Вступительное слово
Что если реальную религию взять и перенести в далекое будущее.
Проба. Фактически эксперимент. Зарисовка из создаваемого произведения.
Чтобы не было срача все термины изменены. Надеюсь на понимание.
______________
Надеть тапочки с плоской тонкой подошвой на босую ногу для такого путешествия оказалось не лучшей затеей. Да, тапочек не касалась ни одна игла, как и предписывалось истинным верующим, но они совершенно не защищали от острых впивающихся углов камней, разбросанных повсюду. Небольшие угловатые камни хорошо чувствовались ступнями. Придётся идти аккуратно, посматривая под ноги и обходя места с особо острыми кусками горной породы.
Конечно, заказать удобную обувь не проблема – быстрая заявка через браслет и молниеносный дрон тебе принесёт нужный комплект одежды для ног. Но ведь ещё, кажется, совсем недавно паломники шли месяцами под палящим солнцем в неудобной обуви к святым местам, издирая ноги и славя Бога. А мне сложно пройти всего несколько километров? Совершенно несравнимый дискомфорт. Да, идти будет неудобно, но почувствовать хотя бы частичку того, что испытывали паломники много лет назад, стоило. Хотя бы раз и ненадолго.
Перебросил с одного плеча на другое сумку, где лежала вода и молитвенный коврик, и поправил сползающую с плеча ритуальную одежду. Установленные мной перед походом гибкие мягкие безопасные иглы удерживали ткань от развязывания, но лучше снять одеяние, заново обернуть тело и более надёжно зафиксировать. Однако мешал попутчик. Перед ним не хотелось делать никаких манипуляций с одеждой, показывая себя обнажённым.
В отличие от моих лёгких одеяний он оделся так, будто ожидал длительного путешествия. Чёрный комбинезон с твёрдыми защитными вставками в критически важных зонах, который часто надевали пилоты решившие ступить на поверхность планеты, облегал тело, неуместно подчёркивая противоречивые изгибы. Частично вопрос неподходящей внешности решали накидка в виде изношенного до дыр коричневого пончо едва прикрывающее бедра и чёрный платок на голове, почти полностью скрывающий лицо кроме глаз. Массивные ботинки с толстой амортизирующей подошвой для свободного движения по каменистой поверхности. За спиной рюкзак в виде прямоугольного транспортного бокса, состоящий из нескольких сегментов. Лёгкие не сковывающие движения говорили о небольшой загруженности. Вылитый путешественник или… охотник за головами из шоу про космических пиратов. Имени своего попутчик не называл.
Этого человека приметил ещё в общей зоне отдыха космического порта. Тот сидел на видном месте в чёрном облегающем комбинезоне и пил чай со сладостями, подложив одну ногу под себя. Периодически смотрел в сенсор наруча, что-то делал в нём карандашом и вслед действиям беззаботно улыбался. Комбинезон сверху был расстёгнут, вероятно, для лучшей терморегуляции, оголяя спереди шею и ничем не прикрытую до самого́ пупка возмутительную полосу между защитными вставками на груди. Голова также ничем не прикрывалась и светлые волосы колыхались в такт движения. Было непонятно мужчина он или женщина, однако на фоне других отдыхающих резко отличался как грешник от святых.
Верующие (а их среди ожидавших в космопорте свой рейс наблюдалось абсолютное большинство) в благочестивых одеждах и с серьёзными лицами не сводили с нарушителя морального спокойствия стальные взгляды, но видимых замечаний не делали. Космопорт в отличие от Тарик аль-Хаджи[1], дороги для паломников ведущей к Бейту-аль-Фатир[2], относился к нейтральной зоне и светские правила здесь доминировали под страхом диких штрафов. Очередная залётная мышь[3], которую трогать нельзя. По крайней мере, пока она в понимании любящих Творца не пересечёт опасную черту.
Глянув пару раз на такое бесплатное ущербное представление, я отвернулся – приехал не для потехи. Мои помыслы были просты и богоугодны: совершить язур[4] к священному Бейту-аль-Фатир, обойти его несколько раз, воздавая молитвы к Всевышнему и внутренне очищаясь, пригубить священной воды с само́й Терры, которой бесплатно снабжали всех верующих, и возвратиться домой. Ставшие простыми и понятными за многие годы религиозной практики ритуалы. После язура на душе становилось легко и приятно. Но в этот раз отлёт домой по соображению безопасности задержали на девятнадцать часов из-за очередной электромагнитной бури. Корона местной звезды сделала мощный выброс, и он накрыл всю систему. В небе уже при свете дня виднелись яркие сияния от потока заряженных частиц солнечного ветра.
Появившееся время ожидания предлагалось провести в бесплатной зоне космопорта, если экономить, и пить безвозмездно священную воду или в коммерческой гостинице, если не экономить, и заниматься дозволенными играми, например, крикетом. Или отправиться к Бейту-аль-Фатир. Подобное не запрещалось, а наоборот поощрялось. Последнее выглядело привлекательнее всего. По моим подсчётам до рейса успею сходить туда и обратно.
К сожалению, вырвать из рабочего графика два – два с половиной года на терранское паломничество у меня не хватало возможностей. Мгновенные переходы на дальние расстояния через ворота Комстара мой карман не тянул. Средства требовались большие – без благодетелей за всю жизнь не соберёшь. Оставались язуры – краткие визиты к ближайшему Бейту-аль-Фатир, где совершались организованные коллективные моления большего числа людей.
Чем дальше экспансия человечества многовекторно расходилась от Терры, тем сложнее стало посещать священные места. На момент, когда стали возникать серьёзные трудности, мгновенный переход через врата ещё не реализовали, а имеющиеся транспорты двигались со скоростью черепахи. Отдать значительную часть жизни на перемещение в один конец к Терре позволить себе могли единицы. Желающих много – возможностей мало. Выдвигались предложения и возникали жаркие споры. Споры настолько горячие, что происходили физические столкновения и появились ростки большого раскола.
Сам Покровитель протянул руку помощи, чтобы спасти своих созданий от фитны[5]. Одновременно к нескольким уважаемым людям в один тот же день в одну и туже ночь пришёл ангел и принёс повеление: “Построить двадцать Аль-Буют[6] в равном удалении и наполнить рабами”.
Правильным двадцатиугольником окружили Терру новые центры паломничества. Один из них построили на четвёртом спутнике планеты Аль-Сухуб[7], большого голубого гиганта с метановыми облаками. Над безжизненной поверхностью в тысячи квадратных километров раскинулся защитный ажурный купол с пригодной для человека атмосферой и искусственной гравитацией. Здесь, как сообщалось в путеводителях, трудолюбивые рабочие сотворили горную страну с озёрами и доли́нами наполненные жизнью из времён самого́ Пророка. Треть местности сразу отделили в пользу паломников. Сюда могли попасть только те, кто подтвердил свою веру, пройдя через ряд идентификационных фильтров. Остальную часть комплекса намеревались отдать под туристическую деятельность, но сайихи[8] так и не прилетели.
Меня не беспокоило, почему туристов не смогли привлечь. Думаю, хорошо, что их нет – постоянная встреча с остающимся после них мусором и нечистотами радость не вызывает. Но вот область Иткан аль-Джинн[9], отмеченная на карте туристической зоной, представляла мне интерес. К Тарик аль-Хаджи можно было выйти пройдясь по Иткан аль-Джинн и свернув в туннель длиной около полукилометра, называвшийся в путеводителях Бэин-алямин. Посещая Бейту-аль-Фатир, я видел, как коридором пользуются некоторые пилигримы, экономя время.
Выстланная мраморными плитами дорога к священному месту медленным шагом в среднем занимала пять-шесть часов. В сезон паломничества, когда тысячи людей устремлялись к Бейту-аль-Фатиру, скорость падала до восьми часов. Сейчас, когда отменили рейсы, некоторым поклоняющимся Творцу опять пожелавшим посетить молитвенный центр времязатрат как минимум шесть часов в одну сторону. Но существовал иной вариант: идти шагом или лететь на флайере через туристическую зону к проходу, пройти и влиться в поток любящих Бога, сократив тем самым путь вдвое. Экономия по времени достигала двукратная при воздушном и один-три часа при пешем движении. Наземный транспорт запрещался из экологических соображений – ни одно животное не должно погибнуть. При язуре подобное не допускалось.
Флайер, с моей точки зрения, – выбор физически не́мощных или ленивых людей. Пять-шесть минут, и ты срезал половину дороги. Это хорошо если на ногах плохо стоишь и требуется поддержка. Есть силы? Лучше пройтись. Физическая нагрузка и открытый воздух полезнее здоровью и разуму, чем мягкое кресло, прозрачное стекло и сухость во рту от отфильтрованной атмосферы.
Перед очередным походом я ещё раз очистил свои покровы, выждав очередь из других желающих в автоматические кабины санитарной обработки и заплатив немного металлических монет. Просто так в горную страну не выпускали, даже если ты не Покровителя раб с обязательством следовать действиям Пророка в области санитарии. Проникновение болезней и нечистот извне каралось большими штрафами.
На подготовку в целом ушло немного времени. Выбор пал идти налегке: ритуальная одежда, тапочки, сумка со священной терранской водой и молитвенным ковриком, и многофункциональный браслет паломника на запястье. За пределами космопорта под куполом в наплыв верующих всегда настраивалась приятная погода: нежарко, светло, не ветрено и без дождей. Плюс безопасность на высоком уровне. Чтобы ничто не отвлекало от хождения и молитв. То есть излишний груз не стоило брать.
Подав заявку на посещение туристической зоны (для рабов Творца бесплатно), оставил ненужные вещи в отсеке хранения (опять же бесплатно для рабов Его), вышел из терминала космопорта и двинулся в сторону туннеля. Пройдя метров сто, я по звуку сзади понял, что кто-то настойчиво идёт за мной. Обернулся и увидел ту самую особу в чёрном комбинезоне из космопорта в метрах десяти от себя. Сразу бросилось в глаза – чёрный платок на голове и коричневое пончо поверх комбинезона. Женщина? Славу Тому, кто наблюдает за нами! Всё-таки тканью повязала вокруг головы, а вырез на комбинезоне, если всё же и оставила для прохлады, прикрыла пончо.
Представительница рода грешней Евы заметила мой взгляд, открыла лицо и приветственно помахала рукой, привлекая к себе внимание звонким голосом:
– Salut[10]! Составите компанию до Иткан аль-Джинн? Вы же держите туда направление?
Красивое лицо неопределённых лет и пола. Андрогин-женщина? Пусть будет женщиной, пока себя не проявит иначе. Поэтому промолчу. Вести светские беседы с незнакомкой рядом со священным местом не поощрялось. Когда-то женщинам запрещалось покидать дом без мужского сопровождения, сейчас, пожалуйста, иди куда хочешь. Многое поменялось за многолетия. К лучшему или худшему ведает только Аль-Фатир[11].
Ничего не сказав в ответ, я продолжил путь. Женщина догнала и подстроилась под мой шаг в паре метров от меня. Словно прочитав мысли, она начала монолог:
– Вы знаете, меня уже не раз спрашивали здесь: “Не мальчик ли ты?”. Мужчины хотели со мной поговорить, но сразу прекращали общение, когда понимали, кто я…
Решила излить накопившиеся мысли первому попавшему навстречу человеку и даже не представилась? Невежественна.
-… Я прочитала недавно о том, как себя вести в окружении верующих: “благонравная женщина держится с достоинством.” Я старалась найти новых друзей, но, наоборот, отпугнула…
Ты вела себя не соответствующе и стала пугалом. Ты стала примером как не стоит себя вести. Учись на своих ошибках, если не можешь иначе.
–…Я повела себя свободно и все стали таращится на меня. Я старалась не показывать вида…
Приведи собаку и всё так же будет.
–…Откровенный харассмент…
Не зришь, где реальное приставание, а где лишь взгляды порицания.
-…Мне, кажется, вы тоже были в толпе. Скажите, почему люди ведут себя так?
Дети простой курицы, вылупившиеся из яиц, могут когда-нибудь стать умными? Нет – у них голова маленькая. Древняя мудрость. Придётся человека ставить на место.
Я повернул взор. Носительница головы очевидно большей чем у цыплёнка шла рядом со мной и смотрела строго вперёд. Совершенно не могу понять сколько всё же ей лет. Вопросы задаёт детские при внешности характе́рной от двадцати до ста лет. Эта вездесущая биоинженерия. Даёт молодой вид на долгие годы, но с умом порой ничего поделать не может. Не обижайся, что не воспринимаю твоё волнение.
– За напоминание извините. Находимся мы в святых местах. Разговоры не о Боге не принято вести.
Речь у меня ещё та. Моя нервная система имеет нюанс: всё, что я говорю, мой мозг машинально выстраивает в особенные словесные конструкции. Если волевым усилием пытаюсь сказать иначе, у меня возникает болевой ответ. Влияние одного длительного межзвёздного перелёта в юношестве: полтора года в анабиозе через подпространство привели к нарушениям в генетическом коде. К сожалению, не всё удалось восстановить, хотя, признаюсь честно, сам не пожелал, чтобы кто-то долго копался внутри. Став взрослым, прервал лечение. Осознал: испытание от Всевышнего надо пройти до конца. На коммуникацию с другими людьми такое решение сказалось сла́бо – произнесённые мною слова вполне понимали без речевых корректоров...
Мне очень хотелось добавить женщине: “Говорите про харассмент, хотя сейчас занимаетесь этим сами, к путнику приставая”. Однако разумный человек не спровоцирует конфликт. Кому-то Бог подарил разум, а кому-то только четвертинку от него.
– Странно говорите, – нежеланная спутница поморщилась и немного отстала от меня. Не захотела идти рядом. Надеюсь, она успокоится. Молчание – драгоценность. Очередная древняя мудрость.
Иткан аль-Джинн встретил неприветливо. Плоская доли́на между горным хребтом, за которым проходил Тарик аль-Хаджи, с одной стороны, и невысокими холмами c редкой растительностью с другой – резко начиналась там, где оканчивалась широкая искусственная дорога. Вплоть до горизонта, над которым висел Аль-Сухуб, однообразные почти одинакового размера камни без намёка на крупную жизнь, словно кто-то равномерно посы́пал сходными фракциями из гигантского грохота[12]. Вероятно, при строительстве так и делалось. Путеводители сообщали о продолжающихся работах по формированию внешнего вида, но всё говорило о заброшенности стройки. Хотя здесь должны обитать джинны.
Мы стояли на искусственном покрытии дороги в двух шагах от разбегающейся в обе стороны границы каменистой доли́ны. Кроме нас, никого не видно. Я походил по камням, чтобы проверить обувь. Неудобно. Но ведь как-то раньше паломники прокладывали путь в плохой обуви по более пересечённой и сложной местности. Или не в такой, как у меня? Интересоваться через браслет подробностями не хотелось. Может быть, позже, когда разберусь с той, кто рядом.
– Ваши планы? Разбежались или вместе? – попутчице не терпелось идти вперёд. Но я вновь промолчал. Не получив от меня ответа, она сказала:
– Думаю, пойдём снова вместе. До Бэин-алямин. Меня ждёт тренировка.
Впервые за нашу совместную дорогу я поднял бровь. Тренировка здесь?
Увидев мою реакцию, спутница улыбнулась. Сильнее на голове затянула платок, сняла со спины транспортный бокс, поставила на камни, присела, раскрыла секцию и достала два чёрных коротких ножа с кривыми лезвиями. Всё это за секунд пять. Шустрая. И тут до меня дошло – оружие знакомо… Оружие? Но оно запрещено к проносу и провозу внутрь колонии! У меня второй раз шевельнулась бровь.
– Не беспокойтесь. Тренировочное. Алифатическое стекло[13]. Не режет. Ранить сложно. Если только в глаз, - владелице оружия, похоже, не впервой заранее объяснять.
Женщина отошла в сторону, встала лицом ко мне в боевую стойку словно мастер единоборств и сделала в воздухе несколько быстрых резких движений клинками, имитируя удары по врагу. Затем двойной поворот вокруг своей оси, оружие в стороны на уровне плеч и низкий поклон, вытягивая руки вдоль тела и не выпуская клинки. Завершение номера из цирка.
– Спасибо за внимание, теперь я буду… наказывать!
“Циркачка” быстро встала и бросилась на меня. В последний момент, продемонстрировав удивительную гибкость, обошла и… за мной булькнуло. Вот же шайтан! Что там? Я повернулся. Стоя на камнях в полутора метрах, она одной рукой с клинком пробила насквозь то, что, возможно, являлось шеей безрукого водянистого существа небесно-голубого оттенка, а другой глубоко вошла в его голову. Существо трепыхалось, пытаясь вырваться, но не могло. Джинн! Или как ещё их называют – шайтан!
– Они не приносят вреда, но очень быстро двигаются. Хорошая подвижная мишень для тренировок ближнего боя. Сейчас он распадётся, – пояснила охотница на шайтанов.
И точно. Тело джинна ниже головы начало надуваться и… шайтан, булькнув, лопнул на большие толстые куски. Те сперва, противоестественно изменив направление движения, поднялись вверх, будто бы резко потеряли вес и кто-то изменил вектор импульса, а потом неторопливо стали оседать и, не достигая камней, растворяться друг за другом в воздухе. Вспомнилась элементарная физика. Физика для детей.
– Клэйтроника и прецизионное управление локальной микрогравитацией, – неожиданные умные слова вырвались из уст “убийцы” джиннов. Она развернулась ко мне и начала играть кусками чёрного стекла, быстро перекидывая их из рук в руки словно настоящий артист. – Вы почувствовали, как изменилась гравитация, когда джинн появился и взорвался?
Нет, не почувствовал. Хотя… всё же что-то... Кажется, в середине сжалось и разжалось…
Женщине надоело перебрасывание. Она, ударив неострыми концами клинков друг о друга, соединила их в один и оставила в левой кисти обоюдоострую конструкцию, сжав середину объединившихся рукояток.
– Хочу представиться. Меня зовут Тамира Бриджстоун! – она выкинула в приветственном салюте руку с двухклинковым ножом вперёд. – Я студент мадраса!
Учащийся медресе? Непорядочная дура, которую я наблюдаю? Чувствую, моё лицо исказилось от неожиданности. Сильно так исказилось. Второй или третьей уже в моей жизни? Надеюсь, подобный случай не повторится. Куда движется галактика…
– Я несу возмездие во имя Бога! – она начала делать простые и убийственно понятные движения ножом, демонстративно резать и колоть воздух на безопасном от меня расстоянии. – Пусть города неверных опустеют и останутся только филины и совы! И чтобы они кричали “ууу-ухууу”!
Я невольно закрыл ладонью лицо. Не хочу видеть всё это. Покровитель, угомони эту женщину.
Тамира, заметив мой жест, перестала кривляться. Как ещё назвать то, что она совершала? Приложила сдвоенный нож к левому бедру, где в зоне контакта из комбинезона выделилась голубая слизь, которая полезла сама собой сперва по рукояти и потом вдоль лезвий, застывая, закрепила клинок к ткани.
– Извините. Я больше не буду, – девушка извиняюще опустила голову. Платок налез на побледневшее лицо.
Выдохнув, я для концентрации мысли произнёс про себя: "В дверь постучали. Спросили: "Кто?". Сказали: "Амин". Спросили: "Что случилось?". Сказали: "Старушка". Спросили: "Что с ней?". Сказали: "Она умерла". Спросили: "Клянёшься?". Сказали: "Клянусь". Сказали: "Пошли!". Сделал три шага назад, снял сумку и поставил на дорогу. Создал серьёзное выражение на лице и осведомился:
– Откуда вы? И сколько вам лет?
Бриджстоун подняла голову, поправила платок и с гордостью заявила, чеканя каждое слово:
– Психологический возраст – семнадцать лет. Физический – четыре года…
Так и есть. Она кло…
–…С Эдена!
Кусочки мозаики сложились: андрогинная внешность неопределённого возраста, поведение и чёрные ножи. Эден – самая технологически ра́звитая планета за пределами Сола. Здесь половое различие лишь ролевая игра. И человеки появляются на свет уже зрелыми из канистр[14]. Здесь религия растворилась в отрицании судьбы. И только благотворительность в пользу Аль-Буют защищает от проклятия в неверии и ереси. Здесь боевым искусствам уделяют много внимания и для тренировок вновь родившимся дарят чёрные клинки. И это подарок до конца своих дней служит как память. Здесь совы и филины любимы. И молодые люди, играясь, бегают друг за другом с криками “ууу-ухууу”.
– Знакомимся. Закир Энтони. Детской младшей школы станции “Азтай улан од”[15] наставник. Называют мастером или наставником там меня.
Пришло время Тамире удивляться. Она совершенно непринуждённо наклонила голову к левому плечу, потом к правому, выпрямила, рассматривая меня под разным ракурсом.
– Мастер Энтони, у вас интересный диалект. И вы ещё учитель маленьких детей? А у нас нет таких учителей. Нам инкапсулируют опыт.
Знания и опыт, закладываемые сразу в мозг. Не надо тратить время. Как всё просто на Эдене. Одновременно легко и сложно. Программатор допустит ошибку, и ты вместо умного и воспитанного человека станешь джахилем[16] или окажешься во власти шайтана превратишь в ибад-аль-шайтана[17]. Тебя восстановят, но потеряешь часть жизни (день, неделю, месяц или год – только Всевышний ведает) и частичку себя (никто не предоставит гарантии, что нечистые помыслы не затаились).
– Знаю. Всё знаю. Верующая вы? – решил не акцентировать внимание на своей особенности. Люди разные. Порой требуется время на объяснения.
– Да, – девушка кивнула.
– Где учитесь вы?
– Циси нюсяо.
– Циси нюсяо? – впервые слышу. Честно. Медресе не входит в список известных.
– Циси. Высшая школа. Женская. Приватизированная. Эден, – пояснила моя собеседница, отчётливо выговаривая отдельные слова.
Ясно. Религиозные учебные заведения Эдена за пределами своей системы почти неизвестны. Туда не летят обучаться из других миров. Масса религиозных новшеств, ранее не существовавших, и обязательные занятия единоборствами в угоду местной политики вызывают у общин иных планет большие сомнения. Тотально перестраивать своё мышление под местную ментальность и отдавать силы физическим нагрузкам на уровне армейского стандарта среди не увлечённых совами и филинами не находилось. И теперь передо мной одна из учащихся такой школы. Приватизированной школы. Приватизированной? Хм. Наверное, частной школы.
– А что изучаете вы?
– Семнадцать книг. Не изучаем, а учимся применять на практике. Знания инкапсулируются.
Инкапсуляция – понятно. Семнадцать книг – непонятно. Неизвестный термин. Совершенно. Расспрашивать не буду. Долго вести расспросы детей и, как помню, подростков на одну и ту же тему не стоит. Теряют интерес и начинают скучать, отдаляются и убегают.
– И какой любимый предмет ваш?
– Логика.
Необычно. Пытаюсь рассмотреть в девушке эту самую логику. Пока в моём представлении передо мной хаотичный комок энергии.
– Аль-Фатир помощник ваш? – переключаю внимание на другую тему. Усложнять коммуницирование дальнейшими однотипными вопросами не хочу. Подстраиваться под эденовскую специфику обучения и ломать тем самым голову себе тоже не хочу. Эден совершенно не тот мир, в котором комфортно было бы мне жить.
– Да, – кивок.
– А почему неподобающе ведёте себя?
– Я хотела завести друзей, – немедленный ответ.
– А серьёзно поразмыслив?
Тамира задумалась. Крепко задумалась. По её лицу пронеслась гамма чувств: раздражение, неуверенность и, как мне показалось, страх. Не скованный условностями человек с открытыми в мир эмоциями. Большая редкость в нашем современном обществе. Эта сторона моей новой знакомой мне стала нравиться.
– Опыта нет, – наконец она, тряхнув головой, выдавила из себя. – Но я обязательно получу. Сама.
Допустимый ответ. Хотя от эденецев можно ожидать всякое. Могут выкинуть нечто непристойное, после чего Ракид сидит безработным, а Атид скрипит пером целый год. Мне раз пришлось слышать от одного уже немолодого человека с Эдена такое заявление: “Религиозные ограничения в Священном Писании, переданные через третьи руки, сдерживают развитие, но вера внутри нас – нет”. Оно вызвало возмущение токлидиен[18], но ситуацию замяли. Потерю эденцев в качестве благодетелей посчитали более критичной, чем теософский калям[19]. Содержать сеть центров паломничества вокруг звёзд в одиночку без помощи высокотехнологичной планеты никто не мог.
– Вы осознали. Я рад.
На запястье правой руки заколол браслет. Лёгкий ток предупреждал о наступлении очередной молитвы. Время шло быстро между разговорами со Всевышнем, если ты веришь. Пора совершить духовную близость и получить большое вознаграждение Творца.
Я посмотрел на Тамиру и приглашая к совместной молитве несколько раз демонстративно прикоснулся к браслету средним вытянутым пальцем левой руки. Пора. Но девушка в ответ изобразила цифру три поднятыми вверх перстами и произнесла:
– Я вас подожду. Моё время не пришло.
Эден предпочитал собственный путь – всего три молитвы в день вместо привычных пяти и более. И коллективная молитва, похоже, не ценилась. Особая трактовка Откровения – особый подход к молитвам. Пару сотен лет назад такое новшество считалось бы неверием и привело бы к серьёзным беспокойствам. Но время шло, уходя дальше от привычной жизни на Терре, люди менялись, нововведений становилось больше, а отношение к ним мягче. Всевышний всё видит. Если неоднозначные поступки вынужденные и ничего не значат, то он их прощает. Так думаю я. Сам.
За всё время нашего пребывания у входа в доли́ну не объявился ни один человек. Что, собственно говоря, подтверждало гипотезу о заброшенности. Флайеры тоже ни разу не пролетали. И хорошо – никто и ничто не отвлекает. Хотя странно. Желающих посетить Бейт-аль-Фатир, когда покидали терминал космопорта, хватало. Неужели никого нет, кто хотел бы обле́гчить свой путь через воздушный мост?
Сверившись по браслету с направлением расположения Терры, раскинул на твёрдой поверхности у границы дороги коврик с вышитым компасом так, чтобы тот показывал в сторону планеты-прародины. Простое невычурное место моления, проверенное веками. Встал на него. В это время Тамира что-то искала в транспортном боксе.
– Мастер Энтони, тюрбан не хотите повязать? – спросила девушка, показывая кусок белой ткани. – У меня есть материя. Запасная для платка. Другой цвет. Плотная.
– Зачем тюрбан? – Никогда не сталкивался с таким.
– Пророк, мир ему, читал молитву только в тюрбане. В древних рукописях писали: “Он никогда не выходи́л на улицу без тюрбана. Всегда повязывал”. И ещё говорили: “Тюрбан – это закон для всех пророков”.
– Мир ему. В забытой бумаге Терры прочитали вы?
– Не прочитала, а в меня записали, – носительница древних знаний постучала указательным пальцем свободной руки по виску. – Всё здесь. Могу прочесть в первозданном виде.
Удобно в оригинале знать Аль-Нур[20] и Писание, все источники, доказательства и комментарии передатчиков-рави, не изучая годами, а лишь по щелчку переключателя нейропрограмматора. Интересно ей титул амина, хранителя Откровения, присвоили? Много веков его вручали тем, кто знает Книгу наизусть. Учить и воспроизводить по памяти религиозные тексты помня все связи на древнем языке раньше считалось настоящим даром. Немногие могли совершать подобный умственный подвиг, заработать уважение и награду Всевышнего. Сейчас нейропрограммирование обесце́нило уникальность титула. Любой желающий мог выучить быстро и стать амином. Тысячи аминов прошлого сменили миллионы настоящего. Практичные технологии облегчали распространение знаний.
– Без него. Спасибо, – следовать не имеющим у меня твёрдых доказательств рассказам о действиях Пророка смысла нет.
Бриджстоун пожала плечами.
– Хорошо.
Прямой разговор со Всевышним в виде молитвы и следование Его советам – важная сторона жизни любого правоверного. Умеренность, мудрая срединность и трезвое принятие решений – вот какой путь нам предлагает Покровитель. Раньше лишь единицы могли двигаться по правильной дороге. Эгоизм, нежелание тратить энергию и время на поиск баланса между мирским и вечным в рамках ограниченных Террой ресурсов сводили верующих с истинного пути. Всем тогда хотелось готовых простых решений, не затратив при этом ничего. Шайтан пользовался этим: наводил на соблазнительные в простоте советы, приводящие в итоге к нескончаемым проблемам, и затруднял поиск выхода из невежества. Только изменение условий развития человеческой жизни, когда космические путешествия стали доступны всем людям и они увидели в начале планеты своей системы, а затем других, решая сопутствующие вопросы, поиск начертанной Помощником дороги стал проще. Но шайтан никогда не сдавался. Он постоянно старался отвлечь от контакта с Творцом и создавал трудности в самых неожиданных местах, в самое неожиданное время…
Когда совершал земной поклон в молитве, послышались приближающиеся нескончаемые крики: “Славься Бог! Славься Бог! Славься Бог!”. И многочисленные шипения с разных сторон, будто кто-то жарил лепёшки на масле то здесь, то там. Рядом со мной полыхнула вспышка (у меня глаза всегда открыты при молении и поэтому увидел). Окатило теплом. Зашипело. Запах… запах расплавленного камня (не знаю почему, но сразу пришёл этот образ). Надо мной пронеслись максимально громкие крики “Славься Бог!” и стали удаляться.
– Вот же шайтаны! – голос Тамиры врезался в моё сознание и вернул меня к реальности. Живой. Не задели. Поднял голову и осмотрелся. Нарушителей спокойствия и след простыл – они словно растворились. Вверх вытянул руку в качестве сообщения моей спутнице о ненадобности в беспокойстве. Опасность миновала – молитву можно продолжать. Сбить меня с верного пути трудно…
Разговор с Творцом завершил – удалось повторно войти в состоянии медитации и поведать о желании. Большой практический опыт дал мне преимущество. Шайтан не смог совершить своё подлое дело. Трудности укрепляют опыт и веру.
Встал, щупаю тело. Внутреннее прислушался к себе. Боли, злости и страха нет. Отрешённости тоже нет. Осматриваюсь. У меня никаких видимых повреждений на одежде. В небе под куполом и вплоть до горизонта никого. Кто бы там ни был – он бесследно исчез. На камнях видны расплавы – они ещё не остыли, светились угольками и походили на куски вулканической лавы. Палили чем-то высокоэнергетическим. Рядом только Бриджстоун, наши вещи и… раскалённые камни недалеко от коврика. Его край подпалён. Девушка с кем-то активно ведёт разговор через коммуникатор встроенный в наруч.
–… fondation. Gamma delta cinquante-six zéro un deux zéro neuf. Fin du message[21], – то, что мне удалось услышать, прежде чем Тамира обратила на меня внимание. Не удивлюсь, если у неё в голове заложены все диалекты не только Терры, но и всей освоенной Галактики.
– Вам помочь? У меня есть медицинский сканер, – моя спутница подошла и пристально стала рассматривать меня, возможно, ища ранения.
– Спасибо. Всевышний, да наставит на путь истинный нас всех, защитил меня. Возникшей ситуации причина? – вопрос, волновавший меня больше, чем моё физическое состояние.
– Флайер. На бортах заметила идентификатор службы безопасности. Джахали устроили крики и стрельбу бластером, а потом перевалили через холмы в соседнюю доли́ну. К счастью, там не дорога паломников. Уверена под контроль шайтана попали.
– Охрана в курсе, полагаю. Справедливое наказание достигнет нарушителей, – высказал я свою гипотезу. – Сообщить можем и мы.
– На охрану не надейтесь, – Тамира поморщилась и её лицо стало выражать обеспокоенность, смешанную с удивлением: зрачки расширились, глаза округлились и напомнили совиные. Ей совиные гены имплантировали? Или филина? Для меня одно и тоже. Но… безумная планета. – Флайер с оружием имеет ограниченный доступ. Угон сложен – защита не допустит. Взлом защиты маловероятен – наказание возрастает. Улететь куда-либо за пределы колонии невозможно. Может быть, подкуп или кто-то из охраны под изменённым сознанием. Даже если мы обратимся с официальным заявлением, то постараются замять. Смертей и ранений нет.
Сказанное стало неожиданным. Логику в словах чувствовал. Очень взрослое умозаключение. Откуда она всё это знает.
– Извольте спросить вас, Тамира. Источник информации вашей?
– Там, – внезапно повзрослевший на моих глазах человек указала пальцем в ажурный купол сверху. – Я уже сообщила по иерархии.
– Бюро расследований или полицейский надзор? – понимания у меня пока так и не было. Только догадка. Она осведомитель?
– Нет. Поинтересней, – девушка выпрямилась, свела вместе ботинки, вытянулась и отдала честь как солдат из детских сказок. – Тамира Бриджстоун. Фонд “Счастливый филин”. На проверке объекта!
Теперь мне пришлось повторить действия Тамиры, когда она услышала про наставника: наклонить голову в одну сторону, потом в другую и выпрямить, пытаясь рассмотреть нечто особенное в той, кто упомянула “Счастливого филина”. Ничего сверхъестественного, на первый взгляд: андрогин вне возраста и пола в комбинезоне космопилота, пончо, ботинках и платке, – кроме разве что глаз – в настоящий момент округлённых как блюдце. И это представитель основного спонсора Аль-Буют? Могущественного “Счастливого филина”? Маленький прыщ[22] в поступках? Не удивляться более. Эден – чудно́й мир…
– Вы со мной мастер Энтони? Готова вас сопроводить, – маленький прыщ, внезапно оказавшись представителем влиятельной организации, расслабилась и вопросительно смотрела на меня. Обеспокоенность с удивлением сошли с её лица и глаза вернулись в нормальное состояние.
До отлёта, как показывал хронометр, встроенные в браслет, осталось менее шестнадцати часов. Запас полтора часа на подготовку к посадке в транспорт. Полчаса займёт перевод оставшихся монет на “Азтай улан од” в подарок детям на сладости. Итого четырнадцать. Молитвы идут непрерывно шесть часов с паузой на два часа, чтобы паломники полностью сменились. И так весь день. График есть. Если постараться, то на одну из них успеть сможем. Могу и возвратиться – никто ничего не скажет. Но на душе будет тяжесть: бросить на половине пути даже повторный язур – нехорошо, вызову недовольство Бога. Хотя милость Его известна и наказание не последует, если существует убедительная причина.
Имеются два препятствия: камни и шайтаны. Идти по каменистому Иткан аль-Джинн в моих тапочках затруднительно. Решение: заказать удобную обувь, а потом переодеть на выходе из туннеля. Сложностей определённо нет. Минут пять. Проблему вызывают шайтаны. Которые не земле, а в воздухе. Те, кто на земле – элементы недостроенного аттракциона для туристов, по крайней мере, так указывалось в путеводителях. Они пугают и не наносят никакого ущерба. А те, кто в воздухе – очень опасны. Если под психотропами – то, убьют и не заметят. Откуда подобным сре́дствам только взяться? Строгая тамо́жня в космопорту не пропустит ничего. Или имеет место человеческий фактор, точнее подкуп? Вот она веская причина. Хотя…
– Мы дойдём спокойно, Тамира? Препятствия есть? На флайере штайтаны?
– Хороший вопрос. Попробую выяснить, – девушка подняла на уровень глаз согнутую руку с наручем, а другой что-то там нажала. – Boy, contacte-moi[23].
Появилась небольшая голограмма юноши в полный рост, одетого в подпоясанную серую тунику и сандалии. Вкус у Тамиры неожиданный. Древнеримские мальчики? Или таки древнегреческие?
– Y a-t-il eu une réponse à l'incident[24]?
– Madame, une seule réponse a été reçue. L'oxygène a été coupé[25].
– Merci[26].
Любительница юношей из древней истории Терры опустила руку после исчезновения голограммы и посмотрела на меня.
– На ваш вопрос отвечу утвердительно. Джахали не помешают. Ситуация взята под контроль.
– Кем? – меня обстановка продолжала беспокоить. Не против увидеть много сладких юношей и дев в своём услужении. Но мои Книги Деяний могут не позволить.
– Ай-Эс-Вэ.
– Это что?
– Кто. Ко-спонсоры. Ребята не совсем приятные, – девушка вновь сделала гримасу недовольства. – Кстати, космотерминал патронирует.
– Ни разу про таких не слышал я.
– Не хочу развивать разговор на эту тему, мастер Энтони, – моя спутница давала понять, что такой предмет беседы ей неприятен. – Лучше скажите: пойдём вместе дальше или нет?
Я наклонился, подобрал коврик, внимательно рассмотрел его. Несколько тёмных пятен там, где поблизости ударил бластерный заряд. Использовать повторно возможно. Насквозь не прогорел. Положить обратно в сумку. Довериться или нет? Вот в чём вопрос.
– Согласен с вами пойти, Тамира. Но обувь требует замены. Непригодна совершенно моя, – перекинув сумку через плечо поочерёдно вытянул ноги, демонстративно вертя своими тапочкам, которых не касалась игла, то на одной, то на другой ступни. – Не походишь по камням.
– Не теряйте время. Могу помочь, – эденка достала из своего транспортного бокса нечто серое аморфное, растянула со всех сторон словно мучное тесто, превращая в большой неправильный прямоугольник, и сунула мне. – Держите.
Поставил сумку. Взял обеими руками кусок гладкой серой субстанции прямоугольной формы. На ощупь холодно и податливо, если сжать. Неровные плавные края. Толщина сантиметров пять. Программируемая материя. В вернакуляре[27] известная как клэйтроника. По массе подходящая для образования пары простой обуви. Но есть недостаток…
– Нет заряда, – холод предупреждал о нехватки энергии. Требовалась подзарядка. Как правило, программируемая материя сама могла аккумулировать энергию, но на серьёзные превращения, такие как формирование обуви, требовалось много времени для накопления из окружающей среды или от тепла тела.
– Упс, – забывчивая помощница, вновь порывшись в своих вещах, представила на левой ладони два оранжевых шарика размером с шикши[28]. Самый примитивный вариант энергопитания из возможного. Думал, будет что-то поинтересней.
– Помогите, пожалуйста, Тамира. В противоположные части положите. Потом разорву я, – просьбу всегда старался выражать вежливо. Высокомерие и невежество плохие спутники не только верующего, но и любого уважающего себя человека.
Девушка протолкнула одновременно источника питания внутрь аморфной массы. По ощущениям пошёл разогрев. Стало возможным приступить к созданию обуви.
– Активатор? – без него не отдашь команд и не выберешь программу.
– Голосовой. Сделайте описание вслух. Шаблоны сами подстроятся.
Очень примитивно. Вот тебе и представитель Эдена. Думаешь высокие технологии на грани фантастики. По факту на грани архаики. Своеобразные люди. Рачительность?..
С небольшим трудом разорвал серый кусок (почти как плотное тесто для лепёшки) на две части и бросил на дорогу. Встал, не снимая тапочки. Упруго. Подошва, чувствую, разогревается – введённые элементы питания ускоренно преобразуются в энергию, повышая температуру клэйтроники. Осталось отдать голосовой приказ. Посмотрим, насколько прогрессивен встроенный интеллект. Сможет ли он с ходу интерпретировать мои слова в понравившиеся с первого раза предметы.
– Гулять по камням неудобно. Посетить дом Аль-Фатира хочу.
В ту же секунду мой браслет заколол. Предупреждение. Посмотрел. К нему в обход ранее выставленного мною запрета присоединился неизвестный. То, что под ногами ищет информацию? Я переключил внимание на Тамиру с любопытством смотрящей на мои действия, по́днял руку, продемонстрировал ей запястье с браслетом и сказал:
– Спасибо, конечно. Однако нахальна вещь ваша. Заходит без спроса ко мне.
Дарительница наглого серого куска в ответ показала наруч, где на се́нсорном дисплее бежали плохо разборчивые строки:
– Извините. Оно такое. Угрозы не представляет. Оно и ко мне подключилось. Собирает информацию для принятия верного решения.
Прогрессивный интеллект. Нечего сказать. Прогрессивный только не в ту сторону…
На последних словах девушки снизу пошла активизация. Серая тёплая нелипкая слизь стала окутывать сперва тапочки, а потом полезла вверх по ноге. Замерла чуть выше щиколотки. По ощущениям температура спала и стало… более приятно. Чувствую, немного подрос. Наружная поверхность забугрилась. Последний этап начался́. Интересно увидеть итог.
Бугры отвалились и ошмётками упали оземь. Ненужные остатки. Они тут же стали собираться в отдельные кучи. Роение. Логично. Классическое поведение нанитов...
Приподнял одну ногу, потом другую. Результат надо признать неплох. Моя обувь прошла улучшение. Материал внешне неотличимый (даже цвет на белый поменял!) от основного нарастился в том месте, где так требовалось (появился тонкий тёплый обхват выше щиколотки и толстая приподнятая сзади подошва), и подправлены некоторые недостатки (неужели преобразовался и первичный материал?). Обувь удобная. Обхват выше щиколотки силовыми полями удерживал нижнюю платформу с открытыми пятками и пальцами. Хотя не совсем открытыми. Периметр контактной со ступнями площадки обегает невысокий защитный валик. Защита от мелких камней и грязи? В целом сидят надёжно – не упадут. Конструкция тапочек за считаные секунды претерпела кардинальные с точки зрения удобства изменения.
Посмотрел на оставшуюся серую массу под ногами. Она уже сгруппировалась в отдельные аморфные тела, которые на́чали двигаться друг к другу для объединения в единое целое. Умная материя. С такой ещё не приходилось сталкиваться.
– Вам подходит? – девушка с нетерпением ждала моего мнения.
Не отзываясь на вопрос, перепрыгнул ползущие друг к другу аморфы и приземлился на камни. Возникло чувство ребёнка, дорвавшегося до игровой площадки – хотелось прыгать и играться. При других земных свидетелях точно не осмелился. Но для себя решил: Тамира – совершенно иной случай. Поэтому в новой обуви стал прыгать по камням – с одного места на другое. Отличная амортизация. Мягко и удобно несмотря на не совсем ровную и временами острую каменистую поверхность. Только постоянный ветерок вокруг голени, создаваемый невидимыми удерживающими полями. Но без них никак. Голень, пальцы и пятки у паломника обязаны быть открытыми.
– Тайт[29], – наконец громко сказал я. Коротко и ясно. Спрашивать подробнее, что за неизвестная мне программируемая материя использована, не вижу пока смысла. Лишние разговоры равно потраченное время.
Эденка стала подбирать с дороги уже сросшееся в одно аморфное тело. То по объёму казалось меньшим, чем ранее было у меня на руках. Девушка ловко стала мнуть аморфа, превращая его в тонкий прямоугольник, а потом скрутила будто коврик. Пока я проверял обувь, Бриджстоун закрыла платком своё лицо, оставив лишь открытой область глаз.
– Тамира, у меня есть только один вопрос. Как долго держится заряд? Моя обувка не слетит? – вышел к своей сумке и повесил её на плечо. Пора в путь. И так застопорились на одном месте более часа. Коллективная молитва и космический транспорт не будут ждать.
Девушка уложила свою хитроумную материю в транспортный бокс, закрыла все секции и повесила рюкзак на двух лямках у себя на спине. Подошла ко мне.
– Не знаю ещё. Мне выдали образец. Оно ещё проходит испытания, - ткань на лице исказила голос Тамиры.
– Удачно? – я стоял в новых тапочках на камнях, прямо на границе между каменистой доли́ной и доро́гой в космопорт. Жду не дождусь, когда двинемся вперёд.
– Вы первый кто испытал мой экземпляр. Если энергия закончится, думаю, смогу подкормить. Пойдем?
Мы оба кивнули друг другу и двинулись. Странно. Какие-то десятки минут назад этого андрогина без видимых полового и возрастного различий называл некультурной приставучей дурой. Сейчас мы идём почти руку об руку. У меня улыбка… Прости Покровитель. Не удержался сейчас и чуть ранее. Помню запреты пилигримов: нельзя веселиться, нельзя петь, нельзя смеяться, нельзя улыбаться, нельзя читать не Книгу или Писание. Но не мог не улыбнуться. Не мог не попрыгать по камням. Благодаря моей спутнице быстрее с тобой, Творец, поговорю во всеобщей молитве. Помножится сила наших молитв. Окрепнет радость Твоя ещё больше…
