? – поинтересовалась, наконец, она у Шельмы…

****

Утро неприветливо хмурилось  и барабанило дождем в немытые окна пятиэтажек. Спальный квартал еще не проснулся, только  в одном подъезде  громыхнула отпираемым замком  дверь, выпуская на улицу молодого человека.  Окинув печальным взором мокрую улицу, мужчина натянул на голову  капюшон  болоньевой куртки и мелко затрусил, сверкая светоотражающими нашивками на спортивных трусах.   - В такую погоду хозяин собаку не выгонит!  Неожиданно к болоньевому спортсмену присоединился невесть откуда взявшийся темноволосый  парень в белой футболке и джинсах. Отчего-то его одежда  выглядела совершенно сухой, а кеды, которыми тот ритмично шлепал в такт с бегуном, не поднимали брызг.  - Простите? – отвлекся от мыслей спортсмен и, сбавив темп, оглянулся на трусящего рядом парня.
– Вы из церкви? – уточнил он, прочитав надпись «Христос Воскрес!» на футболке юноши. 
- В некотором роде, - согласился парень и представился: - Я – Ури.  Мы можем продолжить беседу на бегу, мне это не сложно. 
- Что вам надо? – сердито потребовал спортсмен, останавливаясь.
- Вадим, верно? – улыбнулся Ури, разглядывая собеседника карими глазами. 
- Что? Ну… да…  допустим, - с неохотой согласился спортсмен.
- Мне нужно, чтобы вы не повелись на провокацию, - серьёзным тоном проговорил Ури.  – Против вас кое-что затевают. Я вынужден помешать этим планам. И вас предупреждаю. Не меняйтесь. 
- Меняться? Мне?   Вы о чем?

Вадим непонимающе моргал, пальцами отирая с лица капли дождя. 
- О вашем даре, - досадливо поморщился Ури. – Вы ведь технолог?
- Да… но даже не главный и…
- Это в будущем, - махнул рукой парень. – У вас дар – все ставить на рельсы, понимаете? Вы и жизнь свою… 
Он вдруг осекся, вглядываясь в конец улицы.
- Что – жизнь мою? – потребовал продолжения Вадим.
- Ничего… - пробормотал Ури, делая шаг назад, - ничего хорошего не будет, если  меня поймают. Мне пора, до свидания, Вадим!

И, развернувшись, Ури припустил в обратном направлении, продемонстрировав черные буквы «ХВ!» на футболке между лопаток.

- Идиот, какой-то, - буркнул Вадим, провожая неожиданного знакомца взглядом.  Пожав плечами, он продолжил пробежку.  Мысли снова потекли по старому руслу и Вадим совершенно не обратил внимания на двух девиц-подростков и отчитывающую их мамашу, прячущихся от дождя под прозрачной крышей автобусной остановки.  Даже черная кошка, выскочившая из кустов Вадиму наперерез, не вернула его  к мыслям о предупреждении Ури.  Будучи человеком крайне рационального склада ума, он не верил в приметы и мистику.

***
Рыжеволосая Демонесса в деловом костюме и строгой сумочкой на плече вышагивала по сухому периметру автобусной остановки. У стеклянной стены, с наклеенной рекламой зубной пасты, стояли Бестия и Шельма. Девчонки  смотрели в разные стороны, периодически опасливо косясь на рассерженную мать.
- Так не может больше продолжаться! – категорично заявила Тьма, стараясь удержать раскаты грома, чтобы не привлекать лишнего внимания.  – Вы должны нормально общаться. 
- А чо, ма? Я нормально… - заметила Бесс, лениво пережевывая огромный ком розовой жвачки.- Это Шелл, дура…
- Не дура! – категорично перебила её Тьма. – Не дура, а твоя сестра, между прочим!
Она замолчала, и медленно вдохнула воздух. Постояв секунду, так же медленно выдохнула его и с беспокойством взглянула на наручные часы.  - Шельма, милая, общаться символами, это…э-э-э… прикольно, весело, развивает образность мышления… 
- Шелл – тупа! – гыгынула Бестия и неожиданно надула огромный розовый пузырь.
- О, тёмные силы, дайте сил не применять силы, - скороговоркой пробормотала Тьма и вперилась зелеными глазами в дочь:
- Во-первых, выброси эту розовую дрянь, - распорядилась она, указывая на урну.
- Ну ма-а-ам,- тут же заныла рыжая бесовка, но подчинилась. Не сходя со своего места, она выплюнула жвачку, попав точно в центр мусорного вазона.
- Во-вторых, - продолжила Тьма, - извинись перед сестрой!
- Чо?  Бестия округлила глаза и удивленно взглянула на Шельму. Та с отрешенным видом разглядывала белоснежный оскал рекламы.  Бестия  перевела умоляющие глаза на мать, но Тьма нахмурившись,  энергично закивала, побуждая дочь к действию.
- Ну, ладно, - Бесс дернула  плечами, заставляя заклепки на куртке нежно зазвенеть, -  ну, типа, слышь, Шелл?  Ну, я это… короч, ты поняла, да?   
- Нет, - негромко произнесла Шельма, продолжая разглядывать зубы на рекламе.
- Типа, это… Ну… - Бестия  исподлобья взглянула на мать. Тьма снова энергично кивнула. 
- Типа, извини, - выдохнула Бестия. – Ты не совсем дура и не совсем тупа.
- Вот как? – хмыкнула Шельма, медленно оборачиваясь к сестре.
- Вот так, - пробубнила  та, разглядывая мысы своих берцев.
- Ну, вижу, диалог у вас налаживается, - заспешила Тьма, в который раз бросая полный тоски взгляд  на наручные часы. – Продолжайте мириться и выполнять свое задание. Триш за вами присмотрит.  Мне пора!
- Пока, мамочка! – хором выпалили бесовки образовавшемуся на месте Демонессы  ветряному вихрю.
- Ну, что теперь? – с вызовом обратилась к сестре Бестия.
Шельма смерив оппонентку  взглядом, полным превосходства и, одновременно, презрения,  ответила:
- Стоит познакомиться с человечком поближе.  Я заметила с ним Уриила.  Белокрылое братство сделало ход первыми, - губы Шельмы растянулись в усмешке. – Пернатые не в курсе, что играют нам на руку. Идем!
- Угу… на руку, - непонимающе  захлопала глазами Бесс. Сделав шаг из-под крыши, она попятилась, едва не наступив берцем на изящный сапожок Шельмы:
- Это, там – дождь хлещет... Шельма уперлась ладонью в джинсу меж лопаток Бесс, спасая свои ноги.
- Апостолы, - прошипела она на ухо сестре,  - ты только сахар жевать умеешь?
- А, значит, выключить?  - просияла Бестия и, не дожидаясь ответа, устремила растопыренную ладонь вверх, выпалила: - Арида!

В небесах громыхнуло, а под крышей остановки противно завоняло серой.  Тем не менее плотные тучи, висевшие над городом, неожиданно вздрогнули и стали расползаться в стороны, открывая синее небо и солнечный диск, успевший уже высоко подняться по небосклону. 

***

Вадим закончил пробежку, и в связи с внезапно улучшившейся погодой, завернул на спортивную площадку. Скинув мокрую болонью, он подтягивался на турнике, как вдруг ему послышались голоса:
- Люди, как вид живого, крайне зависимы от времени и подвержены цикличности во всем. 
- Чо?
- Ни чо! Смотри, даже чтобы поддержать себя в форме, он вынужден повторять одно и тоже изо дня в день. Я уж не говорю о принятии пищи и сне…

Вадим разжал пальцы и спрыгнул с турника. Оглядевшись, к своему изумлению он никого не увидел.
- Простите? – на всякий случай обратился Вадим в никуда, но остался без ответа.

- Смотри, он уже не висит на палке, - заметил первый звонкий с хрипотцой голос. – Мы сломали ему цикл?

- Нет, конечно, - отвечала ему второй:  вкрадчивый и проникновенный, - всего лишь чуть нарушили график, но человечек все еще в равновесии. Оно нарушиться, только в том случае, если он…

- Я вас слышу! – сообщил Вадим, озираясь. 

- Ну и чо? – с напором произнес  первый голос. – Не с тобой говорят. Засохни!
Вадим замолчал и попятился:
  - Я, наверное, заболел, - пробормотал он, забирая свою куртку, - наверное, надо в санчасть… 

- Все по кругу, - неожиданно раздался второй вкрадчивый голос. – Даже санчасть – это тот же круг немного измененной формы.   
- Но… впереди будет финиш, - заметил Вадим, неожиданно пугаясь мысли, что говорит сам с собой, 
- Не, сдохнуть-то ты сдохнешь, - гыгыкнул первый голос, - но циклиться не перестанешь.  Знаешь, как на серных копи… мля, Шелл!  Больно же!
- Вы атеист. Смерть для вас – остановка во времени. Все замерло, мыслительные процессы остановились, зрительные образы исчезли, угас слух, осязание и…

- Довольно гнусно себе представлять такое, - машинально пробормотал Вадим, шагая к выходу из парка. – Жизнь, это процесс. Пока он есть, надо жить.

- Ты это называешь жизнью? – хохотнули почти рядом с ухом. 
Вадим  вздрогнул и остановился.  Каким-то совершенно другим, новым взглядом он осмотрел просыпающийся вокруг парк. Блестевшие на солнце зеленые листья деревьев,  еще влажную от дождя траву, темный потрескавшийся асфальт и ползущего по нему муравья. Деловой муравьишка тащил за собой сухую елочную иголку.  - Кто вы? – вслух спросил Вадим. – Почему говорите мне все это?
В тишине вдруг заиграл колокольчиками мотив детской песенки :

Пони бегает по кругу
Скок-скок-скок
Пони девочек катает
Скок-скок-скок
Пони мальчиков катает
Скок-скок –скок
И в уме круги считает
Скок-скок-скок.
Пони бегает по кругу…

На ближайшей скамейке крутилась кем-то забытая  игрушечная карусель. Вадим подошел к ней, но, разглядев, отдернул от игрушки  руку. Вместо лошадок на карусели кружились его коллеги, а вот и он сам в паре с женой, пошел на очередной круг.  Фигурки, хоть и пластмассовые, но были выполнены чрезвычайно детально.  Вадим завороженно смотрел на игрушку.   

- Пипец, казлине, - усмехнулась Бестия, проявляясь на дорожке, метрах в десяти от замершего над скамейкой Вадима.
- Думаю, еще нет, - чуть покачала головой Шельма, так же появившись рядом с сестрой. Она пристально всматривалась в спину Вадима, словно буравя дыру своими черными бездонными глазами.
- Ну и хрен, - Бестия сплюнула под ноги и заметив муравья, по-прежнему тащившего елочную иголку, занесла над ним тяжелую берцу.
- Ха! – выдохнула она, припечатывая муравья к асфальту. Но тот почему-то не стал бесформенным мокрым пятнышком, а продолжал путь,  упрямо таща  свою иголку.
- Чо? – округлила глаза бесовка и повторила движение ногой, с еще большей силой.

- Ум-м-м-м-м-м, - едва слышно прошелестело от тротуара. 
- Какое небо голубое, - вдруг прочирикала Шельма, запрокидывая голову вверх.

-  Какое небо? – начала закипать Бестия. – Инсект не давится!
 
Тем не менее, она тоже подняла голову, пытаясь понять, что в чистом небе могло  заинтересовало сестру. В тот же миг Шельма коршуном присела на корточки и резко схватила кого-то у самой дорожки.

- Ой-ой-ой, - почти тут же раздался мальчишеский голос, - моё ухо! Госпожа суккуб, вы его очень больно схватили!

- Фуфель? – Бестия вернула взгляд с небес на кожаную перчатку Шельмы, уже поднявшуюся на ноги, но так и не выпустившую свою невидимую добычу.

- Твоё чудо в перьях нас подслушивало!
Шельма пальцами свободной руки щелкнула в воздухе, и перед бесовками проявился пухлощекий паренек с золотыми кудряшками волос. Обеими руками он придерживал кулак Шельмы, в котором та держала его несчастное левое ухо. 
- Отпусти его, - глухим голосом потребовала Бестия.   Шельма смерила сестру насмешливым взглядом, но разжала пальцы.

- Спасибо! – счастливо выпалил освобожденный парень, заставляя обеих бесовок поморщится. - Это было о-о-очень неприятно, честное слово!

-  Жалкое зрелище, - насмешливо фыркнула Шельма. – Ангел с опухшим ухом. Фануэль, кажется? – обратилась она к парню.

- Да, госпожа суккуб, - вежливо ответил парнишка. – Равновесный регулятор вашей сестры.
- Давай его развеем? – предложила Шельма. – Проку от него…

- Отвали, - буркнула Бестия. – мой Фуфель, ясно?  Она сердито подошла к Фануэлю и придирчиво осмотрела его красное ухо. 

- Фигня, - удовлетворенно кивнула бесовка. – Мы это, погуляем, а потом я его к себе отправлю. 

- Но… - хотел было возразить Фануэль, но поймав убийственный взгляд Бестии, проглотил оставшиеся возражения.

- Хорошо, - недобро усмехнулась Шелдьма. – Только если он попадется мне снова… 

- То чо? – серьезно осведомилась Бесс, внимательно разглядывая сестру.

- Одним ухом не отделается, - отрезала Шельма. – Идите.

Проводив взглядом удаляющуюся парочку, она обернулась к Вадиму. Увы, оказалось, что  молодой человек уже покинул парк, а детская карусель лежит обломками под невесть откуда взявшимся кирпичом.

- Апостол задери… - прошипела бесовка, внимательно оглядываясь. – Уриил! – выпалила она, заметив темноволосого парня в джинсах и белой футболке, сидевшего на заборе парка. Уриил болтал ногами и приветливо махал Шельме рукой.
- Хитрый пернатый жук, - сорвалось с губ бесовки, и нацелив в ангела указательным пальцем она выкрикнула : - Нихил!

Улыбка с лица Уриила пропала. С трудом отразив удар, он полетел с забора, и мешком шлепнулся  на тротуар за оградой. Поднявшись, он обернулся к Шельме и, покрутив пальцем у виска, слегка хромая, засеменил прочь. Бесовка мановением ладони убрала раздавленную кирпичом карусель и, звонко цокая, направилась к выходу из парка.