ДАМБА

Выборы мэра были назначены на воскресенье, а в полдень субботы пришло штормовое предупреждение.
Действующий мэр еще раз прочел сводку и задумчиво потер пальцами лоб. Возможная неявка избирателей заботила его меньше всего, мероприятие можно и перенести. Нет, на уме у него было совсем другое. Он нажал кнопку селектора и вызвал водителя.
- Домой? – осведомился водитель, распахивая перед ним дверцу.
- На стройку, - ответил Мэр и, устраиваясь удобнее на сидении, подумал, что после повторного назначения сменит водителя. Этот наушничал Оппоненту, и половина гадких статеек в интернете появилась благодаря его длинному языку.
Телефон пискнул в кармане, сообщение в  «WhatsApp». В их маленьком городишке не спрячешься от любопытных глаз, даже личный номер телефона в мгновение ока становится общественным достоянием, что уж говорить об открытой линии.
Мэр быстро пролистал все, что касалось предстоящего шторма и опасений горожан по этому поводу, и споткнулся на вопросе – дамба-то выдержит? - и ехидный смайлик в конце. Точь в точь лицо Оппонента.
-Твою мать! -  громко выругался Мэр и поймал удивленный взгляд водителя в зеркале заднего вида.

-Кому сказала, иди в дом! – жена мэра воевала с постельным бельем, сохнувшем на веревке. Под порывами ветра простыни и пододеяльники надувались как паруса, и ей приходилось подпрыгивать, чтобы дотянуться до прищепок.
-Бабушка, можно я заберу собаку? – восьмилетний внук сидел на корточках рядом с конурой и просяще глядел снизу вверх.
-Еще чего не хватало!– последняя наволочка не давалась в руки, жена мэра злилась, поэтому и прикрикнула на ребенка. – Потом и козу в дом попросишь, и кур, - смягчая тон, закончила она.
-Но собака мой друг, как я могу ее оставить? – удивился внук. Как бабушка не понимает простых истин? У козы и кур и есть теплый большой  и надежный сарай, а конура посреди двора, на открытом месте, если начнется гроза, собаке будет мокро и страшно.
Белая трехногая собачонка лизнула мальчика в нос, словно прочла его мысли, и тихо заскулила. Целый день она вела себя беспокойно. То прыгала и вертелась, пытаясь стащить ошейник и избавиться от цепи, то припадала к земле. Оседала на заднюю лапу и поджимала хвост, и жалобно подвывала.
-Ну, пожалуйста, бабушка, - продолжал упрашивать мальчик.
-Госпожа Мэр, - на низкий забор, отделяющий мэрскую территорию от соседней, навалилась широкой грудью жена бакалейщика, - Ваш муж не звонил, какой силы будет шторм? Я вот думаю, закрывать ставни или обойдется?
«Заняться ему, что ли, нечем, как по таким пустякам звонить», - подумала про себя жена мэра, но вслух сказала:
-На всякий случай, закройте, хотя, надеюсь, как всегда обойдется.
-Вот и я думаю. Не было еще в наших местах катаклизьмов и, дай Бог, никогда и не будет.

Ресторатор вышел на крыльцо своего заведения и, приложив козырьком руку к глазам, вглядывался в горизонт. Там, пока еще далеко, собирались тучи, а в зоне видимости на море появились белые барашки. Метеорологам верить можно с натяжкой, но в этот раз они не ошиблись. Шторм будет не слабый. Ветер уже гонял по площади сорванные плакаты предстоящих выборов и гнул тонкие стволы молодых платанов, высаженных этой весной.
Иметь ресторан на набережной выгодно (туристы и все такое), но хлопотно. Ресторатор закурил, почесал живот и нажал кнопку на пульте дистанционного управления. С тихим жужжанием поползли вниз ролл ставни, закрывая собой стеклянные витрины. Если и в этот раз повылетают вместе с окнами, он точно подаст на Оконщика в суд. Если он думает, что прибыль ресторана только на то и тратится, что кормить его растущее не по дням, а по часам семейство, глубоко ошибается, негодяй.
Зачем заводить столько детей, если прокормить не можешь? Вот он, ресторатор, мог обеспечить хоть дюжину, но не сложилось. Если бы его бывший друг, а теперь непримиримый враг Мэр, не увел у него девушку…
Назло ему Ресторатор всегда голосовал за Оппонента, хоть и напрасно отдавал голос. Кроме этих двоих бороться за кресло никому не хотелось. Забот полон рот, а выгоды никакой. Хотя в последнее время поползли слухи, что Мэр неплохо нажился на строительстве дамбы.
А вот и он сам, легок на помине.
Ресторатор увидел черную машину мэра, медленно въезжающую на мол. Чего он там забыл, интересно? Ресторатор даже подался вперед, напрягая зрение и слух, как будто мог чего увидеть-услышать с такого расстояния.
Шаркающий звук отвлек его внимание. Тяжело опираясь на ходунки, на крыльцо вышла мать.
-Мама, зачем вы вышли? – забеспокоился он.
-Ах, оставь этот тон, голубчик. Ты же меня знаешь. Хочу посмотреть на дождь, может это в последний раз.
« Каждый раз она это говорит», - проворчал в уме Ресторатор, вынося на улицу пластиковое кресло, одно из тех, что он только что занес внутрь.
Он трепетно любил свою старушку и сколько себя помнил, гроза всегда приводила ее в восторг.

Закрываясь рукой от бившего в лицо ветра, Мэр оглядывал береговую линию за молом.
Большую часть бетонных тетроидов-волноломов успели вывезти, они мешали строительству дамбы, которое началось три месяца назад. Сама же дамба, отстроенная только наполовину, на первый взгляд внушала доверие.  Мэр искренне надеялся, что она выдержит девять баллов, хотя его уверяли, что и все двенадцать ей по силам. Как бы он хотел в это верить. Но нечистая совесть заставляла его внутренности скручиваться в узел от страха.
А  если нет? Что, если дешевые материалы расползутся под напором волн, как гнилые нитки; что, если подрядчик, которого он выбрал из самого последнего места в списке не такой уж профессионал и эта дамба вообще первое, что он строит в своей жизни? Зачем он только пошел на… Это слово никак не хотело произноситься, но усилием воли Мэр вытолкнул его из себя – воровство.
Позапрошлые выборы он выиграл благодаря своему обещанию привлечь в городок туристов. Овощная ферма и лошадиное ранчо пользовались популярностью у приезжих аграриев - любителей, для остальных были приобретены два прогулочных катера и маленький пароходик, курсировавшие между городком и ближайшим островом, со старым маяком и колонией птиц, занесенных в Красную Книгу. На прошлых выборах он пообещал городу эту дамбу. Получить разрешение было не так уж сложно, по сравнению с искусом сэкономить и разницу положить в свой карман. Сын собрался эмигрировать в Америку, и подъемные деньги были просто необходимы.
Конечно же, он все отрицал и грозил Оппоненту судом за клевету, и сторонников у него было больше, чем недоброжелателей. Но сделанного не воротишь...
Волны пока не достигали дамбы; перехваченные оставшимися волноломами, они разбивались в водяную пыль. Эту пыль подхватывал ветер и швырял в Мэра, то ли заигрывая, то ли угрожая.
Достаточно промерзнув и намокнув, Мэр поспешил к машине. Звук закрывающейся за ним дверцы совпал с другим звуком. С треском вспоротой парусины от основания дамбы поползла узкая трещина.

Над городком тускло светило запыленное солнце, а над морем клубились тучи. Крепчающий ветер гнал их, как послушное стадо, к берегу, попутно вздымая тучи пыли на земле. Граница дождя была уже различима.
Резко стало темно, как будто кто-то дернул рубильник и выключил солнце. Мэр только успел выйти из машины  -  небо над ним разверзлось.
В мэрии уже заседал штаб по чрезвычайным ситуациям, состоящий из сознательных и наиболее активных горожан. Руководил ими начальник пожарной службы, человек  знающий и решительный.
Едва Мэр успел переодеть мокрую одежду, Пожарник вошел с докладом и документами на подпись.
-Сообщение об эвакуации разослано, а также предупреждение о том, что через полчаса отключим свет. Газ и воду граждане перекроют самостоятельно.
-Убедитесь, что инструкции соблюдаются, - устало кивнул  Мэр, подписывая документы о введении чрезвычайного положения и комендантского часа.

Начальник пожарной службы вполне мог гордиться собой. Нервы и силы, потраченные на учения по гражданской обороне, принесли свои плоды. Паники не было. Все, кто пожелал покинуть город, делали это со знанием дела. Вереницы машин медленно ползли под дождем в направлении выезда. Волонтеры регулировали движение на боковых улочках и в переулках, давая возможность каждому занять место на главной дороге. Через три часа последняя машина миновала городскую черту, красный свет ее габаритных огней скрылся в пелене дождя.
По улицам ездил автобус, собирал промокших и голодных волонтеров. В мэрии их ждали горячие напитки и бутерброды, а следующая партия добровольцев уже грузилась в этот же транспорт. Предстояло объехать все дома, записать, кто остался в городе, и есть ли у них в чем потребность. Особо нервные жители из тех, кто не пожелал уехать, но боялся оставаться в одиночестве, своим ходом стягивались в штаб.
Ночью разразилась гроза, ветер повалил вышку сотовой связи, вырубились компьютеры. Включился запасной генератор, но свет подавали только в мэрию, остальные жители городка сидели при свечах, либо в кромешной тьме.
Мэр не находил себе места - что там с дамбой?  Переживания за жену и внука отошли на второй план, так он боялся разоблачения.
Днем в воскресенье дождь ослаб, но все еще терзал город. Ветер не стихал. С берега принесли дурные вести - дамба крошится и рассыпается на глазах. Шторм достиг десяти баллов, и море вот-вот ворвется в город.
На короткое время вернули электричество, заработали городские телефоны. Людям отдали приказ о принудительной эвакуации. Мэр тоже позвонил домой.
-Уезжайте! - приказал он, уверенный, что жена не посмеет ослушаться.
Люди расходились из штаба. Кто-то домой, убедиться, что семья успела уехать, а кто-то прямиком к дамбе, спасать город. Ресторатор был уже там. Завидев Мэра, он подскочил к нему и схватил за воротник, притягивая к себе.
-Сволочь! Так это правда?!
-Пошел к черту! - Мэр оторвал от себя его руки. Преодолевая ветер, он подошел к позору всей своей жизни. Семиметровые волны обрушивали пенные гребни на дамбу, она стонала, сыпалась, но продолжала противостоять натиску моря. Люди растерянно толпились рядом. Теоретически они знали, что надо делать, но где взять строительный материал или хотя бы песок и глину, чтобы залатать прорехи?  Бетонный мол и асфальтированная набережная давали мало простора для воображения.
Наскоро посовещавшись с Пожарником, Мэр озвучил решение. В километре отсюда база подрядчика, наверняка, там можно разжиться всем необходимым. Несколько добровольцев отправились в путь и спустя вечность, как показалось оставшимся, сквозь грохот волн и завывание ветра послышался шум тяжелой техники. Самосвалы груженые песком и щебнем и два экскаватора с полными ковшами камней вызвали  овации, как в фильмах-катастрофах, когда помощь прибывает к терпящим бедствие. Пожарник принял на себя командование, распределил силы вдоль линии дамбы и работа закипела. Мэр взял отбойный молоток и ушел на набережную, выковыривать куски асфальта. Починить сломанное всегда успеют, а сейчас любой мусор сгодится, выжить бы.
С непривычки сразу заныла спина, но Мэр продолжать долбить.
" Господи, пронеси", - думал он,  - "если выберут на следующий срок, я верну эти деньги и построю самую крепкую дамбу в мире. Обещаю тебе, Господи".
Где он возьмет эти деньги, Мэр не представлял, сейчас главным для него было вымолить прощение. Взять на себя ответственность за гибель людей он не был  готов.
Воодушевление, с которым люди принялись за работу, начало угасать. Земля и песок быстро раскисали под проливным дождем и вместо того, чтобы заполнять собой щели межу уложенными камнями, просто стекали вниз жидкой грязью. И все-таки желание победить, пока еще держало верх. Жижу сгребали и снова закидывали на стену из камней. Самосвалы уехали за новой партией, а подоспевший бульдозер пришел на помощь Мэру. Ухоженная набережная исчезала под щитом бульдозера, бесформенной грудой обломков медленно двигаясь к дамбе, Защитники лопатами ссыпали эти обломки в мешки и на спине тащили дальше, к тем местам, где не хватало материала.
Море не собиралось отступать. Оно взращивало в своих глубинах все новые волны, все выше и все сильней. Эти волны таранили стену с раздирающим уши грохотом. Вот уже некоторые из них сумели преодолеть барьер и обрушиться на горе-строителей.
Люди матерились, отплевывались соленой водой, поднимались на ноги и снова ползли на стену. Тех, кто едва не валился от усталости, заменяли новые люди, появлявшиеся словно ниоткуда.
Ресторатор, сам едва державшийся на ногах, отобрал у Мэра отбойный молоток и насильно заставил сесть на раскисшую землю.
-Ну уж нет, я не позволю тебе помереть героем! - орал он в ухо Мэру, перекрикивая ветер, - Ты нам живым нужен!
Мэр повалился навзничь, раскинув руки и ноги как морская звезда. Героем! Стар он уже для геройских подвигов. Искупления и прощения, все, чего он попросит.
Пик шторма пришелся на середину ночи, он так и не набрал максимальную силу. Ветер все еще раскачивал провода линий электропередач и плевался солеными брызгами, но волны пошли на убыль. Дамба устояла.
В предрассветных сумерках со стороны города показалась странная процессия движущихся фонариков и через несколько минут перед обессиленными защитниками города появились женщины, тащившие за собой тяжелые тележки. Во главе выступала дородная жена Бакалейщика. Она была с ног до головы перепачкана грязью, будто падала несколько раз по дороге, но на грязном ее лице сверкали в улыбке зубы.
-Я так думаю, проголодались? - спросила она, откидывая со своей тележки мокрый брезент. - Моего-то не видали?
-Видали-видали, - отозвались сразу несколько голосов, - Вон, бежит уже, почуял ветчину.
-И ветчина и сосиски есть, - приглашала Бакалейщица, открывая огромные молочные бидоны с, увы, остывшим чаем.
Прикатили большую бочку, развели в ней костер и все потянулись к этому импровизированному домашнему очагу. Женщины раздавали бутерброды, разливали по кружкам кофе и чай. Все чаще сыпались шуточки, и все громче звучал смех.
Ресторатор сходил к тележкам и принес Мэру чай.
-Прости, - выдавил из себя Мэр.
Ресторатор молчал, глядя на свое заведение. Ветром сбило рекламного краба с крыши, и он прикидывал, во сколько обойдется новая вывеска. Еще он думал о матушке, как она пережила сегодняшнюю ночь...
-Мэр, ваша жена здесь, - крикнул кто-то, и Ресторатор обернулся вслед за Мэром.
Привычное сожаление кольнуло его при виде женщины, которая когда-то была его невестой, но так и не стала женой.
-Ты почему здесь? Почему не уехала? Я же приказал! - Мэр медленно поднялся и упер руки в бока, собираясь отчитать жену.
-Внук пропал, - сообщила она, и ноги ее подломились. Она упала в грязь, даже не заметив этого. - Мы уже сели в машину, когда эта мерзкая собачонка вырвалась и убежала. Он не хотел уезжать без нее, а я не успела его догнать. Я обыскала всю округу... Он такой маленький и совсем один,- она не сдержалась и зарыдала на глазах всех собравшихся.
-Мы тут море остановили, - немного хвастливо заявил Пожарник, успевший хлебнуть что-то покрепче чая, - так неужели не отыщем какого-то мальчонку. Кто со мной?
Несколько человек изъявили желание и собрались в группу.
Но земля вдруг пошла волнами, как будто огромные руки встряхивали городок, как половик.   Тяжелый самосвал тронулся с места сам по себе, и протаранили с таким трудом отстоянную дамбу. На ногах невозможно было устоять, люди падали, кричали  испуганно, ничего не понимая.
-Море уходит! - крикнул кто-то, ближе всех оказавшийся к проломленной дамбе.
Словно включился гигантский насос и втянул в себя всю воду. Море ушло от берега, уронив, чудом уцелевший, прогулочный теплоходик на песчаное дно.
Нарастал неясный гул, который становился все громче и громче...
Цунами накрыло берег, даже не обратив внимания на какую-то там дамбу.
...Жителям разрешили вернуться в город, но спасать уже было нечего. Военные приступили к поиску погибших.
Соседи при жизни, они и сейчас лежали рядышком на том месте, где всего три дня назад была мэрия. Бакалейщик и его щедрая жена, многодетный Оконщик, жена мэра и доблестный Пожарник,  и любительница грозы, матушка Ресторатора
Ресторатор пропал без вести, его, наверное, как и Мэра, забрало море. А самым последним нашли маленького мальчика. Он не смог взобраться на спасительную возвышенность, его ноша была тяжела, но он так и не бросил свою собаку.