Тысячник Богделеев обходил своё войско. Все были на мандраже. Ещё бы – долгожданный бой начнётся уже вот-вот. Кто-то ходил кругами, от костра к костру, кто-то чистил итак уже отполированное ружьё или вострил саблю, кто-то то сидел, то вставал, не зная, куда деть руки, остальные просто не знали, чем ещё заняться – все подготовительные работы сделаны, а до битвы ещё ждать приходится.
У костра десятника Михаила Быстракова казаки общались как будто бы на отвлечённые разговоры, но, если прислушаться, становится понятно, что и у них душа не на месте.
- Вот окончится война, - мечтательно заявил Пётр, - вернусь к Катеньке. Она меня давно уж ждёт. Там и младшенький подрос. Боевой казак будет!
- А у меня дома Маруся. Батя за ней следит – так что точно знаю, что ждёт.
И тут каждый начал вспоминать, что дома обязательно кто-то будет встречать казака с войны. Самая обыкновенная тема перед боем. Каждый раз в такие моменты все с десятка Быстракова обсуждали это – и никому не надоедало.
Лишь только сам Михаил молча курил табак. Его взгляд устремился в никуда, его будто и не заботила грядущая битва, он просто наслаждался трубкой, даже не слушая своих сотоварищей.
Богделеев ухмыльнулся своим мыслям: «Это ж надо же! Все суматошничают, не знают, куда податься – а этот лишь трубку курит, будто дома развалился!»
Вдалеке показались разведчики, и тысячник пошёл к ним узнавать, что выведали.

Бой протёк скоротечно. Десяток Быстракова Богделеев повелел поместить в центр: «Посмотрим, чего это он себя так спокойно вёл…»
Казаки ринулись в бой, будто юноша на первое свидание – с нетерпением, словно всю жизнь ждали именно этого момента. Свист пуль, ядра пушек их не пугали, никто на них не обращал внимания. Если у кого предписано помереть здесь – от судьбы не уйдёшь. Это понимал любой, прошедший хотя бы несколько боёв. Но так рваться в бой – это всё же несколько обескураживает даже привычного ко всему тысячника. «Надо будет замолвить о нём словечко перед генералом Беловецким – он любит таких. И сам говорил подыскивать тех, кто достоин награды. Как пример.»

Угдала давно ждал гостя, но тот всё не спешил. И вот наконец младшая жена Зульфия сказала ему, что Хымлан прибыл. Это означало, что либо его решили обвинить в измене, либо хотят призвать на войну. Но измен Султану он никаких не помышлял – а потому в этом случае будет защищать себя до конца. Скорее второе.
Попили кумыс, поговорили о здоровье и родных друг друга. И вот перешли к делу.
- Знаешь, Угдала, почему меня к тебе прислали?
- Догадываюсь, друг. Но говори – с удовольствием послушаю.
- На фронте всё плохо, Бейрук-хан, - перешёл посланец на более официальный язык, назвав его по фамилии. - Казаки наглеют, Россия заявляет свои права на этих неверных – говорят, братский народ мы поработили…
- Мы там с незапамятных времён! – возмутился Угдала.
- Так в том-то и дело! И знаешь, что главное? Не хватает нам толковых полководцев, Бейрук-хан! Может, ты знаешь, как в этом помочь? – хитро прищурился посланник.
- Ты давно воюешь, Хымлан. Неужели ты не можешь посоветовать хану пару толковых людей? Да и сам ты кое-что умеешь…
- Не везёт нам в последнее время, Бейрук-хан. Аллах сердится на нас за совершённые грехи. Не идёт удача в руки. Каждый бой – что ни поражение, то победа с большими потерями, которая оборачивается ничем. Ты много воевал раньше, Бейрук-хан. Я бы посоветовал тебя хану.
Вот эти слова Угдала и ждал. Каждому приятно послушать лесть, но он любил её больше кого бы то ни было.
- Посмотрим, что можно с этим сделать, Хымлан. Я думаю, Аллах нам ещё улыбнётся.

Молодой казак Митька только что вернулся с разведки, привёз из деревни местных кушаний и стал рассказывать, что там увидал.
- Сумел я разговорить одну бабку. Я раньше думал, тут одни румыны живут. Ну – турки ими там командуют… Но она рассказала, что живёт в этой деревне одна русская. Дескать, с мужем когда-то приехала.
Что-то встрепенулось в душе Михаила. Стал он прислушиваться к разговору.
- Ты сам-то её видел? - встрял он в разговор, в итоге так ничего толкового и не услышав.
- Да нет, говорю же: слышал только, как бабка рассказала, - отчего-то удивился Митька.
- И так что же она рассказала-то про неё?
- Да ничего почти. Что её привёз мужик один из России.
- Казак?
- Да вроде как казак. Ну, я так понял, – пояснил тот.
Ничего это не говорит. Но сердцу отчего-то всё равно неспокойно. Слишком мало вероятности. Но на месте уже не усидеть.
Пошёл Михаил к тысячнику.
- Можно по-быстрому сгонять в деревню? – он лишь поздоровался с Богделеевым и сразу перешёл к делу.
- Так бой же скоро! Да и только что вернулась оттуда разведка. И твой боец среди них был.
- Так он ничего выведать и не смог! – продолжил Михаил уговаривать командира, не сдаваясь.
- Ладно! Делай как знаешь! – рассердился тот. – Без тебя справимся! – махнул он рукой и, нахмурившись, склонился над бумагами.
Михаил лишь пулей выскочил из палатки скорее седлать коня.

Вошёл в хату.
Обернулась. Она.
- Что ты тут делаешь? – задал Михаил вопрос, который первым пришёл на ум.
- Живу я тут. Мужа жду.
- Ты ж Гришку любила…
- Нет больше Гришки. Он меня сюда и привёз. Другой теперь у меня муж.
- Поехали, - решил Михаил. – Дома лучше.
- Здесь теперь мой дом, Миш, - она взглянула ему в глаза. – Ты так и не понял? Отказала я тебе. Смирись уже с этим.
Ничего не ответил Михаил. Быстро развернулся и ушёл.

Войска стояли, выстроившись друг напротив друга и чего-то ждали.
Богделеев, нахмурившись, смотрел на нестройные ряды турок.
«Лишь бы не провокация, - думал он. – С нашими силами шансов мало, но дело даже в другом – генерал Беловецкий приказал избежать битвы во что бы то ни стало… Дескать, по политическим причинам решили войну сворачивать по-быстрому. Не нравилось это тысячникам – но против генералов и высших командиров не попрёшь.»
На левом фланге началось движение.
- Вперёд, братцы! – услышал знакомый голос Богделеев, прищурился – точно: Михаил Быстраков устремился прямо на орду мусульман.
«Безумец!» - выругался про себя тысячник и пришпорил коня – остальные уже опередили его.
Армии сошлись настолько быстро и внезапно, что почти никто не успел выстрелить – сразу началась сеча. Правому флангу турок пришлось хуже всего – там казаки устроили настоящую резню, им как будто было без разницы, умрут они сегодня или нет. Сначала потекли отдельные ручейки отступающих, потом они стали толще – и вот в панике двинулся обратно весь правый фланг. Казаки не стали их догонять, а начали окружать центр армии турок. Угдала лишь зло выругался – такими силами можно было сразу раздавить наглецов, но среди бойцов ходили легенды о непобедимых русских, которых не берёт ни пуля, ни сабля, что плохо влияло на боевой дух. И сегодня это сыграло решающую роль. Этого-то он и боялся. Теперь можно забыть о собственном доме в Константинополе. Он развернул коня и повёл назад.
- Бейрук-хан? – окликнул его Хымлан. – Что нам делать?
- Собирайте палатки. Отступаем, - проворчал Угдала непонятливому помощнику, который так и не научился читать битвы даже на полчаса вперёд.