Vikchay, Tatum de Pa, Ветер, натали руж, Пьеро Перов, спасибо, что заглянули на полку.)

Память

В моей голове роятся воспоминания,
как потерявшие сенсорику летучие мыши.
То прячась во тьму, то резко взлетая
под козырёк старой балочной крыши.

Полет их сумбурен и хаотичен,
а многим ретивым давно здесь не место.
Одни молодые, недавних из, личных.
Другие знакомы с далекого детства.

Их мало, скорее неясные тени.
Приходят на зов лишь, порой неохотно.
Рисунок нечеткий на грязные стены
ребёнок нанёс много лет назад словно.

Есть те, что жестокими были когда-то,
когтистыми лапами царапали череп.
Но стали со временем слабыми, старыми,
изредка скалят беззубые челюсти.

Среди этой серой испуганной стаи,
если слегка заглянуть за кулисы,
хранятся другие воспоминания - яркие.
Те, которые называются жизнью.

Отредактировано Logan (16.05.2022 01:02:13)

***

Я вспомнил католический храм,
Который увидел утром.
Он был многогранен и прям,
И абсолютно не круглый.

Он был очень ухожен и тих.
Без золота и без пафоса.
Как мой внутренний мир -
Своеобразен и  безопасен.

Я тогда подумал сразу,
Что это и есть искусство.
Без мишуры, блеска и страз
Вызывать эмоции, чувства.

Среди гама пустой толпы
Под скулёж пулеметной очереди
Оставаться незыблемым и простым
Озабоченно сосредоточенным.

Когда мир под давлением злым
Распадается на молекулы
На обломках фактурным застыть
Четким, честным и антиблеклым.

Даже если бездушный танк
Развернет свою трембиту-дуло
Рухнут стены, но скажи мне так
можно ли развалить культуру?

Военнопленный

Тридцатый день в сырой темнице.
Я вечность в чертовой тюрьме!
А где-то дом мой – он мне снится,
и самолеты, словно птицы,
парят в безбрежной пустоте.
Гремят суставами вагоны,
кровь городов по проводам
сквозь толщу пыли и бетона
свет божий шлет слепым домам.
А стоит ли сражаться дальше
за мир в котором гаснет свет?
В котором тысячи побед
теряются за ширмой фальши.
Где города покрыты сажей
в объятьях пламенных войны.
И где не ясно – кто здесь «наши»
среди безликого «они»?
Где на бесчисленных дорогах
следы невиданных зверей.
Следов людских там есть немного,
но больше все же не людей…
Хотя на них как братья схожи!
Два уха. Две ноги. Но рожи…
Пустой остов обтянут кожей
не созидателей, прохожих
на ярмарке бесцельных дней. 
Тридцатый день, а что же дале?
Отсюда выбраться едва ли…
За дверью та же тьма, тупик.
А я и к этой тьме привык.
Темно внутри. Темно снаружи.
Не видно стен, а в стенах уши.
О доме память режет, душит
клокочущий животный крик…

Зима распотрошила подушку
Высыпав на землю перья.
В белые, в блестках ночнушки,
Одела дома и деревья.

Шуткам зимы особо
Радуются машины.
Прыгают по сугробам,
Стирая шипы и шины.

Дети вокруг, как селёдки,
Закутаны в тёплые шубы.
Радуются каждой елке,
Любят зимние шутки.

Внимательные старушки
Просто обожают зиму.
Скользят по узким дорожкам
Белых подъездов мимо.

Рады зиме и белки,
Восторг выражая в беге.
След оставляют мелкий
На ровном как скатерть снеге.

Скука зиме неподвластна,
Любит шутить - озорница.
Ждут белый пух, как праздник
И люди, и звери, и птицы.

Там где были топи и пустыни
в будущем проклюнутся деревья.
И в сердца холодные, пустые
просочится капля милосердия.
И тропинкой тонкой и заросшей
наконец дойдёт в гору идущий,
дотянув свои святые мощи,
вдруг поймёт, что мир гораздо проще.

Я закрываю глаза.
Чувствую небо.
Вдыхаю быт мест
в которых не был.
Мешаю моря
железной ложкой.
Играю с ветром
в мышки и кошки.

Он был легче пера, быстрее гепарда.
Рекорд за рекордом. "Я в норме! Правда."
И вот на горе очередной победитель:
поношенный нимб, изношенный двигатель.
Глаза слепо щурятся горизонту.
Пасмурный день, не видно солнца.
Застыл на краю поражённый старец,
забыв про боль, наплевав на усталость.
Гора высотой всего лишь два метра,
а он потратил на неё столько лет.
А впереди настоящие горы,
манят своими идеальными формами.
Он хохотал, бесновался и плакал.
Сжигал на горе за факелом факел.
Вновь отрицал, принимал и молился.
Все ниже спускались хищные птицы.
И в краткий миг. От забвения до яви.
Впитав в себя простоту мироздания.
Закрыл глаза, окунаясь в небо,
с миром сливаясь в единое целое.

Я закрываю глаза.
Чувствую небо.
Вдыхаю быт мест
В которых не был.
Мешаю моря
Железной ложкой.
Играю с ветром
В мышки и кошки.

Мої вірші занадто банальні.
Очі твої навпроти такі чудові.
Мені тебе завжди буде мало.
Мій солодкий біль, моя колискова.

Ти мої зірки та моє небо.
Моя Дайанеріс, народжена в бурю.
Мої окови пробивають стелю,
У небо тягнучи безвольні руки.

Не залишай мій єдиний рай
Побудь зі мною коли зайде сонце
А як далеко буду, пам‘ятай
Мені тебе ніколи не буде досить.

Не залишай мій єдиний рай
Помрій зі мною коло цього моря
А як далеко буду, пам‘ятай
Ти моя єдина любовна історія.

Що очевидне не завжди помітне.
Існує полум’я, яке не дасть згоріти.
За нашою стіною завжди буде літо,
А в домі цьому завжди буде світло.

Штурмуючи стіни, здатись без бою.
І все це заради єдиної фрази.
Зібрати puzzle про свою love story.
З тобою тільки цікаво разом.