Пятница.
Решил начать вести дневник. Мучаюсь вопросом, почему моя ванна – не тонет? Может, чугун бракованный? Невезуха ржет и обещает подогнать настоящую акулу, как только выплывем в открытое море.

Два часа спустя.

Проплыли мимо буксира. Кричал и просил спасти. Кинули спасательный круг, пачку сигарет и термос с чаем. Невезуха смылась на буксир и посадила его на мель. Спрашивал – за что? Говорит, семечек жареных пожалели.
Вечер. Вспоминал географию. Во что впадает Москва-река? Неужели сразу в какое-нибудь море? Неохота встречаться с акулой. Проплывало мимо бревно, хотел взять в качестве весла, но Невезуха поставила ножку, в итоге упал за борт. Обрадовался, думал – утону. Вытащила обратно. Опять смеялась, говорила, что кому суждено быть обедом, в реке не захлебнется. Спихнул её за борт, смеяться перестала. Вылезла на бортик ванной, развесила шмотки на кране и душевой штанге. Потребовала, чтобы не смотрел. Подглядывал. Шмотки красиво развеваются, словно паруса. Плывем. Темнеет. Кто-то плещется за бортом. Неужели – акулы?

Суббота.

Блин, холодрыга с утра! Сидели в обнимку и дрожали, выстукивая зубами СОС.
Невезуха почти согласилась причалить и пойти пешком домой. Вылезло солнце и стало теплее. Плывем. Блин, вот ведь невезуха, какая, а?! Когда не надо – солнце, а как приспичит, так не допросишься. Доел на завтрак сигареты, закусив пачкой. Картон на пачке невкусный и не красивый с фотографией чьих-то гнилых зубьев. Не знаю чьих!
У Невезухи спрашивать не буду, а то опять вспомнит про акулу.

Два часа спустя.

Проплываем деревню. Мелкие пацаны приплыли на черной покрышке. У них это типа – плот. Угостили яблоками. Спрашивали, куда мы плывем. Вовремя оторвал от их покрышки Невезуху. Та собралась прогрызть дыру и утопить несчастных аборигенов. Тварь! Швырнул опять за борт, но промахнулся. В ответ получил яблоком в лоб. Мдяяя...  Невезуха, что тут скажешь.
Обед. Какое вкусное слово! Я вспомнил, куда впадает Москва-река. Но мне легче не стало. Вспоминаю теперь, куда впадает Ока.
Невезуха затихла в ногах. Наверное, ковыряет пробку. Вот дурында! Ну расковыряет, ну начнем тонуть. Промокнем же...

Два часа спустя.

Вспомнил, куда впадает Ока. Нет, кто это вообще все придумал? Приток, исток, русло… Неужели Волга впадает в Каспийское море? Поинтересовался у Невезухи. Обнадежила, сказала, что в впадает в Каму. Я ей не верю. Откуда она знает? А я помню песню: « А нам говорят, что Волга впадает в Каспийское море…» Каспий – это хорошо, там акул скорее всего нет. Не должно быть. Он же холодный, как батареи осенью. Какая нормальная акула согласиться в таком плавать? А куда можно приплыть из Каспийского моря? В океан? А в какой?

Вечереет. Невезуха приползла греться. Сидим, жмемся. Холодно. Обещала еще и дождь включить. Спрашивал – нафига?! Засмеялась и ничего не ответила. Пока дождь не включила, хорошо. Только есть хочется. Интересно, резиновые прокладки в кранах – съедобны? Я съел одну. Завтра узнаю. Невезуха бормочет про колики и геморрой. Пообещал швырнуть за борт, вроде затихла.
Греемся, сидя на корточках. Дно у ванны – холодное. Берегов невидно, темно. Чувствую, как в желудке переваривается резиновая прокладка. Какой там заворот кишок?! Раствориться все бесследно, так жрать хочется. Вспоминаю утренние яблоки. Может, завтра повезет?

Бочка счастья, или я об этом пожалею.

Эпиграф (боже, это стихи! Весьма средненькие... Как я мог?!):
Мое сердце так тоскует...
Моё сердце так тоскует
Ни к чему мне денег звон.
Лишь моряк меня утешит,
Ведь дороже злата он.

Зеленые волны холодного моря расходятся перед носом моего корабля и шумно бьют его в оба борта. Команды на судне нет, я здесь один, но справляюсь. Оказалось, что нет ничего невозможного, и даже парус можно обуздать в одиночку.
С тех пор, как меня прибило к южным берегам, я продал ванну туземному вождю племени Мумбо-Юмбо.

И мне сразу начало везти!

На вырученные мумбо-юмбийские тугрики я открыл спа-салон для чернокожих прелестниц. Тенистая пальма и бамбуковый лежак больших затрат не потребовали, а женщины валили косяками! Обострившееся на чужбине чувство интуиции вовремя подсказало, когда пришло время лежак обратить в плот и отчалить. Разгневанные мужья с вождем во главе, собравшиеся пожарить меня на завтрак, нашли только пальму и немного костей с рассыпавшихся бус туземок.

...

Перегруженный заработанным скарбом в спа-трудах плот тяжело переваливался с волны на волну. Я неутомимо приближался к соседнему островку, ставя рекорд в номинации: "Самый неспешный побег - 2014".

И здесь мне тоже свезло!

Оказывается, сарафанное радио существует даже при отсутствии сарафанов. Меня встречали две группы: восторженные туземки, наслышанные о чудесных процедурах, и их мрачные мужчины.
Я лавировал меж рифов, стараясь не угодить в лапы вторых, и причалить к первым.

И тут проснулся Кракен!

Может, кормовое весло моего плавающего лежака шлепнуло его по маковке, а может шум на берегу помешал мирному сну, я не знаю. Как бы то ни было, чудовище всплыло, и на меня уставился его зелено-желтый гигантский глаз.

Если честно, то по жизни я скромняга, и пристальное внимание давит мне на плечи, расшатывая хрупкую ауру спокойствия.
Я показал Кракену язык.
Это было дурно, но я ничего не мог с собой поделать. Вообще, мужчинам терпеть вредно, особенно - терпеть долго.
Рассудив, что морской гад вряд ли будет со мной нянчиться в будущем, терпеть я не стал и сделал этот некрасивый жест.

Неудивительно, что Кракен обиделся, но удивительным для меня стало другое: он тоже попытался показать мне свой язык. При этом из его глотки вылетел целый корабль.

Вылетая, он раздавил мой плот, и я взошел на борт, скорее как утопленник, а не как бравый капитан, но уже через пять минут мне удалось восстановить внутреннее равновесие и внешний вид. Пожелав отблагодарить чудище за подарок, я обернулся, но, увы, благодарить было уже поздно. Обе группы встречающих объединились и, заарканив брыкающегося Кракена лианами, бодро тащили его на огромную гриль-жаровню.

Пожелав туземцам приятного аппетита, а морскому гаду приятного зажаривания до хрустящей корочки, я задумался: как править приобретенным парусником?

Откровенно говоря, ничего, кроме чугунной ванны, я не водил. Да и в ту угодил по чистой случайности. Но, талант не пропьешь, и  навыки неожиданно пришли сами, громко шлепая босыми ногами по мокрой палубе. Возможно, мой дальний предок был не просто бандюганом, а благородным пиратом и водил подобные суда с той легкостью, что сейчас мы водим автомобили.

Корабль мне покорился, навигация открылась, туман незнания рассеялся. Теперь, одинокий, как голландец с крыльями, я плыву в северные широты. Много раз я спрашивал себя: зачем? Все прекрасно, жизнь стала праздником, сюрпризы приятными, сон спокойным.

Ответ не стал для меня секретом, я почти сразу нашел его. Нет, сначала я наступил на гвоздь, торчавший из дощатого настила палубы, и еще занозил палец о плохо оструганные перила. И вот тогда меня озарило! Да, обман и предательство помогут улучшить уровень жизни. Можно стать уважаемым пиратом, и неуловимой грозой морей, но…

Невезуха, мне тебя не хватает в этой бочке счастья! Знаю, что еще пожалею, но все равно плыву за тобой. Прости меня.

Холодные волны зеленого моря расходятся перед носом моего корабля и шумно бьют в оба борта, отступая обратно в пучину. Бочка счастья желает быть полной.

Вам никогда не случалось проспать и не выспаться? Нет? Либо одно, либо другое? Понимаю, а мне везёт!
С Невезухой такое  - почти каждый будний день. Хорошо, что на выходных у неё выходные. Она дрыхнет до полудня, потом требует повышенного внимания и кофе в постель.

Ага, размечталась!

Я в это время уже на лыжи встал и поехал, до первого сугроба. В сугробе сосед - полярный медведь живет. Не знаю, как он в Антарктике оказался, но тем не менее.

  Что? А! Как мы в Антарктике оказались? Да никакого колдовства!

После того как Невезуха устроила моё ритуальное съедение рогатыми мужьями райского острова, пришлось спешно откапывать ванну и отгребать.
  Не знаю, кого они там съели, но мне удалось улизнуть. Невезуху тоже взял, все же какая-никакая, а мебель. Быт украшает.
Это она раньше на вешалку была похожа, а как стал я губернатором пингвинов, так и ничего: отросла вширь немного, из-за швабры стало видать. Она, конечно, расстраивается, говорит, в полосатый купальник свой влезает только с мылом, а я говорю: "Зато теперь тебе есть, что в него класть!"

   Но она, почему-то, этим не утешается и постоянно мстит. То соль в сахарницу насыплет, то соду в солонку. А вчера зубную пасту красным перцем приправила... Ох я заряд бодрости получил!
  Вышел к пингвинному электорату  бодрый такой, они аж испугались, как я снег энергично грызть начал. С одухотворенным фанатизмом на лице.

А Невезухе-то что? С её нынешними формами...

  За ней то императорский пингвин ухлестывает, то королевский...
Замучился на каторгу ссылать. Ну да, на каторгу, а вы что хотели?  Я же полномочный губернатор всея Антарктики. Назначенный местным моржом. Он здесь типа Ришелье - неразумных пингвинов ест, а разумных - кушает.
Я ему за губернаторство клык один оторвал.

  Случайно. Думал, ручка от щетки. Хвать, а он и обломился. Невезуха потом врала, что это она подпилила. Ну, могла, конечно, я ж её загодя за борт спихнул тогда.
А пусть не достает зазря! Кстати, заодно и помылась. Вода солёная, целебная, минус четыре градуса.
  Как она вопила! Обещала крокодилами разорвать, да где в Антарктике крокодилов найти? Нету! Зато есть полярный медведь -  сосед и... кто сказал - собутыльник?

Э-эх, ничего вы в антарктическом устройстве государства не смыслите! Не собутыльник, а собеседник.
  А Невезуха пусть дрыхнет, до обеда еще много времени, всё обсудить успеем.
Ну, давай, Михайло Потапыч, за встречу!