Космическая опера.
В безоблачном синем небе сияли два солнца. Они как глаза жестокого бога с любопытством вглядывались в человека, сидящего на камне посреди рыжей пустыни. Он казался крохотной песчинкой в этом океане песка. Блестящий, хоть и покрытый пылью алюминизированный комбинезон не оставлял ни сантиметра его тела открытым, солнцезащитный щиток полускрытого капюшоном шлема закрывал глаза. Человек пригибался под мощными порывами ветра.
В прошлой, такой же безоблачной, как небо, жизни, его звали Нэш Нэн Вуру. Теперь у него не было имени. Да и кому оно нужно? Он держал в руках маленький телевизор, проецирующий трехмерную голограмму. Человек переключал каналы, и не мог понять, как мир, в котором он жил всего лишь месяц назад и который для него навсегда потерян, как этот огромный мир, со своими проблемами, радостями и суетой, мог целиком уместиться в небольшой голограмме. Теперь то, чем он жил два с половиной десятка лет, было ему чуждо. Люди на изображении ходили, что-то говорили, машины сновали в потоках, звезды рекламировали всякую бесполезную дребедень, но он не понимал ни слова. Вся эта болтовня ничего не цепляла в его разуме. Качественное трехмерное видео для него было лишь рисунками не песке, которые стирает ветер. Всё, что раньше для него было важным и интересным, теперь казалось бессмысленной суетой. Он открыл свое дело, менял машины как перчатки, женился на красавице, родившей ему трех замечательных детей. Их счастье стало для него смыслом жизни. Но куда всё это делось? Одно легкое нажатие чьей-то руки на кнопку лишило его всего. Случайно выживший, он утратил волю к существованию. О мести он даже не думал, настолько был опустошен и шокирован. Он умер, его душа умерла, осталась только пустая оболочка, тело, двигавшееся само по себе. Оно ушло из разрушенного города и отправилось в открытую пустыню, чтобы пустыня уничтожила оставшуюся плоть.
1
Перелеты в космосе даже с околосветовой скоростью — вещь чрезвычайно долгая. Поэтому правительство Белого Альянса предпочитало иметь тайные военные базы на каждой заселенной планете, кому бы она ни принадлежала. Десанту Альянса не требовалось лететь несколько лет через космос, чтобы захватить желаемую планету. Войска просто выходили со своих баз и уничтожали всё вокруг. Длительный перелет в тесном звездолете любого солдата делает недееспособным, вялым и ленивым. А тут — свежий воздух, ежедневная муштра, боевая закалка в естественных условиях.
На планете Алис Миех было множество колоний, ни одна из них не принадлежала Альянсу. Независимость Алис Миех не помешала Альянсу расквартировать на ней пятьдесят четыре военные базы, причем на каждой второй имелось оружие тотального уничтожения, которое с легкостью могло превратить целый континент в безжизненный архипелаг. Большинство баз находились вдали от населенных пунктов и глубоко под землей, но базе Муо 538964502 повезло с расположением — рядом, на побережье, в складках невысоких красных гор пряталась маленькая деревушка, жители которой выращивали очень много наркотика йон. Когда-то жителям приходилось выезжать за сотни километров, чтобы продавать йон на черных рынках городов. Эту проблему решили военные с Муо, а конкретно лейтенант Уон Риккуна. Он щедро платил местным за наркотики, а те держали существование базы в секрете. Да и кому бы они рассказали, если всякая связь с городами прекратилась. Солдаты Риккуны никому не разрешали покидать деревню, кроме одного торговца. Из городов сюда, ясное дело, никто не приезжал — что здесь делать городскому? Молодые, раз уехав, больше не возвращались.
Риккуна был доволен. Жители не знали йону настоящую цену. В этой бедной колонии даже в городах не знали его настоящую цену. Через посредников он продавал наркотик рядовым и сержантам, а часть — процентов шестьдесят — переправлял в богатейший город планеты, Виос Уеа, контрабандой в продуктовозах. Виос Уеа давал ему основную прибыль. На его счету в правом запястье день ото дня росла электронная сумма, на сегодня составлявшая уже сорок миллионов межзвездных фантиков.
***
Риккуна и несколько его подчиненных ехали на Н-образном гравилете, чье днище мягко огибало неровности ландшафта. Гравилет держал высоту примерно полуметра над землей. Солдаты были вооружены, но без брони, в одних легких комбинезонах. Старший сержант Ойсом рвал зубами кальмара, сок стекал по его подбородку, пачкал грудь и колени. Риккуна не выдержал его чавканья и сказал:
— Соми, ты ведь не хочешь заболеть раком.
— Простите, лейтенант? — пробубнел Ойсом.
— Людям запрещено пользоваться телепортом, потому что телепортация вызывает рак. В самой тяжелой форме, Соми. — Риккуна вздохнул. — А вот продукты телепортировать не запрещается. Понимаешь, что я хочу сказать?
Ойсом вытер рот рукавом. Его маленькие круглые глазки выражали недоумение.
— В этих продуктах все клетки мутируют, — продолжал Риккуна. — Никто не обращает внимание, ведь это выгодно аграриям. Им выгодно скрывать, что каждый, кто съест такой продукт, стопроцентно заболевает раком желудка или кишечника.
Ойсом поперхнулся. Торопливо спрятал куски кальмара в пакет.
— Простите, лейтенант.
Лейтенант почесал свою тонкую шею. Он с презрением смотрел на неуклюжего Ойсома.
— Соми, у тебя есть торковая жвачка?
Ойсом чуть поклонился и протянул ему грязную лепешку, слепленную из листьев особого наркотического растения. Лейтенант оторвал кусочек, скатал из него шарик, подбросил и ловко поймал ртом.
Гравилет мягко остановился. Крылья опустились, став опорами. Когда пассажирская капсула распахнулась, отряд Риккуны с ним во главе спрыгнул на землю. Оба солнца суть выглядывали из-за низких скал, окружавших долину. Полосы светодиодов — знаки отличия — ярко светились на рукавах лейтенанта в тускнеющем бордовом свете заката.
— За мной, — коротко приказал лейтенант.
Отряд двинулся через долину к деревеньке, чьи хижины, сделанные из шкур, робко жались к скалам и друг к другу. Над ними возвышался старинный спасательный бот, наполовину превратившийся в холм. Это был дом старейшины деревни. К нему и направлялся отряд.
Мамонтоподобные животные, килуки, мирно щипали высокий мох, густо устилавший дно долины. Мох хрустел под полуботинками солдат.Солдаты старались не приближаться к лохматым гигантам, поглядывали с опаской. Некоторые сняли с плеч лазерные винтовки и держали в руках. Так же, как солдаты боялись килуков, пастухи боялись солдат. Они тайком выглядывали из-за больших валунов, разбросанных природой по долине.
— Это место — дерьмо, — пробормотал Ойсом. Уродливая винтовка покачивалась в его руках. — Почему здесь всё красное? Эти горы, камни, трава, даже гребаные облака — и те красные, как жопа после порки!
— Жопа после порки? — повторил лейтенант. Он сплюнул слюной, красной от наркотической жвачки. — Как тебе это? — И засмеялся.
— Мастер, — обратился к лейтенанту его первый помощник. — За нами наблюдают.
— Знаю, знаю, Элж! Ты как будто в первый раз тут!
— Простите, мастер. — Элж приложил кулак к солнечному сплетению и поклонился.
"Все бы меня так уважали", — подумал лейтенант Риккуна.
Не все в деревне боялись пришельцев. Навстречу им бежал человек, белые одежды развевались на ветру. Солдаты сняли оружие с предохранителей.
— Нет, ребята, — тихо сказал Риккуна. — Не спешите.
Человек прямо с бега бухнулся перед Риккуной на колени и низко поклонился. Тот пнул его ботинком:
— Поднимайся.
Человек встал с коленей. Он что-то бормотал и кланялся.
— Старейшина Сюял не часто вызывает меня сам. Что случилось? Йон горит?
— Нет, господин. Наши дети... их надо спасти! Быстро-быстро-быстро, спасти! — Он снова упал в ноги Риккуне.
— Дети? — Риккуна выглядел разочарованным. — Зря я дал телефон этому идиоту. Ну веди нас, как там тебя?
— Я младший сын старейшины, Кииф Сю. — Его трясло.
— Смешное имя. Пошли, парни.
Коридоры спасательного бота освещались масляными факелами — генератор перестал работать еще полвека назад. В спальном отсеке на койках, закрытых полиэтиленом, лежали девять детей. Их перевязали как могли, но кровь все равно текла и скапливалась лужицами на полу и пленке. "Пронзительно красная, как и всё на этой гребаной планете!" Один ребенок молчал, трое стонали, остальные плакали, стиснув зубы.
Старейшина и две девушки с кувшинами воды ходили между коек. Когда вошел Риккуна, старейшина бросился к нему и схватил за плечи.
— Спасибо, спасибо, — кричал он, — что вы приехали! Я знаю, в Муо есть врачи, они помогут! Отвезите их в Муо, умоляю вас! — Слезы катились по морщинистым щекам.
Риккуна вздохнул. Мягко оттолкнул старейшину.
А в C.O.D. не играл. Основное влияние от "Фаренгейт 9/11" и новостей из оккупированного Ирака.