Прошу прощения за затянутость, в первоначальном варианте рассказ был в полтора раза больше.
Часть первая (всего две)
В глубине подземного перехода, рядом со входом в метро «Площадь Восстания», стояла молодая белокурая девушка с умилительной родинкой на правой щеке. В руках она держала упакованный букетик нарциссов, перевязанный зеленой ленточкой, но при этом не было заметно, чтобы девушку распирало от счастья. Быть может, она не любит нарциссы? Или тот, кто их подарил, сказал, что это последние цветы в ее жизни? Нет, никто ничего не дарил, просто работа у цветочниц такая – цветы продавать.
Этот солнечный денек можно было охарактеризовать как «восхитительно удачный»; Рите удалось сторговать почти всю ароматную продукцию, остался лишь один скромный букет, замотанный в шуршащий целлофан. Всеми правдами и неправдами Рита зазывала потенциальных покупателей, предлагая мужчинам порадовать своих любимых женщин, сестер, подруг, тещ… Без толку. Тем не менее, было забавно наблюдать, как при слове «теща», мужики шарахались и убегали, сверкая проеденной плешью.
В двадцать восьмой раз за последние полчаса Риточка понюхала свой товар и тоскливо поскребла ногтем фирменную наклейку с желтыми буквами «Magic». Ее будущий жених почему-то считал, что в совместной жизни есть два главных правила: она жарит ему картошку с мясом, а он после этого жарит ее в спальне. Или в ванной. Где придется, в общем. Бытовая романтика в своем одногранном великолепии. Рита забыла, когда в последний раз получала от любимого милые пустяки, внезапно вытащенные из-за спины. Сковородки с кастрюлями не в счет, с этим добром у парня проблем не водилось. «С Днем космонавтики, дорогая, свари-ка пельменей», – говорил он, вручая молодой пассии очередную кастрюлю. «С первым апреля, красавица, накрути котлет побольше», – улыбался он, протягивая сковороду с антипригарным покрытием.
– Девушка, вы в порядке? – вдруг услышала Рита приятный баритон.
Она вздрогнула и увидела средних лет мужчину, который с искренней заинтересованностью изучал ее вдоль и поперек.
– Да… в принципе, нормально… А что?
– Ничего, – дернул плечами мужчина. – Смотрю, стоите, глаза выпучили и про котлеты что-то бормочете…
– Нууу… я просто размышляла, что приготовить на ужин, – промямлила Рита.
Прохожий понимающе кивнул. Рита надеялась, что он сейчас развернется и уйдет, насытившись информацией, но тот продолжал учтиво пялиться, слегка склонив голову.
– Вам что-то нужно? – сухо спросила Рита.
– Это у вас что? Букетик? Нарциссы? Какие красивые, – заулыбался мужчина. – Видно, тот, кто вам его подарил, большой специалист по части женских сердец. Но удобно ли вам носить его прямо в вазе?
– Я пытаюсь его продать.
– Так вы цветочница! – догадался мужик. – Простите…
– Действительно, это странно смотрится, – согласилась Рита. – Рабочий день подошел к концу, нанятые помощники свернули лоток и унесли. Вот, у меня бейдж с фамилией и названием фирмы, видите?
– Магик, – прочитал прохожий. – А что же вы маринуетесь тут, раз рабочий день закончен?
– Все еще надеюсь сбыть последний букет, чтобы в офис не возвращаться, – вздохнула Рита.
– А давайте я у вас его куплю, – воодушевился мужчина. – Жену хоть порадую. Сколько с меня?
– Пятьсот рублей, – обрадовалась Риточка.
– Угм… гм… угм, – забубнил спаситель, роясь в карманах.
– Четыреста, – сбавила Рита.
– Ууу… угу… – отозвался покупатель.
– Ладно, триста.
– Еще бы минутку помычал, вы бы мне его вообще бесплатно отдали, верно? – рассмеялся клиент. – Извините, дурацкая привычка, я так с женой разговариваю, когда хоккей смотрю. Вот ваши деньги.
Избавившись от докуки, Рита улыбнулась доброму самаритянину и поспешно убежала. А Сколков Василий Петрович, прижимая букет к груди, направился в обратную сторону. Он поднялся по лестнице, помог случайной бабусе справиться с сумкой на колесиках и лениво прищурился в ответ яркому солнышку.
Настроение Василия Петровича было великолепным. А как иначе? Дома его дожидалась самая лучшая на свете жена и двое непоседливых мальчишек, для которых у Василия Петровича был припасен кулек с ирисками.
Жирная духота, царившая в Северной столице, грозила перерасти в известные неприятности, привычные для здешних мест. Василий Петрович оседлал пустующую лавочку на остановке и в ожидании автобуса принялся рассматривать приобретенный букет нарциссов. Девять штук, чину по чину, как говорится. Шальной ветерок принес с собой волну пыли и мелкого мусора. Из-за горизонта медленно разворачивалось покрывало из туч.
Усиленно дыша и припадочно кашляя к остановке подкатил автобус. Василий Петрович вошел в практически пустой салон и устроился на свободном месте. Напротив него сидела темноволосая девчонка, которая воткнула в уши стереобананы и качала головой в такт музыке. Ее стоило пожалеть; если судить по конвульсиям лица, бедняжка сейчас внимала крикам грешников в аду, запекаемых в горящих углях.
В кармане Василия Петровича заголосил мобильник. Он положил букет рядом с собой, достал телефон и радостно воскликнул:
– О, здорово! Что? Да ну! Поздравляю!.. Ага… Да я бы с радостью, но обещал завтра детей в аквапарк сводить… Может, договоримся на выходные? Угу… ага… Да ну их, эти бумаги! Ха-ха, Хомяку такого не скажи, сожрет с волосами…
Стародубов Игнат Сергеевич семидесяти четырех годков от роду сидел в правом ряду и с более или менее прозрачной завистью разглядывал чужой букет нарциссов. Сегодня минуло ровно сорок пять лет с тех пор, как он, стоя напротив супруги, сказал контрольное «да» во дворце бракосочетания. Раиса Львовна души не чаяла в цветах и тому подобной икебане, даже скромное творение флориста привело бы ее в незабываемый восторг. Однако Игната Сергеевича одолевала одна серьезная проблема – пенсия. Она была слегка недоразвитой, и при взгляде на ценники у ветерана труда нарушалось давление и барахлил кардиостимулятор.
Долго ли коротко железный ровесник РФ остановился и с тоскливым скрежетом отворил двери.
– Остановка «Невский проспект, 24», – спохватился сладкоречивый мужик из громкоговорителя.
– Японская мама! – отреагировал Василий Петрович. Он вскочил с места и выбежал прочь, а нарциссы остались непринужденно валяться на сиденье.
– Молодой человек, цветочки забыли, – сипло закряхтел Игнат Сергеевич, но двери уже захлопнулись, и автобус тронулся, поспешно удирая от рассеянного отца семейства.
Игнат Сергеевич почесал лысый затылок и со странным волнением уперся взглядом в утерянное сокровище. Пенсионер, взращенный в СССР, был честным гражданином, и окажись на месте букета кошелек, или необходимые лекарства, он бы без промедления сообщил о находке водителю. Но растения долго не живут, дожидаясь своего нерадивого хозяина они просто-напросто засохнут и умрут. Выход один – спасти нежные цветочки от грустного финала и порадовать вечером Раису Львовну.
Заслуженный пенсионер озорливо огляделся. Девица в наушниках точно ничего не замечала, сидела с закрытыми глазами и припадочно дергала головой. Остальные пассажиры расположились на передних рядах и никак не могли застукать Игната Сергеевича на месте преступления. Молниеносно – насколько позволял радикулит – тот протянул руку, схватил букет и с безобидным интересом уставился в окно. Пенсия какой была такой и осталась, зато давление помалкивало и исправно работал кардиостимулятор.
С натужным кряхтеньем автобус влез на мост Александра Невского и покатил на противоположный берег. Питерский ветер разозлился не на шутку, прохожие с явным усилием продирались сквозь стихию, прикрываясь руками. Нева волновалась, по стеклу заскользили первые капельки дождя.
Где-то посередине моста автобус крякнул, чихнул и окончательно сдался воле времени. Все двери синхронно распахнулись, в салон вбежал водитель и жизнерадостно объявил:
– Все, автобус устал и дальше не поедет. Просим покинуть салон и приносим извинения за неудобства. Бывает, типа, ага…
– С хрена ли он устал?! – возмутилась тетка с угрожающей бородавкой на щеке. – Я за всю дорогу заплатила, между прочим. Пусть немедленно заводится и едет, в парке отдохнет!
– Сломался он, – миролюбиво пояснил шофер. – А до конечной всего ничего, только с моста спуститься.
– Хитрый какой, – не уступала тетя. – Почему это я, честно приложившая карточку к валидолу на поручне, должна пехом шагать, а?
– Могу инструменты принести, быстренько почините и дальше поедем, – с искренним расположением предложил парень.
– Мне чинить?! – оторопела женщина.
– А кому?
– Тебе!!
– Так я не умею, – просиял водитель.
К тому времени салон опустел, пассажиры безропотно сдались на милость обстоятельствам и вышли наружу. Русский человек с пеленок усваивает одну простую истину: в нашей стране дорогу осилит идущий, едущему на ней делать нечего.
Свирепый порыв ветра едва не подхватил хрупкого Игната Сергеевича под белы рученьки и не размазал по ограждению моста. Уцепившись подошвами за асфальт, ветеран труда побрел вперед, крепко прижимая к груди честно присвоенный букет. В какой-то неудобный момент шквал ударил особенно яростно; чтобы устоять на ногах Игнат Сергеевич неуклюже взмахнул руками, букет выскользнул из пальцев и покинул старика навсегда.
С непередаваемой обидой Игнат Сергеевич наблюдал, как несостоявшийся супружеский дар, трепеща лепестками, пропадает под массивными опорами моста. Постояв так с минуту, он вздохнул, оценил справедливость бытия и направился домой, туда, где его ждала старушка-жена. В конце концов Игната Сергеевича она любила и без подарков.
