Бортовой журнал Scout, верфийный № 00000000 («_______________» - по классификации Е.Ф.В.). Код доступа: 000-000-000-AA-AA-AA. Капитан корабля: ____________ ___________ ___________.
Время Е.Ф.В. 00:01:03-17.
Дата Е.Ф.В.: 01, 01, 2500.
Синхронность: полная.

0 от д.с. (от даты старта): я один.
5 от д.с.: я ошибся! Капитан оставил записку на обычной бумажке, а в ней всего одно слово: «воздух». Тогда не понял, но сегодня возобновился забор углекислого газа, и я это почувствовал. Мне стало лучше, больше не клонит в сон как раньше, а ведь и не догадывался, что система жизнеобеспечения нарушена. Воздух. Я неправильно понял его поступок. Капитан Эдвард Роббинс убил себя, чтобы спасти последнего члена экипажа – меня.
Эдвард Роббинс, который однажды принял белую звезду из рук самого главнокомандующего силами Единого Флота Венири, а на другой чаше весов простой инженер после учебки.
Смог бы я выбросить себя в открытый космос ради него? Ради героя. Без сомнений!
….
Смешно… Я один. И кого обманываю? Себя?
6 от д.с.: я нашёл Роббинса. Вращаясь в парадном мундире, он постоянно удаляется от Стремительного со скоростью полтора метра в секунду. На расстоянии в восемьсот километров оптика едва различает его. Я сделал снимок в видимом спектре. Не знаю зачем…

База данных обновлена:
Бортовой журнал Scout, верфийный № 36893045 («Стремительный» - по классификации Е.Ф.В.). Код доступа: 000-000-000-AA-AA-AA. Капитан корабля: ____________ ___________ ___________.
Время Е.Ф.В. 14:33:11-05.
Дата Е.Ф.В.: 06, 18, 2724.
Синхронность: неизвестно.

1305 от д.с.: ввёл информацию о корабле в базу данных, а также дату по памяти и время по ощущениям.
Вырубался не только главный компьютер, но и мои наручные часы тоже. У капитана были механические наградные, электромагнитный импульс их не затронул, но даже с компьютерным увеличением я не рассмотрю их циферблат в тысяче километров. Тем более они же не статичны.
Его часы будут работать в открытом космосе ещё очень долго. Возможно, сгорят даже позже Стремительного, ведь офицерские хронометры делают из материалов обшивки кораблей, а у моего разведчика как раз и нету обшивки по всему левому борту. А местное солнце всё ближе…

База данных обновлена:
Бортовой журнал Scout, верфийный № 36893045 («Стремительный» – по классификации Е.Ф.В.). Код доступа: 012-127-060-НВ-ЕН-ЭР. Капитан корабля: Вирджил отсутствует отсутствует.
Время Е.Ф.В. 09:41:33-11.
Дата Е.Ф.В.: 06, 19, 2724.
Синхронность: неизвестно.

1306 от д.с.: сменил код доступа с верфийного. Собственно, я и авторизоваться смог только потому, что все параметры вернулись к заводским настройкам. Капитан же выбросил себя до восстановления всех программ интерфейса корабля. Проводил расчёты на своём личном планшете.
Зачем сменил пароли, если никого рядом нет и не будет, чтобы попытаться проникнуть в систему управления? Полагаю, служебные инструкции на учебке вбили в меня слишком глубоко.
Для кода использовал свою дату рождения, лишнюю цифру оставил нулём. В буквенном коде подставил инициалы моей матери, отца и капитана Роббинса. Я считаю это справедливым.
Выбрал себе новое имя. Я капитан гибнущего корабля. Погибшего. И кто я теперь, если не проводник в загробный мир? Вирджил.
1308 от д.с.: дроном обследовал наружность корабля. Это уже не корабль.
1310 от д.с.: итак. Если уж следовать инструкциям, то по всем правилам. Доклад.
Данных с датчиков Стремительного не сохранилось – все временные данные со всех электронных устройств были стёрты, настройки обнулены. Сенсоры флагмана в 2S Процеона должны были  зафиксировать подробности падения в аномалию, и, возможно, даже его причины. А может, в штабе так до самого конца ничего и не увидели?
Общее описание нужно сделать в любом случае. Так хотя бы скоротаю время. Теперь его у меня от трёх до пяти месяцев.
Что я помню? Лишь доклады на мостик. Я находился там по приказу капитана. Сразу после начала странного поведения аномалии вышла из строя панель управления гравитационного сенсора. Операторам пришлось вручную переписывать данные с мониторов самих сенсоров, и эта задержка дико бесила команды Наоши и Прометея.
Три разведчика: Стремительный, Наоши и Прометей выстроились друг за другом в одну линию с аномалией, интервал в триста тысяч километров. У каждого корабля имелся гравитационный сенсор. Мы должны были исследовать длину гравитационных волн, а затем, перестроившись в треугольную фигуру на равном удалении от аномалии, изучить однородность их распространения.
Когда-то схожую идею использовали для изучения гравитационных колебаний и предки, запустив три необитаемых спутника на орбиту Солнца. Только теперь эти колебания не из глубин космоса от двойных звёзд и чёрных дыр, а из вполне близкой точки в пространстве – всего в трёхстах тысячах километров от Стремительного.
Ко второму этапу наблюдений мы не успели приступить. Нас начало притягивать.
Сама аномалия не шире одного километра в диаметре. Если это действительно сфера, а не дыра. Согласно закону обратных квадратов, чтобы затянуть в себя Стремительный на расстоянии в триста тысяч километров и при работающих на полную мощность двигатеях, она должна была быть… массивной. Во всяком случае, на несколько порядков тяжелее Солнца.
Причём это притяжение было узконаправленное и ограниченное по радиусу. Может, в этом причина его силы? Аномалия ведь не тронула Наоши и Прометей, которые находились точно за Стремительным в шестистах и в девятистах километрах соответственно. Флагман докладывал, что вообще не фиксирует отклонений. А мы, испытывая бешенные перегрузки, медленно, но верно падали в аномалию.
Я вжимался в кресло оператора сломанной панели, которую пытался починить перед этим. И видел капитана в те минуты – он не зря получил белую звезду. Только благодаря его спокойствию, его чётким приказам мне удалось не запаниковать. То, с каким самообладанием этот человек докладывал о, по сути, своей скорой гибели, внушало уважение.
С приближением к аномалии гравитация увеличивалась только на силу самой аномалии, какую её фиксировали раньше. Нас не разорвало на подлёте и не превратило нашу массу в энергию в момент перехода. Но потом что-то произошло.
Я очнулся, когда капитан уже стабилизировал корабль. В тёмной рубке я и Роббинс. Энергии нет, все панели и обзорный экран тёмные. Датчик у переборки входа в грузовой отсек ушёл в минусы – давления атмосферы там исчезло.
Капитан надел скафандр и через аварийный шлюз покинул мостик.
Вернулся через час.
Теперь самое главное – у нас вырвало весь левый бок и часть кормы. Энергетические ёмкости, питание корабля, сорвало с обшивки. Осталась только одна, которая находится в орудийном отсеке. Только благодаря ей я до сих пор жив – она поддерживает все системы жизнеобеспечения. Само орудие покорёжило и заклинило. Снаружи сорвало броню с кронштейнов и повредило ею часть обшивки правого крыла.
Маневровый двигатель выброшен, разгонный расплавило. Уцелел малый разгонный, но без реактора он непозволительная роскошь. Капитан и так истратил большую часть батареи, когда выравнивал разведчик. К слову, всё что было в грузовом отсеке выбросило в открытый космос, это и спровоцировало неконтролируемое вращение.
Весь персонал в грузовом отсеке погиб или от высокого давления во время взрыва, или от низкого при разгерметизации. В любом случае, все тела после отключения противоперегрузочных кресел унесло в открытый космос вместе с кучей оборудования.
Уцелел один малый реактор. Капитан сказал, что он работает автономно и топлива хватит ещё года на полтора в экономном режиме. Однако использовать его нет возможности – силовые кабели уничтожены. Есть только контуры в обшивке уцелевшего крыла, они ведут с мостика на носу к двигателям на корме, а также на передатчики к правому спутнику, который вырвался из магнитной ловушки ещё до вхождения в аномалию.
Реактор на обшивку не поместишь, а грузовой отсек в энергетическом плане отрезан полностью. Дилемма.
Когда написал это, как-то спокойней стало. Будто всё под контролем. Ага, как же.
1313 от д.с.: от скуки можно рехнуться.
1318 от д.с.: капитан был настоящим психом! В хорошем смысле.
Я набрался храбрости (или мне так надоел мостик) и вышел из корабля в скафандре. Картина разрушений удручала ещё сильнее, если смотреть собственными глазами, а не через камеры дрона на мониторе.
Я лично хотел увидеть реактор. Слишком многое зависело от него, ведь просто так сдаваться я не хотел. Вчера, когда в оптике вместо капитана я различил только неясную искру на чёрном фоне, возникла какая-то решимость. И попросту надоело сидеть без дела.
Но когда я открыл панель ручного управления реактором, то сразу пожалел о том, что не остался на уютном мостике. После аномалии его настройки, как и настройки всей техники на разведчике, вернулись к параметрам по умолчанию. Роббинс воспользовался этим, чтобы получить доступ к незащищённой программной оболочке реактора и внедрить в неё вирус. Весьма своеобразный и опасный вирус.
Когда я активировал панель, на экране возник обратный отсчёт в три минуты и описание, мол, реактор будет перегружен, если до конца таймера не ввести пароль. В подсказке: «ТТХ стандартной комплектации корабля класса разведчик».
Я с первый курсов знал тактико-технические характеристики всех кораблей, сошедших со стапелей Верфи, любой астронавт знал, а любой инженер, к тому же, мечтал их улучшить.
Излишняя предосторожность для капитана Стремительного никогда не считалась излишней. Так говорили старшие инженеры, находившиеся на разведчике намного дольше меня.
Только кого Роббинс хотел подорвать? Уж точно не того, кто знаком с технологиями Земли и её единой фракции. И не знаю, куда нас забросило, но радиосигналов других цивилизаций тут точно нет, некому захватывать корабль.
В любом случае, Роббинс был прав – реактор исправен. Относительно силовых кабелей тоже не ошибся – их попросту нет. Разорваны, расплавлены, часть вообще выброшена за борт, а заменить их нечем. Это ведь были не просто провода, а целый слоёный пирог из сплавов и хладагента. Такое произвести на коленке невозможно.
Я вернулся на мостик.
Доклад на сегодня окончен.
1318 от д.с.: у меня идея. Нужно кое-что проверить.
1318 от д.с.: я разобрал рембот. За это я пойду под трибунал на Земле. Хорошо, что нахожусь так далеко от юрисдикции военного суда, правда?
Рембот не пострадал во время взрыва. Даже если бы он не находился в шахте выпуска, а был в грузовом отсеке, ему бы ничего не случилось – он создан для работы в агрессивных средах.
Шахту выхода, через которую рембот залетал внутрь корабля к ремонтному модулю покорёжило из-за смещения структур – обшивка жёсткая, а внутренний модульный каркас такой гибкий, будто он сделан из обычной проволоки. Две части сдвинулись относительно друг друга, потому рембот мне пришлось вытаскивать с внутренней стороны – он был ближе к грузовому отсеку.
Наружу по шахте он вообще не может выбраться, однако рядом с дырой в полкорабля этот вопрос решился сам собой.
Использовать по прямому назначению рембот нет смысла – мало строительного материала.
Стремительный без модулей весит пятьдесят тысяч тонн, а в данный момент в нём около тридцати восьми. Разница в двенадцать тысяч улетела прочь, не обещая вернуться.
Но меня интересует не ремонт корабля, а создание недостающей длины силовых кабелей. Сверхпроводящие структуры он не создаст, а вот переработать алюминий, медь или золото ему раз плюнуть. Почти буквально.
Единственное место, где можно взять достаточно этих металлов – импульсная пушка. Хотя сверхпроводники и поставляют энергию на всё орудие, её внутренняя конструкция предполагает, в том числе, использование проводников с ненулевым сопротивлением. Поэтому там должен быть металл.
Но есть одна проблема.
В рембот заложена схема обшивки корабля и ей он следует, заплавливая (напылением) повреждения от метеоритов. Но кто сказал, что туда нельзя внедрить иную схему? Главное задание – узнать, эта схема заложена в рембот программно или аппаратно. Из-за расчётных условий эксплуатации в электро-магнитных возмущениях могли заложить и последний вариант.
Иду подключать мозги рембота к бортовому компьютеру.
1318 от д.с.: <подключение>, <неизвестное программное обеспечение>,<безопасный режим отключен>-<полномочия?>-<капитан!>.
1323 от д.с.:<безопасный режим включен>-<полномочия?>-<капитан!>, <отключение>.
1323 от д.с.: есть две новости. Как ни странно, одна хорошая – схема программная. Более того, я её уже заменил, предварительно внеся в базу корабля резервную копию ПО рембота. Вторая новость касается энергии.
Есть энергоячейка ёмкостью пять мегаватт*час. Есть обшивка корабля, способная хранить заряд в один мегаватт*час, но из-за потери части корабля, этот показатель не выше семисот киловатт.
Капитан сжёг в двигателе ровно половину заряда (два запятая восемьдесят пять) на стабилизацию Стремительного, словно отмерил заранее. Жизнеобеспечение (самая затратная позиция) и бортовые системы сожрали ещё пятьсот киловатт. Тут и моя вина – потратился на дрон для осмотра корабля и на плазменный резак, когда доставал рембот из шахты.
Теперь суть проблемы – энергию на эту задумку придётся истратить всю. До донышка. Я исходил из соображения, что рембот потребляет порядка одного мегаватта за один импульс. Но есть ещё ремонтный модуль в грузовом отсеке без которого рембот даже не запустится. Модуль потребляющий один с четвертью мегаватт*час. Раньше я думал, что эта энергия уходит на управление ботом вне корабля, но нет, посредством индуктивной связи её получает сам бот и разогревает запасы рабочего вещества внутри себя. Процесс восстановления ремботом можно сравнить с рисованием: нанесение краски (импульс рембота) на полотно (корпус корабля) требует не только поднятия и касания кистью картины, но ещё и предварительного разведения краски и смешения нужных цветов. Но индуктивная связь… Это всё равно, что смешивать несколько миллилитров жидкости бетономешалкой.
Теперь понятно, почему принцип работы ремонтного модуля под грифом «секретно».  Эй, ребята, у вас ужасная энергоэффективность! И ведь не подключить напрямую к модулю, чтобы снизить рассеивание – не предусмотрено. А если запитаю рембот от общей сети могу сжечь попросту.
Ну, а дальше простая арифметика: ёмкость батареи + ёмкость обшивки – потратил Робинс – потратил я – потратит модуль – потратит рембот:
5+1-3-0,5-1,25-1=0,25 мВт*ч.
На эти крохи я успею записать отчёт в бортовом компьютере и сыграть пасьянс. А потом всё отключится и максимум спустя сутки я замёрзну насмерть.
Второй попытки не будет.
Схожу за золотом.
1323 отд.с.: золота нет, есть серебро. Оно и логично – проводимость выше, а без доступа к кислороду в орудийном отсеке оно не окисляется. Повезло, что в отсеке грузовом кислорода тоже нет… М-мда.
Даже сэкономлю немного энергии на плавке.
1324 от д.с.: я решился.
1324 от д.с.: составил послание родным и парням из своего отдела. Они наверняка живы. Их заменили научные сотрудники на время исследования аномалии, оставили меня одного как новичка – для опыта. Ну что же, опыта я получил будь здоров.
Три часа транслировал сообщение на низких частотах. Надеюсь сигнал покинет хотя бы эту систему.
Сюда переписывать текст сообщения не буду. Это личное.
Смешно…
Удачи мне.
1324 от д.с.: <внештатная ситуация>-<причина?>-<уровень заряда?!>-<10 000 Вт*ч!>.
1324 от д.с.: <кризисная ситуация>-<причина?>-<уровень заряда?!>-<5 000 Вт*ч!>, <блокировка контура 1/18>-<полномочия?>-<кризисная ситуация!>, <ошибка>-<причина?>-<разрыв цепи!>, <блокировка контура 2/18>-<полномочия?>-<кризисная ситуация!>.
1324 от д.с.: <снятие блокировки контура 2/18>-<полномочия?>-<капитан!>.
1325 от д.с.: <аварийная ситуация>-<причина?>-<внутренний ресурс?!>-<3!>.
1326 от д.с.: <аварийная ситуация>-<причина?>-<внутренний ресурс?!>-<2!>.
1327 от д.с.: <аварийная ситуация>-<причина?>-<внутренний ресурс?!>-<1!>.

База данных обновлена:

Бортовой журнал Scout, верфийный № 36893045 («Стремительный» - по классификации Е.Ф.В.). Код доступа: 012-127-060-НВ-ЕН-ЭР. Капитан корабля: Вирджил отсутствует отсутствует.
Время Е.Ф.В. 18:33:18-10.
Дата Е.Ф.В.: 07, 11, 2724.
Синхронность: неизвестно.

1328 от д.с.: я расплавил кабель. Вернее не я, а реактор. Он автоматически вышел на максимальную мощность, когда начался отбор энергии. Его щедрая душа попыталась пропихнуть семь запятая два гигаватт в серебряный кабель диаметром тридцать пять сантиметров за одну секунду. Начиная с самого слабого места цепи метал сначала расплавился, затем испарился и почти мгновенно превратился в плазму. Дуга протянулась от одного конца сверхпроводника к другому, а всё серебро в четвёртом агрегатном состоянии вещества пропустило через себя заряд, наполнивший энергоячейку доверху. Когда ток прекратился, исчезла замкнутая электрическая цепь, а с ней и плазменная дуга. Серебро тоже исчезло…
1328 от д.с.: а теперь по порядку. Перво-наперво, я идиот. Сам же писал в бортовой журнал о меньшем заряде в обшивке – самой обшивки стало меньше. Но в расчёты вписал энергии больше, чем осталось на самом деле. Дурак? Дурак.
В итоге остался без резерва энергии, потому и не успел перенастроить реактор с панелей на мостике. Пришлось снова надевать скафандр и лететь к панели на реакторе вводить коды вручную.
Дальше.
Плазменная дуга натворила бед в грузовом отсеке, а ему и без того неслабо досталось.
Тридцатисантиметровой плазменной дугой резака я вырезал рембот из шахты. А вот тридцати метров чистой энергии могло хватить, чтобы развалить Стремительный пополам.
К счастью, обошлось меньшими разрушениями. Пострадал опять каркас для модулей. В начале его погнуло, теперь его оплавило и порезало. Волнует ли меня это? Нет. Оставим эту проблему до тех пор, пока я не найду себе новые модули.
И мне не нужен второй реактор и одной энергоячейки мне хватит, но честное слово, от модуля ванны, которая была у меня на флагмане, я бы не отказался... Полкорабля за тёплый душ!
А пока я вновь иду за серебром. Вокруг камеры накопления орудия я уже всё снял, остались катушки в разгонном стволе. И, кажется, скафандр я начинаю ненавидеть сильнее мостика Стремительного…
1331 от д.с.: пришлось повозиться. Я добрался к месту, где произошёл взрыв, повредивший пушку. Конденсатор бабахнул. Меньший брат энергоячейки, способный почти мгновенно вобрать в себя сто семьдесят киловатт*час и высвободить всё на реле в одно мгновение. Его детонация разрушила восемь метров орудия.
Что послужило причиной его перегрузки я не знаю, как не знаю, почему именно его из всего шести конденсаторов, размещённых вдоль канала ствола.
Была ли подача заряда на выстрел? Офицер по вооружению находился на Земле, и никто кроме него и бортового компьютера флагмана не знал коды доступа к импульсной пушке. Но даже в случае активации оружия флагманом, на гашетку жмут только на мостике Стремительного. Никто не жал на неё, ведь не было ни оружейника внутри, ни противника снаружи. А потому и энергии в конденсаторе не могло собраться.
Буду считать это ещё одним вопросом, который некому задать.
Я собрал нужное количество серебра, рембот как и в первый раз спаял из него кабель. Но в этот раз я перенастроил алгоритмы реактора заранее, чтобы он не пытался больше выходить на полную мощность.
Теперь у меня есть проводник на четыреста киловатт. Если выше, то он не будет успевать охлаждаться излучением, а чем теплее, тем выше сопротивление, а чем оно выше, тем быстрее нагрев. Нужно будет вовремя отключать подачу тока и позволять кабелю остывать во избежание оплавления. Неудобно.
Итак, с пропускной способностью в четыреста киловат наполнение энергоячейки занимает немногим больше четырнадцати часов. Конечно, не три секунды, как с реактором на полной мощности, но уже кое-что.
1332 от д.с.: сегодня планировал запустить двигатель, однако не смог прикоснуться к штурвалу. Внезапно понял, что у меня появился шанс остановить падение и выйти хотя бы на орбиту.
Решил для начала всё основательно высчитать.
От спасения меня отделяют сорок два километра в секунду (и с каждым днём звезда разгоняет меня к себе всё сильней). Двигатель потребляет больше гигавата. Пять запятая семь мегаватт*час в батарее и обшивке хватит на пять секунд работы двигателя с тем расчётом, чтобы мне ещё осталось на жизнеобеспечение. Ускорение двигателя двести пятьдесят метров в секунду. Отсюда математика (надеюсь она окажется лучше моей арифметики прошлого раза):
42 000(м/с)/250(м/с)*14,25 (часов на перезарядку в десятичном выражении)= 2394 часов. 168 циклов перезарядки.
Я труп.
1332 от д.с.: я могу просчитывать сложнейшие формулы, создавать кабели с помощью рембота, вырезать серебро из орудия, так почему прокалываюсь на простых вещах? Меня постоянно упрекал в рассеянности сержант Олбрайт, мой главный инженер. Тогда это касалось мелочей, но ответственную работу мне и не доверяли. Теперь же я могу погибнуть из-за такой глупости как ошибка в простейшей формуле
42 000(м/с)/(250(м/с)*5,7 (ОН РАБОТАЕТПЯТЬЗАПЯТАЯСЕМЬСЕКУНД!))*14,25=420 асов -это восемнаднацать суток.
Я жив!
Я жив!»
Запомни!1 вбей себе в башку, тупойидиот!
1333 от д.с.: <бортовой журнал>, <режим редактора>-<полномочия?>-<капитан!>-<запрещено>.
1333 от д.с.: узнал, что тексты после окончательного ввода в бортовой журнал удалить могут лишь с флагмана. Всерьёз подумывал выбрать энергию, чтобы компьютер перезагрузился «чистым», но потом заметил свои записи перед первым созданием кабеля. Компьютер тогда вырубался окончательно, и всё же сохранил данные. Вероятно, потеря всей информации связана больше с аномалией нежели с недостатком энергии.
С другой стороны, пора признать, что моё психическое здоровье оставляет желать лучшего.
Я стал раздражителен, пропал аппетит и если у меня получается уснуть, то самое большее на три часа. Вчера проводил расчёты и перерасчёты, начал сомневаться, правильно ли перемножаю в уме однозначные числа. Понимал, это глупо, но перепроверял. Снова, и снова, и снова. Ничего не мог с собой поделать.
Это изматывает. Сильно.
Конец доклада.

1334 от д.с.: сейчас набираю текст, стоя между обзорным экраном и панелями управления, где, собственно, стоять не полагается. Едва дотягиваюсь до клавиатуры.
Печатать вверх ногами неудобно.
Хотел почувствовать гравитацию? Получи и распишись.
Причина в моей попытке запустить двигатель. Запуск удачен, в техническом плане. Всё что последовало дальше – нет. Меня закружило в первую же секунду. В остальные четыре я гасил продольное вращение (понятия не имею, как капитану удалось достигнуть состояние полного покоя для Стремительного). На поперечное не хватило времени, да и по оси корабля ещё осталось смещение. Я теперь должен постоянно переходить (или меня перекинет) из угла «обзорный экран/пол» в угол «обзорный экран/левая стена», дальше «экран/потолок», «экран/правая стена» и опять «экран/пол». У меня есть примерно десять минут для записей, затем я уже не смогу дотянуться к панели с клавиатурой.
Что произошло. Стремительный потерял двенадцать тысяч тонн, а потому центр масс сместился. Система управления может компенсировать неравномерное размещение модулей внутри грузового отсека. Такое как сейчас например, а именно восемь тысяч тонн реактора и реммодуля по правому крылу (двигатель не в счёт, он практически на продольной оси). Однако модули передают в информационную базу корабля данные о своём весе и размещении. А как быть с утерянной обшивкой?
Я точно знаю, уравнять возникший перекос можно. Если Стремительный управлялся с целым спутником без ускорителей на дистанции магнитной ловушки в двести метров, то со смещёнными двенадцатью тысячами тонн внутри корпуса он обязан справиться. Правда, тогда работали три двигателя, а не один, но и по закону рычага центр масс со спутником находился намного дальше от продольной оси.
Как вариант, я могу переместить реактор и ремонтный модуль на левый борт, туда, где ещё остался модульный каркас. Это восемь тысяч тонн. Допустим, смогу вытащить пушку, а затем и энергоячейку. Оружие я верну обратно в орудийный отсек, ведь надёжно его закрепить на каркасе невозможно, а энергоячейку прикреплю на обшивку слева. Это ещё плюс две тысячи тонн. Всего десять тысяч тонн на левый борт. Хорошо для начала.
И всё это я смогу начать делать только после стабилизации Стремительного, иначе попросту не удержу модули после снятия креплений.
До наполнения энергоячейки осталось восееееееееее555

Уже шесть с половиной часов. Не успел дописать в прошлый раз – соскользнул по экрану. Стремительный совершил полный цикл вращения по оси. И вот я снова у компьютера.
Но уже не о чём писать.
Доклад окончен.
1335 от д.с.: эмулировал программное обеспечение и схему корабля из рембота в свой планшет. Уже пять часов заменяю узлы и оборудование рембота на виртуальную машину.
Энергоячейка полна, однако к маневрированию не приступаю. Какой толк, если я не смогу двигаться прямо, а только беспорядочно кружиться? Моя ошибка первой секунды работы двигателя до сих пор не устранена.
Мне надоело ходить по стенам. Компенсатор инерции в кресле капитана удерживает меня, и всё равно я ощущаю, где верх, а где низ, и как они медленно смещаются. Полагаю, это необходимое условие для управления кораблём. Я слышал, что наш офицер-пилот (как же его звали?) мог с закрытыми глазами выписывать на Стремительном идеальные фигуры высшего пилотажа, полагаясь лишь на свою чувствительность к ускорениям.
В любом случае, теперь я могу сосредоточиться на тех крохах знаний по курсу программирования, что ещё не растворились в моей памяти. Третий курс, как давно это было... Кажется, целую жизнь назад, а на самом деле всего два года прошло.
1336 от д.с.: программная оболочка заработала, и в виртуальной реальности появилось точная копия рембота. Кроме него только пустота. Туда я ввёл схему корабля и скорректировал её по стереографии повреждений корабля с дрона. И когда дал ремботу команду на восстановление, получил от него ответ: «Ошибка». Однако в её описании содержался интересующий меня ключ. Ошибка по плану, ведь я не ввёл данные по количеству строительного материала, который ремонтный бот обычно берёт в ремонтном модуле внутри грузового отсека. Недостача составляла чуть меньше одиннадцати тысяч тонн. Это вес потерянной обшивки без учёта внутренних конструкций. Иду дальше: <строительный материал>-<количество?>-<400 000,00 кг!>. И рембот начинает восстанавливать точную копию Стремительного в моём планшете, и останавливается только когда исчерпает весь материал. Я помечаю площадь участка и его размещение. Добавляю ещё четыреста тонн. И ещё, и ещё. Пока рембот не залатает всю пробоину.
А дальше всё просто. Имея массовую составляющую обшивки на отдельных участках, я смогу высчитать точку – центр массы для недостающей части разведчика. Для всего Стремительного без модулей центр масс находится на продольной оси на двух третях длинны от носа корабля. Из-за потери части веса слева он сместился к правому (уцелевшему) крылу. А бортовой компьютер этого не понимает. Что уж тут поделать, если мозги Стремительного не рассчитаны к полётам в почти уничтоженных кораблях? Обычно в подобных ситуациях на выручку приходит флагман и подбирает подранка.
Да, я могу «накинуть» в параметры управления двенадцать тысяч тонн на правое крыло «на глаз» или переместить модуль реактора и ремонтный модуль на левый борт, не подключая их к сети (бортовой компьютер не будет учитывать их вес при маневрировании). Но это всё грубые правки с непредсказуемым итогом.
Введя конкретную массу в конкретной точке корабля, просчитанные на основе реальных данных, я даю начало точной корректировке. Эдакий цифровой заменитель веса, который я могу сместить в симметричную точку на правом крыле. Компьютер, наконец, обнаружит неравномерное распределение массы и постарается это компенсировать. Понимаю, способ не из изящных и допускает множество «если». Та же тысяча тонн внутренней конструкции неизвестно где. Но с чего-то ведь надо начинать…
1336 от д.с.: я тут подумал, в истории космоса ещё не было случая, когда космонавт, астронавт или другой навт оставался без поддержки флагмана или Земли. Связь (самое главное) терялась только на считанные часы, а потом башковитые ребята – специалисты высшего класса – подключались к решению проблемы на кораблях, находящихся в миллионах километров от них самих.
А что есть у меня? Ничего. Никого.
Но я не отчаиваюсь.
В последнее время я уже не так раздражителен, как раньше. Полагаю, это из-за гравитации. К долгой невесомости нас не готовили, ведь на флагмане такой проблемы не существует, а разведчик не предназначен для длительных пребываний. Однако моя ошибка в управлении создала половину земной гравитации. Лучше, чем ничего для существа, привыкшего ходить, а не летать.
Когда-нибудь я устрою себе пикник на обзорном экране. Скопирую изображение травы из стандартной заставки планшета в бортовой компьютер Стремительного, выведу на экран и закручу корабль до ускорения от центра в девять запятая восемь метра в секунду. Будет тяжело после невесомости, но я выдержу.
Такое проделывать с собственным кораблём не мог позволить себе ни один капитан. Так что я буду первым.
Да, когда-нибудь. Обязательно.
А пока расчёты, расчёты и снова расчёты.
Когда я мечтал в детстве о других планетах, не думал, что это будет настолько нудно. И, конечно, я не мечтал, чтобы меня сожгла одна из этих далёких звёзд.
1336 от д.с.: Вирджил, капитан корабля Стремительный. Доклад по форме.
07,19,2724;09:18:00-00 – визуально зафиксировал вспышку.
07,19,2724;09:18:30-00 – зафиксирована повторная вспышка оптическими системами Стремительного на дальности орбиты второй планеты системы.
07,19,2724;(с 09:18:30-00 до 09:21:00-00) – фиксируются отдельные вспышки разной интенсивности.
В базу данных бортового компьютера внесены снимки (событию присвоен код 000-000-001).
Время корабля не синхронизировано.
Конец доклада.
1336 от д.с.: сенсоры сигнализировали об электромагнитных колебаниях во время вспышек, но я не смог определить их направленность – не умею обращаться с пультом навигации. Возможно, источник – местное солнце, и никакого отношения к событию 000-000-001 он не имеет. Потому и не приобщил к отчёту.
1337 от д.с.: вспышек больше не наблюдаю. Возможно, то через астероидное поле проходили другие объекты (должна быть слишком высока плотность астероидов для этой версии. В нашей солнечной системе таких нет). Не исключаю аномалии. Та, которая нас засосала выкидывала и более зрелищные фокусы.
1350 от д.с.: я на двадцать три миллиона километров ближе к звезде и на двенадцать километров в секунду быстрее с момента последнего отчёта. И это не скорость орбиты, на которую я пытался выйти, а скорость падения на поверхность, где температура больше десяти тысяч градусов по Цельсию. Но и туда я бы не упал, превратившись в сгусток плазмы в короне звезды. Миллионы градусов! Жаркое там местечко.
НО! Всё по плану.
Я не использовал заряд энергоячейки для выхода на орбиту. Мне вообще не нужно на неё выходить. Погашу скорость падения, а затем прочь от звезды на всех парах.
Кстати, движок выдаёт двести девяносто метров в секунду, а не двести пятьдесят. Причина всё та же – минус двенадцать тысяч тонн. Компьютер недоумевает постоянно, как же так получается, ведь у него наоборот – плюс двенадцать тысяч на правый борт. Думает (доверчивый растяпа), что на обшивке правого крыла находится бронеплита и энергоячейка (на самом деле, батарея по левому борту на уцелевшем контуре обшивки). Моя хакерская работа. Но не умственным трудом единым. Проклял всё на свете, пока пушку доставал и ставил обратно.
Я вообще не терял времени зря: переместил ремонтный модуль влево, а реактор на его место.
Двигать практически голыми руками реактор в пять тысяч тонн, это скажу я… круто.
Почему не сместил его на левый борт? Я опять сглупил? Капитан Вирджил снова прокололся на очевидной простоте? Ха! Нет!
Я содрал все сверхпроводящие кабели: из орудийного отсека (жаль в самой пушке нету), грузового отсека (всё что осталось после выброса) и с мостика Стремительного (на мостике лишь те, у которых есть «горячая» замена. Терять навсегда питание на панелях навигации, связи и обслуживания нельзя).
И даже соединённые вместе, они по длине не покрывали расстояние от реактора к внутренним разъёмам контура обшивки. Пускай. Я сделаю прямоток с реактора на двигатель!
Самое сложно я уже закончил – соединил кабели. И хотя температура в тени грузового отсека стремиться к абсолютному нулю, теплообмен невозможно осуществить в пустоте. Потому я восстановил хладоконтуры вокруг кабелей, повреждённые в момент разгерметизации грузового отсека. Питание они получают напрямую из сверхпроводников, которые сами же и охлаждают. Пускай жрут. Когда мощность измеряется гигаваттами, скупиться на пару мегаватт неприлично. Тем более риск снижается, а я уже понял – всё надо делать с запасом.
Теперь двигатель будет работать не импульсами по пять секунд, а непрерывно. Мостик, тем временем, будет питаться от энергоячейки.
Всё готово. Осталось испытать новую балансировку.
1352 от д.с.: всё установил и откалибровал. Готов отправляться. Но прежде, чем покину эту траекторию, мне надо завершить ещё одно дело.
1354 от д.с.: шесть тысяч километров – настолько капитан Робинс отдалился от своего корабля.
Теперь я понимаю, что, надевая парадный китель, стараясь не разбудить меня, выходя в шлюз и по стойке смирно дожидаясь открытия внешней переборки, он вряд ли хотел, чтобы его кто-нибудь увидел с перекошенным в муке лицом.
Но я подобрал его. И сделал самое малое из того, что заслуживает человек, спасший мою жизнь.
Я укрыл капитана флагом фракции и планетарным флагом Земли.
Включил гимн, который звучит в момент схождения корабля с верфийных стапелей. Отдал честь и разгерметизировал шлюз, открыв внешнюю переборку.
Тело капитана второй раз покинуло Стремительный – разрежённый воздух в шлюзе мягко вытолкнул его из-под флагов. Теперь полотна волновались, словно махая на прощание.
Если бы я знал его ближе, то сказал прощальную речь. Но капитан уходил в тишине, без сожалений, без единого упрёка судьбе. Промолчу и я.
В невесомости, в отрыве от пола моя стойка смирно выглядела глупо, но таким образом я выражал дань уважение этому человеку. Если кто-нибудь, когда-нибудь прочтёт это и посчитает смешным или пафосным, ну и пусть. Возможно, этим «кто-нибудь» буду именно я, через год или месяц. Однако сейчас церемония имеет огромное значение для меня.
Капитан Эдвард Роббинс отправился в объятия звезды… Звезды своего имени.
1354 от д.с.:<навигационная карта>, <режим редактирования>-<полномочия?>-<капитан!>,<А001>-<замена>-<Звезда Роббинса>.
1354 от д.с.: время уточнить не удалось – механические часы Роббинса уже остановились – пружину некому было заводить. Стрелки замерли на 11:42, в маленьком окошке на циферблате – восемнадцатое июня.
1354 от д.с.: лечу туда, где наблюдал вспышки. Если там действительно астероидное поле, я смогу набрать достаточно материала для двигателя (рабочего вещества в баках с избытком, но лучше наполнить их доверху) и для восстановления всего корабля. Не знаю, получится ли синтезировать структуру оригинальной обшивки, но для оболочки, способной удержать давление атмосферы внутри грузового отсека, сойдёт и обычное железо.
И ещё одно – кажется, я действительно не погибну в ближайшие месяцы. На разбитом корабле, на медленной перезарядке энергоячейки и на честном слове.
Я выживу.
1366 от д.с.: <аварийная ситуация>-<причина?>-<внутренний ресурс?!>-<3!>.
1367 от д.с.: <аварийная ситуация>-<причина?>-<внутренний ресурс?!>-<2!>.
1368 от д.с.: 1366 от д.с.: как и любой астронавт, в детстве я пересмотрел целую кучу фантастических фильмов. Встреча с внеземными цивилизациями преподносилась как некое эпохальное событие, люди сходили с ума, целые страны погружались в хаос. А что испытал я? Гнев? Безусловно. Обиду? Есть немного.
Я проснулся сегодня от удара головой об экран – компенсаторы инерции в кресле перестали работать, и я с него вылетел. Шею не свернул, но шишка осталась.
Весь корабль обесточен, а в пределах видимости находится непонятный объект явно техногенного происхождения.
В данный момент Стремительный и НЛО (более подходящего названия придумать не могу для корабля напоминающего цилиндр) дрейфуют параллельными курсами со скоростью удаления от звезды Роббинса в сорок три километра в секунду и постепенно замедляются. Я в данный момент записываю текст в планшет, чтобы в дальнейшем перенести его в бортовой компьютер.
Также мой планшет, являясь частью инженерной сети, копировал данные поступающие с модулей на нерабочую панель обслуживания (я же снял сверхпроводники). И только благодаря этому я смог понять, что произошло. Планшет капитана мог объяснить ситуацию более подробно, однако я так и не смог его найти. Не исключаю варианта, в котором Роббинс уничтожил капитанский планшет, чтобы код разработанного в нём вируса, а после внедрённого в реактор невозможно было обойти, кроме как введением шифра ТТХ разведчика.
Итак, пока я мирно спал мой Стремительный мчался к первой планете системы Роббинса. И вот энергоячейка на обшивке корабля подаёт сильный импульс (полагаю, весь накопленный заряд) на уцелевший контур по правому борту. От нагрузки срабатывают предохранители двигателя, он вырубается. Созданный мною прямоток прекращается и реактор переходит в экономный режим.
Энергоячейка пуста, чтобы её наполнить надо подключать реактор к серебряному кабелю.
И всё бы ничего, но рядом находится НЛО, старательно делающий вид, будто не замешан в событиях на Стремительном. А я-то знаю – дело нечисто.
1366 от д.с.: подключать реактор к серебряному кабелю не нужно – энергоячейки нет. На её месте лишь расплавленная обшивка. И если сложить количество энергии, поданное на контур (минимум четыре запятая восемь гигаватт – именно столько нужно для срабатывания предохранителей), и энергию, необходимую для уничтожения самой энергоячейки плюс разрушения обшивки, то ерунда получается. Столько заряда не найти во всём Стремительном. И я догадываюсь, кто именно так любезно поделился энергией.
1366 от д.с.: ещё обнаружил, куда делась энергия с контура – не добравшись к двигателю, она выжгла часть обшивки на правом крыле. В высвобождении тепла исчез последний заряд. Это меня и спасло.
Или в НЛО сидит глупый инопланетянин, или это дрон, который атакует цели, имеющие электромагнитную активность (вероятно, определённый её уровень, ведь я свободно пользуюсь планшетом, не говоря уже об активности реактора на холостых оборотах).
Сложно судить о размерах и расстоянии, полагаясь только на увеличение скафандра. Надеюсь там величины в метрах, а не километрах, ведь завтра я собираюсь исследовать объект.
1367 от д.с.: израсходовал почти всё химическое топливо в скафандре, но вернулся-таки в Стремительный. Хорошо с запасом брал, иначе не пришлось бы уже волноваться о… да ни о чём.
И там действительно дрон, раз в десять меньше разведчика. Он отреагировал только когда я попытался сдвинуть его ближе к Стремительному. НЛО включил двигатели и быстро вернулся на свой прежний курс. Для меня, упирающегося в громаду дрона со стороны, куда он начал двигаться, это означало мощный толчок. Удар был таким сильным, что у меня сложилось впечатление, будто я упал на землю с высоты метров в пять. Отскочил на тридцать пять километров от НЛО и на сорок от Стремительного, прежде чем пришёл в сознание и смог погасить скорость отлёта. Я едва не погиб! А ещё у меня сломано три ребра.
Нет, я не то чтобы жалуюсь, но таким образом пытаюсь объяснить, что у меня есть полные основания разобрать неопознанный летающий объект по винтику. И уж простите, отвёртки у меня нет, есть плазменный резак. И если когда-нибудь неизвестная цивилизация выдвинет претензии по поводу порчи имущества, валите всё на меня как частное лицо. Я не хочу быть повинным в войне космических масштабов.
Мда. Что-то я разнервничался.
1368 от д.с.: восстановил подачу энергии. Весь текст из планшета впечатал в бортовой компьютер (ненавижу переписывать). Теперь события почти наживо. А рассказать есть о чём. Вот только запаяю пробоину от метеороида.
1369 от д.с.: в первый год обучения нам преподают обязательный курс психологии. Нас готовили к встрече с внеземными цивилизациями. Хотя такая формулировка неверная – нельзя подготовить непонятно к чему.
Когда общество было разделено, путешественник испытывал культурный шок, попадая в другую страну. Однако он мог заранее изучить традиции, значения жестов и поз, посмотреть фотографии людей, отличавшихся цветом кожи или формой глаз. Подготовиться.
У нас – первооткрывателей – ничего подобного нет и быть не может. Нам прямо говорили, что столкнувшись с представителями иной разумной цивилизации и самое главное – расы, мы получим огромный удар по психике – глубинный шок, поскольку различия будут колоссальными. Наши представления о жизни во вселенной продиктованы мышлением внутри одного вида. А мышление в свою очередь ограничено разнообразием одной планеты.
Шок неизбежен. Шок прямо или косвенно может привести к гибели. Шок надо минимизировать. Вот чему нас обучали.
И к чему я всё это веду: ребята-психологи с Земли, вы все кретины. Да, я пользовался несколькими приёмами из вашего арсенала, когда остался один и подумывал сигануть следом за капитаном Роббинсом. Но в самом главном (иначе зачем все эти сверхдорогие миссии в глубокий космос?) вы просчитались.
Я не испытал шока. Абсолютно. Лазил в тесных отсеках дрона(с пластиковой шиной на торсе и в скафандре то ещё удовольствие) и понимал его устройство, симметрию и компоновку. Я будто общался с инженером, который проектировал данный аппарат. И мы понимали друг друга.
Я сначала решил, что это земная технология. Особенно когда проник внутрь модульного отсека.
Ничего удивительного в реакторе, конечно, нет – ядерный синтез логичен в развитии любой цивилизации, ведь есть великие учителя – звёзды, чей принцип работы един во всех концах вселенной. И у двигателей суть одна – выброс рабочего тела (кроме гипердвигателя, однако «двигатель» в названии чисто формальная часть). Структура энергоячейки показала свою эффективность и могла стать конечным продуктом накопления заряда. К ней придёт любое технологическое существо. Рано или поздно.
НО! Почему стандарты так схожи?
Я понимаю, размеры модулей проходили тысячи испытаний и выбрался наиболее оптимальный эталон. И как так, что за миллионы километров от Земли оптимальными их посчитали какие-нибудь рептилоиды или, я не знаю, разумная слизь? Неужели развитие идёт по одному пути и все разговоры о невообразимых различиях чушь полная?
Лично у меня два варианта: или другая цивилизация очень похожа на нас (пляшите приверженцы теории о занесении жизни на Землю из космоса), или произошло взаимопроникновение технологий. И только бог знает, как это вообще возможно.
Бог. По своему образу и подобию…
Надо же, человечество покорило атом, поднялось за облака, достигло других звёзд и я, сидя в металлической банке среди бесконечного «ничто», задумался о теологии.
Хотя забавно будет, когда великий учёный будущего исследуя последнюю загадку вселенной посмотрит в свой супермикроскоп или супертелескоп, а Господь ему оттуда: «Ну, привет».
1370 от д.с.: перечитал запись со вчерашнего дня и понял, что зря наехал на психологов. Не в том смысле, мол, они ошиблись, но надо помягче – с кем не бывает. Нет. Они правы. Я на самом деле находился в лёгком шоковом состоянии. Но крепкий сон после двух суток бодрствования – хороший лекарь.
1370 от д.с.: и кстати, если эти записи каким-то образом уцелеют, прошу поделиться ими с психологами (психиатрами). Пускай разбирают мою личность как я недавно разобрал чужой дрон. Мне к тому времени уже не придётся краснеть за себя: погибну или превращусь в древнего старика, который путает ложку с вилкой.
1372 от д.с.: я всё чаще использую бортовой журнал не по назначению. Делаю это сознательно. К тому же, я не нашёл в служебной инструкции капитана прямого запрета на личные заметки, хотя для рабочих планшетов такой пункт предусмотрен.
Как бы там ни было, я решил сделать отчёт о новых системах корабля.
Плюс: два реактора мощностью семь запятая два гигаватт (практически полная копия моего реактора!), энергоячейка, пара двигателей с V-образным размещением сопел (боковое смещение вдвое перекрывает мощность моего двигателя, но прямолинейное ускорение ничтожно).
И ещё один модуль, который мог уничтожить мою энергоячейку – пушка. Пока не испытывал её и что-либо рассказать не смогу.
Программный код оборудования троичный. Язык программирования пока даже не пытался понять. Позже создам программу для поиска закономерностей, а потом и на дешифровку смогу рассчитывать.
Минус: сорок квадратных метров обшивки – пробило метеороидом насквозь, в грузовой отсек. Повезло.
1379 от д.с.: частично разобрался в программной оболочке пушки. Удалось сделать пробный выстрел. Дальность порядка пятнадцати километров, потом снаряд взрывается. Самая бесполезная вещь в корабле…
1383 от д.с.: первая планета необитаема.
1385 от д.с.: чтобы убить время копаюсь в структуре корабля с рембота. Всё надоело.
1386 от д.с.: восстановил часть крыла, использовав материал из сломанной импульсной пушки Стремительного и из корпуса дрона. Сверхпроводников добыл из НЛО достаточно для полноценного функционирования корабля. Все системы работают в штатном режиме. Два раза попадал под метеороиды, ничего серьёзного.
1387 от д.с.: приближаюсь к орбите второй планеты, где и наблюдал вспышки. Очевидно, предположение о поле астероидов верное – за пятьдесят часов трижды ловил объекты не больше футбольного мяча. Скоро буду в дырах как элитный сыр. Вот бы нормальный обед хоть разок…1388 от д.с.: сегодня едва не попал под камень пятнадцати метров в поперечнике. Эта глыба пронеслась мимо (заметил в оптику отблески и уклонился) со скоростью сближения более ста километров в секунду. Там должно быть огромная плотность, если я нахожусь под столь точным обстрелом.
1389 от д.с.: ничего здесь нет.
1389 от д.с.: вторая планета в восьмидесяти миллионах километров от меня – синий шар в кольцах, и он мчится на меня. Похож на Уран, но кольца ярче и шире. Вот где я смогу набрать достаточно материала. Но я полечу дальше. Согласно инструкциям, Флагман начинает исследование системы с окраины, приближаясь к звезде или звёздам по нисходящей орбите. Если в систему войдёт флот Венири, у меня больше шансов встретить (раньше) его разведку именно там. Если никого не найду там, вернусь к планетам земного типа.
1417 от д.с.: третья планета. Пуста. Вероятно, у местного бога число три не в чести…
1433 от д.с.: снял аппаратное ограничение максимальной скорости.
1467 от д.с.: спутники на четвёртой – никого.
1494 от д.с.: пятая – нет.

База данных обновлена:
Бортовой журнал Scout, верфийный № 36893045 («Стремительный» – по классификации Е.Ф.В.). Код доступа: 012-127-060-НВ-ЕН-ЭР. Капитан корабля: Икар отсутствует отсутствует.
Время Е.Ф.В. 03:18:03-05.
Дата Е.Ф.В.: 04, 24, 2725.
Синхронность: неизвестно.

1588 от д.с.: пора возвращаться.
1588 от д.с.: система мертва. Два миллиарда километров от звезды. Последний месяц в дрейфе. 1588 от д.с.: Роббинс обязан был выбросить меня, а не себя. Он струсил. Он уже тогда знал. Он бросил меня. Он трус. Он меня проклял. Он убийца. Он не герой. Оставил меня умирать.
1588 от д.с.: сам виноват, зачем восстановил подачу энергии?
1588 от д.с.: двадцать четвёртое апреля. Триста земных суток. Да. Пора.
1654 от д.с.: внеземное оружие выбрасывает из себя целый механизм – торпеду, которая создаёт сферическое магнитное поле с заряженными частицами внутри.
Идеальную магнитную сферу создать очень сложно, если вообще реально. И если детонация торпеды происходит под контролем, то выброс частиц из магнитной ловушки может случиться ещё в самом орудии.
Учитывая те полторы сотни выстрелов, сделанные мной за последние сутки, инопланетяне как-то снизили такую вероятность, ведь ядо сих пор не погиб.
Гора на втором по величине спутнике третьей планеты превратилась в озеро раскаленного камня. Я назвал этот спутник Тиром. Тир – не сын Одина и к письменности никакого отношения не имеет. Это вообще не из мифологии. Обычный тир, куда можно прилететь и пострелять.
Это запрещено многими конвенциями фракции(бомбардировка миров) но кто меня остановит? Мой корабль, моя система. Я вообще могу придумать себе новые законы.
1658 от д.с.: устроил себе прогулку в трещине планетарной коры. Достиг предела манёвренности. К сожалению, я стал слишком хорошим пилотом за последний год и не смог разбиться как ни старался. Сказал бы мне кто – специалисту по обслуживанию модулей – в момент, когда я впервые попал на Стремительный, что управлять полусотней тысяч тонн буду как своим авто, плюнул бы в рожу за насмешку.
1660 от д.с.: я лишь оттягиваю неизбежное. Но у меня ещё осталось одно дело, не развлечение.
Я не могу вернуть Роббинсу Стремительный в таком виде. Капитан должен встретить меня с целым кораблём, лучшим, чем он оставил его мне. И тогда я выскажу ему всё. Да. К кольцам второй планеты. Сейчас она по другую сторону звезды, и я лечу к ней. Без просчёта траектории – держу светлую точку по центру обзорного экрана, как в давние времена плыли моряки на маяк.
1688 от д.с.: возобновилась метеороидная бомбардировка.
1695 от д.с.: бомбардировки имеют периодический характер. Цикл ускоряется с приближением ко второй планете. В системе есть ещё кто-то. Я под обстрелом.

База данных обновлена:
Бортовой журнал Scout, верфийный № 36893045 («Стремительный» - по классификации Е.Ф.В.). Код доступа: 012-127-060-НВ-ЕН-ЭР. Капитан корабля: Вирджил отсутствует отсутствует.
Время Е.Ф.В. 09:23:52-10.
Дата Е.Ф.В.: 08, 09 2725.
Синхронность: неизвестно.

1695 от д.с.: нужно переправить ещё несколько душ…
1696 от д.с.: до второй планеты четыре миллиона километров. Я вернул ограничение на скорость в пятнадцать километров в секунду. Свыше тридцати пяти энергии от столкновения с метеороидом хватит и на обшивку, и на бронированную капсулу мостика. Один такой снаряд пронзил грузовой отсек до аппарели на скорости сближения в сто километров в секунду.
Если раньше метеороидная волна происходила каждые два дня, то теперь перерыв меньше суток. Последний раз Стремительный получил три попадания. Восемь тонн обшивки выброшены в момент столкновения. Немного для одного раза, но я уже начал резать ранее восстановленные участки. К этой планете я лечу добывать материал, а не терять его…
1696 от д.с.: противник собирает снаряды в кольцах. Это логично. Объекты не больше трёх метров в диаметре (те, которые попадали в корабль) и летят они одним облаком в секунду шириной. Это один выстрел, затем перезарядка (сбор материала из кольца) длительностью в двадцать три часа. И чем я ближе, тем короче интервал, значит, он тратит время на подлёт для лучшей наводки – ограничение прицельности. В меня стреляют дробью с низкой кучностью. Вопрос: на какой дальности противник?
1697 от д.с.: Вирджил, капитан корабля Стремительный. Доклад по форме.
08,11,2725; 011:25:00-00 – оптикой Стремительного зафиксировано прерывистое свечение продолжительностью пятнадцать секунд.
08,11,2725; 011:26:00-00 – манёвр уклонения Стремительным (смещение курса на пять градусов).
08,11,2725; 012:59:00-00 – повторное свечение ярче на шестнадцать-двадцать процентов.
08,11,2725; 014:53:00-00 – по отблескам оптика Стремительного обнаружила поток метеороидов. Он пролетел мимо фронтом больше пятисот объектов на расстоянии от семнадцати до пятнадцати тысяч километров от корабля. С момента ухода р.к. Стремительный с первичной траектории на пять градусов, отклонение составило шестнадцать тысяч триста километров. Значит, поток был направлен точно на изначальный курс Стремительного – атака неизвестного противника.
1697 от д.с.: вероятно, свечение и есть признак выстрела. Правда, его продолжительность не уписывается в одновременный (диапазон в секунду даже учитывать нет смысла) пролёт объектов. С другой стороны, принцип работы вражеского оружия мне неизвестен. Он может те пятнадцать секунд копить энергию для импульса. Приму как данность, что это именно выстрелы.
Итак, два выстрела, но один заряд дроби.
Данные: скорость сближения потока и корабля – 80 км/сек. (погрешность в десять километров, но это всё, что у меня есть).
Если первое свечение – выстрел, дальность к противнику составляет девятьсот девяносто восемь тысяч четыреста километров. Если второе, то пятьсот сорок семь тысяч двести километров. Полмиллиона и миллион. И как узнать, который из них?
С дальностью моей пушки в пятнадцать километров это ну уж очень важный вопрос. Ага.
1698 от д.с.: одни сутки до планеты. В расчётное время выстрелы не наблюдаю. Они поняли, что я легко ухожу с траектории. Проблемы начнутся, когда им удастся ударить в упор. Множественные попадания корабль не переживёт. В полумиллионе начну маневрирование. Увеличу срок полёта часов на десять, но зато не превращу Стремительный в решето.
1698 от д.с.: я весь в решето! То сияние было не выстрелом, а выхлопом дюз. Эти твари выбросили поток метеороидов и не включали ускорение до тех пор, пока облако не накрыло меня. Стремительный не заметил заранее, но его оптика уцелела и смогла зафиксировать неопознанный объект уже в момент ускорения. Вернее, замедления относительно моего движения с последующим набором скорости в сторону планеты. И, возможно, корабль противника необитаем, ведь во время работы двигателя там перегрузки должны быть просто запредельные. По крайней мере, компенсаторы инерции по земной технологии не уберегут живого пилота в кресле при схожих условиях.
1698 от д.с.: у меня восемнадцать пробоин. Двенадцать по касательной (я развернул Стремительный правым крылом к планете, это меня и спасло) вспахали корпус, не углубившись и на метр. Шесть покромсали контуры обшивки и вошли внутрь: пять в грузовой отсек – уничтожен пульт ручного управления реактором (от большего вреда уберегла обшивка, принявшая большую часть кинетической энергии и массы метеоритов), а один едва не убил меня. Я спал, а давление воздуха тем временем достигло критической отметки. Сигнал тревоги не сработал. Аналогичная ситуация произошла после прохождения аномалии. Я до сих пор не пойму, как Роббинс узнал тогда о проблеме с фильтрами.
Но отсутствие воздуха сейчас и избыток углекислого газа тогда не одно и то же. Я проснулся от удушья и в первую очередь надел скафандр. Затем направил рембот на уровень мостика. Обшивку заделал, но защитную капсулу внутри уже не исправить.
Жизнеобеспечение в норме. Все системы работают. Питание на дублирующих контурах. Стремительный крепче, чем я думал. Привет ребятам с верфи. Извините, что инопланетяне так покромсали ваш корабль.
И моей вины в том нет. Я же их не трогал. Но они – мрази – хотят меня убить. И хотя только защищаюсь, я, всё же, прикончу их с огромным удовольствием.
Приступаю к маневрированию.
1700 от д.с.: я во внешнем кольце. Если бы не тренировки в ущельях третьей планеты, мог бы разбиться при вхождении. Чувствовал себя параноиком, уворачиваясь, когда уже никто не нападает (или пассивность противника – это результат манёвров?), но влетел под прикрытие астероидов на максимальной скорости.
Объекты кольца находятся в состоянии покоя, вращения и движения относительно друг друга минимальны, едва заметны. Это тихая гавань… гавань в полтора километра толщиной, семь тысяч шириной и длинной по внешнему краю в восемьсот пятьдесят тысяч километров. Ближе к планете следующее кольцо, оно вращается быстрее и к тому же сразу за ним проходит спутник, создавая гравитационным возмущением весёлые карусели. Не то чтобы здесь Стремительный застрахован от случайных ударов, нет, о него каждую секунду бьёт неисчислимое количество микрометеоритов, но зато глыбы по десять метров не будут влетать в корабль, словно их выпустили из пращи.
Однако тут есть и другая опасность – враг. Я назвал их корабль иглой. Длинная тонкая штука. Хотя был соблазн наречь шилом за вредность.
1700 от д.с.: царство льда и камня. Но даже той малой доли железа и никеля на этом водяном поле мне хватит на тысячу Стремительных. Конечно, синтезировать и расщеплять до нужного элемента как это делают верфи или лаборатории флагмана я не могу, и всё же сплав достаточно крепкий ремонтный модуль осилит. Да, это уже не оригинальная обшивка, в таких условиях это нереально, но если конструкция будет (а она будет) выдерживать ускорения до ста двадцати G, то задумка окупит всю эту возню.
1703 от д.с.: игла не появлялась. Преимущество врага было на открытых пространствах, но теперь я под прикрытием. И пускай я заметен как слон среди зебр, теперь противнику надо подойти на дистанцию моего выстрела, чтобы астероиды не застили обзор. Это уже не миллион километров и не полмиллиона, тут я смогу диктовать свои правила.
1704 от д.с.: трудность с ремботом. Он может создавать структуры методом напыления, слой за слоем. Может лучом срезать всё что угодно, хоть деформированную обшивку, хоть ледяную оболочку, хоть каменную. Вот только ему не под силу работа вне заложенной схемы. Мне придётся наполнять его камеру рабочим материалом самому. Или камеру ремонтного модуля (его вместимость больше) в грузовом отсеке, а уж затем рембот начнёт выбирать оттуда ресурс. В теории этот процесс можно сделать непрерывным: нарезать достаточно металла и закидывать его как дрова в топку или – что вернее – как слитки в горн. Рембот подобно скульптору от кубизма (заставлю его считать астероид кораблём в форме куба или прямоугольника, или ещё чего простенького) будет отрезать у астероидов класса М всё лишнее, а я плазменным резаком уже поделю его творение на те самые слитки.
Вот только отреагировать на внезапное нападение я не смогу, находясь вне мостика. И к тому же, я нуждаюсь во сне и у меня нет второго пилота на замену, и автопилота нет (даже будь такой, то он сразу бы свихнулся, сообразив, в каких паршивых условиях находится и в какой скверной компании).
Как быть?
1705 от д.с.: решил проблему удалённой доставки материала в ремонтный модуль. Если вообще можно назвать тот многочасовой ужас решением.
У меня есть дрон. Он предназначен для осмотра корабля без выхода в открытый космос человека. Именно осмотра – никаких манипуляторов, инструментов или разъёмов под таковые. Если в общем, то в нём есть камера видеофиксации и двигатель. Всё. Управляется он с панели обслуживания на мостике.
Но кто сказал (вообще-то служебная инструкция офицера по обслуживанию и инструкция самого дрона, но чхал я на формальности), что я не могу толкать им куб массой тридцать тонн? Да сколько угодно тонн, вопрос в скорости.
Я потратил полчаса на внедрение самой простой схемы в рембот, рембот потратил две минуты и шесть импульсов на превращение бесформенной глыбы в идеальную фигуру, а вот дрон, скажу честно, работал спустя рукава. Шесть часов на очистку куба от внешних отрезанных частей, доставка в грузовой отсек и уже в сам ремонтный модуль.
С самого начала не смог найти баланс (астероид неоднороден по плотности), потому упёрся дроном в геометрический центр грани и всё равно закрутил весь куб. И тогда начался сущий ад.
Два часа спустя я забодал астероид к кораблю, однако так разогнал, что дрон не успел погасить скорость, которую сам же и сообщил. Куб ударился о корабль и срикошетил. Пришлось ловить беглеца и опять всё с самого начала. Черепашьим ходом сорок километров! Закинул металл в ремонтный модуль уже как опытный погонщик.
В итоге, шесть часов на тридцать тонн. А мне нужно порядка десяти тысяч. Похоже, я нашёл себе работу до самой пенсии… Ну, может не так долго. Если буду спать по четыре часа и поднаторею в управлении дроном, то управлюсь за полгода.
Можно попросить по-соседски, чтобы ребята с Иглы кидались в меня исключительно металлическими астероидами. Так дела пойдут ещё веселее. И тем самым я положу начало дипломатическим отношениям между двумя расами. По такому случаю я даже устрою салют из частей самой иглы.
1706 от д.с.: прикрепил к дрону примитивный электромагнит. Слабый, но он перекрывает тягу дрона. Теперь куб я буду не толкать, а тянуть. Это в разы проще.
1710 от д.с.: Игла. Атакован. Дрона и рембота удалось спасти. В бою.
1711 от д.с.: «Игла»– слишком утончённое название, ведь это же грёбаный Таран! Враг официально переименован!
1711 от д.с.: это сволочное бревно толкает в меня камни от десяти до двухсот метров на форсаже, разворачивается и убегает прочь на полтора часа (вот бы я раньше понял закономерность…). Затем возвращаются и снова бросок.
Они разглядели пробоину в левом крыле и три раза целили в неё, на четвёртый я подловил их и едва не расстрелял, с тех пор направления непредсказуемы.
Однажды прилетело с двух сторон одновременно и едва не затёрло между камушками с мой корабль размером.
Кстати, по стрельбе у меня серьёзные трудности – офицер по вооружению не вышел на смену.
1712 от д.с.: тактика изменилась. Таран начал подходить ближе пятнадцати километров. Умные головы на нём заметили мою задержку в применении оружия и смекнули, как этим можно воспользоваться. Теперь их удары точнее, сильнее, а я в ответ могу только уворачиваться. Вполне ожидаемый результат. И я бы усовершенствовал ведение огня уже давно, если бы знал заранее о враге у второй планеты. А сейчас пора валить из кольца.

1998 от д.с.: нашёл материал. Двигатели для транспортировки не использую – цепляю тросом и втаскиваю на мускульных усилителях скафандра. Загрузил схему в рембот и приступил к выполнению плана. Это будет (грандиозные!) победа или поражение в последнем сражении Тарана и Стремительного. Никак иначе.
2000 от д.с.: снова занимаюсь программированием. Ничего сложного, главное быть предельно внимательным. А ещё терпеливым – это отнимает очень много времени.
Рембот, кстати, назвал точную массу материала согласно схеме – шестьдесят восемь тысяч триста девяносто пять тонн. Это означает, что у меня не самые лёгкие дни впереди.
2003 от д.с.: времени на записи практически нет. Выкроил немного при смене геля на ноге. Теперь он мутнеет гораздо быстрее. Скорее всего, от трения в скафандре.
А скафандр я заменил на другой. Переставил батареи и бак на целый. Да, в старом я заделал отверстие и думал, так станет удобнее (без лишней теперь части), однако пару раз торец ноги упирался в твёрдую поверхность, случайно. Материя сминалась внутрь и доставала гель, тот в свою очередь давил на рану. Не самые приятные ощущение.
Ну всё, пора за дела приниматься. У меня три недели осталось. Запас больше, ведь шестой пояс движется намного медленней третьего, а ещё плюс движение внешнего с флагманом дарит мне дня три-четыре.
2020 от д.с.: нашел совсем иной тип брони. Если Таран, флагман, дроны и остальные обломки отражают в синем и фиолетовом спектрах, то найденная мною плита практически не поглощала свет – белая в видимом спектре. А ещё она изогнута и разорвана как лист салата. Весёлый у них тут бой произошёл.
Смешивать сплавы не буду, выбросил.
2035 от д.с.: обследовал второе кольцо и ничего не нашёл. Зря спускался. Опять на третьем. Десять дней.
2044 от д.с.: таскаю на Стремительном часть нового корпуса. Скоро придётся таскать за Стремительным на буксире.
2064 от д.с.: трудимся посменно с ремботом.
Схема приобретает узнаваемые очертания в реальности. Это круто. Просто круто. Я словно на верфи оказался.
2138 от д.с.: я закончил. Последний месяц как марафон. И вот я закончил. Всё.
И надо бы как-то отметить, а желания нет. Одна усталость.
Готов не только новый корпус, но и все остальные части плана. Я кое-что поправил в нём. Многое всё ещё зависит от предсказуемости Тарана. Ну что же, посмотрим.
Сегодня я сажусь на попутку в виде седьмого кольца. Через полгода оно доставит меня к флагману (догонит его) на минимальное расстояние. Как по-другому приблизиться незаметно я не придумал. Так что системы на консервацию, радар только на приём. Он будет истощать энергоячейку, и чем ближе к флагману, тем меньше в ней останется энергии, а следственно, её будет сложнее зафиксировать. Таран ведь мог всё это время прикидываться, изображая слепоту на малую активность. Так что перестраховаться не будет лишним.
Надеюсь меня не сбросит какой-нибудь случайный астероид, возбуждённый спутником.
Ещё полгода. Без гравитации. Раз плюнуть. Вот только в желе превращусь. Ладно. Меньше трёпа. Следующий раз я напишу, уже находясь в бою. Если, конечно, у меня крыша не поедет раньше. Надеюсь, это случится быстро. В смысле, бой, а не крыша. Теперь точно всё.
2331 от д.с.: Таран передо мной. Я прячусь в скоплении льда и будто наблюдаю представление из-за кулис. Впервые.
Противник в пятидесяти километрах от меня. Он ждёт окно в движении объектов пояса для начала атаки. Рядом с ним астероид массой до семидесяти тысяч тонн. Металлический. Наверное, пришлось попотеть, разыскивая столь огромный снаряд.
Худшего варианта не произошло – дроны не прилетели. Они могли порушить весь мой план. Я ведь затем и проделал весь этот путь, чтобы Таран бросил ВСЕ свои силы на моё уничтожение, в том числе и собственный корабль (а не одни только дроны, как это было раньше). Но случилось так, что дроны вообще на сражение не явились. Может быть, дроны сейчас прикрывают флагман или для них такая активность слишком незначительна для целеуказания, или капитан Тарана решил, что они помешают атаковать меня внезапно. Это уже неважно.
Важно другое – враг скоро атакует муляж корабля, созданный ремботом по моей новой схеме. Всё это время инопланетная броня висела на Стремительном. За месяц до срока я разобрал всю эту скорлупу по заранее оставленным швам, и снова скрепил все части вместе, но уже не вокруг разведчика, а рядом с ним.
А внутрь я начинку, всё же поместил. Таран не поведётся на мёртвый кусок металла, даже если он внешне похож на Стремительный. Там есть ещё кое что – приёмная антенна связи и реактор. Восемь часов назад он вышел на полную мощность, согласно заложенному в него алгоритму (я не догадался скопировать вирус капитана Роббинса, а потому пришлось создавать свой). Потом реактор вернулся в экономный режим, но флагман, конечно, успел зарегистрировать активность.
С приманкой мы разделились пять дней назад, мягко оттолкнувшись друг от друга взрывом трёх кислородных баллонов между корпусами, касающимися бортами.
И вот Таран здесь. В пятидесяти километрах от погружённого в спячку настоящего Стремительного.
Он мог начать атаку с любого другого направления, а решил именно тут. Как насмешка судьбы. Словно последняя опасность разрушения плана, но враг меня не заметил, и словно последнее искушение выстрелить ему в спину, пока тот ничего не подозревает, но я терпеливо ожидаю более подходящего момента. Я ждал его больше года, пару часов или даже минут ничего не решают.
Я вижу в оптику вражеский корабль чётче, чем когда-либо.
Как он висит рядом с астероидом, как наблюдает за приманкой. Я даже представляю его мысли. И как бы они ни удивлялись корпусу из останков своего флота, допустить вблизи флагмана существование врага не могут. Бой неизбежен. Если это можноназ
Начало!
2331 от д.с.: я подал сигнал, когда Таран прекратил толкать снаряд, и начал разворот в десяти километрах от пустышки.
Я устроил Армагеддон.
Взорванный реактор имел очень малый запас топлива – именно он питал рембот на протяжении всего строительства нового корпуса. Но того, что осталось хватило на испарение всех объектов в радиусе километра (в том числе металла корпуса, созданного с таким трудом). В радиусе ста километров образовалась пустота – разные типы излучения разогнали весь мусор. В данный момент от разбитых в щебень астероидов моя обшивка гудит как крыша дома во время града.
До восстановления полной функциональности Стремительного восемь минут.
Таран неактивен, дрейфует в мою сторону.
Расстояние двести и медленно сокращается.
Мне остаётся лишь расстрелять его.
2332 от д.с.: я победил. И мне плевать, как это расценивают на Таране. Если я, в конечном счёте, погибну, то не из-за своей ошибки, отсутствия решимости или слабости в том момент. Таков мой выбор. Я так хочу, я так решил. И никто не смог меня оспорить.
2335 от д.с.: на пути к Тиру. Там перепад температур меньше – безопаснее для корпуса. Нападений со стороны Тарана пока не было. Возможно, он до сих пор оправляется от импульса.
2336 от д.с.: это не оправдание, ни перед собой, ни перед кем-либо ещё. Просто я опишу, зачем поступил так, а не иначе. Бортовой журнал полон несущественных рассуждений, пустых слов, неуверенности. Так почему я не должен записывать в него сделанный мною выбор? Самый настоящий и, возможно, самый первый в моей жизни.
Я уже не тот человек, который всходил на Стремительный первый раз. Его уже нет. Место занял Вирджил – проводник в загробный мир. До полёта к краю системы, до войны за выживание на ЮлЕ, имя воспринималось как шутка, но теперь я понимаю всю его пророческую суть. Я – Вирджил. Я держал Таран на прицеле. С готовностью убить всех на его борту. Как муху на столе, как таракана, как ничтожную тварь, мешающую жить.
Я уже праздновал уничтожение Тарана, если то настроение вообще можно так назвать. Представлял, что сделаю после: допью виски за победу, очищу от остатков инопланетян флагман и… И вдруг, меня будто кто ударил под дых. Действительно, а что дальше? А дальше я один. И никого на световые годы вокруг. Эта сосущая пустота. Это бесконечно одиночество.
Я ведь уже был на краю, смотрел в бездну. И к кольцам я направился не на битву с кем-то, а на сделку с собой. Я должен был столкнуться с важным выбором ещё тогда. Но Таран дал мне новую жизнь. Я сам захотел жить!
И вот в конце я летел рядом с Тараном. Между нами полтора километра. Каждая деталь видна будто под микроскопом. Я и напротив мой враг. Обездвиженный, беспомощный. Побеждённый!
Вероятно, противник лихорадочно пытался восстановить упавшие системы, как-то приготовиться к обороне. Но в моей душе был покой – я хозяин положения, и мысли чисты – за те полгода злость куда-то делась. Я честно пытался вспомнить её, чтобы иметь хотя бы одну причину для уничтожения Тарана, чтобы я хотел уничтожить его.
А всё чего я желал – поменяться местами. Вот бы они меня перехитрили, вот бы они сделали последний выстрел в этом противостоянии. И мне не придётся быть здесь до конца своих дней. Глупость? Малодушие? Сумасшествие? Да мне плевать. Кто меня судит? Давно почивший капитан? Он не летал со мной всё это время. Не знает, как это тяжело. И никто не узнает, ведь даже сюда я не смогу взять и выложить свою суть. Более того, не хочу этого делать. У меня предчувствие, будто стоит выразить словами ЭТО, оно тут же станет более реальным и попросту раздавит меня. Никому меня не понять.
А сам к себе я давно отношусь снисходительно.
Но тогда, с рукой над пультом вооружения, я не чувствовал себя в чём-либо ущербным. Наоборот, я вырос в своих глазах и будто великан рвал сдерживающие меня канаты – все те причины убить врага. Я, вдруг, стал выше их.
Я медленно развернул Стремительный и ушёл с поля боя победителем. Пускай, враг не оценит – не для него и не ради него поступок.
И на любые атаки Тарана в будущем я буду отвечать. Драться! Лучше так. Лучше в бою. Это мой выбор.
2348 от д.с.: начал вращение Стремительного по продольной оси. Ноль запятая три G. Пока достаточно.
2373 от д.с.: повысил до ноль восьми G. Без ноги сложновато.
Реактор на консервацию. Энергии из энергоячейки хватит надолго.
Обращаюсь вокруг Тира. Делаю снимки Митры. Закаты особо хороши.
С недавних пор начал создавать карту звёздного неба. Выходил наружу очищать линзы оптики от пыли. На это ушло полтора часа, однако на мостик я вернулся лишь спустя сутки. Смотрел на израненное (в том числе и мною) тело Тира. Я летел над целым миром. В тишине, в безмолвии, покое. И уснул.
Я не запомнил посетившие меня видения, но то были не кошмары, а что-то приятное.
Открыл глаза, а Стремительный уже превратился в точку – так далёк. Я ничуть не испугался. Одним включением двигателей направился себя в нужном направлении и в течении пяти часов смотрел, как приближается искалеченный (но живой) корабль. Мы очень похожи.
Теперь я выхожу в космос каждый день. Вне четырёх стен я будто свободен. Вокруг бесконечность и нет преград.
Я свободен от всего.
2463 от д.с.: атакован.
2463 от д.с.: лечу к ЮлЕ. Едва пережил ракетный залп.
2464 от д.с.: оторвался.
Я неделю рассматривал приближение объекта в оптику, принимая его за природное образование. Думал, прямые линии обусловлены разломами в коре. Затем потерял из виду – Митра закрыла обзор.
Объект двигался прямо на планету и должен был сгореть в атмосфере. А вместо этого возник с первыми лучами, проникшими сквозь водород и гелий Митры (спрятался внутри слепящего диска) и взял курс на мой спутник.
Я делал снимки каждого восхода и заката (затмение Тира Митрой, а не Стремительного Тиром), а это происходит раз в восемь недель. Я обработал изображения и оказалось светимость звезды Роббинса упала на первом фото до девяноста трёх процентов, на втором поднялась до девяноста семи, и на всех последующих уменьшалась на сотые доли. Последняя – девяносто пять запятая сорок три процента.
Что-то там было, и оно приближалось.
Я настроил оптику и обнаружил корабль похожий на хот-дог, вот только сосиска там огромнаяи хорошо прожаренная, сверху и снизу виднелись края булки. У меня тогда слюнки потекли от таких мыслей – я три года нормальной пищи не ел.
Меня, наверное, обнаружили по включению реактора – очередной раз наполнял энергоячейку – из-за частых выходов в космос потребление выросло (надо каждый раз останавливать вращение корабля).
Мне повезло, что ещё не успел погрузить системы в спячку. Ведь если ко мне летят на перекус, я не смею отказаться. Немедленно рванул навстречу и едва сам не стал закуской. Семь дронов как мухи кружат вокруг (видать испортилась сосисочка-то). И оружие у них отнюдь не торпеды, а самонаводящиеся ракеты. Вот бы мне такие.
А пока я снова убегаю. И куда? В пояс Юлы. Лишь там у меня есть шансы. Опыт битвы в астероидах у меня колоссальный. Жаль у Тарана не меньше. Как-нибудь выкручусь, а там гляди и стравлю его с хот-догом. Приведу на хвосте к логову и у Тарана попросту не будет выбора. Кстати, может, ребята из фастфуда и угрохали флагман? Вот пускай и сводят старые счёты без меня.
Хотя не мог мой преследователь разворотить ту громадину, и вспышки во время боя я наблюдал гораздо мощнее, чем у боеголовок ракет дронов. Не исключено, что в живых из двух сторон остались только два корабля: Таран и хот-дог. А остальные (более мощные) получили слишком серьёзные повреждения.
2467 от д.с.: в отличии от первого моего врага хот-дог невероятно медлителен. Тебя инвалид обгоняет, а-а-а-у-у-у! Ещё и ускорение завершил на двадцати километров в секунду относительно звезды. Или они уже встречались с Тараном и не хотят получить дробью по морде на полной скорости?
2515 от д.с.: минул юлианский (от слова Юла) год. Я снова летел навстречу этой планете. Имея в запасе достаточно времени для маневрирования, уже на расстоянии восемнадцати миллионов километров я начал метаться как искра над костром. Затем вводил Стремительный в сон, разворачивая целым крылом к ЮлЕ, и засыпал сам. Потом всё повторялось.
Теперь я в ожидании хот-дога. Подгадал так, чтобы наше время подлёта максимально совпадало. Коротать дни в бодании с Тараном настроения нет.
И вот дроны толпой ломанули ко мне. Ну-ка, за мной, ребятки.
2515 от д.с.: заманить дроны в астероиды не удалось – ещё до вхождения их накрыло метеороидным облаком. Всех разом. Таран вылетел у меня из-за кормы, плюнул камнями в «мух» и ушёл в разворот.
А я, наверное, сейчас атакую хот-дог. Да.
2515 от д.с.: я впервые преследую Таран. Если можно так выразиться. Ситуация для меня абсолютно не ясна.
Итак, начну с начала.
Хот-дог оказался настоящей летающей тарелкой. Она была повёрнута ко мне узкой стороной, но после уничтожения прикрытия из дронов показалась плоскостью при развороте для торможения. Отличная мишень для торпед.
Два выстрела я успел сделать, затем я отступил по двум причинам: восстановление энергии (пришлось отключить один маневровый двигатель, чтобы перезарядка орудия с одним реактором была в принципе возможна), и выход за радиус оружия врага. Хот-дог выпускает импульсы похожие на те, которыми обладала пушка Стремительного (родная). Поменьше скорострельность, скорость импульса и энергия рассеивается быстрее, но основа та же – разогнанные частицы. Я успел увернуться от первых (самых неожиданных) выстрелов, сразу ушёл из-под обстрела.
Так изображали марсиан в старых фильмах: корабли-блюдца и зелёные уничтожающие лучи. Весьма достоверно, если судить по хот-догу. Только «лучи» красные.
Сближение, обмен атаками (сложно не попасть в тот блин) и разлёт. Так повторялось трижды, хотя могло до бесконечности из-за медлительности хот-дога. Снова появились дроны и в отличии от дронов Тарана их цикл создания не сутки, а минуты.
Как бы там ни было, прожили они не долго. В погоне за мной их второй раз накрыло облако объектов. Тогда я и понял, что Таран не ошибся в первом своём нападении – он ненавидит больше именно тарелку, а не меня. На его счастье, я думал похожим образом – уж лучше расправиться с более сильным общим врагом, а потом и друг другу уже глотки рвать.
Снова лишившись «мух», ход-дог сделал вторую ошибку (первой была идиотская мысль атаковать меня на Митре) – влетел в пояс.
Я и Таран тут устраивали многочасовые забеги на выживание. Мы превратились в богов войны, а хот-дог решил спрятаться на нашем извечном поле битвы, где мы изучили все приёмы, все трюки, все способы защиты и нападения.
Мы грызли его медленно и целеустремлённо, зная каждый свою роль. Таран уничтожал дронов, а когда у меня получалось их убить разрывом астероида, мой давний враг бросал в нового врага огромные льдистые камни. Я же вырывал куски брони и обшивки торпедами.
А потом появился четвёртый участник битвы. Я знал его, ведь это моя идея, моё детище.
Будь мы на Земле, подал бы иск в патентное бюро на Тарана.
Хот-дог мгновенно отреагировал на активность неподвижного объекта. Наверное, он был в таком бешенстве от маневренных и умелых противников, что решил уничтожить хоть кого-нибудь.
Он не придал значения тому факту, что мы оба: и я, и Таран отступили и погрузили свои системы в экономный режим. Не насторожили его и странные электро-магнитные сигналы от объекта – там, внутри астероида вошёл в нестабильную фазу реактор – он пытался «съесть» в один присест весь наличный запас топлива. И конечно, он подавился, в смысле взорвался.
Мы закончили дело, разобрав неподвижную тарелку на мелкие куски.
Когда стало понятно, что хот-дог уничтожен полностью, возникла ситуация, когда мы должны были атаковать друг друга, или разбежаться для подготовки к этой атаке. Этого не произошло.
У меня возникло чувство дежавю: расчищенное пространство от взрыва реактора и Таран передо мной. Однако и отличия весомые есть: мой враг находился вне зоны поражения торпед и вполне себе функционален. Мы были в равных условиях. И не предпринимали попыток убить друг друга. Нечто новое и странное.
Таран развернулся боком и покачал кормой (только ею он и мог покачать без крыльев). Я расценил это как приглашение.
Стоило мне направиться за ними, как Таран начал прыгать из стороны в сторону, затем вновь увеличил расстояние. Я не сразу понял, а потом удивился своей тупости – пушка. Они боятся удара в спину. Я отключил разгон частиц (главного поражающего элемента торпеды) и теперь мы летим над плоскостью пояса. Не знаю куда, и не знаю зачем.
Таран впереди, я за ним.

2515 от д.с.: флагман находится в совершенно другом участке кольца. Радиоактивное (после взрыва моего реактора) поле осталось позади в сорока тысячах километров. Очевидно, Таран или смог запустить двигатели этой развалины, или дотолкал сюда его сам на форсаже. И теперь он очищен от астероидов вокруг. Опять же два варианта: объекты не успели притянуться и объекты в прошлый раз собрал сам Таран, чтобы максимально спрятать флагман.
И вот теперь он приводит меня к своему новому убежищу.
Флагман уже под нами, сорок километров.
2515 от д.с.: Вирджил, капитан корабля Стремительный. Доклад по форме.
11,07,2727; 22:18:00-00 – корабль «Таран» вошёл внутрь флагмана. Рядом с конструкцией вокруг пульта гипердвигателя находится два новых строения высотой метров сто. Таран прислонился к одной стойке и будто прилип – возможно использование магнитных захватов.
11,07,2727; 22:25:00-00 – объект (предположительно живое существо в скафандре) отделился от Тарана и замер у шлюза изолированной комнаты. Возможно, переговорщик. Им что-то нужно от меня.
11,07,2727; 22:28:00-00 – влёт Стремительного внутрь флагмана нецелесообразен.
11,07,2727; 22:45:00-00 – запрограммировал пульты на шлюзе и переборке на подачу сигнала в общую систему безопасности после первого неправильного ввода. В этом случае, вирус в последнем реакторе начнёт последовательность.
2515 от д.с.: условие для вируса не только в попытке проникновения, но и по достижении десяти километров от моего местоположения (если вздумают отбуксировать корабль). А в случае моей смерти система жизнеобеспечения скафандра так же подаст сигнал в систему безопасности. Итог один – Стремительный им не достанется.
У меня уже не осталось лишних баллонов для создания бомб, даже обычного пистолета нет, хотя я считаюсь военным. Есть лишь резак, его и возьму.
Проверил, смогу ли достать плазменной дугой до баков с топливом на спине – смогу.
В путь.
2516 от д.с.: я встретился с представителем внеземной цивилизации. Он – представитель – оказался совсем не таким, каким я себе его представлял. Впрочем, я абсолютно не удивился. Меня поразило совершенно другое обстоятельство, казалось бы совершенно обыденное и естественное. Но обо всём по порядку.
Первое моё наблюдение ещё на подлёте касалось гуманоидного происхождения инопланетянина. Его скафандр был намного меньше моего по габаритам, практически облегающим. Чёрный материал, а обзорный щиток шлема затемнён. В целом, узнаваемые формы человека.
Однажды на уроке ксенопсихологии нам показывали серию из ретро-сериала Стартрек, как пример неверного понимания жизни во вселенной. Большинство персонажей там похожи на человека, а различия зависели только от умения гримёров. И опять заводили свою ду-ду о невообразимых формах иной расы, глубинный шок и так далее.
И кого же я увидел перед собой? Спока? Почти.
Переговорщик удалённо (пульт на рукаве) открыл внешние створки шлюза изолированной комнаты, а сам внимательно следил за мной. Влетели внутрь по разные стороны отсека (причём, где у него двигатель я так и не понял). Нас разделяло метров пять – успел бы меня изрешетить личным оружием в случае боя.
Створки сомкнулись, газ наполнил шлюз.
По прибору семьдесят восемь процентов азот и двадцать два – кислород. Воздух, но без других обычных для Земли примесей.
Удивился ли я этому? Нет. Они обследовали мой корабль и могли как-то понять состав атмосферы мостика. Приготовились заранее (жаль я при первой встрече с флагманом не додумался взглянуть на газоанализатор) в расчёте на мою глупость – пустить отравляющий газ секундное дело.
Вот только инопланетянин первым снял шлем.
Я знал, что мы очень похожи в логике. За время сражения понимал мысли противника. В этом нет ничего удивительного. Разумы, создавшие очень похожие технологии обречены на понимание друг друга.
И я не увидел перед собой пришельца. Не возникло ощущения чуждости, наоборот, будто своего сородича встретил. Отличия незначительны, какими они могут быть между расами одного вида. Если судить только по внешности, то у меня меньше общего с чернокожим африканцем, чем с инопланетянином чья кожа светлого кофейного оттенка.
Правильные черты лица (ни рогов, ни бивней, ни ороговелых скул, как у некоторых персонажей Звёздного пути), короткие волосы (короче моих неухоженных в разы) и какие-то странные глаза (вначале они показались мне практически с чёрной радужкой, потом посветлели).Это всё что я запомнил, ведь у меня на самом деле случился своего рода шок.
Клянусь чем угодно, я был готов ко всему, к самым ужасным тварям из кошмаров, к щупальцам вместо головы, к роботу, к невидимке, к собственному клону (а вдруг они его сделали, имея мою ногу в качестве образца ДНК).
И в конечном итоге, я был застигнут ею врасплох. Ею. Ею! Женщиной!
Для вынужденного холостяка в течении трёх лет они посылают девушку-парламентёра. Узнаю стиль политики землян – использовать к выгоде любую слабость противника.
Это выбило из колеи полностью. Вымай меня из скафандра, вяжи мне руки, в первую минуту я бы не оказал сопротивления, настолько растерялся.
И всё же, я вёл себя как офицер Венири. Пускай самоназначенный, сути это не меняет – я землянин, и на мне ответственность за представление людей, которые намного лучше меня.
А переговорщик из неё никудышный – я абсолютно ничего не понял на незнакомом языке (голос вполне себе обычный – не визги, не скрипы, не урчания и не ультразвук). На жесты друг друга мы реагировали как ковбои на Диком Западе во время дуэли. Сказать, что атмосфера была напряжена, ничего не сказать. Я просчитывал свои действия для наиболее быстрого перемещения к ней и снос головы резаком. Женщина или нет, а погибать по глупости я не собирался. В нашем училище на тренировках меня слишком часто отправлял в нокаут «слабый пол» и никаких иллюзий относительно того, что передо мной находится именно враг я не испытывал.
Но я всё-таки опустил обзорный экран скафандра и прозрачную полусферу, начав дышать воздухом (в нём был какой-то запах, едва уловимый). Я лучше её расслышал без изоляции пластика, а вот понять по-прежнему не удавалось. Она пыталась что-то объяснить в скупых фразах и жестах (попробовала бы она дёрнуться).
Встреча продлилась десять минут. Шесть из них мы сверяли наше время. Покинули «переговорную» снова вместе, разлетелись каждый к своему кораблю. «Договорились» о новой встрече через два часа и сорок минут (будет конкретная проблема, если я всё неправильно истолковал).
По возвращении внимательно обследовал шлюз и переборку в грузовом отсеке. Посторонних предметов не обнаружил. В систему безопасности сигналы не поступали. Оптика (я направил её на место встречи) на флагмане никого не зафиксировала, кроме меня и парламентария.
До назначенного времени полтора часа. Жду.

2516 от д.с.: срок истёк. Я успел немного привести свою внешность в порядок. Покидаю Стремительный.
2517 от д.с.: едва ушёл из флагмана. И это, на самом деле,хорошая новость. Чтобы вникнуть, почему, стоит лишь взглянуть на обзорный экран и увидеть громадный корабль в огнях. Особо хорош он именно сейчас, когда наш участок кольца находится в тени Юлы.Я даже сделал пару снимков на свой планшет и оптику.
Наши переговоры длились три часа. Одно название, ведь большую часть времени мы провели в безмолвии. А в конце я сорвался, сглупил, в общем натворил делов. Думал уже никто и ничто не сможет меня застать врасплох. Ошибся.
А ведь начинал я спокойно. Это же они хотели чего-то. Пускай и суетятся.
К «переговорной» (я назвал ту комнату Чистилищем) она прилетела с куском чего-то плоского метр на два. На оружие не тянет. Разве что по голове треснуть. С одной стороны там был ещё серый диск прилеплен, или приварен. По невнятным объяснениям оказалось, что то устройство способно повредить эту плоскую штуку по удалённой команде. Минус десять минут для демонстрации возможности уничтожения собственной вещи. Я считал это идиотизмом до тех пор, пока вещь, похожая на доску не вспыхнула проекциями систем флагмана. Панель управления! Она подключила его к большому пульту в Чистилище (беспроводная технология) и корабль начал оживать. Модуль за модулем.
Я ощущал себя аквалангистом на затонувшем судне, которое вдруг встряхнуло ржавчину, запустило двигатели, разогнало винтами ил и начало подниматься к поверхности с морских глубин. Мурашки по коже.
Её пульт включал в себя все функции корабля. Я видел системную карту звезды Роббинса, где очень мало тёмных пятен. Навигация работает, об этом я догадывался и раньше. Также там находилось трёхмерное изображение флагмана со всеми его повреждениями (в этом я разбирался, ведь обслуживание систем – самое близкое мне направление). Целые участки панели не имели проекций. Вероятней всего, нефункциональны. Вооружение, к примеру, или двигательные установки. А может, доступ заблокировали только для меня.
Она постучала по пульту у себя на рукаве (с неё могла уничтожить панель) и отошла, приглашая меня изучить всё вблизи.
Проекции оказались интерактивными, полностью сенсорные, что упрощало ознакомление.
Самое верное решение с её стороны. Мы не могли найти общий язык, однако технологии привели нас к единому знаменателю. Там был возможен диалог.
Я разбирал в устройство флагмана. Она не торопила, не прерывала и не подсказывала. В определённый момент я вообще забыл о ней.
Лишь однажды напомнила о себе предупреждением о скором включении гравитации. Ноль запятая пять G. Мой скафандр с усилением мускульной силы и жёстким каркасом, а потому я мог стоять и кое-как передвигаться.
Если честно, меня это не особо волновало тогда. Спустя два часа копания в системах я достиг главного – гипердвигателя.
Я не рассчитываю на понимание моей реакции.
Они производили ремонт гипердвигателя всё это время, а я уже давно смирился, что домой не вернусь. Остаток моей жизни был предопределён и, внезапно, оказалось, что есть вполне реальная перспектива на кардинальные изменения.
Надо лишь восстановить корпус флагмана, который защищает весь корабль в гиперпространстве. С моим ремонтным модулем его, наверное, можно залатать. На Таране это просчитали сразу как обнаружили мою пустышку из их брони и обшивки. Понял и я. Рембот способен восстановить корпус из готового материала, а нужный ресурс синтезирует установка флагмана.
Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что находился в первой стадии принятия – отрицание. Казалось бы, не может быть вЕсти лучше, но я испугался. Я это признаю, ведь в Чистилище я проявил не трусость. Мне просто нужно было время.
Я сказал, что ремонтный модуль не поможет им. Сказал, это нереально. Возможно, повысил голос. Конечно, она и слова не разобрала. Это рассердило меня ещё сильнее. Неловко доковыляв к шлюзу, я уже находился в ярости. Створки не открывались, я психанул и вырезал плазмой ход прямо по шрамам сварки, скрепившей дыру от моего самого первого вторжения.
Вторая перегородка открылась сама и поток воздуха выстрелил мною как из пушки. Я выровнял движение и отправился к себе на Стремительный, где нахожусь до сих пор.
Смотрю на флагман.
Даже в таком состоянии он не лишён красоты и обаяния сложного механизма. Огни прожекторов вернули его из мёртвых, корабль воскрес из небытия. Звездолёт, павший великан, готовый вновь расправить крылья.
Он заслуживает таких слов.
2517 от д.с.: мысли о возвращении точат меня изнутри. Надо было тогда, всё же, расстрелять Таран…
2517 от д.с.: набросал пару идей в планшете. Иду мириться.
2518 от д.с.: система звезды Роббинса лишилась большей части своего населения этим днём. Ничего страшного на самом деле, да и она пока не догадалась.
Однако теперь мне дышится свободней. Могу не беспокоиться о том, что корабль упрут в моё отсутствие или заминируют.
К слову, я «пришвартовался» ко второй, свободной опоре. Электромагниты притянули уцелевшее крыло, и Стремительный теперь официально превратился в часть флагмана. Я, можно сказать, обнаглел окончательно – чувствую себя как дома.
Все протоколы, запускающие вирус убрал, в них больше нет надобности.
А ведь думал расторг наш шаткий союз той выходкой. Забавно. И символично.
Шёл к Чистилищу за прощением греха. И путь мой полон страданий – гравитация меня ненавидит, и клянусь священным костылём, это чувство взаимно.
Постучал о внешнюю переборку. В узком иллюминаторе показалось её лицо и сразу же спряталось, а шлюз так и не открылся, хотя я различал в тёмном отсеке шов заплатки на внутренней створке.
Решил,всё, конец. Хотел было возвращаться, как она показалась вновь – в шлеме. Предусмотрительный поступок. Но осторожность с её стороны излишня.
Я покрутился, будто модель на подиуме, показывая, что резака на мне нет, а есть лишь добрые намерения.
Пыль внутри шлюза, высвечиваемая узким длинным лучом от внутреннего иллюминатора, мгновенно исчезла вместе с воздухом.
Внешние створки разъехались, с коротким включением двигателей я влетел в «прихожую» Чистилища. Давление выровнялось и со страшным визгом металла о метал поползли в разные стороны части внутренней двери. Даже сквозь полную изоляция скафандра он ужасно царапал слух.
Наверное, она как раз пыталась это исправить – повсюду валялись инструменты.
Я положил планшет на пол и отошёл в сторону. Она бережно – как мину – взяла его в руки. Хотя я мог спутать осторожность с брезгливостью. Мой штатный инструмент, конечно, не пульт с трёхмерным вводом и выводом, но для короткой презентации сгодится.
Во-первых, там изображена схема ремонтного модуля (создал сам, ведь она была засекречена и хранилась только на флагмане), данные по его расходу и потреблению энергии (отталкивался от схожих мощностей наших реакторов). Она должна понимать, с какими трудностями (синтез материала и расход энергии) придётся столкнуться.Также в нём хранилась формула просчёта пропускной способности рембота – масса материала, используемого на количество времени, плюс задержки на диагностику и очистку. За единую меру веса я взял куб длиной стороны от конца большого пальца к среднему (примерно восемнадцать сантиметров для меня), изобразил структуру атома железа. В земном притяжении этот кубик затянет килограмм на сорок шесть. Итог по времени в секундах я умножил на полтора – именно настолько их единица измерения времени короче (это мы выяснили при первой встрече).
За что я люблю науку, так это за универсальность. С её помощью можно объяснить абсолютно всё и всем (сгиньте, приверженцы теории антивселенной!).
Минут десять она подсчитывала исходные данные. Затем, используя пояснительные картинки как инструкцию, ввела число в графу. Результат её не вдохновил. По самым скромным оценкам восстановление корпуса затянется на год.
Пока она изучала информацию с планшета, я спросил разрешения (жестами) на доступ к пульту. Позволила, но указала на свой рукав – удалённый подрыв. Я не забыл. Надеялся только, что там энергии заряда не хватит на вывод из строя моей электроники скафандра на случай возможного боя (уже тогда я не рассматривал этот вариант всерьёз).
Я приблизился к пульту управления и покинул скафандр (замки открываются спереди по принципу ставен). Я ещё в прошлый раз намучался с сенсорным управлением – оно не всегда реагировало на руки в перчатках.
Она издала смешок, я это услышал. Смотрела на мою искалеченную ногу. Потом заметила моё внимание и впервые на её лице я увидел эмоцию – испуг. Она поспешно раскрыла свой скафандр на рукаве (словно молнию расстегнула – намного эффектней, чем у моего «костюма»), а там вместо руки металлический блеск механики. Пальцы, кисть и часть предплечья заменяет протез. Она пошевелила им абсолютно беззвучно и улыбнулась как бы извиняясь.
И вот именно тогда исчезла команда Тарана.
Я указал на неё и поднял один палец – вопрос. Дальнейших объяснений не потребовалось. Она стразу поняла. И потому как рьяно (относительно недавней отчуждённости) пыталась меня убедить в наличии других членов экипажа, стало понятно – она единственная, кто пережил схватку флагманов. Никакой команды нет и не было. А она врёт потому что боится меня. Какая чушь! Раньше я даже дворнягу напугать не мог.
И я, вдруг, осознал, насколько она юна. Жизнь в поясе Юлы накидывает как минимум пару лет к той тройке по факту. Сужу по себе – в зеркале я старше своего возраста (тем более, не ухаживая за собой). Даже с самыми лёгкими накидками, она младше меня.
Мне стало её жалко.
Я ведь писал, что не переношу ни свои страдания, ни чужие. Поэтому я сейчас здесь (непонятно где), а не с Томасом в госпитале на флагмане Венири. Наверное, я из тех людей, которые могут легко «влезть»в чужую шкуру. Это помогает в понимании противника и мешает его убийству. Не потому ли я оставил Таран невредимым? Значит, таков я. И после всех событий во мне ещё живёт тот добрый, наивный парень. О своём выборе не жалею.
Как бы там ни было, с того момента я уже не видел перед собой врага. О, нет, она опасна. Убьёт меня без особого труда, если посчитает такой исход неизбежным. Однако для меня врагом всегда были какие-то безликие инопланетяне, только и помышляющие о моей скорой кончине. А что на самом деле? Какой вообще смысл нам противостоять друг другу? Никакого.
Узнав, что меня интересовало в данных флагмана, я собрался уходить. Она погрузилась в изучение информации с планшета и не замечала ничего вокруг. Я окликнул её. Указал на себя и представился «Вирджил». Она смотрела на меня так, будто я спрашивал пароль от шлюза Тарана.
Кая. Так её зовут.
Планшет оставил. Там единственная ценность – снимки Митры и Тира, а доступа к редактированию у неё нет.
И уже на Стремительном я начал вспоминать бои с Тараном с самого начала.
Во-первых, мои уходы в астероиды после затяжных драк. При должном упорстве Таран мог выследить меня, но если пилот один, ему тоже требовался отдых. Плюс к моей версии? Плюс.
Во-вторых, засада у Чистилища. Огонь вёлся с разных направлений, угол их размещения относительно прорезанного мною шлюза около шестидесяти градусов. Нужно больше людей, чтобы управлять таким количеством личного оружия. Минус? Вот только я никого не заметил из нападающих (не то чтобы у меня было время оглядываться). Тогда я это списал на трусость, теперь зачислю в «плюсы». Ничья.
В-третьих, самое основное – рука Каи. Она не могла не догадаться, что ноги я лишился по её вине. Потому и оправдывалась увечьем, которое нанёс ей я. Это логично. Равноценный обмен, так сказать (неравноценный, учитывая невесомость и необходимость пилотировать руками). Вот почему я не подвергался атакам после отступления с флагмана, хотя Стремительный был активен довольно продолжительное время, а я ослаблен лекарствами. Тогда я был лёгкой мишенью. Это можно было понять даже по моему неточному маневрированию. Но Таран этим не воспользовался. Опять же, я истолковал это трусостью. А она просто не могла атаковать физически. Плюс? Плюс.
Да и вообще, я давно заметил некую стервозность Тарана, меня он пилил методично и целеустремлённо. В этом есть некая женская утончённость.
В итоге три-один в мою пользу.
Надо бы ещё записать те проекты, которые предложил на планшете, но устал печатать. Тем более, завтра, возможно, будут правки от Каи.
А пока конец доклада.
2519 от д.с.: по моей инициативе мы «обсудили» причины и необходимый итог сотрудничества. Доставка меня к дому значится в устном договоре первым пунктом. Это вроде бы как само собой разумеющееся, но слово должно быть сказано – желания становиться пленником у меня нет.
Я пока не знаю координат, куда меня должно доставить флагманское такси, но за год, скорее всего, мне удастся их найти.
На Тире я изучал звёздное небо. Возможно, с помощью вычислительных мощностей флагмана я смогу найти точку в пространстве, откуда созвездия выстроятся в правильные очертания, скажем, Медведицы и Ориона. А почему нет? Надо лишь верно оценить расстояние к светилам по снимкам оптики Стремительного, загрузить данные в компьютер и задать форму. А после сверки перспектив возникнет результат.
Точные формы созвездий возьму с пульта навигации Стремительного. Правда они не для Земли, а для двойной системы Процеона – именно там была обнаружена аномалия, и именно там флагман последний раз изменил установочные данные корабля.
Наверное, Венири целую экспедицию затеяли по поиску разведчика. Если, конечно, политики не наделали в штаны из-за пропажи корабля в аномалии и не вывели оттуда весь флот от греха подальше.
2519 от д.с.: ещё согласовали и провели испытания рембота с новым материалом. Расчётные параметры держит. Она предложила переместить ремонтный модуль ближе к синтезатору флагмана. За дурака меня держит, что ли? Свой отказ аргументировал несовместимостью программного обеспечения. А выдирать пульт обслуживания из своего корабля я не намерен.
2520 от д.с.: спорили о схеме корпуса, выстраивая на проекции флагмана свои варианты и доводы. В запале даже на крики сорвались, хотя ни черта не понимали. Ни я, ни она. Но суть улавливали. Я предлагаю разработать новый план восстановления без учёта первоначальной конструкции – лишь оптимальный по расходу материалов и энергии. Она же упёрлась в соблюдение симметрии и внешнего вида, каким он был до поражения флагмана. О какой симметрии может идти речь, когда полкорабля пожевало и выплюнуло в открытый космос?
Вот к примеру, если у кого-то оторвало руку (я реально изображал это в планшете), то зачем вязать рукав заново, когда достаточно одной заплатки? Руки-то всё равно нету.
Надо было видеть её унылое лицо, когда она с первых же картинок поняла издёвку. Пролистала до последней, а затем демонстративно левой (механической) рукой начала рисовать свою упрощённую версию, где некоторым, возможно, и не понадобится новая штанина, а у других уже есть альтернатива потерянной конечности. Пока я читал её комиксы, Кая с довольным видом разглядывала свой протез. Тут она меня умыла.
Это была хорошая разрядка напряжённого дня (установили двадцатичасовой период). Конец его мы провели, работая каждый над своим проектом. Я на планшете, она за пультом.
В итоге решили начать восстановление в местах, где оно уместно для обоих вариантов, а там по ходу разберёмся.
2522 от д.с.: есть две новости. Хреновая и хуже некуда. Пожалуй, начну с более актуальной. В системе Роббинса создаётся опорный пункт той цивилизации, корабль которого мы недавно раздербанили на пару с Тараном.
Те ребята, можно сказать, выиграли генеральное сражение – последнее в череде жестоких схваток. И новоприобретённые территории у них совсем не маленькие, десятки систем. Именно эта самая важная, она центральная в скоплении. Вот почему флагманы дрались насмерть.
Кая увеличила проекцию карты к объекту далеко за последней планетой. Там восстанавливает свои повреждения флагман противника, там из отброшенного на ранних этапах формирования звезды материала создаётся военно-производственная база. Лет через десять она будет завершена. Ещё через пять там возникнет мощная оборона – флот, возможно несколько флотов, способных к очередной экспансии.
Для меня и Каи это ничем пока не грозит. Для них раздолбанный в хлам разведчик и осколок разбитой группировки врага не представляют интереса. Она пришла к такому выводу. Я соглашусь с ней. В пользу её версии говорит отсутствие нападений со стороны базы. И ещё, кому как не Кае лучше знать своего противника. Сайджикс. Так называется их раса.
Кая говорила, указывая на проекцию – сайджикс, на себя – кореран, и на меня – венири. В мыслях о новой угрозе я не сразу понял. А потом до меня дошло – она знает название фракции, хотя я ни разу не упоминал о Земле или о структуре правительства.
Венири – фракция. Название с надеждой о том, что мы не одни во вселенной. И его произнесла представитель внеземной цивилизации, о которой я и не догадывался.
Я начал докапываться, откуда ей известно это. Рассчитывал получить в результате нечто типа «через бездну пространства на Землю смотрели глазами, полными зависти». Однако на самом деле они не сторонние наблюдатели и не скрытые враги, планирующие наступление. Кореран и Венири находятся в состоянии войны уже более пятидесяти лет в пересчёте на земное время.
Нет, я конечно допускаю, что политики могли умалчивать конфликт, но не в стадии же прямого столкновения!
Я был на единственном флагмане Земли, боевом – в расчёте на возможную встречу с другими разумными и/или враждебными существами. Нас обучали для этой встречи. Мы были готовы и произойди она, нам бы не побоялись сообщить, и мы бы не занимались научной ерундой рядом с аномалией.
Конечно, я допускал скачок времени (четыре-шесть лет), потому и синхронность выставил на «неизвестно». Скорость света непреодолима, приходится хитрить с переменными. Тот же гипердвигатель пространство в бараний рог скручивает (некоторые утверждают, что это сравнение недалеко от истины). Я тоже попал в своего рода изменённое пространство. Но флагман тратит огромное количество энергии для перемещения между соседними звёздами. А сколько силы было у ничтожной аномалии?
Оказалось, на пятьдесят световых лет.
Вот только Стремительный не имел той защиты, элемент которой мы сейчас восстанавливаем на флагмане кореран. Корабль не прикрылся гиперпространством, а поддался тем же законам физики, которым подчиняется обычное пространство. И главный его закон гласит: двигаться быстрее света невозможно.
Пятьдесят лет.
Пятьдесят!
Но есть и плюс: мне не нужно искать координаты систем Венири. Кае они уже известны. Мда. Прям гора с плеч.
523 от д.с.: всё-таки, я себя обнадёживаю. Могло пройти сколько угодно времени, но я беру по минимуму. Какая вероятность того, что встреча цивилизаций произошла сразу после случая с аномалией? Ничтожна.
Скорее всего, никого уже не осталось из моих знакомых, моих родителей. Если я и вернусь, то ничем не буду отличаться от пришельца.
А может, всё иначе? И я нахожусь в параллельной вселенной?
Или ещё проще: «в медблок заходит Томас, на кровати лежит исхудалый человек, глаза закрыты, но он не спит. Цветы рядом, в вазе на тумбе. За окном в листьях шумит ветер, в нём аромат лета или весны.
«Как он сегодня?» – спрашивает Томас у медсестры.
«Пытался меня ущипнуть» – шутит она, хотя оба они понимают – человек на кровати неподвижен более трёх лет. До сих пор здесь лишь из-за упорства близких. Ещё дышит, аномалия не смогла его убить и он выкарабкается. Обязательно. Когда-нибудь.
Томас привычно меняет цветы, прикрывает заботливо окно, чтобы не просквозило. Затем весело рассказывает пару историй со службы, грустно улыбается и покидает меня до прихода дежурного врача. Следующим днём меня навестит ещё кто-нибудь, а может и нет».
Да. Это возможно. А всё вокруг лишь моя выдумка.
И почему я не выдумал себя в отеле близ океана с идеальными волнами? А? Дерьмовая какая-то фантазия.
2524 от д.с.: компьютер закончил создание учебников и словарей. Пришлось целый день говорить о разных вещах, чтобы программа получила как можно больше информации для дальнейшего анализа. Какая же несусветная муть наворачивается на язык, если говорить постоянно.
Жаль на Стремительном нет художественных книг, скормил бы их как образец.
Теперь у нас появилась возможность общения. Пока отдельными словами, но лиха беда начало.
2526 от д.с.: закончил часть программного кода для рембота. Он умел восстанавливать корпус только находясь над его плоскостью. Но у флагмана стенка слишком толстая. Любой луч теряет фокусировку с расстоянием, а материал в нём из-за понижения плотности снижает свою температуру. Поэтому внутренняя часть обшивки и внешняя получаются неоднородны. К тому же, при формировании слоёв разница в нагреве настолько велика (на самом деле всего пара сотен градусов), что между ними возникают микротрещины. Это снижает прочность при равных затратах материала и энергии. Я как инженер не мог этого допустить. Взял и «выдрессировал» рембот занимать позиции на торце стенки корпуса. Пока есть сквозная дыра, ему хватает места, а дыра ещё ой как не скоро залатается.
2530 от д.с.: разделили обязанности и вошли в ритм. Она таскает материал в синтезатор флагмана своим Тараном, я достаю его оттуда манипуляторами и доставляю к ремонтному модулю в Стремительном, контролирую сам процесс восстановления.
Кстати, я сам нахожусь в Чистилище во время всех работ, выходить в космос и таскать тросы руками не нужно (как это приходилось делать при сборе обломков в кольцах). Игра, а не труд. Правда после десяти часов непрерывной «игры» я просто валился с ноги. Без гравитации было бы легче, но на самом деле мне надо восстанавливать себя физически. Половинное притяжение для начала сойдёт.
2539 от д.с.: сегодня обнаружил Каю спящей на пульте в Чистилище. Пожалуй, стоит ей сказать, что я уже давно догадался об отсутствии команды. По легенде она уходит на Таран для отдыха, а поскольку второго пилота у неё нет, то приходится пахать в две-три смены, чтобы у меня сложилось впечатление о населённости корабля. Нет, это интересно наблюдать со стороны. Я даже иногда её подкалываю, мол, пока она в Чистилище Таран мог бы собирать ресурсы для синтезатора. Кая даже не пытается доходчиво объяснить мне ответ, скажет что-то на своём и не понять, послала она меня или сообщила нечто типа: «Таран здесь, чтобы вломить тебе и твоему кораблю по зубам в случае серьёзных разборок».
Был бы плед накинул ей на плечи. Я же джентльмен. А что пытался убить её, так ведь никто не безгрешен. Мне можно простить эту маленькую слабость. Тем более, не убил же.
Когда проснулась, первым делом проверила оружие, в кобуре ли (сдалось оно мне). Затем пыталась как-то оправдаться, а я лишь улыбался, уткнувшись в свой планшет. Сказал ей, что если б знал, принёс подушку. Она слов не поняла, но тон узнала. Надела шлем и ускакала на Таран. Глупая ситуация на самом деле.
2545 от д.с.: выровняли края корпуса. Теперь можно приступать к одному из двух вариантов восстановления. Однако Кая второй день не появляется в Чистилище. Работы прекратились, так как Таран тоже простаивает. Решила измором меня взять? Зря. Торопиться мне уже некуда.
2546 от д.с.: получил письмо от Каи. Сама передала его в Чистилище, когда я пытался вытащить как можно больше информации о технологиях флагмана с панели управления (Стремительному не помешает модернизация).
Текст она загрузила в панель, а программа тут же его перевела.
Дословное содержание я не буду переписывать.
Если в общем, она просила (в ультимативной форме) о полном восстановлении флагмана, а не о его ремонте. То есть, я хотел получить лишь функционирование гипердвигателя с минимально необходимой площадью корпуса, а Кая полноценный корабль.
Письмо ради одной цели – пояснить, что это не касается её капризов, но её чести как солдата кореран. Флагман больше чем просто корабль – это символ, по сравнению с которым её желания, её время и её жизнь ничего не значат.
Я понимал мотивы. Если вспомнить, я же летел впервые к Юле для восстановления Стремительного. И не для дальнейшего пользования, наоборот – для скорого уничтожения. И за годы в системе я узнал, что такое честь воина. А если кто-нибудь когда-нибудь попросит меня объяснить её значение, я не смогу подобрать верные слова. Может быть, честь – это всё, что ты считаешь дороже своей жизни?
Уверен, философы прошлого уже дали определение во сто раз лучше моего.
В любом случае, как я уже отмечал, спешить мне некуда. Годы ничего не решают, что мне какие-то месяцы?
Когда я дал своё согласие, Кая искренне обрадовалась. Как же – её расчёт удался. Чтобы стереть её нахальную улыбку, рассказал о догадках относительно её команды. Вот тогда пришёл мой черёд улыбаться. Да чего уж там – я веселился как мог с её испуганного и растерянного выражения лица.
Ускакала на Таран, но доставку материала возобновила.
2557 от д.с.: запись с планшета, 2555 от д.с.: рембот на чистке. Закинул в ремонтный модуль, а тот разберёт его по винтику, проверит, смажет шестерёнки (если они там есть) и соберёт заново. Процесс автоматизированный и в него крайне нежелательно вмешиваться.
Вытребовал у Каи реактор из флагмана под предлогом недостатка мощностей. Мой (второй, отжатый у дрона кореран) долго не протянет на максимальной мощности и лучше озаботиться энергией сейчас, а не через полгода, когда она закончится. А чем сильнее нужда, тем выше цена. Я же выторговал реактор за спасибо. Пусть не жмётся, общее дело делаем.
Устанавливали вместе. Я находился в Чистилище за пультом управления манипуляторами (теперь я очень даже неплохо с ними управляюсь), она в грузовом отсеке Стремительного подключала сверхпроводники и закрепляла на каркасе реактор.
Когда работы завершили она подлетела к внутренней переборке, воровато оглянулась на камеры манипуляторов и сделала вид, будто что-то устанавливает на стенку у прохода (так вот где был заложен заряд). После импровизированного представления Кая помахала на камеру и вылетела из корабля.
Желая показать, что и у меня есть чувство юмора, я покинул Чистилище, отсоединил топливные баки скафандра, подвесил их у шлюза, а сам спрятался обратно.
Она так и не решилась приблизиться. Всё порхала вокруг, пытаясь разглядеть возможную бомбу. Даже из пистолета целилась (если бы уничтожила ёмкости, клянусь, намял бы уши).
Через полчаса я забрал баки и позвал её за собой. При шлюзовании я ощущал на себе сердитый взгляд даже сквозь затемнённое стекло её шлема.
Потом ещё целый час поглядывала на меня как кобра на кролика. Я отвечал дружелюбной улыбкой и святой невинностью в выражении лица. В конце она только хмыкнула. А потом мы углубились каждый в своё занятие.
Сервис продлится около сорока часов. Это больше, чем я учитывал по формуле, но рембот слишком ценен, чтобы небрежно относиться к его состоянию и торопить модуль.
И в это время нужно чем-то себя занять.
Мы не расходились по своим кораблям, предпочитая находиться в обществе друг друга, чем в пустом Таране и  пустом Стремительном. Хотя «общество» слишком громкое слово.
Вот, к примеру, когда я раньше чем-то занимался дома, то включал радио, прямые трансляции новостей или художественные программы на канале в реальном времени. Было что-то живое в этом. Я смотрел и слушал то же самое, что и миллионы людей по всему миру, находился на одной с ними волне. Сюжеты в записи не имели той магии – иллюзии неодиночества.
И сейчас для меня Кая стала тем фоном, создающим комфорт. Без живого существа рядом пропадает ощущение покоя.
Это особенно заметно, когда я возвращаюсь на Стремительный. Там тишина, большинство приборов погружены в спячку, а работающие не требуют моего внимания. Включаю классические композиции с заставки и выть хочется, такая тоска находит. Уже не впервой – полёт на край системы был куда хуже. А потом я привык и на Тире до прилёта чёртова хот-дога было не так уж и плохо. Но чего-то всё равно не хватает.
Напряжённая работа над восстановлением корпуса флагмана избавляла от лишних раздумий на эту тему. В перерыв же не знаешь, куда себя деть. Чистилище оказалось самым лучшим вариантом для нас обоих.
Я разбираю в десятитысячный раз проект нового корпуса для разведчика, она тоже что-то проектирует. Я не обращаю внимание на неё, и она на меня. Но если кто-то покинет Чистилище, это сразу заметит тот, кто остался – пропадёт атмосфера.
Выражаясь кратко – люди (Кая тот же человек) социальный существа.
А законченные интроверты, считающие иначе, пусть с разбегу прыгнут в аномалию.
Запись с планшета, 2556 от д.с.: кости ломит. Попросил Каю увеличить притяжение на треть (почти ноль семь G). Тяжело, но до конца очистки (14 часов) должен вытерпеть.
Кая ушла. Ей, наверное, такая гравитация не по душе.
Запись с планшета, 2556 от д.с.: Кая вернулась! Святые реакторы! Я счастлив! Не потому, что вернулась, а потому, с чем вернулась. Я учуял запах, как только открылись внутренние створки шлюза. Я бы съел то пахнущее нечто, даже зная наверняка о яде в нём (на самом деле не отравлено). И дело не в давнем приёме пищи (двадцать часов назад), а в блюде. То не питательная – мать её – смесь. Блюдо!
Я не знал ингредиентов, и плевать. Рот наполнился слюной и это лучшее доказательство съедобности. Моё самоуважение было под угрозой, но я силой воли удержал себя от вылизывания фольги.
Готов был крепко обнять её и расцеловать. Ограничился хвалебной одой. Делал ей комплименты, сравнивал с Кулиной, в общем боготворил. Кая явно не ожидала такой реакции. Не ожидала и того, что я готов ремонтный модуль продать за кусочек бекона или чего-то похожего.
Заключили сделку: я рассказываю ей о том, как оказался в системе, а она подкармливает меня.
2558 от д.с.: завтракаем и ужинаем в Чистилище. Установилось двухразовое питание: в начале работ и в конце. При цикле в двадцать часов уже привык.
На мостике Стремительного практически не появляюсь – только для закачки топлива в баки скафандров и проверки состояния ремонтного модуля на пульте обслуживания. Сплю в Чистилище – так быстрее адаптируюсь к гравитации.
Как и договаривались, я начал повесть о бравом Вирджиле. Именно «начал». Я даже не достиг аномалии. И не подозревал раньше, какое я на самом деле трепло. Болтун в смысле.
Но два слушателя внимали мне без нареканий: Кая и переводчик. Два-три предложения записывается, переводится и транслируется с похожими интонациями, а я в это время вкушаю неземную пищу.
Странно, конечно, слышать собственный голос, говорящий на непонятном языке. И немного противно, если честно.
И так изучать инопланетную речь гораздо проще. Мы уже используем самые нужные слова: «корабль», «флагман», «материал», «энергия», Чистилище (как имя собственное), «мой», «твой» и «еда» (самое нужное из самых нужных). Ещё несколько десятков я не могу вспомнить без шпаргалки. Кая учится быстрее меня.
Она умеет слушать, и вопросы задаёт самые неожиданные, которые бы никогда не задал другой землянин. Об очевидных и простых вещах, словно ребёнок: о цвете неба, о птицах, о рыбе в реках и морях, о городах для жизни, о горах для катания на лыжах, о мельницах для сражений (я уже запутался, как мне удалось перепрыгнуть со своей истории на дон Кихота. Наверное, сравнивал себя с нетленным образом Алонсо Кихано).
Я мог говорить о десятках прочтённых мною книг, выдавая их за реальные события. Она понимала, что большую часть времени я привираю и приписываю себе чужие заслуги. А я и не скрывал этого.
Моя задача не говорить правду, но развлекать. В любом случае, Кая сама отвлекала меня от основной линии повествования. Сама и виновата.
А ещё она часто смеётся надо мной, уличая в очередном обмане. Это превратилось в своего рода игру, где надо разоблачить явную ложь (для неявной у неё слишком мало знаний о моей родной планете).
Чего только не стерпишь ради прожаренного куска чего-то. Я спрашивал однажды, что это такое, однако компьютер не смог перевести название, а образы в него не заложены. Ну и ладно. Я быстро приспособился к новому типу пищи.
А если серьёзно, то я не заставляю себя. Раньше меня нельзя было назвать душой компании. Я и на разного рода вечеринки ходил только из-за Томаса – он вытаскивал меня (порой буквально). И даже тогда я редко открывал рот. Теперь же меня словно прорвало. Говорю, говорю, говорю. Наверное, есть для кого – потому. Все те месяцы молчания накопили во мне слишком много слов, которые не может вместить в себя бортовой журнал. А Кая не против меня слушать.
Но как человек всю свою прошлую жизнь привыкший не быть частью разговора, я знаю, когда стоит заткнуться.
И тогда мы, усталые, но сытые, просто наблюдаем за проекцией флагмана над панелью. Каждый день раны его затягиваются.
Кстати, я делаю снимки с оптики Стремительного – установил таймеры на каждый час, кроме «ночи» двадцатичасовых суток. Корабль развёрнут на выход, то есть на дыру, но дыра постепенно уменьшается и прогресс этот фиксируют камеры. Урежу разрешение и создам ускоренную анимацию в конце. Должно красиво получиться.
А таймеры необходимы по той же причине, по которой я буду вести журнал в планшет и лишь затем переписывать – на собственном корабле я как гость.
И сейчас мне уже пора в Чистилище.

Бортовой журнал Scout, верфийный № ________ («_________» - по классификации Е.Ф.В.). Код доступа: 000-000-000-AA-AA-AA. Капитан корабля: ____________ ___________ ___________.
Время Е.Ф.В. 00:04:27-05.
Дата Е.Ф.В.: 01, 01, 2500.
Синхронность: полная.

- (минус) 5 от д.с.: «Итак… Хм… Приём-приём. Один-два, три-четыре.
Забавно.
С чего бы начать? Если не знаешь, с чего начать, начни сначала. Да? Вернее, с того места… с того времени… Или… Зараза!
Пожалуй, для начала стоит сказать, где я нахожусь. А нахожусь я в сборочном цехе Верфи, месте, где рождаются корабли. В данный момент эр ка Феникс. Мой разведчик. Он на последнем этапе создания – установка модулей и проверка систем. Панели управления на мостике оживают одна за другой.
И кстати, с момента исчезновения Стремительного в аномалии прошло шестьдесят пять лет.
Что ещё?
Ну, зачем? Этого писать не надо.
Ладно.
Я в сборочном цехе. Совсем недалеко конструкторский отдел, где я…
Не, эта речевая запись ***** (изъято согласно п.2, ст. 3) полная. Изъято согласно пункту… Ка-акого… Ну, всё. Adiós, amigo».
- (минус) 5 от д.с.: да, вот так намного лучше. Я слишком быстро говорю и мысль часто не поспевает за языком, а вот печатаю с идеальной скоростью.
Эти новомодные штучки точно не про меня. Более того, даже будучи на краю системы Роббинса, я старался не говорить сам с собой в пустом помещении. Начинать (продолжать) не собираюсь.
Что ж. Это личный сегмент, и я могу без опасения вносить в него данные, которые в бортовой журнал я не вписывал, зная о скором и гарантированном возвращении на Землю.
А не вносил я следующее. Я и Кая задались одним очевидным вопросом: «А куда спешить?».
Мы уничтожили первую волну единым подрывом Тарана, а спустя тридцать шесть суток закончили восстановление флагмана. Помахали ручкой второй волне на прощание и нырнули в гиперпространство, чтобы выйти из него в межзвёздной среде. Там очень редко случаются бои. И даже если в системах рядом был враг, то радиус его активной навигации (через гиперпросранство) не простирается так далеко. А пассивные сенсоры смогли бы зафиксировать электромагнитный скачок от сброса барьера флагманом только через пару лет.
Как предлог мы использовали Стремительный. Его исправление. Вырезали и заменили покорёженные участки обшивки. Исправили структуру под модули в двигательном отсеке и левом крыле, залатали, наконец, пробоины и дыры. Поскольку запасов материала хватало внутри флагмана и внутри синтезатора, навесили ещё и броню. Напихали реакторов, двигателей и мой корабль был готов.
Не думаю, что в том мраке мы провисели долго. Сложно судить о течении времени без светила рядом. К тому же, исчисление бортового компьютера на Стремительном сбрасывал назад не я, а Кая. Так что формально не знаю, сколько прошло. По ощущениям месяца три.
Где-то на второй прорезали ход в боку флагмана. Сделали там нечто вроде двери или второй аппарели, если судить по назначению. Это понадобилось для быстрого вылета Стремительного и ухода Каи из-под возможного удара Венири.
Оставшийся срок мы посвятили друг другу. За все наши мытарства в системе Роббинса мы заслужили отпуск, я так считаю.
При расставании она подарила мне скафандр кореран с небольшими модификациями лично под мои причуды. К слову, именно в нём я и нахожусь в данный момент. Удобная вещь. Наши, с позволения сказать, учёные (они сейчас в соседнем отделе) обследовали предмет кореранской технологии вдоль и поперёк, но вернули в целости и сохранности.
И вот я остался один, приготовился к встрече с группой парламентёров (перехвата) от своих же земляков. Они, согласно всем канонам дипломатии (военного дела), радушно меня поприветствовали (атаковали). Пришлось вернуть любезность.
Я условно уничтожил два из трёх р.к. противника (союзника). Именно для такого случая я обкатывал новую балансировку и повышенные ускорения Стремительного целых... Ну, не знаю. В любом случае, не зря старался.
Покрыл ругательствами всех и каждого через односторонний эфир и лишь тогда меня сопроводили на ближайшую луну для переговоров.
В тот день я был не в лучшем расположении духа: расставание с Каей, атака своих же. Хамством и грубостью я оттолкнул от себя военных на целых два года. Хотя, возможно, в том бОльшая вина моего возвышения в сети в роли героя. Что именно: моя плохая дисциплина в нужный момент или игры политиков? Какая разница? Это сослужило мне плохую службу так или иначе, но тогда я ещё не знал об этом. Тогда меня таскали по допросам. До такой степени вымотали, что я наотрез отказался в тысячный раз повторять одно и то же. Потребовал командующего вооружёнными силами или фракцией.
Командор посетил меня лично спустя четыре месяца с моего возвращения. Я изложил ему свою точку зрения. Он не перебивал, выслушал до конца и ответил одной фразой: «Я понял». И ушёл. Два слова командора значили для меня кардинальные перемены. Допросы прекратились и меня отправили в свободное плавание, объявив во всеуслышание мою историю (в урезанном варианте, естественно). Спецслужбы удалились от меня на расстояние наружного наблюдения, зато политиканы взяли в оборот по полной.
Лишь через полгода я смог повидаться с теми, кого знал в прошлом.
Мне устроили нечто вроде общего сбора одноклассников и сослуживцев. Я будто в дом престарелых попал.
Может, когда-то и знал тех людей, но столько неловкости я в жизни не испытывал. Ко мне относились настороженно, словно подозревая какой-то подвох, розыгрыш. Я помнил их молодыми, активными, а передо мной стояли типичные старые клуши и деды с проеденным тараканами мозгом. Мне хотелось крикнуть им: «Да взбодритесь же! Вы ещё не умерли, в курсе?!». Я пытался шутить, вести разговоры и даже немного получалось. Но мы стали слишком разные, чтобы общаться на равных, чтобы понимать друг друга.
Я нашёл Томаса, скромно стоящего в дальнем углу.
Он хорошо выглядел. Для своих лет. Я ему так и сказал сразу: «Паршивый у тебя видок, пень трухлявый». Он рассмеялся и ответил, что в больнице видал трупешники покрасивше меня. Внешне он переменился, но внутри всё тот же старый добрый Томас.
«Это ты. Это всамделишный ты!» – сказал он, разволновавшись: «С возвращением с того света, дружище».
Крепко меня обнял. Его стариковские руки ещё хранили силу внутри.
После встречи вдвоём уехали к моим родителям. Сестёр или братьев я не заимел, а потому некому ухаживать за могилами. Но они убраны, вокруг посажены цветы. Томас признался, что раньше чаще навещал меня здесь, а с переездом раз в лето и то не каждый год.
Три надгробия. Моё, отца и мамы. Как они должно быть удивились, найдя меня не в раю (они были верующими людьми и наверняка уже там), а где-то между системой Процеона и системой Роббинса, застывшего в мгновении, растянувшемся на пятьдесят три года.
Их останки лежат под слоем грунта. Однако и мой гроб не пуст. Любой желающий оставил в нём памятную вещь. Томас положил даренную мной книгу. Вебера, «Одинокий тролль». И монету. Мы ещё детьми нашли её на берегу в песке. Иностранная и почти не ржавая. Поссорились тогда, решая, кому она достанется. И не предполагал даже, что он хранил безделушку столько времени.
Я назвал Томаса упёртым бараном, который только после моей «гибели» осознал, у кого больше прав на монету.
А если честно, тяжело это. И поддержка друга пришлась как нельзя кстати.
У меня возникло окно. На следующей неделе должно было состояться закрытое слушание по поводу моего иска, а до тех пор я был свободен. Томас пригласил к себе, я не возражал.
После увольнения он переехал с женой на скалистое побережье Средиземья, в Ментон. Райское местечко.
В дороге туда я попросил Томаса свернуть у ничем не примечательного моста.
Попрекал людей за неактивность, но клянусь Богом я готов был превратиться в валун у реки и вечно слушать плеск волн, журчание воды, ощущать мягкое дыхание ветра. А какие там запахи, а до чего свеж воздух!
Я не мог надышаться, не мог насмотреться, слух мой изголодался по таким звукам.
Томас присел рядом на траве и протянул банку пива. Запасливая шельма…
«В космосе таких пейзажей нет?» – спросил он с улыбкой.
«Нету. Но есть другие» – и я рассказал ему о Митре, о кольцах Юлы и пещере Алладина внутри флагмана. Рассказал о Кае. Не так как это делал на допросах, а искренне, правдивей.
Уехали уже под вечер.
Я познакомился с Милой. Приятная женщина, чьё имя соответствует характеру.
Дочь Томаса пошла по стопам отца, спасает жизни на Колоссе – орбитальной станции Марса. Сына космос никогда не привлекал, он практикует адвокатуру в Берне.
За ту неделю я узнавал Томаса заново. Рядом со мной он будто молодел сознанием, но слыша его разговоры с супругой я понимал, какая пропасть легла между нами. Он более выдержан, более опытен.
Я как-то спросил, хотел бы он поменяться со мной местами и вновь стать молодым. Шутка, конечно. Но Томас ответил серьёзно, вопросом на вопрос: «Зачем?».
Он сохранил слишком много жизней в операционной, слишком много радости испытал и печали, и счастья с горем. У него есть дети и даже внуки. И домик в эдеме, где можно спокойно дожить свою старость. Чего ещё желать?
Томас продолжил мечтательно: «Я завидую лишь в одном – тебе предстоит испытать новизну хороших событий. А я уже испытал. Не жалею и повторений не хочу».
Он мудрее и себя в прошлом, и меня в настоящем.
Последний день я как мог отбрыкивался от Нати. Узнав, кто гостит у её родителей, она сорвалась с Колосса в отпуск на Землю.
Копия папаши в молодости. Может довести до белого каления за одну беседу. А вообще неплохая девчушка. Девчушка, которая старше меня на восемь лет.
Из тиши и благости я отправился в мир шума и беспокойства.
Суд закончился не в мою пользу. Я не мог выбрать себе адвоката (рисковал нарваться на подставного) и пришлось в сжатые сроки изучить авторское и военное право.
Я строил свою доказательную базу на документах полувековой давности, однозначно утверждающих факт разрушения р.к. Стремительный и мою гибель.
В первой части я напортачил сам, и не в зале суда, а ещё при возвращении. Я произнёс на официальном канале наименование корабля и его верфийный номер. Хотя мог заявить, что та посудина мой личный транспорт. Но разве я мог тогда представить себе подобную ситуацию? Вот именно.
В конечном итоге, Ли и Роби (защита ответчика – фракции Венири, отличные парни, настоящие профессионалы) и вторую часть иска разбили в пух и прах, вытянув процесс на утверждении, что меня никто не увольнял из вооружённых сил. Наш космический флот настолько суров, что даже после смерти я обязан подчиняться вышестоящему командованию. Абсурд, но формальные аспекты доказаны в суде.
Эти буквоеды вернули меня в строй в звании рядового инженерного корпуса. Решение вступило в силу в момент оглашения и я, выходя из зала заседаний, встретил в холле обескураженного сержанта по сервису. Его сцапали посреди улицы и приволокли ко мне ребята из службы безопасности фракции. Всучили ему бумажку в руки и тот прочёл, запинаясь: «Рядовой Вирджил (никто уже не мог воскресить моё прежнее имя, и я взял себе привычное, без фамилии и отчества), приказываю сообщить… (тут он вгляделся внимательней в текст) к.д. от б.ж… Что за бред?». «Читайте» – строго посоветовал ему чёрный костюм, один из двух. «Приказываю сообщить к.д. от б.ж. р.к. в. н. три шесть восемь девять три ноль четыре пять».
Я ответил намеренно быстро: «Ноль один два один два семь ноль шесть ноль эн вэ е эн э эр». Но или безопасники имели потрясающую память, или у них записывались все разговоры, они не требовали повторения. Умчались, передавая полученные данные по коммуникатору. Нет сомнений, в считанные минуты на Стремительном разблокируют бортовой журнал и чей-то жадный взгляд вчитается в его первые строки: «Я один», «Я ошибся».
Что ж, всё к тому и шло, но я обязан был попытаться.
Растерянный сержант тоже ушёл, так и не узнав меня (в сети я известен под другим именем, с менее грозными ассоциациями). Мы с Ли и Роби, которым я мытарил душу последние три месяца, потащились в ближайшее кафе. Я проиграл суд, но тем самым выиграл пари – утешительный ланч за их счёт.
В последствии, меня не привлекли за обстрел Тира и другие нарушения межпланетарной этики. Полагаю, в военное время и сама этика поменялась. Доказательством тому попытка уничтожения Стремительного при первом контакте. Теперь агрессивная политика в отношении всего и всех оправдана.
Выжав досуха, военные оставили меня в покое. Обрадованные таким поворотом событий, за дело взялись политиканы. Но тут мне грех жаловаться. Благодаря им я смог реализовать некоторые свои идеи.
Схему разведчика, разрабатываемая мной более трёх лет приняли за основу следующего поколения быстрых и маневренных кораблей.
По этому поводу отправили в конструкторский отдел.
Никто всерьёз не рассматривал вопрос о пользе моих наработок на самом деле. Я был медийной фигурой. Посещал учебные заведения, рассказывая школьникам лживые захватывающие истории о своём путешествии, сочинённые кучей психологов, блогеров и людей со звёздами на погонах. Ходил на заседания Высшего Совета Венири и говорил на камеры, что думаю о внешней политике фракции. Это были мои собственные мысли. Заставить меня говорить по заготовке никто не сумел.
Никто не хотел понимать очевидную истину – в войне всех против всех поиск союзника не трусость и не предательство, а необходимость, если, конечно, мы хотим выжить в мясорубке космических масштабов.
Мой рейтинг упал тогда на сорок процентов. Пфф. Напугали, как же. Всё, что можно терять в этой жизни я потерял, популярность мне и даром не нужна.
Однако в рейтинге есть и положительный момент – я обладаю не меньшим влиянием и политической силой, чем те люди, под чью дудку я пляшу. Они в свою очередь быстро смекнули, что я вышел из-под контроля и дистанцировались. Я начал открыто высказывать непопулярные убеждения, и они не захотели идти на дно вместе со мной.
Не виню их – они рабы большинства. А я – человек из прошлого – опередил их время, предлагая в разгар войны разглядеть друга во враге. Для этого нужна или отвага, или глупость. У меня же есть и то, и другое, не знаю только в каких пропорциях.
Как бы там ни было, взбунтовавшегося героя сети задвинули в конструкторский отдел, где меня считали ярким раздутым пропагандой образом (что, конечно же, правда по большей части).
Встретили согласно всем правилам радушия. Как астронавта, как героя, но не как инженера. Дали мне свободу перемещения по территории отдела (это самая большая область верфи после дока) и вернулись к своим рабочим местам сразу как закончились официальные мероприятия. Их не интересовали мои идеи по улучшению конструкций, мой опыт использования систем в реальных условиях. Они смотрели на меня как на ископаемое, эдакую диковину, рудимент прошедшей эпохи. Так можно в музее встретить восковую фигуру древнего охотника. Оживи он вдруг, его не станут мучить вопросами о способах изготовления ловушек на кроликов, ведь современным охотникам стоит лишь надеть плотную перчатку и достать за уши бедного зверька из клетки.
Так меня воспринимали.
И всё же, я не древний охотник. Да, я воевал с Тараном и хот-догом на морально устаревшем корабле. Но не восемь десятилетий назад, а сейчас, когда противник имеет более совершенное оборудование. И если выжил с дубиной против меча, то у меня стоит поучиться.
Я бродил от одной секции к другой. В каждой работали по конкретному направлению: навигация, связь, вычисления, двигатели и так далее. Это слишком упрощённо. Одно исследование проникает в несколько отдельных наук, и специалисты имели двойное и тройное подчинение. Внутренняя структура отдела похожа на сеть паука под наркотиками (причём тяжёлыми). За три часа я не узнал ровным счётом ничего. К кому я не обращался, все меня отшивали, перегружая информацией, которую я не понимал.
Они прекрасные научные работники, профессионалы. В этом их проблема.
Я не сразу разобрался, но будучи человеком со стороны, отметил всю ущербность их труда. Для меня это казалось настолько очевидным, будто я упускаю нечто очень важное и в то же время элементарное. Как если бы все вокруг скрывали от меня некий общеизвестный факт.
Я спрашивал, вытягивая каждое слово из раздражённых учёных.
А потом всё стало на свои места.
Они не решают конкретную проблему – они занимаются фундаментальными исследованиями. Каждый в своей области. Никто не анализирует полезность той или иной технологии для конкретного типа корабля. Есть классическая – универсальная – компоновка, по ней и работают.
Я был частью экипажа разведчика, и сразу догадался: все те яйцеголовые из конструкторского отдела выполняют роль инженеров обслуживания (но без непосредственного пользования результатами!). Как гром среди ясного неба для меня оказалась новость об упразднении этой должности, должности, которой я решил посвятить свою жизнь.
Сразу после начала войны упор сделали на автоматизацию и комплектование персоналом оружейных систем. Если в начале это было оправдано, то в долгосрочной перспективе отказ от бортового обслуживания означает застой в развитии отдельных модулей и кораблестроения в целом.
И вывод подтверждается: у нас великолепные пушки, превосходящие по скорострельности, дальнобойности и точности аналоги противника, но другие бортовые системы не способны обеспечить реализацию преимуществ главных калибров.
Я изучил схемы всех боевых действий с начала войны. С 2737-го года мы потеряли в восьми сражениях три системы, а приобрели шесть, но без боёв. То есть, заняли свободные звёзды. Сумели удержать пятнадцать, в том числе и центр – Солнце.
Наши приключения галактического масштаба начались со знакомства с расой, чьё самоназвание бушрак. Их основное оружие – ракеты. Мощные и самонаводящиеся.
Старый добрый р.к. уходил из-под обстрела, пользуясь большей чем у противника маневренностью и скоростью.
И что же создают наши «лучшие» умы? Штурмовой корабль «паладин» и корабль-крепость «джавелин». Первый обязан лететь к врагу и в упор расстреливать его из лазеров, эффективность которых резко падает за точкой фокусировки. Как я уже писал, оружие выше всяких похвал – лазеры великолепно сбалансированы, а с увеличением дальности их эффективность и энергозатраты возрастут многократно. Суть в неправильном подходе. Так же и в случае второго класса кораблей. От боеголовок решили отгородиться бронёй, целой кучей брони. Малоподвижная гора металлолома.
Я снимаю шляпу перед теми парнями, которым пришлось воевать в этих консервных банках. Они рвали в клочья своих врагов и, получая критические повреждения, были вынуждены отступать: паладин из-за близости к пусковым установкам ракет, где практически невозможно избежать прямого попадания, а джавелин из-за своей медлительности (в ускорении и восполнении заряда для полноценного залпа). Часто гибли.
Яйцеголовых ничему не научил даже пример р.к. Наоши (того самого), капитан которого отказался (полагаю, вся его команда была солидарна с ним) покидать бой после уничтожения главной боевой единицы – джавелина. Вместо возврата на флагман разведывательный корабль вступил в бой сразу с тремя противниками.
На манёврах и дальнобойности отомстил за погибших, всей троице, и затем встал на орбиту планеты, которую защищал.
Капитан Кириенко. Ему вручили чёрную (боевую) звезду за уничтожение противника. За неподчинение приказу его уволили из вооружённых сил Венири – самое мягкое наказание. Это формально, а по факту произошло увольнение на пенсию.
Старый волк уходил с кровью врага на клыках под печальный вой скорбящей стаи. Его проводили со всеми почестями, как героя.
Тактику того сражения взяли на вооружение остальные капитаны, но основная функция корабля разведки осталась прежней из-за большой уязвимости. А дополнительная броня понижала скорость, уничтожая преимущество. Казалось бы, решение о модернизация класса очевидна. Нет. Вероятно, для кого-то создание нового панчера более логично.
Я захотел разобраться. Спросил нескольких учёных, что они знают о сражении над небом Дорада. Лишь троим было знакомо название этой планеты. Ни о каком бое они не слышали и слышать не хотели. Последний меня прямо послал, чтобы я не отвлекал его «идиотскими вопросами».
И вот тогда я психанул.
Конструкторский отдел – это единое помещение, где границы между секциями больше воображаемые. Различия только в типе оборудования. Думаю, это сделано для удобства самих учёных, снующих туда-сюда в разных направлениях, каждый в своём запутанном маршруте перекрёстных опытов.
Я встал повыше на какой-то измерительный прибор. Хотел привлечь к себе внимание и задать интересующие вопросы, которые касаются всех. Никогда не забуду, как на меня посмотрели те лабораторные крысы. До сих пор в жар бросает. Не стыда – ярости.
Они, как и раньше бродили по своим делам, некоторые, глядя на меня издалека, обменивались друг с другом короткими фразами и улыбались (крысы!). Я унижался минуты три. Никто не подошёл, кроме того парня, чью технику я использовал как постамент.
За настырность я врезал ему протезом по рёбрам (несильно). Конфликт утих, когда он понял, что я уже ухожу.
Но я не ушёл. О нет. Я проник в техническое помещение и отрубил им сначала сеть, затем подачу энергии на сверхпроводники оборудования и на десерт запустил алгоритм жёсткой перезагрузки вычислительной техники.
Вот тогда я привлёк их внимание сполна.
Жаль, они не были настроены слушать, а тем более отвечать. Служба охраны турнула меня пинком под зад (не в прямом смысле), а Роби целую неделю заминал этот скандал. Разгласки удалось избежать, сор не покинул порога верфи.
Я выбил онлайн трансляцию в одной из самых посещаемых сетей. Поднятый вопрос обновления кораблей, их принципа компоновки, смены структуры команды и экипажа прозвучал там неуместно. Однако вброс темы произошёл.
И началось.
Гнобить меня стало модным. Только ленивый не пинал меня за идеи, которые выдержали многочасовые бои в поясе Юлы. Многие начали сомневаться в моём психическом здоровье. Долгие месяцы в одиночестве и всё такое прочее.
Откуда-то всплыла грифованная информация относительно моих связей с кореран. Пока тихо, но всё чаще называли перебежчиком. Высказывались предположения, будто я мог сам убить команду Стремительного.
Слухи об инциденте на верфи подогревали негатив по отношению к бывшему герою. Мне бы залечь на время, а я участвовал в каждом интервью, в каждом шоу и «дуэли». Трепыхался как рыба в сети, запутываясь всё больше.
Против меня выступали настоящие зубры от диалектики, против которых я показывал себя не с лучшей стороны. Я обнаружил, что абсолютно нетерпим к уступкам в любом виде и недостаток аргументов компенсирую немалой долей агрессии. И как я могу уступать кретинам, которые ни черта не понимают в кораблестроении?
Разговоры нередко уходили от сути на мою личность. Революционеров не любят, но без качественного скачка нам в войне не выжить. Неужели один я понимал эту очевидную истину?
Меня могли выручить только те, кто осознавал необходимость всех озвученных мной перемен.
Спустя три месяца, когда накал страстей достиг критической точки «Вирджил: герой или предатель» (это реальное название из программы) такой человек нашёлся – полковник Мехия. Томас Мехия.
Он вышел в эфир не с официального канала фракции, а с публичной сети. Его сообщение длилось одну минуту сорок пять секунд. По-военному чётко и доходчиво он уведомил общество о создании форума офицерских чинов для рассмотрения альтернативных методов ведения войны.
То есть, к обсуждению присоединились военные спецы, участники реальных боёв, чей авторитет сейчас просто зашкаливает.
Я же не какой-нибудь гений. Высказанные мной идеи давно витали в атмосфере понимающих механику войны людей. Но я знаю, насколько неповоротливой может быть такая огромная махина как фракция. А бюрократия в войсках убивает.
Признаю, встреча с капитанами после высадки меня Каей не прошла гладко. Возможно, я показал себя как хороший пилот, но абсолютно недисциплинированный. Порушил мосты с нужными людьми на долгих два года.
Однако лучше поздно, чем никогда. Мы начали рушить стены вместе.
В течении следующих десяти месяцев я планомерно втаптывал в грязь всех тех, кто раньше пытался втоптать меня. Никого не забыл. А учёные крысы после моего визита забегали как тупые тараканы. И хотя особых претензий конкретно к ним не имел, лишь к системе в общем, но я должен был их проучить. Этим индюкам встряска только на пользу.
В общем и целом, я оказался тем катализатором, который приблизил необходимые изменения лет на пять. Я считаю это немалой заслугой.
И вот меня определили капитаном, чтобы, наконец, избавиться от моей рожи на экранах окончательно.
Я не против.
Свою роль выполнил, а в дальнейшем мог нарушить (наверняка нарушил бы – я себя знаю) верные процессы новыми проектами. Да и надоела мне эта возня. Вечная толпа, шум, гам, неразбериха. Спешка, за которой теряется нечто важное.
Наверное, это «важное» – спокойствие. Я бы не отказался порой от часика на орбите Митры. Тишина. Будто сама вечность затаила дыхание. Да, мне этого не хватает.
И будет не хватать ещё очень долгое время, ведь в путешествие отправляюсь не один, а с командой.
Тридцать пять человек. В том числе инженеры – зашуганные ребята. Их никто не готовил к глубокому космосу, но будучи людьми военными, они не имели выбора. Прошли ускоренный курс и прибыли в моё подчинение.
Месяц назад состоялись учения.
Лажали все нещадно. И я в роли капитана тоже.
Мне хотелось сесть за кресло пилота или офицера по вооружению, настолько их умения хуже моих. А навигация постоянно выдавала абсолютно ненужные данные. У меня сложилось впечатление, будто обзорный экран словил рекламный вирус, который заспамил всю его поверхность.
У них не было представления, какая информация уместна во время боя (координаты врага, его траектория, расчёт зон поражения, наложения ускорений, радиус поражения и т.д.), при маневрировании или на подходе к опасной зоне.
Причина ясна для меня. Все они (кроме офицеров) только покинули свои училища, некоторых даже выдернули с последних курсов.
Когда я только поступил на Стремительный, у меня был главный инженер – опытный дядька, который молотком мог починить реактор.
У моей новой команды такого наставника нет и не планируется. Скорее всего, это чей-то умысел. Если я опозорюсь на службе, то немало людей в галстуках и с профессиональными улыбками вернут себе часть утраченного по моей вине рейтинга.
Такой вариант мне не нравится, однако я допускаю вероятность его осуществления. Это раньше я мог полагаться лишь на себя. Я знал свои возможности и ограничения. А теперь мне надо знать то же самое, но у трёх дюжин человек.
Неудивительно, что наше первое боевое слаживание окончилось весьма плачевно. Не в том смысле, что все рыдали, нет, лишь некоторые девушки.
Признаю и свои ошибки. Не стоило рычать на новичков. Тем более, выполнять свои обязанности лучше они не стали. Наоборот, терялись и косячили вдвое чаще.
В общем, у нас получилась тренировка инвалидной команды. Они не умели управлять кораблём, а я не умел управлять ими. Научиться придётся и им и мне, этого не избежать.
И я знаю, кому будет трудней. Намного. Мне.
Даже сейчас я нахожусь среди мёртвого металла корабля, а не в казармах живых людей. Моих людей. Здесь комфортней? Полагаю, да. Личный контроль предстартовой подготовки излишний, этим займутся мои инженеры. Я же себе просто отговорку выдумал.
Мне, тому, кто провёл в одиночестве три года навязали должность, где самое главное – общение с людьми и знание психологии. Кажется, будто сейчас где-то за кадром, надрывая пупок, ржёт Кая. Это шутка в её стиле.
Однако на самом деле мне интересно. Своего рода вызов.
И не так уж мало общего между мной и теми молодыми ребятами. Я ведь был таким же. Боялся сделать неправильный жест, неверный шаг. Корабль для меня осуществлял мечту о космосе, такую нежную и хрупкую, будто любой неосторожный звук, и она рассыплется осколками.
Мы также в равной степени неопытны на своих должностях. И, помня это, я обещал себе быть сдержаннее.
Однако у нас существует и важно отличие. Знание.
В их умах неопределённость. Будущее они не видят сквозь странные назначения, но мечтают, как и сказано в девизе: «Вперёд и в бесконечность». А я… А что я? Новые горизонты меня не особо привлекают и поиск неизведанного не завораживает. У меня вполне конкретная цель.
Подобно роковому стечению обстоятельств мне суждено её достигнуть.
Через восемь месяцев в облаке Оорта оживёт флагман нового типа, первый из серии. Эдвард Роббинс – обязывающее имя дано кораблю ещё в утробе (целой системы в его честь им показалось мало). Я стану его капитаном.
Официально на Фениксе я на испытательном сроке, но по факту вопрос уже решён политиками.
Форум офицеров пролоббировал множество годных идей, которые, к сожалению (и к зависти), мной не были учтены. Одной из них является стратегическая разведка.
Под это дело изменили компоновку флагмана, создав, по сути, новый класс – р.ф. (разведывательный флагман). Вооружение только дальнобойное, брони вообще нет, зато ускорения позволяют уйти из-под любого обстрела.
Однако главное отличие от боевых единиц заключается в инструкциях. Разведка не захватывает системы, а если и удастся, то сил закрепиться в ней никто не сможет выслать. Разведка в праве отступать по собственному усмотрению или вовсе не ввязываться в сражение. Разведка в высшей степени автономна. Её главная задача – сбор сведений о перемещении сил противника, а не их уничтожение.
Формулировка обеспечит мне свободу манёвра.
Куда меня направят? Конечно в сектор Кореран. Это логично.
Некоторые, к тому же, посчитали, будто непосредственное сражение с врагом, которого я выдвигаю в союзники, выбьет из меня эту придурь. Идиоты. Из-за секретности бортового журнала Стремительного они и не догадываются – прежде чем я «снюхался» с кореран, мы два года дрались насмерть.
В любом случае, я рассматриваю это как возможность. И как предопределённость.
Кая наверняка поджидает меня там на собственном флагмане. Том самом, которым она, согласно кодексу чести кореран, имеет полное право распоряжаться. И зная её, могу с уверенностью судить, что правом этим Кая воспользуется.
Но ещё целых восемь месяцев. Двести сорок три дня! Как же долго тянутся минуты…
- (минус) 5 от д.с.: ты, наверное, удивишься, зачем я делаю записи, если ещё на Юле зарёкся. Ответ прост – для тебя. Когда придёт время ты получишь этот журнал. Ведь, честное слово, вторую повесть о бравом Вирджиле я не осилю. И с набитым ртом говорить не очень удобно. Учти, это намёк на ужин. Хотя я не настаиваю, обед или завтрак меня вполне устроит. Наш уговор ещё в силе, не забывай.
А встретимся мы обязательно, я даже не сомневаюсь. И практически вижу, как это случится.
Ты скажешь с укором: «Заставил меня ждать, Вирджил». А я отвечу: «Прости, Кая. Дел накопилось за полвека».
А потом мы станцуем. И опорой нам огромные корабли – звёздные странники. Мы закружимся на них под музыку, слышную лишь нам двоим.
И снова. И снова. И снова.

Музыка, с которой у меня ассоциируется финал