-  Жуков, я тебя сейчас грохну, - заорал солдат на Андрея, - Борзотой заделался? Тебе пять раз повторять?
       Андрей не помнил в лицо этого солдата. Но  специфические выражения говорили  том, что служат они в одной части. И солдат, наверняка, из старослужащих. Значит, по его душу, действительно, приехал капитан. Наверное, будут выписывать из госпиталя в часть.  Хорошо, что успел с матерью повидаться.  Глядя на искаженное злобой лицо старослужащего, Андрей тихо произнес:
- Ко мне мама приезжала.
Поведение сослуживца тут же поменялось, словно актер закончил репетировать какую-то роль. Надвигающийся ураган неожиданно сменился штилем.  Наверное, солдат вспомнил, что он не только страшный «дедушка»,  который обязан учить жизни салабонов, но и чей-то сын.
- Ладно, - уже без всякой угрозы в голосе сказал он Андрею, - собирайся быстрее, а тот там кэп рвет и мечет.
***
  Так как Андрей после госпиталя был освобожден от тяжелой работы, физподготовки  и строевой, он днем болтался в казарме на подхвате у дежурного наряда.  Сейчас прапорщик Медведев дал ему задание обойти все роты, собрать пустую посуду, накопившуюся после ночных походов за едой для старослужащих, и вернуть обратно  в столовую.
Несмотря на то, что в армии принято все делать быстро, Андрей не очень-то торопился.  Ведь только закончишь с одним, обязательно «припахают» чем-то другим.  Он не спеша шел от подъезда части до столовой, наслаждаясь солнечным днем. Все же летний период службы гораздо приятнее зимнего.
- Эй! Иды суда! – окликнули Андрея. Он обернулся и увидел длинного казаха около дверей соседней части (обе части располагались в одном здании). Андрей слышал, что там процветает землячество, и «власть держат» казахи.
- Иды суда! – повторил казах, - у нас тоже надо посуда собирать.
Чутье подсказывало Андрею, что идти не стоит. Что-то там не так, и он не отделается собиранием посуды. Но никакая «отмазка» в голову не приходила.
- Сейчас, эту только отнесу, - ответил Андрей, надеясь, что пока  он будет в столовой, казах исчезнет.
Но тот никуда не испарился.
-Давай, ыди сюда, - закричал он, - забырай посуду.
Казах привел Андрея в туалет, где курили  еще трое  земляков этого неприятного типа.
- Ну и где посуда? – спросил Андрей
-  Нэт посуды? – ощерился противной улыбкой казах и протянул Андрею швабру, - ну тогда драй сортир.
Мыть за кого-то сортиры западло. Андрей понимал, что если он откажется, то будет  бит. Но, что же, вытерпит. Не убьют, в конце концов.
- Не буду, - твердо заявил он. Казахи закончили с курением  и подошли поближе.
-Нэ будэшь? – первый удар пришелся в челюсть Андрея.
- Нет.
-Нэ будэшь? – вопрос сопровождался градом ударов, нанесенных с разных сторон восемью кулаками.
- Нет. Не буду, -  кровь  стекала с разбитой брови Андрея.
- Нэт, будэшь,  - вход пошли восемь ног , обутых в тяжелые кирзовые сапоги.
Падая, Андрей подумал, что больше не продержится. Да фиг с этими надуманными понятиями. Западло – не западло. Все это временно, не навсегда. А инвалидом он может стать навсегда. Как перенесут это его родители?  Как перенесет его мама? Да, мама. Где ты сейчас? Чем занимаешься?
- Будэшь? – казах дополнил свою заезженную фразу ударом ноги в грудь.
-Буду, - зло ответил Андрей и, вставая,  взялся за швабру.
- Ну, так бы сразу, - усмехнулся казах, - а то борзого из сэбя строил. Я твою мамочку е…л.
- Что? – переспросил Андрей.
- Русский плохо понымаешь? Повторяю: я твою мамочку е…л, - с ухмылкой заявил казах и получил шваброй по голове. Разъяренный Андрей лупил своего противника инструментом для уборки  по всем частям тела.  Земляки не решались помочь своему товарищу.
- Кого ты там е…л, чмо вонючее? – в пылу Андрей не заметил, как один из казахов выбежал из туалета. Да и ему было все равно. Он лупил лежащего врага, забыв о своих травмах и ушибах. Также Андрей не заметил возвращения убежавшего казаха. Сзади тяжелая табуретка опустилась ему на голову, швабра выпала из рук, Андрей схватился за голову. А дальше все, темнота.
***
Настроение у командира части полковника Ухова было не очень веселое. Даже, можно сказать, очень не веселое. Предстоящая беседа не предвещала поднятия настроения. Полковник привык к суровому мужскому общению  с офицерами и солдатами, а не с солдатскими матерями. Раньше гражданских на территорию части никто бы не пустил. А теперь создали различные контролирующие военных гражданские организации. Вот как этот Комитет солдатских матерей. Попробуй не пустить их представителя.
- И как это объясните, Михаил Васильевич? – вибрирующим от негодования голосом спросила представительница солдатских матерей, сидящая напротив полковника, - у вас в части зверски избит солдат.  Возможно, станет инвалидом.
- Ну, покалечили его не в моей части, - стараясь сдерживать привычные командные интонации, ответил полковник, - идет разбирательство. Виновные будут наказаны.
- В вашей, не в вашей, - передразнила женщина, - солдат служит у вас. А вы не смогли его защитить. Теперь мальчик может стать инвалидом, - голос женщины дрогнул,  из глаз покатились слезы.
Офицеру стало неуютно от такого проявления эмоций к незнакомому… Как она представилась? Жукова Полина Сергеевна? А тот солдат? Жуков, да точно Жуков.
- А вы этому солдату? Жукову…
- Да, Андрюша мой сын, - женщина  утерла слезы, - можно воды?
- Конечно, - полковник протянул полный стакан, - послушайте, Полина Сергеевна, обещаю, что виновные будут наказаны. Но у меня просьба не выносить эту историю на вышестоящий уровень. Вашему сыну легче не станет, если кого-то снимут или посадят. Но ему будет легче, если он поедет домой. У меня есть хорошие знакомые в госпитале, где лежит Ваш сын. Я  помогу решить вопрос, чтобы парня комиссовали, и сразу после лечения он поедет домой…
***
Андрея Жукова комиссовали; офицер, дежуривший во время избиения Андрея, получил строгий выговор; длинный казах, вернувшись из санчасти, отсидел трое суток на губе;  в следующем месяце из данной части восемь человек доставлено  в госпиталь с травмами различной тяжести.