от автора: постсингулярная фантастика, сумбурно накатанная, требующая свежего взгляда и предложений по улучшению.
Зеленые холмы Веги
Наш десантный корабль «Буран» снизил скорость до второй космической, входя в систему Тау Большого Пса, голубого сверхгиганта, выжигающего космос триллионами гигаватт тепловой энергии в тысяче парсек от Земли. Я стоял и смотрел, как Вега - мутно-голубой шар со сверкающим гало атмосферы, медленно вплывала в головные мониторы наблюдения, подменяя собой бездонную черноту космоса, до недавнего времени безраздельно властвовавшей на экранах. Уютная, так похожая на Землю планета, которую отобрали у нас проклятые четырехрукие.
Бортовые часы вели обратный отсчет до начала высадки, и чем ближе к нулю становилась цифра, тем сильнее грохотало сердце в груди в предчувствии скорого боя. Я судорожно сжал кулаки, тело била легкая дрожь – мне не терпелось уничтожить эту инопланетную заразу, размозжить ей череп карбидным ботинком, поливать их огнем из всех орудий, швырять нейтронные гранаты в их жилища, выжигать захватчиков дотла, не оставить в живых ни единой четырехрукой твари, с оружием в лапах или без него! В глазах задвоилось, ярость жгучими волнами заливала сознание, распаляя измотанный полетом разум.
В затылке заныло. Короткая перегрузка в 2G, вызванная торможением, наконец, прекратилась. На борту снова воцарилась невесомость. Я оглядел громыхающих магнитными ботинками солдат, столпившихся у входа в рубку: сосредоточенные, глаза блестят, на лицах играют желваки. Они напряженно вглядывались в головные мониторы над головами пилотов, транслирующие изображение с наружных камер. Как только корабль, маскирующийся в потоках солнечного шторма, выйдет на параболическую траекторию, повернувшись маршевыми двигателями к Тау, щиты иллюминаторов опустятся, и мы воочию увидим Вегу!
На боковых мониторах, среди бескрайней бездны, один за одним вспыхивали огни. Это корабли нашей эскадры, расчерчивая черноту космоса соплами тахионных двигателей, выходили вслед за нами из гиперпрыжка, готовясь к построению в боевой порядок. Вторая волна наступления стягивалась в единый кулак.
В затылке снова отозвалось болью. Я аккуратно потрогал выпуклый шрам в основании черепа. Нейронный процессор, вживленный в мозг для оперативного управления боевым скафандром, время от времени давал о себе знать. Рана саднила. Ни у пилотов, подключающихся к центральному Вычислителю корабля, ни у других солдат ничего похожего не наблюдалось. Я глянул на свою руку – на кончиках пальцев влажно поблескивала кровь.
- Внимание, готовность тридцать минут! Выходим на параболическую! – доложил второй пилот.
- Все по местам! – отдал приказ командир взвода, обернувшись к солдатам. Отсветы ламп контрольных пультов во мраке рубки исказили его оскалившееся лицо до неузнаваемости.
Последовал дружный выкрик и бойцы бросились в центральную часть звездолёта, отключив магнитное поле ботинок и на мгновение воспарив в невесомости. Отряд поплыл, ловко хватаясь руками за трос, тянущийся вдоль центрального тоннеля к десантному отсеку. Я, что есть силы, выталкивал свое тело вперед, радостно ощущая возвращающуюся в конечности силу после отключения подачи мышечного релаксанта. Тени, отбрасываемые солдатами в свете потолочных осветителей, безмолвными силуэтами ползли по стальному настилу палубы.
Надев боевой костюм вслед за остальными, я уселся в кресло, натянул перчатки, напялил шлем и, пристегнув ремни, активировал режим боевой готовности. Мысль, искусно управляемая вживленной электроникой, потоками нервных импульсов потекла из мозга к центральному процессору костюма, герметично затягивая сочленения, вводя прохладный гель пассивной брони между прослойками скафандра, тестируя систему жизнеобеспечения и связи с отрядом. Зажужжали сервоприводы локтевых и коленных суставов. В наушнике зазвенели голоса бойцов, докладывающих о готовности. Я с легким щелчком вставил приклад своего лучемета в крепежный зажим в палубе и глубоко вдохнул стерильный воздух. «Рядовой Осборн готов!».
За стеклами шлемов я видел воодушевленные лица соратников, сидящих вдоль обоих бортов корабля. Сколько звездных часов потратили мы на подготовку! Сколько уложили учебных мишеней, сколько километров проползли мы на брюхе по полигону, сколько кругов намотали на центрифуге! Ухмыляющийся здоровяк Гозбри, худой и ловкий Тасс, никогда не расстающийся с навигационным вычислителем Ждислав. С вами мы ожесточенно спорили, склонившись над столом с топографическими картами, уперевшись друг в друга вспотевшими лбами, водя мозолистыми пальцами вдоль линий, изображающих вражеские укрепления. Настало время показать, что все это было не зря!
Экипаж «Бурана» увеличил тягу, готовясь к выходу в плоскость эклиптики. Маршевые двигатели загудели, вспыхнув потоками раскаленной плазмы и сообщив кораблю ускорение в 4G, отчего меня и всех остальных, мерно покачивающихся в невесомости на ремнях, вдавило в сиденья. Натужно заскрипели противоперегрузочные амортизаторы кресел, пытаясь справиться с нарастающим ускорением. Лица бойцов посерели и как будто высохли. Зона боевых действий встречала нас обломками кораблей, кружащих со скоростью десять километров в секунду на геостационарной орбите.
- Входим в зону орбитального обстрела, начинаю маневр уклонения! – проорал по внутренней связи первый пилот.
Через мгновение корабль тряхнуло так, что у меня потемнело в глазах. Пилоты швыряли «Буран» из стороны в сторону, уходя от взрывающихся вражеских снарядов, прошивающих бездну космоса снопами белого света. Да, инопланетные захватчики устроили нам теплый прием! Тысячетонная махина корабля натужно стонала, переборки хрустели и выли, принимая на себя сумасшедшие поперечные нагрузки.
Снова «Буран» увеличил тягу. Затем резко дернулся в сторону, нырнул вниз. Наши тела по инерции потянуло вверх, ремнями едва не ломая ключицы. Стало трудно дышать. Снова толчок, резкий уход вправо, неистовое торможение. Грудь сдавило так, что ребра чуть не сломались.
- Пересекаем линию Кармана, выход на баллистическую! Готовность пятнадцать минут! – снова передал наушник слова первого пилота.
Система охлаждения корабля полетела, не в силах справиться с перегрузками. Вокруг стоял приглушенный шлемом гул натужно работающих систем жизнеобеспечения нескольких десятков скафандров, пытающихся охладить тела своих хозяев. За бортом абсолютный ноль температуры, а внутри, будто в раскаленной печке. Я едва мог дышать. Страх перед крушением скользким холодным угрём стал вползать внутрь. Мой боевой костюм, анализируя сигналы от процессорного модуля у меня в затылке, ввел тонкую иглу в запястье, впрыскивая адреноблокаторы. Появилось ощущение, будто сердце проваливается в желудок, но через пару мгновений дышать стало легче, вернулась возможность ясно мыслить. Страх медленно, но верно улетучивался.
- Разнесём ублюдков! – вдруг остервенело заревел командир. Его остекленевшие глаза бешено крутились.
Он прокричал что-то еще, но его слова заглушил резкий хлопок разгерметизации. Одна из ракет, сдетонировав совсем рядом с кораблем, вырвала кусок обшивки из левого борта и образовала сквозную пробоину. Через дыру жадный и вечно голодный космос тут же принялся с оглушительном ревом высасывать драгоценный кислород. Кресло командира, наполовину вывороченное взрывом, вырвало вместе с крепежными карабинами и утащило в равнодушную ледяную бездну. Центральный туннель, ведущий к рубке, тут же перекрыла бронеплита, изолируя искалеченный отсек корабля. Прежде, чем давление уравнялось, в космос унесло еще нескольких человек. Я успел заметить их застывшие глаза, сверкнувшие за стеклами шлемов, перед тем, как они исчезли в бесконечном мраке. Теперь старшим по званию был Гозбри.
Взрыв вызвал неконтролируемое вращение по продольной оси. Низкий гул, возрастающий по экспоненте, вибрировал в воздухе, невидимыми волнами ударяясь о стекло шлема. Я закрыл глаза, вцепившись руками в скрещивающиеся на груди ремни безопасности, и принялся мысленно повторять инструкцию по высадке на территорию, занятую противником. Как же там? «Проверить личное оружие, доложить командиру, закрепить опорный пункт в исходном районе…». Раз за разом я вчитывался в слова на воображаемом листе бумаги, лишь бы не думать о дыре в борту, не думать о вырванных вакуумом солдатах, бесконтрольно летящих в открытом космосе. Не думать о том, что, скорее всего они будут еще живы, когда гравитация Веги притянет их и они заживо сгорят в атмосфере…
Корабль конвульсивно дернулся. Видимо, оторвались тормозные закрылки. Пилоты изо всех сил старались стабилизировать курс, дублируя по интеркому свои действия. Я осмысливал происходящее с тупой обреченностью. Было что-то чудовищно неправильное в том, что искусственно блокируемый страх отсутствовал напрочь. В голове возникли картины зеленых холмов Веги. Увижу ли я их когда-нибудь на самом деле?
- Отстыковка! – прогремел из интеркома голос первого пилота.
Тут же десантный отсек, высвобождаемый захватами корабля, заскрежетал и провалился куда-то вниз, заставляя солдат судорожно сглатывать подкатившие к горлу желудки. Свободный полет длился считанные секунды. Включились посадочные двигатели, замедляя падение.
- Держись! – гаркнул по внутренней связи Гозбри, чуть не оглушив меня своим мощным басом.
Я открыл глаза и сквозь дыру в обшивке едва успел разглядеть обрывок подернутого пеленой холодного утреннего неба, когда яркая вспышка ослепила меня. Я зажмурился. Из глаз брызнули слезы. Раздался вой умирающей от электромагнитного импульса электроники. Мозг прошила ледяная игла боли, будто проткнувшая голову от затылка до лба. Что за чертовщина? Энергетическое оружие четырехлапых? Но как же это!? Отсек должен играть роль клетки Фарадея, этому нас учили на инструктаже! Неужели из-за пробоины? Так больно, ничего уже не соображаю. Я что, еще живой? Процессор должен был выгореть, заодно выжигая мне мозг. Или все-таки не импульс? Я тщетно вызывал по рации хоть кого-нибудь, но радиоэфир отвечал мне мертвым молчанием.
Капсула продолжала снижаться. Еле разлепив опухшие от вспышки взорвавшихся осветительных ламп веки, я огляделся. Сквозь пляшущие в глазах красно-бурые пятна я едва различал в темноте контуры внутренней обшивки, солдат, безвольно уронивших головы на грудь. Их руки уже не держались за подлокотники, а бессильно застыли вдоль тела. В дыре неистово завывал атмосферный воздух.
- Гозбри, эй, Гозбри! Ждислав!
От моего крика стекло шлема запотело, мутным бельмом размывая рваные края пробоины, от которой я не мог отвести взгляда слезящихся глаз. Единственное светлое пятно во мраке десантной капсулы, набитой трупами.
Гул ракетных двигателей перешел в низкочастотный диапазон, передавая мощную вибрацию на корпус. Капсула накренилась, застыла, затем с силой грохнулась на землю. От удара я едва не откусил себе язык. Все-таки сели!
Едва не теряя сознание, я пытался собрать волю в кулак и думать, думать, думать! Тупая боль накатывала, то ослабевая, то усиливаясь. Я чувствовал, как кровь теплыми каплями текла между лопатками по вспотевшей холодной спине.
Некоторое время я не двигался, прислушиваясь к ощущениям. Так, что там говорили на инструктажах? Стянуть перчатки, дотянуться руками до грудной застежки, нажать кнопку, отстегнуть ремни. Как же тяжело сгибаются рукава! Так, получилось! Снять шлем, потянуть за петлю аварийного шнура на рукаве правой руки, спрятанном между пластин брони. Черт возьми, как трудно шевелить руками, сервоприводы совсем не слушаются!Получилось! Скафандр раскрылся от паха до горла, словно раковина моллюска.
Хрипя и отплевываясь, я повалился вперед, не удержался на ногах и осел на пол. Тело затряслось в насквозь мокром нательном комбинезоне. Как ломит в затылке! Я уперся ладонями в стальной пол. Проклятье, какой холодный! Будто и не раскалила капсулу плотная атмосфера! Так, сейчас, сейчас, еще немного! Я стиснул зубы и поднялся, оглядываясь по сторонам.
Все вокруг были мертвы. Безвольные позы, посиневшие губы, едва различимые в полумраке капсулы. Я поежился. По вегианскому календарю сейчас лето, отчего же так холодно? И почему такое странное чувство, будто я там, где не должен быть? Там, где никогда не хотел оказаться по своей воле? Чушь, полнейшая чушь! Видно, мозг все-таки повредило импульсом. Я сжал голову руками и глубоко вдохнул холодный вегианский воздух, насыщенный кислородом.
Так, в нательном комбинезоне долго не протянуть. Ни подогрева, ни медикаментов, ни брони. Проклятье! Скафандр без мозгового интерфейса теперь абсолютно бесполезен. Да и что толку? Скоро могут нагрянуть нынешние хозяева планеты и уничтожить меня, будь у меня хоть десять работоспособных боевых костюмов!
Я схватил лучемёт. Да, внутренний энергоблок полетел. Оставалось только одно. Я щелкнул переключателем, переводя оружие в режим огнестрельного. Ровно десять патронов. Может, удастся дотянуть до прилета подкрепления. Не менее сотни кораблей должны были высаживать бойцов в эту зону!
Воодушевленный, я ринулся к пробоине, бросив поспешный взгляд на повисших на ремнях мертвецов, бывших когда-то моими соратниками, и высунулся наружу. Взвившиеся в бледное небо столбы черного дыма от нескольких сбитых кораблей, лежащих грудой искореженного железа в паре километров (к югу?), невысокие холмы, покрытые жесткой на вид, скрюченной бурой травой… Я вылез наружу, трясясь под порывами ледяного ветра. Что-то не так, что-то очень сильно было не так. Уперев приклад в плечо, я силился понять, что именно. То, что наступление на этом участке захлебнулось, было совершенно ясно. Ни одной уцелевшей капсулы в пределах видимости, ни одного солдата. Я запоздало вытащил из уха неисправный наушник радиосвязи и в сердцах швырнул его на землю, втаптывая его в грязно-коричневую траву. Бесполезно, все бесполезно! Мысли стаей загнанных псов бились о стенки черепа.
И тут я замер. Меня прошиб холодный пот, несмотря на ветер, выдувающий из костей последнее тепло. Это ведь трава, растительность, тут, прямо под моими ногами! Грязно-коричневого цвета, длинная и тонкая, словно иглы, такая чужеродная… И не зеленая. Совсем не зеленая.
Неожиданно над головой раздался ритмичный гул. Я безразлично поднял взгляд, заворожено следя за хлопающими перепонками парящего в нескольких метрах от меня округлого объекта размером с десантную капсулу. Вытянулись длинные суставные шасси, заискрились перепонки, и корабль плавно приземлился, затихая. С тихим жужжанием головное орудие нацелилось мне в грудь. Я даже не попытался вскинуть лучемёт. Просто стоял и смотрел, как в брюхе корабля раскрылся люк и наружу выскользнул четырехлапый рослый инпланетянин, словно сошедший с картинок на инструктажах. Он мгновение сверлил меня взглядом маленьких, глубоко посаженных глаз, а затем, будто уверившись в чем-то, направился ко мне. Руки разведены в стороны, тело укутано странного вида тканью. Носовые щели мерно раздувались.
« Тот, второй разум, паразит в твоей голове. Он мёртв. А твой разум жив. Это редкость.»
Телепатия, в моей голове! Мозг будто окатили жидким азотом. До чего неприятно! Существо замерло. Инструкторы говорили, что нельзя вступать с ними в контакт, а убивать на месте. Они могут внушить какую угодно мысль. Но я не мог сопротивляться, не мог даже сдвинуться с места. Потому что уже начал догадываться…Я машинально коснулся затылка, ответившего приступом головной боли. Пульс бешено нарастал. Сейчас бы адреноблокаторов.
Тут же вихрь картинок-образов закрутился перед моими глазами. Они ничего не захватывали, Вега – их родная планета. Нейронная микросхема, словно клещ вцепившаяся в мозг, подменяла память, стимулировала агрессию, подавляла личность, превращала людей в биологические машины. Четырехрукие всего лишь защищались. Оказывается, были еще такие, как я, кто уцелел, благодаря некорректной установке, счастливому стечению обстоятельств. А зеленые холмы – лишь алгоритмический сбой нейронной сети, два неверно сформированных бита, инверсированные на основе земных воспоминаний и исказившие в памяти тысяч людей истинный цвет растительности Веги.
Здесь мы – пришельцы. Иллюзия распалась тысячей исковерканных обрывков. Земля стала уходить у меня из под ног. Нет, не время сейчас сходить с ума! Пальцы стиснули рукоять лучемета. Но теперь мне хотелось направить его совсем на другую цель.
«Пойдем». Существо поманило меня за собой. Значит, я буду жить, какое-то время. Я запрокинул голову вверх в слепой надежде увидеть невооруженным взглядом флагман флота с командованием на борту. Но увидел только вызванные ракетными двигателями и жаром боя атмосферные возмущения на фоне безжизненного неба.
Надеюсь, у меня будет шанс отыскать тех, кто всё это сотворил. Найти и, возможно, убить. Ведь меня этому учили.
Отредактировано Katar (11.11.2015 19:42:17)
