АКВАРИУС  -  3000

Фантастический рассказ

Аяя медленно двигался в гости к Ююль. Он долго думал, что бы такое красивое подарить на день рождения Ююль, и решил сделать Вьющиеся Мыслеформы. Несколько дней он прикидывал и так, и этак, но наконец решение созрело окончательно, и Аяя, не покидая мягкого ложа, принялся за мыслетворчество. Водоросли переплетались и расплетались, прочнели и снова мягчели, и наконец приняли такую витиеватую и прекрасную форму, что Аяя был удовлетворён. Он медленно начал перемещаться в сторону Ююль, мысленно напевая что-то вроде «Нет прекраснее на свете Вещи той, что шлю в привете…». Это была старинная танцевальная песенка, спетая 300 лет назад знаменитым Вееелем. Аяя был в хорошем расположении духа и по дороге любовался на голубые солнечные блики, разбрасываемые вокруг вращающимися аквамаринами. Где-то в туманке, видимо вдали, он увидел перемещающихся Еель и Еесь, хотел было окликнуть. Но потом передумал. Они были заняты какой-то умно-научной беседой, вроде спорили о составе древних материковых пород глубоководного шельфа у берегов Витании. Аяя был совсем не в настроении заниматься научными проблемами, он радовался жизни и хотел болтать о чём-то веселом.

Родители Ююль были заняты совсем не праздничным делом. Юаль озабоченно рассматривала стенки их жилища. Больше половины места занимали всякие экспонаты, вывезенные Юэлем из дальних морей. Они-то были очень красивые – издающие приятные звуки раковины, древние «вуали» ископаемых моллюсков и всякие другие диковинки. Однако у Ююль последнее время стала собираться молодежь, а значит, стало не хватать места. Юаль задумчиво смотрела на стенку самого большого зала-хранилища сувениров : он был немного вытянутый, этак стручков 7 с половиной на 12 с половиной. И вот Юаль прикидывала : что лучше, удлинить его в длину, ещё стручка на три-четыре, или сделать квадратным. Юэль прервал её размышления :
- Этот зал нельзя увеличивать – у него вместо потолка туф. Надо образовать новый зал для сувениров, соединив его с этим переходом, и ещё добавить пять межуровневых переходов : один к главному входу, второй к комнате Ююль, третий на Террасу Бликов…
- Незачем Ююль каждый час бегать не Террасу бликов, - недовольно возразила Юаль.
- Она уже взрослая, и сможет попасть туда окружностью, - сказал Юэль, - но в таком случае это будет просто долгий и неудобный путь.
Юаль и Юэль уселись рядом и принялись мыслеформить. В туфе стали проявляться очертания нового зала и ходов к нему.

Еель и Еесь продолжали спор, греясь на солнышке.
- Этот шельф образовался 5000 лет назад, - сказал Еесь.
- Нет, тогда бы он был весь потресканный от перепадов температур, - возразила Еель.
- Но я мысленно вижу следы митраний, а они происходили от 4 до 5 тысяч лет назад !
- Эти следы могли мигрировать, - снова возразила Еель.
- Полазим внутри, - предложил Еесь.
Они образовали совместную мыслеформу, которая проникла в шельф и стали медленно дрейфовать с севера на юг, углубляясь по пути всё ниже и ниже.

Старая Элееле присматривала за детьми. Дети резвились и никак не хотели учиться мыслеформированию. Старая Элееле ворчливо ругала детей :
- Вы что, всю жизнь хотите оставаться детьми ? На всем готовеньком хотите прожить ? И чтобы все мыслеформы за вас добрые дяденьки и тётеньки делали ? Сколько же можно ! Вон какие большие балбесы уже, а как следует мыслеформировать не умеете !
Время от времени один из детей перемещался поближе к старой Элееле, проникал в её мысли и старался запомнить, как Элееле мысленно создает разные предметы, то есть управляет мыслью изменением форм окружающей среды. Затем он пытался создать что-то своё, иногда это получалось, тогда Элееле одобрительно восклицала :
- Ну, вот ! теперь уже начинает что-то получаться ! Но это только первый уровень, надо ещё научиться управлять погодой, движением, оформлением…
Если же детская мыслеформа никак не хотела соответствовать замыслу, Элееле подсказывала :
- Не так, не так… Не такими рывками думай, медленно, плавно… Продумывай все мелочи и детали, как ты хочешь – чтобы само собой всё получилось ?

Аяя приблизился к жилищу Ююль. Он увидел и мысленно поздоровался с родителями, которые не выходили из сувенирного зала, обсуждая какие-то свои дела. Юаль и Юэль рассеянно мысленно ответили ему, продолжая свой разговор.
Аяя обрадовался, что пришел первым. Он увидел Ююль, которая вертела необычной формы жемчужину, рассматривая её со всех сторон.
- О, это ты, Аяя! – воскликнула она. – А я и не заметила, что ты приближаешься!
- Какая красивая жемчужина! – удивился Аяя.
- Это моя праздничная мыслеформа! – ужасно загордившись, похвасталась Ююль.
- Не может быть ! Ничего не видел прекраснее ! – Аяя переместился поближе. И увидел, что внутри жемчужины бегают какие-то мелкие существа, и вся она наполнена какими-то постройками, ходами и переходами, заполненными непрерывным движением.
- Да это просто сказка ! – восторженно воскликнул Аяя.
- Я  рада, что тебе нравится ! – обрадовалась Ююль.
- Я тоже не с пустыми руками, - наконец вспомнил Аяя.
Аяя обнаружил свои Вьющиеся Мыслеформы. Ююль радостно захлопала в ладоши и принялась рассматривать их со всех сторон.
Стали появляться и другие друзья.
- Так ведь средний вьюнок непрерывно перемещается! – удивился один из них, приглядываясь к Вьющимся Мыслеформам.
- А как же, - важно сказала Ююль. – Ведь не зря же Аяя считается выдающимся скульптором!

В Большом Цирке шло заседание ученого совета.
Самый старый ученый сказал :
- Последние данные, полученные при наблюдении за нашей звездой, говорят о том, что планетное поле слегка возмущено. Это может быть в двух случаях : если к нашей планете приблизилась другая планета нашей же системы, но с очень неравномерной траекторией движения вокруг звезды. В этом случае нам беспокоиться нечего. Как показывают подсчеты, в нашей системе могут существовать до нескольких планет с такими нестабильными орбитами, и поскольку наша планета давно переживала подобные приближения, то уже понятно, что ничего особенного не произойдёт. Второй случай хуже : к нам движется нечто из космоса… При таких размерах и массе, которые вызвали замеченное нами возмущение поля, это должна быть очень неприятная встреча, и если наши планеты столкнутся – это может грозить нашей среде обитания, всей нашей жизни…
Ученые начали возражать. Самый молодой ученый сказал :
- Существуют древние легенды о всяких неприятных событиях, вроде того, что океаны стали бегать по планете, как дети. А это может указывать на то, что при приближении редко приближающихся внешних планет нашей системы возникают такие взаимные влияния, что притяжение заставляет океаны собираться на стороне планеты, близкой к подлетающей планете, и в результате возникает всемирный потоп.
Другой ученый сказал :
- Мы пока, к сожалению, не можем мыслью остановить движение небесных тел, даже если объединим мысли всех нас. Так что если это космическое тело упадёт на нашу планету, то ничего не поделаешь!
- Что за вредные мысли ! – возмутился третий ученый. – Нужно не сидеть сложа руки, а готовить убежища ! Отмыслеформить новые подземные и подводные залы и комнаты с запасами пищи, где можно пересидеть месяц-другой, пока все успокоится ! Единственное, что не может случиться – это столкновение двух планет. Тогда бы, конечно, всё погибло. Но во всех остальных случаях – пусть себе стихия бесится, вряд ли это займет больше месяца ! А мы все пересидим неприятности в убежищах, и выйдем, когда всё успокоится!
Ученые зашумели, последнее предложение казалось самым разумным.
- Даже если ничего и не произойдёт, некоторая подготовка на всякий случай нам не помешает!
На том и согласились.

Однако на совете были не все ученые. Один из них, мечтающий прославиться каким-нибудь открытием и имеющие особенно тонкое мыслевосприятие окружающего мира, которое он специально развивал и тренировал несколько лет, вдруг почувствовал, что к планете приближается какое-то необычное небесное тело. Оно было очень маленькое и пока ещё довольно далеко от планеты, но самое оригинальное заключалось в том, что от этого небесного тела исходил запах… мыслей. Причём мыслей каких-то странных, совершенно непонятных, с труднорасшифруемыми образами и неизвестным языком. Ученый настолько увлекся наблюдением, или вернее, попытками во что-то там проникнуть мыслью, что пока получалось очень плохо из-за огромного расстояния, на котором был объект, что совсем забыл о времени начала совета.

Космический корабль «Большой Джон» приближался к цели своего путешествия. Экипаж корабля состоял из 28 человек, 20 из которых были собственно космонавты и исследователи, а остальные восемь – наёмными рабочими для таскания тяжестей и выполнения разных трудоёмких работ, например сверления глубоких скважин на поверхности планет. Капитан корабля Арнольд Фогг приказал собрать всех исследователей в синем зале.
- Итак, господа, - сказал он, - через три дня мы достигнем орбиты Бурании. Наш корабль сейчас начнет торможение.
-  Уже сейчас видно, - заявил главный химик Вульф, - что поверхность Бурании на 90 процентов состоит из воды, из которой торчат редкие острова, что никак не облегчает нашу задачу.
-  Ерунда, - презрительно фыркнул биофизик-консультант Словен Ченч. – У нас полно гравитационных платформ, а дно океана – а уже это разглядел – в абсолютном большинстве случаев не углубляется больше чем на 10 метров.
- И как вы будете устанавливать сухопутное буровое оборудование на воду ? – язвительно уколол его Вульф.
- А на кой черт его устанавливать на воду ? Поставим прямо на гравплатформе, зависшей над нужным местом !
- А точность хода ствола бура? Гравплатформа покачнется – и привет всему устройству !
- Затопим парочку гравплатформ! – не моргнув глазом, моментально ответил Ченч.
Вульф даже рот открыл от такой наглости.
- Да кто,.. Да кто вам даст такое право?
Фогг постучал ручкой по столу и сказал:
- Препираться будете на узкоспециальном диспуте. Сейчас же я вас обязан проинструктировать об общем плане и ходе дел…
Инспектор Галанц тут же перебил Фогга:
- Вопросы затопления платформ – дело нешуточное, и надо обсудить их как раз всем вместе.
Фогг повысил голос :
- Я не возражаю в принципе обсуждать всё, что нужно, но давайте соблюдать правила ! Сейчас я обязан ознакомить вас с правилами поведения на новых планетах. Разумеется, все вы их знаете и не первый раз высаживаетесь на новых планетах, но таков порядок. Пункт первый: никому не высовывать носа с орбиты, пока роботы не прозондируют воздух и воду на наличие микроорганизмов. Пункт второй : на высовывать нос наружу корабля, даже если мы сядем или опустим посадочную платформу, если роботы обнаружат какую-нибудь активность на планете – вулканы, например. Пункт третий: немедленно сообщать обо всём странном – мы не знаем, какие формы может принять жизнь на других планетах…
- Зелёненькие пришельцы здесь обитают, - немедленно подал голос Ченч.
Фогг поднял на него глаза, махнул рукой и продолжал:
- Пункт четвертый: постоянно держать связь друг с другом, не забывать отвечать на автоматический радиоопрос главного робота.
Химик-секретарь экспедиции Марта Джаннинг повернулась к космобиологу Эоле Ласви и тихо сказала :
- Несмотря на эти умные инструкции, обе расы инопланетян, которые знает человечество, сами первые нас открыли. Причем если Вурды действительно технически нас превосходят – они появились из нуль-пространства только тогда, когда сами сочли за нужное связаться с человечеством – то Пеги были просто на виду, только полный балбес их мог не увидеть. И тем не менее пока они не принялись нагло среди бела дня воровать у землян компьютеры, никто в упор не замечал ничего разумного !
- Пеги вообще не похожи на гуманоидов, - возразила Эола.
- А, - махнула рукой Марта. – У мужчин на уме только желание прославиться или очень редко какой-нибудь маньяк собирает всё редкое для коллекции. Большинство при этом мечтает заработать побольше денег и поскорее смотаться из опасного космоса. Где тут приглядываться к необычному и открывать пришельцев!
Фогг между тем закончил инструктаж и между химиками разгорелся спор, можно ли гробить гравплатформы, то есть опустить их на дно океана и затопить, чтобы устанавливать на них сухопутное оборудование. В конце концов сошлись на том, что роботы должны дать точное заключение о наличии того или иного минерала, и только если его ценность будет достаточно высока, тогда можно будет и попортить платформу.

Космический корабль пару дней находился на орбите. Роботы зондировали поверхность планеты.  Вульф мельком глянул на доклады роботов :
- Так, городов нет… Разумной жизни нет…
- Не все разумные живут в городах ! – сразу возразила Ласви. – Пеги, например…
- Радиосвязи нет, - насмешливо продолжал Вульф. – И никакой связи нет ! Ни на каких частотах ! Вы можете представить себе цивилизацию без связи ?
- Преобразований природы нет, - зевнув, заметил Ченч. – Какие бы не были представители разума, но все разумные преобразуют природу… раз природа не тронута – планету можно смело колонизировать.
- Никак не пойму, что за заумь находит на роботов, - жаловалась Вульфу Эола Ласви день спустя. – На одних результатах – чистые графики, то есть нет биологических структур, а на других – тысячи и тысячи волновых чёрточек. То есть вероятность десятков микроорганизмов или даже морской жизни…
- Эх, девочка, - снисходительно улыбнулся Вульф. – Недавно ты ещё в космосе ! Всё очень просто : значит, жизнь (проще говоря – рыбы, то есть наша будущая закуска)  здесь всё-таки есть, но только почему-то скапливается в очень определенных местах. Ну, а почему – думаю, объяснять не надо : там, где чистые графики – то есть нет жизни – или вредные химические выделения из дна океана, или кое-что похуже – например, радиоактивные зоны. Кстати, мы уже собрались высаживаться, а твоё наблюдение вызывает некоторые опасения… Нужны дополнительные исследования роботов именно там, где нет жизни : почему же её там всё-таки нет ?
Прошло ещё три дня. Радиоизлучений не нашли, горной активности – тоже, и наплевав на все запреты, решили садить весь корабль.
- Время поджимает, - жаловался Фогг Галанцу, - мы и так опаздываем по графику из-за этой вспышки на Омеге-420, да ещё из-за ремонта в пути, когда оказалось, что нам продали такое топливо, что засорились трубы подачи топлива…
Галанц кривился и поджимал губы. Однако возражать не стал: опоздай они к отчету, и довольно-таки значительной премии не видать как своих ушей. А деньги терять никому неохота.
Корабль сел на самом крупном острове, поросшем чем-то вроде травы. Ласви была шокирована, но вконец обнаглевшие химики Вульф с Ченчем быстренько изготовив препарат на основе данных роботов, приняли его и заявили, что теперь их иммунная система не боится чужеродных микробов. Они даже не подумали одеть скафандры и выбрались наружу.
- Не бойся, - они уже сотый раз высаживаются, - усмехнулась Марта, - и раз пока им всё сходит с рук, значит они правы…
Эола долго приглядывалась к экспериментальным белым крысам, которым ввели этот препарат и выставили клетку наружу, но данные подтверждали : Вульф молодец, он за пару дней схимичил такое средство, что все космонавты были защищены от непривычной землянам среды.
Однако Вульф со товарищи всё же ещё раз ее шокировали : они притащили пойманную рыбу, зажарили и собрались… сожрать её !
- Вам что, не хватает пищи на корабле ? – возмутилась Эола.
- Ладно-ладно, - ухмыляясь, замурлыкал Вульф, - ешь на здоровье свои концентраты… а мы отведаем свежатинки… только в отчете не надо об этом писать, - несколько обеспокоенно закончил он.
- Но ведь, неизвестно, какие белковые структуры, какие реакции у организма они вызовут…
- Всё известно! – тут же возразил Вульф. – Я  всё уже просчитал на главном компьютере – ничего, абсолютно ничего опасного для человека!
- Он нейтрализовал основные яды, - подлил масла в огонь Ченч.
- А вас бы попросил не вмешиваться! – немедленно вспыхнул Вульф.
Ласви обиделась. На кой черт она тогда нужна в этой экспедиции! Она взяла гравитационную платформу, задала маршрут на 100 километров к югу от посадки и улетела ото всех…

Аяя был в ужасе. Непонятные существа из космоса, которые сначала вызвали удивление, потом любопытство, потом дискуссию о том, насколько они разумны, внезапно напали на Ееся и убили его ! Правда, он сам был виноват: высунулся из воды и глазел на них до тех пор, пока какой-то металлический предмет (самодвижущийся!) не схватил его, да и разрезал тут же на части! Никто вокруг и пикнуть не успел! После этого, конечно, все в ужасе переместились на самые глубинные залы, в те самые помещения, что готовились для опасных дней… Нет, пришельцы, конечно, были разумны – но почему они даже не подумали об установлении контакта?!! И сразу напали и убили Ееся… Один из ученых решил, что, может быть, пришедшие различаются так же, как живущие на юге минтики: одно существо разумное, а десять других, с виду вполне таких же – совершеннейшие безмозглые! То есть один разум управлял несколькими телами, и если главное тело было чем-то занято, некоторые фунцкии второстепенных тел выполнялись на уровне спинного мозга – то есть без участия разума…
Да, это было похоже на правду – некоторые металлические предметы пришельцев двигались сами по себе, причем смелую попытку одного из ученых привлечь внимание, демонстрируя прыжки в длину, равные по длине корень из Пи длин среднего тела, напрочь игнорировали.
Надо было что-то делать… Иначе всем грозила беда.

Вульф с рабочими монтировали очередную буровую установку на затопленной гравитационной платформе. Внезапно почва стала резко подниматься под одним из бортов. Люди еле успели попрыгать на висящую рядом запасную гравплатформу, а некоторые – прямо в воду, как платформа вместе с установленным на ней оборудованием перевернулась и полетела вглубь, в никем не замеченную морскую впадину глубиной в несколько километров…
Фогг с Вульфом внимательно всматривались в показания радаров кораблей.
- Ну вот она, впадина, - показал пальцем на экран Вульф. – Как же ты ее не заметил? – обратился он к молодому космонавту Джорджу.
- Видно, разрешение обзора радара было поставлено крупное, и такая узкая щель не была видна… - растерянно мямлил Джордж.
Ченч мрачно комментировал :
- Вот, не послушали умного дядю – то есть меня – и несёте убытки. Нельзя было топить гравплатформу !
- Ваши же спецы заявили об отсутствии гравитационной активности на планете! – парировал Вульф.
- Признаю, - отвечал Ченч. – Однако несколько дней наблюдения просто слишком мало, чтобы делать окончательные выводы. Что я как физик сказал ? Я сказал, что за прошедшие дни наблюдения активности не наблюдается. Это создает вероятность, что движения почвы нет, но не гарантию! Только вероятность!
Перепалка грозила затянуться, и Фогг сказал :
- Давайте думать о другом способе исследований. Как видно, здесь происходят процессы типа плывунов – всё пропитано водой и гарантировать неподвижность грунта никак нельзя!
В конце концов решили соединить три гравплатформы направляющими, а также забросить с них в подводный грунт псевдоякоря, и с такой парящей в воздухе установки производить бурение.

Выйдя на маленьком островке, Эола Ласви заметила, как от неё бросилось в воду какое-то существо, похожее на тюленя. Ласви наклонилась над кромкой воды и тихо позвала его :
- Иди сюда, рыбка… Иди, не бойся, я тебя не съем…
Однако «рыбка» не появлялась. Ласви присела на край берега, утомленно положила голову на ладонь… и видно, задремала. Внезапно ей представилась подводная цивилизация, которая никогда не плавила металлов, никогда не преобразовывала природу – то есть, по человечески не преобразовывала – ибо всё то, что нужно было членам этой цивилизации, появлялось по их мысленному указанию. Мелкие рыбки – еда – сами плыли к ним во время обеда, при этом некоторые члены цивилизации специализировались на том, что мысленно выводили всё новые и новые виды рыбешки, с разнообразным вкусом, для удовлетворения всех потребностей цивилизации…
Причем эта цивилизация вообще-то была гуманоидной, то есть занималась науками и искусством. Просто занятия наукой не требовали инструментов: проникнув мыслью в структуру вещества, гуманоиды мыслью исследовали его и мыслью же преобразовывали…
Внезапно вода плеснула, и Эола проснулась. Она была в растерянности: то ли это ей показали сеанс мысленной передачи, то ли сон приснился?
Эола села в гравплатформу и понеслась обратно. Когда она приближалась, она увидела страшный скандал: оказывается, после обвязки трех гравплатформ один из рабочих сошел с ума, захохотал и вырвал предохранители из блока управления одной из гравплатформ! Все платформы рухнули, испорченная провалилась в ещё одну глубинную щель, туда же грохнулось буровое оборудование.
- Всем на корабль! – заревел Фогг в громкоговоритель.
Злые и вымокшие космонавты собрались в центральном зале.
- Теперь никто не сможет сказать, что эта глубинная щель была! – воскликнул Ченч. – Я  специально зондировал грунт вокруг места будущих работ! Здесь не было никакой глубины!
- А что с рабочим? Что за внезапное сумасшествие?
- Это Солярис! – панически возопил Артур Мервилл, один из молодых космонавтов. – Вы же смотрите, что происходит: кто-то внушает рабочему сойти с ума, и кто-то тут же проделывает щель глубиной в километры ! И эта щель не взрывается, когда заполняется водой! Это Солярис – то есть вся планета-Разум! Отсюда надо бежать!

Аяя и Юэль жарко спорили на собравшемся ученом совете. Аяя доказывал, что пришельцам надо объяснить, в чём дело, и поладить миром. Юэль же горячо возражал :
- Вы только посмотрите на снятые мыслеформы!! Они же и сами с собой без конца воюют!! Что с того, что они поймут, что мы не «рыбы», а древняя могучая цивилизация? Они украдут у нас все секреты и потом нагло уничтожат нас! Нет, надо заставить их испугаться и сбежать с планеты!
- Они же приведут полчища своих собратьев – возразил Аяя. – И если они так агрессивны, как вы говорите, то тем более уничтожат нас, посчитав вмешательство в дела экспедиции как оскорбление!
- Мы придумаем, как сделать так, чтобы больше никто из их цивилизации к нам не прилетел, - заявил Юэль. – У нас есть одна идея…

Эола попыталась было вставить слово во всеобщую ругатню, когда все обвиняли друг друга в неисполнении какой-то такой и такой инструкции… И вдруг подумала : а что я видела? Кто мне поверит? Вульф или посмеется надо мной, или если вдруг поверит, то просто… поймает и зажарит всех этих гуманоидов и будет похваляться перед друзьями всю оставшуюся  жизнь: - да, была на Бурании цивилизация… до тех пор, пока я её не… съел!!! Она тихонько вышла из зала, сжав голову руками. Через два часа все замолчали: корабль вздрогнул. У всех возникла одна мысль : сейчас космический корабль тоже провалится под воду. Фогг сломя голову бросился к пульту и с ходу врубил аварийный взлёт. Вульф ругался последним космическим матом, так как не успел добраться до кресла, и хоть двойное ускорение можно перенести и лёжа на полу, но удобства при этом, понятно, никакого.
- Итак, что мы имеем ? – мрачно подытожил Галанц, когда корабль вышел на орбиту. – Две гравплатформы утеряны, две буровые установки утеряны, ничего не найдено. Ценных образцов не взято…
Да, перспектива выглядит совсем плохо. Одна надежда – на точный и достоверный отчет, тогда хоть мы и не получим премии за найденные минералы, но зато получим премию за квалифицированно выполненную научную работу по исследованию планеты…
Проблема была только в том, что никаких образцов и в помине не было, а садиться снова уж больно не хотелось…
Эола Ласви, открыв гравплатформу, на которой она летала на далёкий остров, внезапно с изумлением обнаружила, что все отсеки для хранения образцов заполнены…
Она принесла часть из них в зал и сказала :
- Вот, пока вы валяли дурака с бурами, я на далеком острове кое-что собрала…
Вульф издал рёв одобрения.
- Ну ты молодец!! Вот, - берите пример с неё! Так себя ведут настоящие космонавты! – обрадованно возопил он. – Напишем отчет, что ничего ценного в породах этой планеты нет, и закроем папку… И летать сюда больше никто не будет! (А то ещё обнаружат что-то ценное и раскритикуют нас за липовый отчет!)
Эола заикнулась было о том, что она вообще ничего не собирала, но потом махнула рукой. В конце концов это было то, о чем и мечтали аборигены Бурании. Да и сама она не хотела бы, чтобы их сожрал весёлый, но абсолютно бесчувственный Вульф. Или, тем более, какие-нибудь дотошные изыскатели, которые превратили бы планету в сырьевой придаток большой империи, наплевав на интересы местных жителей и замусорив планету вредными отходами.
Все образцы были исследованы, когда корабль лёг на обратный курс. К концу пути отчёт был готов: как и предполагалось, во всех образцах не было ничего интересного: абсолютно пустые породы. Да-а… похоже, эта планета больше никогда никого не заинтересует… во всяком случае, в ближайшее время.
Аборигены могли продолжать жить спокойно.